ВСЕ ГЕРОИ ПОПАДАЮТ В

В окно постучали. Я резко села на кровати, гадая, кого могло принести. В соседней комнате ворочалась мать. Не хватало только, чтобы ее разбудили пьяные любители ломиться к жителям первого этажа. Представляю, что начнется. Как минимум паническая атака, как максимум…

В окно постучали еще раз. Я завернулась в пахнущее чем-то мертвым одеялом и пошлепала смотреть. Кто там еще напился? Уперевшись в подоконник и уткнувшись носом в плотную ткань, я поняла, что на улице не работает фонарь. Информация доходила до меня будто с запозданием, ну правильно, толком не проснулась.

В окно заколотились. Штору я отдергивала с желанием как следует вломить тому, кто не давал мне насладиться бесценным пятичасовым сном. Запуталась в одеяле, секунду потратила на то, чтобы его поправить. Из темноты на меня пялились пустые глазницы, обрамленные слезшей плотью.

– Ни звука, – произнесли за моей спиной, и я повиновалась.

Крик осел где-то в левой части грудины тяжелым осколком. Спереди, судя по всему, находился зомби-апокалипсис, сзади – неизвестный мне мужчина.

– А я вас, в общем, так себе и представлял. – Штору перед моим носом задернули, и я отпрянула назад, собираясь пробиваться к выходу из комнаты, когда вдруг поняла, что нахожусь уже не в нашей двушке в Дегунино, а где-то…

Где-то…

Стоп. Я огляделась. В сумерках угадывалась обстановка, больше напоминавшая загородный дом, а не квартиру. Стены были обшиты деревом, да и звуки оказались совсем другими, не теми, что в городе. Краткий рекап: я пришла с нищенской работы в офисе (да, да, постоянно виснущие компьютеры, не способные даже Facebook нормально загрузить, доставшие клиенты, полная неразбериха). Поругалась с матерью, которая никак не могла пережить тот факт, что я больше не снимаю квартиру, а въехала к ней. Сварила сосиски, с ненавистью глядя на плиту, посидела в Интернете с почти нового хуавея, за который до сих пор платила кредит – ну что там, в момент покупки будущее казалось мне гораздо более радужным. Отрубилась, кажется, на ролике со смешной мохнатой гусеницей.

– Мы можем не включать свет? Слушайте, мне, наверное, все равно. Не уверен, все ли равно вам.

Мужчина, по-прежнему стоявший у окна, обернулся ко мне. Я проморгалась. Высокий, короткостриженный.

– Вы кто? – спросила я.

Вариантов было не так много. Вероятно, я все же двинулась на почве несовершенства бытия и несоответствия жизни моим ожиданиям.

– Олег, – пожал плечами мужчина.

Потом, противореча сам себе, щелкнул выключателем. Глаза резануло. Я зажмурилась и инстинктивно сделала шаг назад. Ситуация патовая, но было в ней что-то такое, странное и немного знакомое. В зомби-апокалипсисы я попадала только в собственной фантазии, поэтому…

– Они на свет-то не ломанутся? – уточнила я, открывая глаза.

Обстановка внушала. Я почти поняла, на что смахивает комната, когда все-таки напоролась взглядом на своего… своего… Я сжала зубы покрепче. Дело в том, что правая сторона этого не особо примечательного лица была измазана в крови, аккуратно вытекающей из столь же аккуратной дырочки на виске.

– Так и не поняли, да? – Олег усмехнулся и легко сел верхом на добротно выглядящий стул.

Ходячий киноштамп.

Я поплотней закуталась в одеяло и помотала головой.

– Говорят, после смерти встречаешься со своим творцом. И, говорят, этот творец может ответить тебе на некоторые вопросы. У меня их накопилось в достатке.

Зубочистки только не хватает, чтобы гопнически гонять из одного угла рта в другой, подумала я – и чуть не сошла с ума на месте.

Это был мой роман. Моя книжка, которую я все никак не могла написать, лелея мечты о большом будущем, потом работая копирайтером по неплохим ставкам, потом пытаясь затусоваться и стать своей на конкурсах и конвентах.

– О-олег? – переспросила я, судорожно перебирая в голове факты.

Он не был мне важен, нет, никогда. Я… боже мой, да что же происходит!

– Именно, – кивнул он. – Я устал жить в этом доме, ведь ко мне так и не приехала Лида, а вариантов в целом немного, знаете ли. Я попробовал вынести себе мозги. Бинго. Сработало.

