Ведунья протянула ладонь перед собой. Лихой сразу признал на девичьей ладошке дедову шейную цепь из серебра, с круглым медальоном на ней.

–Беловод сказал, что «Колодяник» в солнечном круге дарил ему сам же Милорад, за спасение сына. Вот, мол хай позаботится о внуке. Кажись не забыла ничего.

На лавке лежал дед. Седой и высохший, хотя раньше Лихой этого не замечал. Всегда казалось, Беловод крепкий, богатырского телосложения. Присел рядом, поправил прядь волос старого воина.

–Что же ты, дед… – только и смог промолвить.

Надолго замолчал, вспоминая первую встречу с человеком, можно сказать, воспитавшим его в этой реальности. Послышались глухие голоса за дверью, а вскоре в горницу перевалилась через порог дородная женщина, с точки зрения нынешнего Лихого, старуха. Окинула взглядом покойника, затем Егора, грудным тягучим голосом сказала ему:

–Подь на двор, милай. Не сомневайся, отпою старца.

Лиходеев в чем был, вышел из избы, и сразу услышал слова ведуницы.

–Уходи. Найдешь время, за скарбом придешь. Пригляжу.

Кивнув, проглотил комок, подступивший к горлу, повернулся, и под звуки скорбной песни направился к тропе.

* * *

Каменная крепость, выстроенная в самой средине города, внушала уважение каждому, кто оказывался рядом. Твердыня. Иногородних пугали толстые высокие стены с бойницами, крытыми переходами и зубцами на больших квадратных башнях. Это была крепость в крепости, с внутренним склоном оборонительного рва, шириной метров десять, а то и больше. У ворот, на границе подъемного моста, княжий детинец охраняли наемники-даны. Неруси, со скукой во взоре, наблюдали за суетой дворовой челяди, наметанным глазом умудрялись в считанные минуты обшарить снующие туда-сюда повозки и телеги. Казалось бы, их никоей мерой не затрагивают беготня этих славян, приготовления к выезду молодой княжны на новое место проживания, хотя в городе про это не знал только слепой и глухой. Народ в Курске на все лады обсуждал предстоящее путешествие и бракосочетание…

Милорад вошел в отведенные князем одному из своих ближников покои, сбросил с головы колпак, обшитый бобровой опушкой, бросил на лавку. Следом, туда же полетел ремень с широкой пряжкой и пристегнутым к нему кинжалом. Потянулся стоя у открытого настежь окна, посмотрел вниз во внутренний двор цитадели, туда где мельтешили трудящиеся массы. Устал! Устал на участившихся перед отъездом княжны боярских советах, от выборов посольского поезда, комплектования малой дружины, должной сопровождать невесту. Наверное, возраст подходит, молодых вперед пропустить пора! Вон и князь молод. Хотя, сколь помнит себя, люди не меняются. Чуть выше взобрался, и ну под себя подгребать, иные не разбирают ни роду ни племени. Хапают! Когда нажрутся? Тьфу! Только б не увидеть того, что сыновья в таковых переродились! Но это не должно, закваска в них не та, корень крепкий.

Присел к столу, вынув из чехла нож, с тарелки отрезал кусок холодной свинины. Налитый в кубок стоялый мед, оприходовал в три глотка, закусил. Полегчало, даже силы прибавилось. Из чеканного ромейского графина снова налил в кубок питья. Стук в дверь оторвал от желанной влаги.

–Ну, кто там еще?

В проеме открывшейся двери стоял десятник Ставр, а за его широким плечом виднелась голова воя в доспехе, повернутая куда-то в сторону, сосредоточенная на чем-то за стеной.

–Прости, боярин. Вьюношу к тебе привели. Шустер дюже, умудрился мимо данов проскочить и по детинцу походить, а когда споймали, трепыхаться не стал, говорит твой человек. Вот, привели.

–Ну, давай его сюда. Посмотрим.

Пред ясны боярские очи, представили молодого парня, ничем особо не примечательного, разве что крепкий, высок, да взгляд не боязливый. Порода видна, явно не смерд. Только вот, чья порода? Рассмотрел не торопясь.

–Ну, что скажешь?

Щенок, а по-другому и не назовешь, молчаливо глазами указал на сопровождавших. Боярин жест понял.

–Выйдите!

