Зое стало не хорошо, от его тона и взгляда. Когда он произнес последнюю фразу. Антон посмотрел ей прямо в глаза. Девушка внезапно почувствовала исходящую от него опасность. Впервые, с момента знакомства. Он это уловил, и тут же мило улыбнулся. Витавшая в воздухе опасность- растворилась. Чародей. Парень, взял ответственность, за людей под этой крышей. И за нее, получается тоже. Это подкупило девушку. Устала все сама, да одна. За четыре года первый раз, думают за нее, где добыть еду, чтоб не сдохнуть. Антон был не плох собой, даже, что то аристократичное было в его внешности, хотя и изрядно потрепан жизнью. О себе не сказал ни слова, как оказался на улице. Девушка была благодарна за то, что и у нее не выпытывали никаких подробностей личной жизни. И не интересовались содержимым ее рюкзачка. Главное богатство- пятьсот рублей, надежно спрятанные в тайном кармашке.

Максим был молчаливым, угрюмым мужчиной, лет сорока. Полностью подчинялся воле младшего товарища. Ручной, цепной пес. Без своего мнения. Возможно даже, психически не здоров. Уж слишком, отрешенный взгляд. Но и справок тут, никто ни у кого не спрашивал.

За обедом, съели все до последней крошки. С жадностью и аппетитом. На вечер, ничего не осталось. Все объедки с барского стола, пошли на благое дело. Неизвестная добрая женщина накормила четверых, взрослых людей. К слову сказать, вполне способных, самостоятельно зарабатывать на пропитание. За стенами этого незамысловатого сооружения беспросветно лил дождь, барабаня по железной крыше свою мелодию. Хорошо, что она есть, эта самая крыша. Под мостом одинокой девушке было сейчас тяжко существовать. Так что надо жить и радоваться, что все так неплохо на данный момент. С пятью сотнями рублей, никуда не сунешься, нигде надежно не укроешься от холода. Максимум, на сутки можно снять жилье, и то, если постараться. А это не спасет ситуацию. Уж лучше припасти эти денежки на еду, в случае крайней необходимости. Пятьсот рублей можно надолго растянуть. Неделю, точно можно на булочках продержаться. Целая неделя жизни есть в запасе. Вот что для девушки значили эти пятьсот рублей.

Прошло несколько дней. Каждый, из которых был похож на предыдущий. Питались с помойки. Спасибо благодетельнице, не подвела ни разу. Все четко, в определенное время, недоеденная пища по мешочкам. Свою половину булки хлеба, Зоя съела тайком. Когда мужчины уходили на промысел, а в это время, Люда выходила по нужде. « Удобства» все на улице, да где придется. Без специального, отведенного места. Запах зловоний стоял повсюду. Впрочем, ко всему привыкаешь, и к этому тоже. Лапша быстрого приготовления, лежала на «черный» день, все там же, в рюкзачке. Что это такое, «черный день», Зоя знала не понаслышке, и всегда держала про запас, что-нибудь «зажевать». Это когда уже совсем, нет сил дальше существовать без пищи- полнейшее истощение. А пока, здесь, с едой перебоев нет. Все по расписанию, хоть и раз в день, в основном. Мыться тоже было негде. Даже импровизированного «душа» не было приспособлено. Вода в море холодная. Можно, было бы и там, совершать водные процедуры, но у соседей это не было принято. Как не было и мыльных принадлежностей, полотенец. Максимум, что делали, это подходили к воде, мыли руки и лицо. Страшно чесалась голова, тело неприятно пахло. Но это никого не смущало, кроме нее. Все жили одинаково.

Зоя не думала о том, как развивались события на квартире, после произошедшего там убийства. Удалось сбежать, и ладненько. Понятно, что ее знали в лицо соседи, и скорей всего, уже составлен фоторобот. Возможно, ее ищут. Возможно, подозревают в том, чего она не совершала. Возможно все. И все не справедливо. Но, пока везет, если ее и ищут, то не находят. Она в домике. А сколько еще она сможет бежать в никуда?

Скоро исполнится девятнадцать лет. Эта цифра, кажется, какой то, символичной. Некий рубеж, перехода во взрослую жизнь. Когда исполнялось восемнадцать, такого ощущения не было. Несмотря на то, что именно с восемнадцати лет, человек считается совершеннолетним, юридически дееспособным. Нет, накануне восемнадцати лет, такого ощущения не было. А вот, девятнадцать! Это уже, взрослая. От чего же она бежит? Или от кого? Зачем?! Мертвые тела, лица убитых людей ее преследуют. Периодически. Надо не думать о них. Надо не думать о том животном страхе, который она испытала, когда, практически, на ее глазах убили человека, это тогда, несколько лет назад, ей было почти пятнадцать. Убийца не успел расправиться с ней, хотя решимость на это в его глазах она видела. Определенно точно. Доносившейся шум с улицы, его спугнул. Убийце пришлось бежать. И ей, следом. Бежать. Без остановки. До сих пор.

