© Александр Вильганов, 2017

ISBN 978-5-4490-0907-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Какой тусклый свет… Где это я?

Обстановка вокруг не сулила мне ничего хорошего. По холодным каменным стенам стекали капельки воды. Наверное, конденсат. Видимо где-то выше, расположен водопровод.

Перевернувшись на бок, я увидел толстые, покрытые легкой ржавчиной прутья решетки, за которыми угадывались очертания длинного коридора. Освещен он был редкими факелами, чье монотонное пламя застенчиво играло с охватывающими все вокруг тенями. Свет их был настолько тусклым, что сначала я даже не понял, что на противоположной стороне тоже есть решетки. Это что, тюрьма? Как я здесь оказался?!

Поднявшись с прикованной к стене цепями доски, которая судя по всему, играла роль кровати, я с интересом обнаружил, что мои руки зажаты деревянными колодками. Попытки снять, разбить или же спалить их магией ни к чему не привели. Разве, что руны, которые без особого усердия были вырезаны по всему их основанию, как то раздраженно заискрились.

– «Очнулся?» – в голове раздался усмешливый голос Нибуса.

– «Тварь!» – так же мысленно ответил ему я – «Что произошло?! Это твоих рук дело?!»

– «Ты совсем идиот?» – не выдержав, рассмеялся бес – «А какой мне с этого прок?»

Парочка магов в плащах Эпсилон подозрительно косилась на меня. У одного на поясе висела покрытая зазубринами шашка, а второй в это время без особого интереса изучал древко собственного копья. Оба изредка бросали взгляды на охваченную полумраком подземелья камеру, напротив, из которой время от времени доносились жалобные стоны и всхлипы.

– Проснулся? – раздался грубоватый мужской голос с другой стороны моей камеры. Свет туда почти не попадал, поэтому я мог видеть лишь размытый силуэт собеседника.

– Да… – неуверенно отреагировал я, слепо надеясь, на то, что все-таки сплю – Кто ты? Как мы здесь оказались?

В ответ я услышал лишь быстрые шаги. Но прежде, чем до меня дошло, чем это может быть чревато, нос вдруг хрустнул, а сам я от неожиданности свалился на пол. Горячая кровь брызнула в сторону, а лицо вдруг онемело от боли.

– Какого хрена?! – но едва я успел договорить, как удар ногой по ребрам окончательно сбил с меня спесь.

Откашлявшись, я перевернулся на бок и прижал колени к груди. Сырой пол воровал тепло, из-за чего меня быстро бросило в дрожь. Медленно нарастающая боль сводила зубы, а вскипевшая внутри обида, заставила тело напрячься. Если бы не эти колодки, что блокируют ману, то этот перец очень сильно пожалел бы о своих действиях.

– Эй, арестанты – усмешливо бросил Эпсилонец с копьем, даже не обернувшись – Мне плевать какие у вас там терки, но если хоть кто-то потом пискнет начальству о том, что в мое дежурство ему что-то сломали – пеняйте на себя.

– Что-то ты больно разговорчивым стал, Ворона – сухо бросил ему мой обидчик, удаляясь в свой конец камеры.

– А ты слишком самоуверенным для смертника, Женька. Неужели тебе совершенно наплевать на то, что всего через пару дней тебя публично казнят. Всю жизнь служил на благо людей, а умрешь как какой-то занюханный террорист…

– Женька? Черников? – неуверенно бросил я, поднимаясь на ноги – Это ты?

Малефикар усмехнулся. Не знаю, как мне удалось разобрать это в темноте, но я был уверен, что не ошибся. Саднившая душу обида, стала понемногу отступать, освобождая место прохладной неопределенности.

– Думаешь, члены «Прайда» позволят мне умереть? Ты, Антошка, похоже, уже успел позабыть о том, каким Эпсилон был раньше – голос малефикара звучал уверенно – Прайд, в отличие от церковных псов, чтит заветы, оставленные нам старшими товарищами.