Оставшись наедине, из-за пазухи что-то достал, на открытой ладони протянул Милораду. Боярин сразу узнал оберег. Лет десять тому назад он отдал его человеку, спасшему Дарослава, старшего сына боярина.

–Дед сказал, что вы пристроите к делу.

–Гм! Сам-то он где?

–Сегодня ночью помер.

Новый стук в дверь вывел боярина из задумчивости.

–Боярин, князь всех скликает!

–Иду! – И уже Лиходееву. – Жди здесь, до моего прихода из покоев ни шагу.

Ожидание затянулось надолго. Солнце на небосводе, проделав свой путь, зашло за стену ближайшей башни. Егор устроившись у окна, предавался невеселым думам. Опять в этом мире он один. Каким окажется берег, к которому судьба заставляет пристать?

Тяжелые шаги в коридоре, переключили все внимание на дверь. В комнату вошел боярин. Дорогая, плотная материя его вышитой рубахи, подпоясанной широким ремнем, украшенным серебром, всем своим видом указывала на значимость этого человека при княжеском дворе. Это, как погоны на плечах. Глянул. И ты знаешь, перед тобой генерал. Встречая хозяина покоев, Егор поднялся на ноги, да так и остался стоять под пристальным взглядом собеседника.

–Зовут-то тебя как?

–Лихой.

Чего позывной, а не имя назвал, и сам не подумал, поправился:

–Это прозвище, имя Егор.

–Хм! Ну, рассказывай, каков ты сам, хвались, чему тебя Беловод успел обучить?

Внутренний мир молодого тела, соответствовал количеству ранее прожитых лет, а работа в разведке меняет суть любого человека. В ход пошла заготовленная «легенда» о юном отпрыске боярского рода, а наводящие вопросы не могли сбить юный организм с заученных тезисов основной жизненной канвы. Не средневековому аборигену, было ловить его на мелочах. Все повествование выстроилось ровными рядами прожитых лет.

Боярин потянулся к чарке, повертел ее в руках, размышляя о чем-то своем. Изрек:

–Лихой! Лучше бы тебя Хитрым прозвали, или Лисом.

–Чего так-то?

–Объясню. Видать Беловод не удосужился про варну рассказать. Мы, живущие на этой земле, даем имена не только по складывающимся качествам мальца, его очередности рождения в семье, иногда времени года, но и в соответствии с его варной. Все люди делятся на четыре варны – ведуны, витязи, веси и смерды. Так было спокон веков. Варна – уклад жизни, это место в миропорядке. Дитя рождается голым, но взращиваясь, может стать кем-то.

Брови Лихого удивленно полезли вверх. Ухмылка на лице подсказала боярину, что ко всем его речам отрок относится скептически.

–Ага. Навидался, знаю. Кто смердом рожден, ним и остается.

Показалось, что пронзительные глаза Милорада, заглянули в душу. Взгляд усталый, знающий о чем говорит. Он усмехнулся, а вместе с улыбкой подобрели и его строгие глаза, кивнув, продолжил говорить:

–Прав, но не во всем. Росичи – внуки Даждьбожьи, прямые потомки богов, а боги славянские, когда-то в давние времена тоже были людьми. В скрижалях писано: «в прелъстъ великоу не внидят мняще богы многы Пероуна и Хорса, и Трояна и иныи мнози ибо яко то человецы были суть старейшины Пероунь в елинахъ, а Хорсь въ Кипре, Троянь бяше царь в Риме». Понял ли?.. Все рождены от одних корней, но в силу обстоятельств, один может подняться, а другой упасть и боле не встать с колен. Однако – варна!

Лихой заметил, как разгладилось лицо боярина. Потеплевший взгляд по-новому оглядел его. Собеседник снова хмыкнул, видно пришел к какому-то выводу и он, этот вывод, был в пользу Егора.

–А, ты не по возрасту рассудителен и умен. – Поднявшись на ноги, боярин прошелся взад-вперед по широкой комнате, снова остановился напротив отрока. – Будет тебе дело. Садись и слушай!

Собеседники расселись глаза в глаза.

–Через пять дён в Ростов из Курска отправится свадебный поезд. Посольство повезет княжну Ладославу в жены князю Всеволоду Ростовскому отдавать. Послом поедет боярин Горыня со свитой. В поезде и ростовчане будут, и по слухам не все они приветствуют сей брак, как кстати и наша верхушка. Охорона поезда, пять десятков молодшей гриди, десяток старших воев. Два десятка пеших данов, обеспечат защиту на привалах. Дальше няньки, мамки, челядь. Одного приданного двадцать возов будет.