Антон, относился к ней покровительственно. Взамен за свою «доброту», требовал полного подчинения своей воле. Доминантный самец в стае. Впрочем, и ко всем остальным, относился также, взамен требуя того же. Никому из обитателей торговой будки и в голову не приходило, что он попросту само утверждается за их счет, оказавшихся за гранью несчастных людей. Все время говорил о приближающейся зиме. И что надо им всем, что то придумать, что то сделать на общее благо. Все согласно кивали, и ждали команды, что именно надо будет сделать. Лида, каждый день находила, что выпить. Кто ищет, тот всегда найдет. Иногда «шиковала», покупала одеколон за двадцать рублей, были у нее свои «денежные места», где можно поживиться копейкой. Ходила на автобусную остановку и там просила деньги. Кто то, давал, что то, собирала с земли, копеечку к копейке. И, если удавалось прикупить волшебный пузырек, искренне считала, что день прошел не зря. Лиду, Антон спокойно отпускал на промысел. По крайней мере, алкоголь для этой дамы, не его забота. Как только женщина выпивала вожделенную жидкость, начинала учить жизни, неизменно начав разглагольствования, с поднятого вверх указательного пальца. Изо дня в день, повторяя историю про сына. История ужасная, Зое было жаль ее. Но слушать про это каждый день, тяжело. Девушка пыталась у Лиды, выведать какую-нибудь информацию про Антона. Было очень любопытно. Однако, собеседница, толком сама ничего не знала, только однажды проболталась, что тот еще в подростковом возрасте сбежал из интерната. С тех пор и скитается. И больше ничего о нем не известно.

Максим, послушно следовал за хозяином. Практически не разговаривал. Лишь, изредка, односложно отвечал- да, или нет. И то, не всегда. Очень странный тип, жутко пугающий своей отрешенностью. Остаться с ним один на один было бы страшновато. Хорошо, что такого не было. С Антоном все чувствовали себя спокойнее.

Прошла еще неделя. Новый день, ничем не отличался от предыдущего. Мужчины, как обычно, в определенное время ушли «по делам», а пришли с добычей, что лежала у заветной помойки. Стаптывая с ботинок прилипший снежок, и отряхивая рукавицы, Антон с порога объявил:

– Зоя, тебя менты ищут! Подозреваешься в тяжком преступлении! В местных средствах массовой информации, в новостях, показали твой фоторобот. Сегодня с Максом зашли в пивнушку погреться, там у них телек работает, круглосуточно, и ба! Увидели! Знакомые все лица. И даже, предлагается небольшое вознаграждение, за выдачу твоего местоположения. Чего натворила то, девочка моя, сероглазая?

В голове девушки отчетливо послышались звуки молотка «Бам, бам, бам», это конец. За что, все это? Как же невозможно существовать в этом мире. Одной. Совершенно одной. Сил больше, нету. Ну, как же здорово, хочется жить! Заколотилось сердце. Что же делать? Разум ответил одно: «Бежать, бежать, бежать». Вперед, только вперед. Какие есть еще места на примете?

На остальных же, «домочадцев», эта новость не произвела абсолютно никакого впечатления. Попросту, пропустили мимо ушей. Мыл, подумаешь, велика новость. И не такое видели и слышали.

Собравши, мысли в кучку, дрожащим тоненьким голоском, в свое оправдание, Зоя сказала:

– Я ничего плохого не делала.

Антон рассмеялся, громко, страшно, даже Максим слегка вздрогнул. Лида выпучила глаза. Зоя стояла, не дыша. Перестав неистово хохотать, хозяин кучки людей, попытался по-дружески, выразить свою поддержку:

– Не переживай, с нами ты в безопасности. И правильно делали, что тебя не «светили» на улице. Подумаешь, у кого, что в прошлом осталось. Я вот, ничего не знаю про Макса. И не хочу знать. Главное, он верный мне человек. Я ценю верность в людях. Про Лидку все понятно. Глупая баба, но тоже верная мне. С тобой, как то, пока, не могу определиться. Да, ладно. А, кстати, – тон его изменился, повеселел, хитро прищурил левый глаз, – есть и хорошая новость, я нашел для тебя работу! Скоро зима, деньги нам не помешают, для улучшения жилищных условий.

– Что за работа? – поинтересовалась девушка, хотя сама догадалась, что ничего хорошего ей не предложат.

– Потом, потом поговорим. Не хочу тебя обнадеживать, пусть сначала ребята окончательно подтвердят свое намерение взять тебя.

Вечером того же дня, когда Лида и Максим дружно захрапели, Зоя сидела на табурете, смотрела в окошко. Безысходность ситуации давила, но она сидела и думала о своем потаенном сокровище. А именно- о французских духах. Если бы сейчас она была одна, достала бы их из рюкзачка, зажала в ладони, потом, сняла бы крышечку, вдохнула аромат. И тогда, замечталась бы, как оно будет, потом, когда это все будет позади. И стало бы, полегче.