В ответ надзиратель лишь удовлетворенно хмыкнул, краем глаза косясь на бродившего по коридору напарника. Было видно, что ему не особо нравится торчать в сыром подвале, приглядывая за заключенными. Но, тем не менее – приказ есть приказ.

Становилось холоднее, а согреться, как назло, было нечем. Пытаясь призвать пламя, я несколько раз обжегся полетевшими от колодок искрами.

– Бросай это дело. Думаешь в такой хиленькой тюрьме, нам бы оставили возможность колдовать? – нервно бросил Женька. Глаза постепенно привыкали к темноте, и я смог, наконец, немного разглядеть его лицо. Сомнений не осталось – немного вытянувшийся, с более резкими чертами лица, но это тот самый Женя из пятого отряда, плечом к плечу с которым мы уже однажды сражались.

– А что ты предлагаешь? Сидеть тихо и ждать, пока там снаружи, наконец, не сложат подходящий нам костер?! – яростно бросил я, морально приготовившись в случаи агрессии, атаковать первым. Больше избивать себя я не позволю!

– Идиот. Не ори! – бросил мне сокамерник.

Плач на той стороне коридора стал еще сильнее. Сердце вдруг сжалось от простого осознания, того, что я знаю, чей он.

– Она рыдает уже несколько часов – глубоко вздохнув, бросил малефикар. Пытаясь утихомирить заключенную, надзиратели стали кричать на неё, оголтело стуча сапогами по решетке.

– Это ведь Юля, да? – тихо прошептал я. Мой голос дрожал, а сердце обливалось кровью.

Собеседник лишь хмыкнул в ответ, хотя и без его слов, я был уверен в своей догадке. Лишь одно не давало мне покоя. Как мы очутились здесь? Воспоминания о последних событиях были скрыты от меня пеленой тумана. Единственное что помню, как Юля собиралась меня убить. Но когда я уже почти смирился, она вдруг рухнула на колени и, не выпуская из рук моей куртки, громко разрыдалась. А дальше все… туман.

– Если бы её не было рядом, я бы уже убил тебя – сухо бросил Женя, когда уставшие торчать на месте надзиратели, двинулись дальше по коридору.

– Да?! Так почему бы тебе не попробовать? – огрызнулся я, мысленно пытаясь докричаться до Нибуса. Эта тварь усердно игнорировала меня. Наверное, пытается вынудить умолять его о помощи. Думаешь, это хоть как-то смягчит твою вину, мразь?!

Обида и ненависть вскружили мне голову. С момента возвращения в город со всех сторон на меня сыпались обвинения и угрозы. Все отчаянно желают моей смерти. Что за чертовщина?! Казалось, будто весь мир в одночасье перевернулся с ног на голову, обратившись, таким образом, против меня. Я ведь ни сделал ничего дурного?! Откуда столько ненависти?!

– Ты идиот? Я ведь сказал, что не смогу сделать этого на глазах у Юльки – сухо отозвался малефикар.

– Почему же?! Убей меня и все! Ведь я убийца Ярового, да?!

Напряжение понемногу нарастало. Хоть Женя больше и не лез в драку, я чувствовал, как он на самом деле напряжен. Блокируя высвобождаемую гневом ману, его колодки пару раз осветили камеру снопами искр.

– Разве она тебе ничего не сказала?

Слова парня казались какими-то сухими и раздраженными. Чувствовалось, что разговаривая со мной – он будто переступает через себя.

– Нет. Только обвиняла в смерти Ярового…

– Ясно.

– Я не убивал Максима! – вспылив, яростно бросил я, и вскочил с кровати. По телу пробежали мурашки, а на побледневшем от холода лице выступили капельки пота.

– Еще раз закричишь – будешь придумывать для надзирателей сказочку, о том, как ты такой весь из себя неуклюжий, умудрился ночью свалиться с кровати и сломать себе ногу – грозно прошипел сокамерник – Я тут как бы сбежать пытаюсь, а ты своими криками всю местную охрану скоро соберешь. Знаешь, сколько мне пришлось ждать, чтобы эти двое, наконец, ушли погулять?