–Не доверяю я наемникам, – не сдержался, перебил повествование Лиходеев. – По опыту знаю, продать могут в любое время. Кто больше заплатить пообещает, на того и работать будут.

–По опыту, говоришь? И большой опыт, отроче?

–Достаточный. У военных, начальник верный человек?

–Чего?

–Спрашиваю, воями кто командовать будет?

–А, ну да! Сын мой поедет, боярин Дарослав над всей охороной верховодить будет. Ты мне здесь сейчас никак не потребен, а в поезде свадебном, лишние глаза и уши не помешают. Тебя здесь не знают, а по возрасту еще серьезно воспринимать не будут. Ежели довезете Ладославу к жениху в целости и сохранности, будет тебе служба среди княжих гридней, а нет, так шкуру с живого спущу. Так и знай. Уяснил?

–Чего ж не понять? Ясно.

–Всецело доверять можешь Дарославу, волхву Красимиру, да вот Ставру, коий тебя ко мне привел, я им про тебя обскажу. Остальных сторожись. В поезде поедешь хлопчиком на посылах, оно и возраст твой позволяет. С завтрева осваивайся, вживайся, знакомься. Ехать тебе придется в свите княжны.

–Можно узнать предположительный расклад по скрытым недругам?

–Эко глаголишь? Но я понял. К Красимиру подойдешь, он разъяснит и подскажет. Еще? Что гложет, спрашивай.

–Все понятно. Мне б за вещичками к Желане заскочить.

–У ведуньи ночевал?

–У нее.

–Да-а, Беловодово подворье в граде, прежний князь по причине отсутствия наследников, вместе с челядью другому подарил, теперь уж и не воротишь. Что ж иди. Утром придешь.

Ведунья встретила Лиходеева у избы. Мимолетно брошенный на него взгляд, принес саркастическую улыбку на лицо девчонки.

–Варна позвала?

Не то спросила, не то, констатировала факт событий.

–Она, родимая! – пошутил Егор.

–Тогда пойдем в избу, в дорогу тебя снаряжать буду, несмышленыша.

* * *

Тени скользили по переходам подземелья, отблески огня на факелах слизывали темноту со сводчатой кладки потолков. Сквозняк. Не громким эхом прошелестел голос:

–Останьтесь здесь!

Одна из теней проследовала дальше, оставив сопровождавших у ответвления коридора. Шаги умолкли, позволив оставшимся на месте расслабиться и отвлечься от забот.

В широком подземном зале встретились двое. Если бы эту встречу видел сторонний наблюдатель, то понял, что они давно хорошо знают друг друга. После обоюдного приветствия, тот что пониже ростом, укутанный темным корзном с головой, первым начал разговор.

–Все ли готово к отъезду свадебного поезда?

–Да. И челядь и охорона подобраны и утверждены князем. Мои люди есть и там и там. Попытка убрать из сопровождения волхва, натолкнулась на сопротивление сему Милорада, а ежели сейчас убить Красимира, можем застопорить отъезд. Станут подозревать в случившемся всех, перетряхнут назначенных. Кто поручится, что все сложится как планировали?

–Бог с ним, пусть едет. Дорога дальняя, боярин Елага в нужное время озаботится о нем. Многим ростовчанам эта свадьба, что кость в горле. Наши все тоже на местах. В общем, я могу оповестить Чернигов о готовности начать свою игру?

–Можешь.

–Сколько у нас времени?

–Не боле седмицы, а то и меньше.

–Успеем. Прощай, брат. Если все сложится как должно, встретимся и ты не пожалеешь, что прислонился к Черниговскому столу. Князь пока доволен тобой.

–Прощай.

Звуки удалявшихся друг от друга шагов стихли. Дворцовые подземелья во все времена и во всех странах являются молчаливыми хранителями многих тайн.

…Викинги – не национальность, а призвание, они доставили немало хлопот цивилизованному миру. Морские разбойники с давних пор держали в страхе Европу, от Британских островов до Сицилии, дурная слава о них ходила и на Каспийском и на Средиземном морях. Попав на Русь, эти морские работники ножа и топора обжились, по берегам водных артерий образовали поселения и даже города. Сюрнес, Палтескья, Хольмгард, Ростофа, Сурдалар, Морамар. Через сотню лет преобразившиеся в Смоленск, Полоцк, Новгород, Ростов, Муром. Но морских разбойников как магнитом тянули богатства востока. Главным занятием викингов, были работорговля, грабежи соседей и нападения на купцов.

