литературная слабость. Он любил заканчивать свои истории на крыше: в этом видел символику, а критики – многозначительность. Но он все равн
Мы так привыкли считать наши неудачи и промахи случайными, а достижения – закономерными, что лишь трезвый объективный взгляд, горькое сознание того, что пороки столь же ор
вообще чрезвычайно страдал от глупости, она казалась ему невыносимой. Находясь во взвинченном состоянии, он замечал каждую мелочь.