– Сбежать? – шепотом бросил я – с этими браслетами? Смеешься? Я даже спину почесать не могу…

– Это халтура, а не колодки – глубоко вздохнув, отозвался парень – все что нужно – затереть руны. Тогда мана вновь будет подчиняться.

В его словах был смысл. Немного приглядевшись, я смог увидеть, как Женька усердно трет колодкой о цепь своей кровати. Кто бы подумал, что на самом деле, все так просто?

– Как мы здесь оказались? Ты ведь насколько я понимаю, тоже недавно здесь? – произнес я, принявшись повторять процедуру с собственными колодками. Не хотелось оставаться безоружным, в момент, когда маг крови, наконец, вернет собственные силы.

– Я наблюдал за вами с Юлей. Прайд весьма миролюбиво относится к Шабашу ведьм. Но к головорезам ИБ, у них много претензий. Поэтому заключение между вами союза могло бы негативно сказаться на наших отношениях с Вельгой.

– И ты вызвался нам помешать, да? – хмыкнул я, старательно вглядываясь в нацарапанные на колодках руны. Их было не много, но располагались они так, что для того, что бы их стереть, приходилось постоянно выкручивать собственные руки.

– Да. Но все вдруг пошло под откос. Юля не смогла тебя убить, и нас тут же атаковал отряд Эпсилон. Хотя оно и не мудрено. Вы с Юлькой там такое фаер-шоу устроили, что только слепой бы не заметил.

И правда. Я помню, как из оконных проемов валил дым, а сам этаж стройки был полностью объят огнем. Конечно. Любой дурак поймет, что первым делом туда отправят именно Эпсилон и магов из пожарной службы…

– Понятно… – с грустью отозвался я. Почему-то тогда, на стройке я и не думал о том, как много внимания мы привлекаем. Расслабился и уже был готов умереть. Поэтому, наверное, меня так легко и схватили.

Глубоко вздохнув, я решил, что сейчас не время для расспросов и с двойным усердием принялся избавляться от злосчастных рун. Может в данный момент Женя и не станет меня трогать, но как только его мана вновь будет ему подчиняться – все может перемениться.

– «Нибус тварь! Отзовись!» – мысленно прорычал я, отвешивая демону удары, эхо которых глушило и меня самого. Но все попытки оказались тщетны. Бес окопался где-то глубоко внутри меня, стараясь защитить свои позиции и не позволить мне вытурить его наружу.

– Женя… – неуверенно произнес я, подняв взгляд на сокамерника. Его глаза были полны ненависти. Чувствовалось, что парень едва сдерживается от того, чтобы не разорвать меня на части. Настолько сильными были его злоба и желание отомстить…

– Чего тебе…

– Ты ведь разбираешься в демонологии? – глубоко вздохнув, бойко бросил я. Надеюсь, что хоть таким образом смогу оправдаться в его глазах.

– И что? Неужели чернокнижнику нужна консультация?

– В общем, да… Расскажи мне, как изгнать из себя демона.

Глава 2

Люди странные существа. Сбиваясь в стадо, каждый из нас рвется заявить о своей индивидуальности. Отчаянно пытается вырваться из серой массы, но при этом бесконечно оглядывается на других. Собирает вокруг себя людей, но страдает от одиночества…

Душа человека полна противоречий, не обуздав которые, мы так и будем топтаться на месте. По-настоящему счастлив не тот, у кого много денег, сил или здоровья. Счастье – это покой в душе, внутреннее равновесие. Состояние человека сумевшего достичь баланса между своими противоречиями…

Захламляя свое внутреннее пространство бесполезными вещами, которые нам навязывает потребительство, мы тщательно охраняем его границы. Пытаемся заглянуть в душу другому, не позволяя ему коснуться своей. Потому, все что мы имеем в итоге – лишь целый мир бесконечно одиноких людей.