Я поискала глазами диванчик, который списывала в эту комнату из магазина дорогущей мебели, и уселась на него. Звуки прекратились, и даже зомби, кажется, больше не бродили вокруг. Мир остановился, замер, сам воздух мне показался придуманным и компьютерным, застывающим в хрусталь. (И плевать, что за такую фразу меня бы сразу порвали на любом конкурсе.)

Подобное развитие событий показалось мне странным, но потом я поняла внутреннюю логику. Только в наших, упорядоченных бог знает чем мирах, планеты останавливались и падали небеса, а вселенная не казалась равнодушно устремленной к энтропии, в отличие от настоящего мира, где смерть человека не означала ровным счетом ничего.

– Так вот, творец, скажи мне, – серьезно попросил Олег. – Могу ли я тебя побеспокоить?

Я пошевелила пальцами на ногах и наклонила голову на правое плечо. Мой бывший, Макс, всегда говорил, что я становлюсь похожа на маленькую сову.

Я сомневалась, что отвечу на вопросы не лучшего своего персонажа. Да и сам роман больше напоминал хаос, недописанный, но переписанный уже с десяток раз.

– А ты так себе представляешь творца, правда?

Нет, чем черт не шутит, я бы тоже решила, что мужик в тоге – в данном случае невыспатая девица в одеяле – отлично подходит на роль. Да и пулю в висок забывать не стоит.

Олег рассмеялся и повернулся ко мне в полупрофиль. Я отлично пронаблюдала дырку и скривилась. Правда, на литературном семинаре мне как-то сказали, что я хорошо умею обращаться с натурализмом. Но ведь Олег просто застрял в отрезанной части романа, потому что Лида понадобилась мне в другом качестве. Олег не мог быть мертвым.

– Ты автор моего… жизненного пути, назовем это так. Я умер. Я получил встречу с тобой. Так вот, первый вопрос. Где Лида?

Шестеренки в голове скрипели с трудом. На сон это все не походило, слишком подробно и не смазано, да и на успокоительные, с которых ныряешь в цветастый бред, денег не было уже какое-то время. Где Лида. Нашел, что спросить. Лида трансформировалась в главную героиню и думать про тебя забыла, так что…

– А вы все тут решили со мной встретиться подобным образом? – осторожно поинтересовалась я.

Олег покачал головой, потом раздраженно фыркнул. Да, его мотало из крайности в крайность, я не очень умела обращаться с эмоциями и заполняла пробелы такого рода ничего не значащими вставками. Бета-ридеры предупреждали и об этом.

– Слушай, в двадцать первом веке нормально считать, что ты плод чьего-то воображения. Но я же умер. Я имею право. Я заслужил. Отвечай.

Я поправила одеяло. Посмотрела по сторонам. Разглядела маленький револьвер, валявшийся на полу. Наверное, он пустил пулю именно из него. Потом, значит, у него потекла кровь, время остановилось, и появилась я. А револьвер (кстати, Лидкин) успел упасть на пол. Проблема была в том, что в моем романе Олег не кончал с собой. Да, из главного героя он стал второстепенным, а потом я и вовсе про него забыла, перекраивая отрывки, как кто-то на душу положил. Он уехал в загородный дом дожидаться Лиду, потому что Лида прорывалась с другой стороны Москвы с боем. И тогда это еще был роман про зомби. Правильно. Выдаем информацию дозированно.

– Лида сейчас борется за спасение планеты.

– А как же я? – поинтересовался Олег.

– Она забыла про тебя, проблемы нашлись поважнее. Понимаешь?

– Не могла. Просто не могла. Исключено.

Я пожала плечами:

– Еще вопросы?

– О, конечно. Зачем этот зомби-апокалипсис?

Да как сказать, когда я начинала писать, тема была популярной, я хотела выехать на волне, въехать в издательство и прославиться. И Макс любил всю эту муть, так что я долго важничала по поводу своей книги.

– Ты должен быть в курсе. Это вирус-мутант…

– Да нет, – мотнул головой Олег. – Нет. Зачем? Дети, женщины? Ты же творец, зачем ты с нами это делаешь? Чтобы что? Ты же можешь нарисовать нам идеальное общество. Ты же всесильна.

Я почувствовала себя совсем неуютно. В начале было не слово, нет. В начале были деньги. И даже договор.

– Не бывает идеального общества.

– Но конец света можно не устраивать?

– Можно, – зло бросила я. – А можно устраивать. Олег, слушай, твое время истекло. Я пойду?

Олег немедленно повис безжизненной куклой на стуле и тут же опрокинулся вместе с ним. Я похолодела и побежала на второй этаж, там, кажется, планировалась комната его бывшей жены. На самом деле, мне просто нужно было уйти, скрыться от того факта, что я только что убила своего персонажа. Причем дважды.