Через сотню лет викинги пришедшие в царство славян, кровно смешавшись с ними, преобразовались в воинскую касту, ассимилировались и позиционировали себя боярами князей славянских земель. Еще через пару сотен, полностью растворились в славянских народах и вновь прибывавших на службу скандинавов считали чужаками. А почему случилось такое разделение, понимали все на Руси. Варяги это ни разу не викинги. Те как были разбойниками так во всех временах ними и остались, для них пожива прежде всего. И то не от хорошей жизни. Беднота в скандинавских странах в то время была несусветная, вот и получалось, что для выживания народа необходимо ходить в вик. Переводя на современное понятие, чтоб прокормить семью, мужчине приходилось с ножом выходить на большую дорогу. Варяги, это конечно воины, но они же ко всему прочему еще и системные администраторы на своих землях. Хозяйственники.

Бурлила Русь междоусобицей княжеской, никому из князей не давал покоя престол Халега. Когда-то Русское государство, собранное воедино его крепкими руками, раскинулось от студеного моря, до дикого поля, а через него и до Тьмутаракани на юге, от земель черемисов и дремучих лесов на Оке, до границы с ляхами и уграми. Гардарики – Страна Городов, так прозвали когда-то Русь, пришлые из-за Варяжского моря свеи, даны и норги. И действительно, много городов в русской земле, иные из них стольные, могут похвастать своим князем, правящим в границах местечкового княжества. Вот только не хватает на всех столов. А хоть бы и хватало, все едино, дележ несправедлив. Всегда кто-то старший, а кто-то под ним по закону рождения ходить обязан. Каждый мечтал стать Великим князем, правящим над всеми, каждый мнил себя умнее других.

Но князья, они не сами по себе. Под свою властную руку они собрали ближников обремененных детьми и родней. Бояре, дружинники, волхвы, да те же купцы, в конце концов, все держались за своего господина. Они готовы были лить кровь свою и чужую, рисковать головой, нести службу у князя, влезать в любую междоусобицу. Естественно все не за так! За все нужно платить, и князья раздавали своим слугам во владения угодья вместе с проживавшими на землях смердами, обогащали, вооружали, водили в походы не только на врага внешнего, но и на неугодного соседа одной с ним крови.

Совсем недавно вольные людины, теперь были вынуждены работать в боярских усадьбах, в хозяйствах дружинников пожалованных землей. Теперь они пасли господский скот, отдавали дань и несли платежи. Сельские и ратайные старосты отслеживали работу на полях, тиуны присматривали за хозяйством, а сборщики платежей, вирники да ябедники вытрясали долги. Русь похолопили! Раньше на торгу нельзя было торговать рабами, а рабом мог стать только военный трофей – попавшие в полон в войсковом конфликте. Теперь на рынках любого большого города всегда имелось место для торговли живым товаром.

Рынок гудел как растревоженный улей. Богатый город Курск, тут и сказать нечего. Внизу на солнце серебрится вода Сейма, на причалах белеют паруса пришедших в города Посемесья кораблей с товаром со всех концов земли. Однодревки снуют по водной глади, напоминая жучков-плаунцов. Сам торг не маленький. Купцы с востока разложив заморские товары призывно зазывали в свои ряды. А, и было на что посмотреть! Здесь тебе и оружие, и дорогие ткани, сушеные плоды невиданных фруктов. Все чего душа пожелает. Свои тоже не отстают, откуда только навезли всего, но нет в них вычурности инородцев, хитрой торговой хватки. Наши попроще будут, прямолинейней что ли. Торгуются, стараясь не уступить. Да-а! В Ростове рынок скудней и поменьше. Вот ряды волынян, здесь они держат марку. Сияет на солнце посуда из серебра, отделанная чеканным узором. Радуют глаз тесненные серебряные колты, украшенные тончайшей сканью серьги, поделки из черненого серебра. У купцов из Новагорода свой ряд. Тут в основном мехами торгуют. Шкурки лисы, бобра, соседствуют с куницами и соболями. А вот и шитые изделия из них. Шубы, шапки-боярки, колпаки отороченные мехом, И это все на любой вкус и кошель.