Громко зевнув, я перевалился на левый бок. Открыв глаза, сразу обратил внимание на то, что сегодняшние надзиратели менее суетливы, чем свои предшественники. Этим двоим, похоже, вообще без разницы, что творится вокруг. Праздно прогуливаясь по коридору, один из них поглаживал свою козлиную бородку, раздавая по камерам тетрадные листы. Другой же – молодой паренек, лет девятнадцати, краснел от злобы, проклиная собственный мобильный, за то, что тот не может подключиться к интернету. Еще бы, друг. Мы метрах в тридцати под землей. А на добротный Wi-fi твое начальство раскошеливаться не захотело…

– Эй, Женька! – крикнул надзиратель с бородкой, стукнув лезвием снятого с пояса кинжала по измученной сыростью решетке.

– А… – устало протянул маг крови. Всю предыдущую ночь он измывался над своими колодками – Это ты Дед Мороз? У детишек письма с пожеланиями собираешь?

– Ну, а как же. Кто еще о вас сиротках позаботится то, кроме меня? Мы ж все товарищи. Вернее были… Эх, если бы не эта чертова реформация…

– Тише… – шепнул ему напарник, пряча телефон в карман скрытых под плащом брюк – совсем сдурел, старик! Сейчас даже у стен есть уши. Будешь сеять подобные настроения и сам среди местного народца окажешься. Кто им тогда помогать-то будет?

– Никитка, не напрягайся. Я местным обитателям доверяю больше, чем некоторым из новобранцев. Здесь – то, люди все культурные. Проверенные боями и временем. Ну, виноваты они, что ли, что родились темными?

– Виноваты или нет – уже не нам с тобой решать. Я согласен с тем, что они лишь жертвы гнилой системы! Но наша с тобой доля от этого легче не становится – зевнул паренек, прислонившись спиной к стене. Из-под его плаща задиристо выглядывала рукоять «Макарова».

– Эх, ну и молодежь пошла – усмехнулся надзиратель с бородкой, зорко поглядывая морщинистыми глазами на мага крови – Так, что Женька? Просьбы есть?

– Я на мели – угрюмо отрапортовал мой сокамерник – Но если у тебя есть желание заняться благотворительностью, ну или хотя бы помочь старому товарищу в долг, то я страсть как хочу кофе. Не этой бодяги из пакетика, а нормального, бодрящего кофе.

– Это который ты рядом с «Домом быта» покупал? Пиццерия «Ламанш» если не ошибаюсь, да? – улыбнувшись, прокряхтел старик.

– Да. Привет там Митричу передавай. Скажи, что завтра меня казнят, так, что я надеюсь, на какой-нибудь бонус в виде бесплатной пиццы – отвернувшись к стенке, безучастно простонал Женька.

– Заметано – бойко отозвался надзиратель. Глаза старика хитро заблестели, из-за чего меня стало одолевать странное ощущение. А они точно сейчас о еде договаривались?

– А твой сосед чего? Тюремной похлебкой доволен?

– Ага, щас – тихо огрызнулся я. Местный корм навсегда останется в моей памяти, как один из самых изощренных способов пытки людей. Перловая каша, которой вполне можно заряжать пулемет или неизвестного происхождения суп, от которого даже крысы разбегаются в панике.

– Нам с ним и Юлькой пиццу на троих – сухо буркнув, маг крови отмахнулся рукой от надзирателя.

– Я не хочу есть – тихо отозвалась элементалистка.

Голос магессы едва заметно дрожал, что в принципе легко объяснялось. Похоже, что проектировщик темницы был одним из основоположников идеи о том, что «Мясо должно храниться в холоде». Иными словами – дубак стоял неимоверный.

Я несколько раз пытался заговорить с Юлей, но она упрямо продолжала меня игнорировать. Если с Женькой она время от времени и перекидывалась парой слов, то меня не замечала в упор. Даже когда, экспериментируя с колодками, я случайно переборщил с маной и залив камеру облаком искр, вдруг закричал – элементалистка так и не обернулась.