Одевшись в джинсы, рубашку и кроссовки, я стала вспоминать. Бога у меня не было, поэтому из лабиринта оставался простой выход – пройти сюжет с этой точки до конца. И не то чтобы меня ожидали ветвящиеся тропки, я знала, где сворачивать направо, а где налево.

Мир вокруг отмер и заполнился звуками. Такими я их себе представляла, такими я их написала. Обстановка вокруг, конечно, была скудная и скучная, но так и я не по интерьерам работала. Люди казались мне интереснее диванов, все это было так давно… Я закатила глаза, сделала тяжелый вдох и пошла по коридору направо. Проигнорировала неуместное убранство кабинета (огромный стол, книжки повсюду, беспорядочные статуи, ну, прямо как в той книге, вошел мужчина в очках и шляпе, а остального не было) и двинулась вперед. За одной из полок прятался тайник. Я взяла пистолет, четыре обоймы, попробовала поменять – вышло сказочно просто, кажется, в реальности так быть не должно, и схватила ключи от машины.

Я не совсем отрезала Олега, не вынесла его в отдельный файл. Он остался главой почти что на полях, в самом начале. И про их отношения с Лидой я тоже не удалила ни слова. Поэтому должна была добраться по перешейку до… Вот до чего конкретно, вспоминалось с трудом.

Я постояла перед входной дверью, послушала легкий шум зомби за окном – он больше напоминал ветер, играющий с листвой, сделала вдох и вышла на улицу.

Зомби были довольно-таки страшные, но все же мне не хватило мастерства. На самом участке их оказалось всего три штуки, зато вокруг… Даже за забором было полно. А еще, кажется, не работала мобильная связь, и я понятия не имела, куда ехать. Я поколебалась еще пару секунд и аккуратно дошла до внедорожника (какой же герой хотя бы без захудалого паркетника?). Троица на участке медленно передвигалась от сарая к беседке. Пиканье брелока привлекло их внимание, но я уже пристегивалась, ставила нужную передачу и выруливала прямо через легкий штакетник. Именно так за Олегом должна была явиться Лида.

Темная дорога несла меня куда-то, но я отдалась ее течению, потому что отсюда и сюда путь я написала всего один. Ночь была темная, от шоссе я предпочитала не отвлекаться, поэтому смотрела в основном на то, что показывали мне в сериалах. Неестественно высвеченный фарами асфальт. Однако головой по сторонам тоже вертела. И видела огромные прогалины черной пустоты, мимо которых медленно ходили люди разной степени вытленности, серые тени, пытавшиеся не пропасть в одной из лакун.

В свете фар вдруг мелькнуло что-то красное, и я врезала по тормозу. Так и есть, ловушка. Перед машиной, перекрывавшей путь, стояла женщина с ребенком на руках. Нет, тоже мои детища, конечно, но любить всех своих… да еще тех, кто собирается отнять все, что есть? Я газанула, забирая левее, вспомнив, что собиралась делать Лида, остальное случилось слишком быстро. На меня в лоб вышел мужик с ружьем (об этом я вспомнила за долю секунды до), и я, в отличие от благородной героини, снесла и его, и легковушку, дергаясь и наблюдая в зеркале заднего вида, как женщина с ребенком тоже улетает от удара. Да, такое бы точно не напечатали. Ну или не купили бы. Я уже с трудом вспоминала правила этого бизнеса. А вот почему на меня забил издатель, раз договор был? Впрочем, платили сущие копейки.

Я влетела в Москву, только чтобы понять, что это адово нагромождение районов друг на друга. Да, вот тут еще было родное Дегунино, густо утыканное зомби, торчали как грибы – все потому, что ни единого живого человека не осталось. Я попробовала ехать медленнее, но тут же оказалась окружена, зомби полезли на крышу. Тогда я вспомнила, что машина была полноприводной, – и от души газанула. Ветровое стекло картинно и эпатажно забрызгало кровью. Кинематографичность повествования – ее у меня было в достатке. Чего только не дописала-то.

Через пятнадцать районов, сменявших друга друга, словно шашечки, черное на белое, зомби на инопланетян, ой, посмотрите, а вон там вообще Останкинская торчит, и слева от нее зомби, а справа рептилоиды чертовы, я устала и припарковалась на границе света и тьмы. Как сказать – припарковалась. Остановилась. Порылась в бардачке, нашла сигареты, открыла окно – и тут увидела девушку, безуспешно спасавшуюся от зомби. Ну да, я помнила ее, эпизод-филлер, что называется. Красивая и сильная заштампованная парочка «всем назло». Он гибнет от лап зомби, она отстреливается до последнего, но бросает ружье и… Да, что сказать, похожа красотка была на меня, очень похожа. Ею я закрылась от летящего на меня грузовика-расставания, бросила под колеса без следа жалости. А заодно и псевдо-Макса прикончила злодейской смертью.