К ней на соседнюю табуретку подсел Антон, только что вернувшейся с улицы. С довольным видом, не сняв куртку. Взяв ее руку в свою, поймав взгляд девушки, сообщил следующее :

– Я нашел нам местечко, где никто мешать не буде. Идем дорогуша, перепихнемся.

Зоя попыталась вскочить с табурета, выдернуть совою руку. Но, не тут то было. Антон схватил ее еще сильнее.

– Сидеть, я сказал! И будешь делать, что я велю! Никто не смеет мне отказывать! Одевай сейчас же свой пуховик, ботинки и идем за мной. Дернешься или заорешь, сразу к ментам отправишься, – и, сменив гнев на милость, с улыбкой прошипел, – будешь хорошей девочкой, и все будет хорошо. Радуйся еще, что с Максом тебя делить не буду, как это обычно бывает.

Как выяснилось спустя пять минут, «местечко нашел» Антон в пяти минутах ходьбы, в такой же заброшенной будке. Там все и произошло.

Ночью все спали, кроме Зои. До чего же ей было противно. Даже те парни, с которыми она делила кров, на той злополучной квартире, такого себе не позволяли. Как то сразу все определились, что между ними не будет интимных отношений ни по доброй воле, не по принуждению. Об этом не разговаривали, так сложилось. А тут… « Неужели, -думала она, – только так все и будет? И бывает ли это по-другому? Бывает ли это как в кино, красиво и по любви?» Она опять вспомнила своего первого насильника, грубого мужика, который обманом девушку привез в свой загородный дом, и сделал грязное, подлое дело. Противно. В памяти воскресло, его мертвое лицо. Далее- лицо его убийцы. Его взгляд. С ней, он не успел разделаться, шум с улицы его спугнул, и тот поспешно ретировался, а она, следом за ним, гонимая страхом, бежала, и бежит до сих пор. Куда приведет эта невиданная дорожка, и когда все это закончится? Когда, можно будет остановиться? И начать жить, по другому?

На следующий день, с утра пораньше, все ушли. Зоя осталась одна. Ее заперли. Никак не выбраться. Звать на помощь бесполезно, да и зачем? Кому она нужна? Стало очень тяжело дышать. Сильная, резкая боль, защемила в груди. Девушка испугалась не на шутку. А что, если ей нужен врач? Никто сюда, не придет на помощь. Никто. Нет телефона. Да и не помнит она, из школьной программы, номера специальных служб. Помнится, на классном часу, просили их записать в дневник эти самые номера. Сейчас, ничего этого не помнит. Только на себя рассчитывать приходиться. Так больно, а что если это сердечный приступ? И молодые умирают от этого. Помнится ей, в соседнем доме девушка внезапно скончалась, даже врачи, прибывшие по вызову через десять минут, спасти не смогли. Зоя сильно нервничала. Значит, надо успокоиться. Так хочется жить! Вдох через нос, выдох через рот. И так- раз, два, три… Отпустило. Резкая боль ушла. Немного отлегло. Необходимо мыслить трезво. Окно заколочено, дверь, она не вышибет. Сил не хватит. Выбраться, не представляется возможным. Надо ждать, что будет дальше. Только сейчас до нее дошло, что ее, Лида попросту сторожила, находясь с ней все время, пока мужчины, якобы, на промысле. Промысел у них и заключается в том – дойти до помойки, собрать объедки. И радоваться, что жизнь удалась. У каждого здесь своя роль и работа. Что делать, непонятно, остается ждать новостей, по поводу ее «трудоустройства». Плохих новостей. Остается сидеть и ждать. Других вариантов, нет.

«Стоп! Я же одна!» Неожиданно обрадовалась девушка. Присела на краешек табуретки, из своего рюкзачка, достала, украденный недавно, и уже так давно, флакончик французских духов. Аккуратно, грязными руками, с обломленными ногтями, достала их из коробочки, вдыхая тонкий аромат. Какое же это сокровище! Золотистый пузырек. Держала его в ладонях и грелась от этого приятного ощущения. Оно дало ей успокоение, надежду, мечты. Жизнь, наладится. Когда-нибудь наладиться. У нее будет дом, туалетный столик, с ящичками и зеркалом, со всякими такими милыми безделушками, косметикой, сережками и колечками, много вкусной еды. И, еще, это обязательно, это она уже решила точно- купит те волшебные капсулы для волос, что видела по телевизору, и будут у нее блестящие, шелковистые локоны.

Прошло еще несколько дней. Антон, за завтраком, торжественно объявил, своим «подопечным»:

– Друзья! У нас сегодня банный день, договорился с приятелем, затопят для нас баньку и даже выдадут мыльно-рыльные принадлежности. Готовьте чистое белье, у кого, конечно, оно есть. Как стемнеет, будем выдвигаться.

Обрадовались все, даже Максим выразил какие то, судя по всему, положительные эмоции. Лида, так и вовсе, захлопала в ладоши, громко объявив, что у нее нет чистых трусов.