Моим любимым родителям – Надежде Васильевне и Вячеславу Александровичу – посвящается…

Издание подготовлено при участии продюсерского агентства CELEBRITY BOOKING GROUP

В книге использованы фотографии:

© Ольга Ракша,

© Екатерина Крутикова,

© Анвар Галеев, Олег Наумов, Александра Немо, Никольский Алексей / Фото ИТАР-ТАСС;

Архив / ИТАР-ТАСС

© Жулин А.В., текст, 2022

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022

В жизни всегда волнительно браться за что-то новое, и не каждый на это способен. Правда если речь идет о действительно талантливом человеке, в данном случае о моем любимом муже Саше, то здесь любое начинание просто обречено на успех.

Сказать, что я испытываю чувство гордости за его победы, – ничего не сказать… Саше удалось написать автобиографию, наполненную живыми эмоциями, а не просто сухими фактами.

Местами она выглядит очень трогательно, местами грустно, какие-то моменты читать достаточно тяжело… Но при этом он рассказал столько нереально смешных историй. Вот такой парадокс!

Каждый раз, когда Саша давал мне прочитать написанное, я успевала порыдать, размазав тушь по лицу, и, пару мгновений спустя, напугать всех домашних своим хохотом. Смена эмоций случалась на протяжении чтения буквально одного абзаца.

Все, кто близко знает Сашу, поймут, о чем я говорю. Любой рассказ он умеет дополнить такими деталями, что хоть стой, хоть падай (лучше сразу падай).

Что-что, а чувство юмора – это его конек. Шутя, он покорил в свое время мое сердце, и я до сих пор не могу прийти в себя от смеха.

Ну а для тех, кто близко с ним незнаком, прочитать книгу и узнать Сашу получше будет интересно вдвойне. А после прочтения придется стать его фанатом.

На этой ноте, я, пожалуй, закончу и скромно удалюсь… ☺

НАТАЛЬЯ ЖУЛИНА

Александр Жулин – безумно талантливый, интересный и многогранный человек, и написанная им автобиография полностью отражает яркую жизнь этого успешного фигуриста и тренера. Мне удалось ознакомиться с несколькими главами книги, в которых в увлекательной форме рассказывается о спортивном пути Александра, о творчестве, личной жизни, об интересных людях, с которыми его сводила судьба. Перед читателями развернется мир на катке и за его пределами, полный интригующих отношений, взлетов и падений, преодоления препятствий и постоянной работы над собой. Александр поделится с читателями секретами создания ярких постановок на льду и воспитания олимпийских чемпионов. Уверена, что книга заинтересует любителей фигурного катания и поклонников постановок Жулина. Безумно жаль, что родители Саши не смогут прочитать его автобиографический труд. О них автор отзывается с особой теплотой и нежностью.

ТАТЬЯНА НАВКА

Природа успеха
(вместо предисловия)

Вы знаете, уважаемый читатель, природа моего успеха очень неоднозначна. Я действительно не очень одарен в физическом плане. То есть все, что связано с выворотностью ног, широким шагом, каким-то уникальным ростом – это вообще не про меня. Очень средние данные, подмосковная школа выразительности… Все это могло поставить жирный крест на моей карьере фигуриста, но каким-то чудесным образом я стал тем, кем стал, и очень прошу вас не сдаваться, а идти к своей цели, несмотря ни на что!

Вера в себя и фанатичное стремление к совершенству даст вам возможность развития и шанс достигнуть, казалось бы, недосягаемых высот.

Я до сих пор считаю, что мне, парню из Королева, безумно повезло с людьми, окружавшими меня на протяжении всей моей карьеры. Спасибо им большое!

Люди, верьте в себя, и все у вас получится!

Перед вами мой путь – от подмосковной шпаны до чемпиона мира.

Глава 1
«Терпи, казак, атаманом будешь!»

«Артист, – сказала бабушка, глядя, как я размахиваю руками под “Рондо каприччиозо” Сен-Санса. – Нужно отдавать на фигурное катание. И простужаться перестанет». Мой хореографический этюд был представлен в комнате коммунальной квартиры в подмосковном городе Калининграде, нынешнем Королеве.

Мама с папой были очень заняты на работе, поэтому мои первые шаги на льду в основном наблюдала бабушка. Бабушка Маня – так мы ее ласково называли в семье. Это она привела меня в секцию фигурного катания на открытый каток стадиона «Вымпел». Ее основной целью было сделать так, чтобы я перестал болеть. Практически каждый месяц у меня возникали различные простудные заболевания. И бороться с этим бабушка решила при помощи катания на открытом воздухе.

Я долго не мог понять, зачем меня водят на открытый каток в лютый холод практически каждый день. Моим любимым занятием были прыжки в огромные сугробы вокруг катка, которые наметала снегоуборочная машина. Но поскольку я был очень музыкален, то сам прыжок исполнялся точно в акцент, если музыка звучала из радиоузла, и тренер не сильно ругался.

Баба Маня была уникальным человеком и обожала деревню. Ее работоспособность не знала границ. Она с раннего утра до поздней ночи могла пропалывать грядки и что-то сажать. В каких-то сумках, авоськах она перевозила вещи в деревню, а обратно везла на себе помидоры, огурцы, картошку – постоянно была в движении. Мама была еще ребенком, когда мой дедушка, мамин отец, погиб, подавившись куском мяса из борща. И бабушка с молодости одна тащила на себе двоих детей – и маму, и младшего сына Владика.