Я смотрела, как она отстреливается, как у нее кончаются патроны, как она отступает и оказывается прижата к стене. Мне было все равно. Совершенно все равно. Настолько все равно, что я вылетела из машины, вбежала на черную территорию и выдернула девушку на соседнюю клетку. Зомби остались моргать и утробно выть, смешно размахивая руками.

– Да что происхо… – Она не договорила, вся в крови, но живая и здоровая.

Я моргнула. Было светло. Обернулась – только чтобы увидеть переливающийся всеми огнями главный кабинет дипмиссии, во главе которой… Я не выдержала и вскрикнула. Лида висела в петле и радостно мне улыбалась:

– Ну надо же, получилось! – прохрипела она.

Я подбежала к ней, приподняла за ноги. Через мгновение она уже стояла передо мной, веселая, приветливая, одетая в дорогой костюм. Чрезвычайно, ужасно находчивая героиня. Ее шею пересекала уродливая странгуляционная борозда. Я умела и такое, во всяком случае – слово знала.

– Я и не думала, что ты… Ничего себе. Нет, я знаю, что глупо представлять богом бородатого мужика, но девчонка? Или это чтобы я лучше себя чувствовала?

Я сделала мрачную мину. Девчонкой меня действительно называли многие, особенно часто, когда я мало спала. Но лет мне было эдак на пяток больше, чем Лиде. Я начинала писать роман ее ровесницей.

– Так вот, у меня несколько вопросов.

Я сдержала стон и села на кушетку. Лида тоже не суицидница, она готовилась к переговорам с представителем инопланетян, и у них завязывалась интрижка, а дальше я просто не успела написать. И так зомби отовсюду торчали.

– Что случилось с Олегом? – взволнованно спросила Лида, и ноги ниже колена у меня превратились в противный кисель.

– Ты не должна его помнить.

– Как это – не должна? У меня маразм, что ли? Он был любовью всей моей жизни, мы познакомились в школе, встретились через десять лет, а там случился чертов зомби-апокалипсис! Между прочим…

Между прочим, у нее были кое-какие идеи, как его остановить, да, конечно. Но с тех пор я вымарывала все упоминания зомби в отдельный файл, да и Олега… вымарала. Вернее сказать, я про него забыла, он послужил своей цели и остался там, где-то под Истрой.

– Что стало с зомби-апокалипсисом? – спросила Лида твердо.

– С чего вы все решили, что… – я осеклась.

Лида прозорливо смотрела на меня, а я старательно не пялилась на ее шею. Вот и как с ними разговаривать?

– Ты творец. Почему ты сделала так, что я забыла Олега? Я могу сейчас поехать за ним, если все еще разговариваю с тобой?

– Только этого не хватало! – рявкнула я. – Я, может, еще допишу вас! Я каждый день собираюсь, и забудь о чертовом Олеге, кукла! Его не существует больше, никакого зомби-апокалипсиса не существует, твоя судьба – стать трофейной женой Айхэ'эна!

С Лидой будто парез лицевого нерва случился. Она совершенно спокойно повернулась ко мне спиной… и подняла с пола стул, на котором, видимо, залезала в петлю в первый раз. Я и моргнуть не успела, как она уже болталась в воздухе и никак не умирала.

Такое сопротивление я встречала впервые. Не вязался у них роман, конечно, но кто виноват, что пока я собиралась, зомби-апокалипсисы отошли в прошлое? А Лида – конечно, девица с характером. Я посмотрела на ее мучения, сделала глубокий вдох и выдавила:

– Иди уже.

Она обмякла, и я прикрыла глаза. Мне откровенно не хотелось больше ничего. Ни выбираться из романа, ни двигаться куда-то дальше по жизни. Я была в тупике. Растратила время на мечты и нереалистичную лавстори, даже бросила работать, чтобы стать хорошей домохозяйкой. Ну и где я оказалась? В двушке с матерью, которая меня никогда особо не любила. Без парня, без перспектив, без литературы. Я всегда говорила себе, что я бог, демиург, что я могу творить, повторяла это на разные лады, как заведенная, но так и не создала цельного мира. Да и шутка ли – мои герои начали вешаться и стреляться – мол, слишком много вопросов. Откуда они вообще это взяли?