Подходи народ! Не ошибешься! Не увидишь желаемого, найдем и представим! Покупай!

Вот лавки греков. Златотканые паволоки уложены в ряды на прилавках. Но дорого! А где подешевле? Походи, присмотрись. Ежели повезет, найдешь подешевле. Можешь пока вин заморских отведать. Во-он боченки стоят, и виночерпий на разлив ними торговлю кажет. Да. И румское там тоже имеется.

Дальше, рядами стоят гончарные поделки – корчаги, кувшины, черпаки, даже амфоры для масла и вина. Стоят себе от мала до велика. Дальше соль в мешках. Тоже не дешовое удовольствие. Пряности. Изделия из дерева. Шумная пестрая толпа, как на шарнирах ходит ходуном. Только здесь можно столкнуться с любым из сословий. Только здесь, народ глазеет больше на вещь, выставленную на прилавок, чем на проходящего мимо.

Велинег, сопровождаемый двумя воями дядьки Елаги, во все глаза пялился на понравившийся узкий меч. Ну что за вязь по темному клинку, а заточка какая!

Он молод, всего пятнадцать весен минуло, но уже воин и оружие его прельщает больше всего на свете. Дядько Елага, родной братан отца, взял с собой хоть и не в боевой поход, а мир показать, да приучить воями управляться. Он не подвел, смотрел на все, подмечал. Поделился с боярином мыслями, как несется служба в курском детинце, в чем отличие выучки ростовчан от курских бойцов.

Ну что за диво клинок!

–Что за него хочешь? – спросил молчавшего купца в полосатом до пят халате с навернутой материей на голове, пристально, хитрым взглядом змеи, наблюдавшего за юнцом.

Купец-проныра, успел повесить улыбку на уста, только рот открыть собрался, когда от прилавка напротив покупатель растянув шаль перед собой в прикиде, стоит ли покупать, нечаянно спиной зацепил потенциального клиента. Сопровождавшие тоже хороши, отвлеклись, не уследили. От толчка молодой барчук животом слегка впечатался в прилавок, выдохнул, будто выплюнул:

–Ну, т-ты…

–Прощения просим!

Обернувшись Велинег взглядом встретился с наглыми глазами ухмылявшегося курянина примерно его лет, с короткой стрижкой волос на голове, в простой одежде и высоких сапогах тонкой выделки.

–Прощения просим! – парень свернул шаль, скорей решил, что инцидент исчерпан и можно торговаться дальше.

–Ну ты, морда немытая!…

Дальше не продолжая словоблудие, Велинег от всей души зарядил кулаком по лицу неожидавшему подобной выходки сверстнику. Э-эх! Хорошо приложился, вон недоносок даже через прилавок перекатился. Суета в ряду нарушила торговлю. Откуда ни возьмись видоки протолкались, определяя, можно ли поживиться за счет нарушителей спокойствия, но оглядевшись, прикинув откуда воины при полном доспехе, отвалили, решив не связываться. Недобро глянул на дядькиных воев, сделал внушение:

–И куда вы смотрели? Меня так и зарезать могли, и кошель спереть! Ну!

–Дак…

–Все боярину обскажу, как вы его племяша бережете! Паскудство! Пойдем, чую весь фарт испортил.

За прилавком с тканями завозился пришедший в себя потерпевший, но Велинег уже выкинул случившееся из головы. Все-таки пришлось оглянуться. Вставший из-за прилавка давешний оппонент помотал головой, напомнив собаку отряхивавшуюся от воды. Рядом мельтешил купец, хозяин лотков, возмущенно курлыкая что-то на своем непонятном языке.

–Бу-уру-у! Знатно приложил. Ну да ничего, как говорится, один раз, не пи… гм, не этот самый. Эй, малый, ты куда? Разговор не окончен!

Рукой оттолкнувшись от прилавка, хлопец махом перескочил в проход. Ну и рожа! Лицо заплывшее фиолетовым фингалом, походило скорей на свинячью морду, даже прохожие отшатнулись. Упырь, наверное краше будет, прости Господи! Теперь-то охранители не сплоховали. Расталкивая народ, ринулись на курянина, а тот дурачина стоит на месте. Сейчас порвут как два секача неудачливого охотника.