– Не вредничай, Юлька. Я знаю их повара. Эта пицца будет самой вкусной в твоей жизни – усмехнулся малефикар.

Маг с бородкой прошелся по коридору и собрал протянутые ему исписанные листки. Признаться, я был удивлен, что даже здесь, в сердце северо-западного отделения Эпсилон, можно встретить таких неравнодушных людей.

Лишь одного я не смог понять, сколько бы ни пытался. Как этот обвешанный пакетами с едой, журналами да сигаретами старик вернется в темницу? Даже если у него есть договоренность с магами на КПП то, как он собирается со всем этим добром прошмыгнуть обратно в тюрьму? Неужели всем настолько наплевать на то, что здесь творится?

Словно в доказательство моей теории, коридор вдруг зАлился мелодичным эхом. Поняв, что сегодняшняя смена надзирателей – «свои в доску» люди, один из заключенных крайней камеры включил на телефоне музыку. Интересно, а как он умудрился его спрятать?

– А разве проблем не будет? – поинтересовался я у молодого надсмотрщика, когда спина его старшего товарища уже скрылась за ведущей на лестницу дверью.

– С этим? – усмехнулся маг, поглядывая на дальний конец коридора – Не-а, не должно.

– И никаких каверзных вопросов? Ну, там типо: откуда у заключенного телефон? Почему вахта не контролирует ситуацию?

– Да не звени ты. Все будет по высшему классу. Все всё прекрасно знают. Даже глава отделения и тот в курсе – выудив из кармана брюк телефон, вяло отозвался Никитка.

– Так что? Все с разрешения начальства делается?

– Ну, разрешения, как такового, нет. Просто на все смотрят сквозь пальцы. В этом крыле все заключенные – темные маги. И большинство из них раньше были частью Эпсилон.

– Значит, если вдруг кто-то заглянет и увидит, что у нас тут музыка, заключенные играют в карты и едят передачки с воли, то никто и слова не скажет? Так получается?

– Ну да. Максимум впаяют устный выговор. И тот для проформы. Луновой бы, наверное, даже разрешил нашу самодеятельность, да вот только совет этого не поймет. Потому старик просто не вмешивается.

– Эй, вы там! Хватит уже шушукаться. Уснуть не даете… – протяжно зевнув, буркнул маг крови, переваливаясь на другой бок, лицом к стене.

Никита вновь окунулся в дисплей телефона и медленно побрел в сторону камеры, где узники уже в полный голос напевали «Владимирский централ».

Вспомнив о разговоре малефикара со стариком – надсмотрщиком, я попробовал расспросить об этом Женю. Но тот лишь нервно отмахнулся, в очередной раз, напомнив мне о том, что мы с ним уже далеко не друзья. Просто соседи по камере, которых ждет костер. Товарищи по несчастью, так сказать.

– Юль… – неуверенно начал я, но прижавшаяся спиной к решетке магесса даже не шелохнулась. Я, конечно, понимаю, что меня считают убийцей, предателем и еще невесть кем, но ведь сейчас мы все в одной лодке. Так почему нельзя хотя бы поговорить?

Обратившись к девушке еще пару раз, я окончательно смирился с тем, что не получу ответа. Молодой надсмотрщик бросил на меня снисходительный взгляд, после чего двинулся дальше по коридору.

Решив, что не воспользоваться предоставленным шансом – грех, я снова принялся затирать руны о ржавую цепь тюремных нар. Не привыкшая к долгому застою мана, с боем рвалась наружу, то и дело, осыпая меня снопами искр.

Заламывая руки, я старательно рассматривал колодки, стараясь в тусклом факельном освещении разглядеть нацарапанные на них знаки. Глаза слезились и щурились но, сколько бы я ни пытался все равно не мог ничего уловить.

– Забей – не оборачиваясь, твердо бросил Женя – это бесполезно.