– Услышь меня тот, кто спит в глубине…
Мне всего лишь раз довелось стать свидетелем произнесения родового проклятья, но я помню, насколько звучным, гулким и бездонно глубоким голосом его начитывала та, что решила покарать обидчика, и как замер в оцепенении буквально с первого слова тот, кому предназначалась суровая кара. Как для меня, так в голосе я что-то не почувствовала особых изменений, за исключением некоторой доли торжественности. Но кицунэ замер… Застыл, как изваяние, хотя и видно было, что он пытается спеленавшие его узы разорвать. Значит, работает?! Продолжим!
– … Дитя твое плачет и бьется на дне!
Не знаю я ничего сильнее родового проклятья мавьего племени, когда на выручку попавшему в беду ребенку-маву приходит сам отец-Водяной. И горе горькое тогда станет долей обидчика надолго! Если не на всю жизнь… Главное – позвать правильно, соблюдая и рифму, и ритм, иначе быть беде – все, что для врага испросишь, на голову просящего и шлепнется. А и не берись, если не готов! Но я, видимо, созрела для такого обращения – слова и строки нанизывались друг на друга, как бусинки в ожерелье Судьбы…
– …Бесстыдного ухаря подлая власть и душу, и честь желает украсть! Отец-Водяной, ты меня защити – пусть мысли срамные не застят пути!..