В моей памяти запечатлен один случай. Как-то раз на огороде баба Маня не заметила торчащие из земли вилы и наступила на них. Вилы проткнули ступню насквозь! Никаких лекарств, естественно, не было, и она попросила меня, шестилетнего ребенка, пописать ей на ногу, чтобы не было столбняка, как я сейчас понимаю. Я справился с задачей, а у бабушки даже не было заражения. Вот это здоровье у русских женщин!

Я неспроста заострил внимание на деревенских корнях бабушки Мани. Когда был показ легендарному серебряному медалисту Саппоро Сергею Четверухину, мама с папой были на работе, и меня повезла в Москву бабуля. Помню, она очень нервничала. Шутка ли, человек из телевизора, настоящая звезда. Чтобы прикрыть деревенские запахи, бабушка обильно полила себя ароматным маминым шампунем. Как сейчас вижу, я покатался, и Четверухин позвал нас для разговора на улицу. Пошел не очень сильный дождь, но этого было достаточно, чтобы баба Маня вспенилась. Она стояла и пенилась при великом чемпионе, кивая покрытой пеной головой. Четверухин же, почувствовав что-то неладное, сказал, чтобы мой отец ему позвонил, и попрощался. А бабушка пулей побежала в туалет смывать с себя иностранные вкусности… Дома мы все вместе долго смеялись.

Моим первым тренером была Татьяна Михайловна Московская – нестрогая и симпатичная, на мой юный взгляд, женщина. С пяти до семи лет я прокатался у нее.

Несмотря на то что сам уже давно работаю тренером, я просто не понимаю, как можно обучать пятилетних так называемых людей чему-либо! Как можно втемяшить им в голову, что такое кросс-ролл или шассе?

Несмотря на то что сам уже давно работаю тренером, я просто не понимаю, как можно обучать пятилетних так называемых людей чему-либо! Как можно втемяшить им в голову, что такое кросс-ролл или шассе?

Я совсем не помню, чему меня обучала Татьяна Михайловна, но судя по тому, как я скользил по льду позже, работу свою она делала очень хорошо.

Помню, как папа растирал мои окоченевшие ступни до покалывания от долгожданного тепла. Потом засовывал их в батарею и приговаривал: «Терпи, казак, атаманом будешь», – а я совсем не хотел быть атаманом. К тому же не знал, кто это, но терпел. Как показало время, видимо, не зря. Вообще все это детское терпение, преодоление оказывается потом ключом к успеху в 90 процентах случаев.

Моим первым другом-соперником был Аркашка Струков. Наши отцы работали на одном предприятии КБ ХимМаш^[1], где занимались тогда еще нужными и засекреченными ракетами (папа, к слову, имел четыре ордена). На мои детские расспросы, кем он работает, папа отвечал, что он изобретатель. Тогда я спрашивал, что он изобрел, он всегда говорил: «Горшок с ручкой внутри и винты без нарезки». По субботам отцы играли в футбол, причем в разных командах. Они гордились нашими победами, рассказывая о них друг другу. Мы объездили с соревнованиями все Подмосковье: от поселка Монино до города Красногорск. Тогда же пришли мои первые успехи, понятно, что на детском уровне. Как-то я попал на просмотр в Москву, в ЦСКА, и меня взяли в семилетнем возрасте в школу одиночного фигурного катания.

Этот период я помню немного смутно, надеюсь, не в связи с деменцией, а в силу своего юного возраста на тот момент. Помню, мне приходилось вставать так, чтобы успеть на электричку в 5:41, а в 7:15 начинался прокат фигур – это называлось «школой». Более скучного занятия для ребенка найти невозможно. Разве что только сольфеджио. Однако с полной уверенностью утверждать этого не могу, так как мой опыт обучения в музыкальной школе был быстрым и печальным – на пятый день я примерз во дворе языком к металлическому столбу. Боль в момент отрывания языка от металла была такой, что ни Моцарт, ни Глинка не смогли повлиять на мое решение обходить храм музыки за километр.

На пятый день занятий я примерз во дворе языком к металлическому столбу. Боль в момент отрывания языка от металла была такой, что ни Моцарт, ни Глинка не смогли повлиять на мое решение обходить храм музыки за километр.

После этого эпизода я окончательно сосредоточился на фигурном катании. С тех пор каждое утро начиналось со стука отца в дверь моей комнаты на мотив спартаковской кричалки «Са-ша-та-та-та, та-та-та-та, вставай! Са-ша-та-та-та, та-та-та-та, вставай!». И все это в 5 утра! Каждый день. Кроме воскресенья. Так я на долгое время стал фанатом ЦСКА. Слышать не мог эти позывные. Честно говоря, я не очень-то рвался быть фигуристом, но усилия бабушки и родителей не были напрасными – я продолжал заниматься.

Пока мои сверстники гоняли в футбол и смотрели мультики, я наматывал свои три часа в день на электричке. Поначалу на тренировки меня возил отец, но в скором времени его занятость на работе сделала меня одиноким рейнджером, и я стал добираться до катка самостоятельно. Слава богу, я не знал, что может произойти с маленьким мальчиком на пути к спортивным успехам, иначе я бы сильно испугался. Сейчас я, как отец трех дочерей, не могу себе даже представить, чтобы я отпускал их одних на встречу со взрослым, небезопасным миром. Нисколько не виню своих родителей. Они, мне кажется, были в неведении, поскольку в те времена все было замечательно, по крайней мере казалось, что все люди были добрыми и открытыми.