Цитаты из книг автора «Александра Бракен»

Толстяк меня не видел. Плечи его дрожали. Он плакал? Я постучала в окно. И Толстяк – мой Толстяк – подпрыгнул от страха. – Прости меня, – проговорила я через стекло.Он плакал. Что-то острое и твердое сжалось внутри меня, когда парень рывком распахнул дверь.– Ты адски меня напугала! – заорал он. – Знаешь, как легко упасть и повредить лодыжку, когда идешь, не зная дороги? Или провалиться под лед на реке? Слышала, что такое переохлаждение?Я потянулась и обняла его за плечи. – Я… я хочу сказать… – начал Толстяк. Я чувствовала, как его ладони на моей спине сгребают куртку в кулаки, пытаясь меня удержать.

«Я не могу их бросить». Никого из них. Ни Вайду, слишком упрямую, чтобы подумать о самой себе. Ни Джуда, который не выносит тишину и темноту. Ни Толстяка, не после всего, что мы прошли с ним вместе.

– Пошел. Вон. – Я почувствовала ее руку возле своего запястья. – Не нравимся тебе, тупозадый клоун? Отлично. Мы уходим. Джуд с побелевшим лицом обежал машину сзади, прижимая к груди наши более чем скромные пожитки. – Я готов, – сообщил он, и в голосе подростка не было ни капли страха, который наполнил его глаза. – Двинули.

– Это ты была нескладной, – поправил меня Толстяк, – Ли – безрассудным, Зу – милой, а я – мудрым. Сзади заколотили по решетке. За нею маячило лицо Джуда, его темно-карие глаза метались между нами из-за металлического экрана.

– Почему тогда вы не вместе? – Казалось, теперь он сам готов разрыдаться. Я отвела взгляд, уставившись на свои ноги, утопавшие в мягкой грязи, и на лужицы вокруг них. Стараясь не смотреть на Вайду и Джуда, которые молча наблюдали за происходящим.

Толстяк опустил нож. Я видела по глазам, как напряженно работает его мозг, перескакивая с одного ужасного предположения на другое, когда он сложил вместе незнакомцев, мои слезы и отсутствие Лиама. – О боже, – пробормотал парень, и лицо его посерело. Он прижал кулак к животу, словно ему стало вдруг плохо. – О боже. – Нет, нет, – поспешно залепетала я. – Он не мертв!

– Стойте! Стойте! Стойте! – выкрикнул Джуд, выскакивая из-за дерева. Скользя ногами по грязи, он съехал вниз по холму и встал между ними. – Не Лиам, – сказал он, указывая на себя, потом ткнул пальцем в Вайду. – Тоже не Лиам. – Джуд повернулся к Толстяку, его густые брови сошлись на переносице, когда он кивнул в нашу сторону. – Тоже не Лиам?..

Беда в том, что, начав плакать, я уже не могла остановиться. Я прижалась к Толстяку всем телом – мне нужны были доказательства, что он не был бесплотным, что сердце, бьющееся около моего уха, – его сердце. Я уткнулась в его куртку и продолжала реветь, а парень неуклюже хлопал меня по спине.

Я разрыдалась. – Ох, во имя любви к… – Толстяк покачал головой и вздохнул, но я все же услышала нежность в его голосе. – Это всего лишь я, тупица. Потом он замолчал, подошел и обнял меня.

– Я просто хочу знать – как их звали? – Мандарин, – напряженно проговорил Роб, казалось, он слегка запыхался. – Я понятия не имею…– Мандарин, прекрати… – Голос женщины из Штаба тоже звучал недовольно.– Что, черт возьми, происходит, Наставник? – Бартон по-прежнему нас слушал. – Те два ребенка, которых ты вытащил из лагеря в ночь перед тем, как мы с тобой встретились, – продолжала я, не отрывая взгляда от молодого парня в дредах – он махал руками, показывая нам всем идти вперед. – Мальчик и девочка. Уверена, ты их помнишь: столько усилий, чтобы их вытащить, не говоря уж о том, чтобы крепко связать по рукам и ногам.