Однажды, эволюционист Томас Гексли задал епископу Сэмюэлю Уильберфорсу следующий вопрос: «Если мы привяжем множество обезьян к печатным машинкам, чтобы они могли стучать по клавишам, то можно ли ожидать, что по истечении огромного количества времени какая-нибудь из них случайно напечатает 22-й Псалом или молитву Отче наш»? Уильберфорс, конечно, не мог исключить такую возможность. «Так вот, – торжествующе заключал Гексли, – таким же образом благодаря случаю и времени мог возникнуть порядок!» Бедный Уильберфорс был почти готов сдаться, но он забыл, что этот пример с печатными машинками нельзя перенести на живую природу. Если мы ударяем по клавише печатной машинки, то на листе бумаги появляется её оттиск – буква. Эта буква остаётся и после того, как мы отпустим клавишу. Но для природных процессов, говоря языком нашего примера, характерно, что «оттиск» исчезает после того, как была отпущена «клавиша»! В ней не существует никакого запоминающего устройства, никакого механизма, могущего запомнить и сохранить возникшее химическое соединение. Оно распадается так же быстро, как и возникает. Если же в прошлом и возникали живые клетки, то откуда же взялись необходимые для этого «управляющие устройства» (говоря языком нашего примера – печатные машинки)? Можем ли мы представить себе возникновение столь сложного управляющего устройства без участия разума? Другими словами, где этот разум, под руководством которого тысячи химических реакций привели к возникновению жизни? Биохимия не знает такого механизма. Реакции органических соединений обратимы, то есть могут протекать как в одном, так и в другом направлении. Таким образом, для объяснения предполагаемого случайного возникновения жизни мы должны были бы продемонстрировать наличие «управляющего устройства», обеспечивающего протекание химических реакций лишь в одном направлении. Этого механизма недостаёт неживой материи, и потому случайные химические реакции никогда не в состоянии сами по себе произвести жизнь.

А как выглядит у материалистов возникновение неба и земли? Наиболее распространённой является теория «большого взрыва». Согласно ей первоначально материя была сконцентрирована в некой точке, затем произошёл гигантский взрыв, разбросавший её в пространстве; потом из этих обломков образовались бесчисленные галактики… Мы должны учитывать, что все эти теории не являются научными, они не являются прямым следствием наблюдений и экспериментов, которые мы можем повторить или воспроизвести. Они лишь чистые предположения и, кстати говоря, сам автор этой теории, Фред Хойл, отказался от неё, убедившись в её несостоятельности. Теория «большого взрыва» вызывает ряд вопросов. На первом месте стоит вопрос, откуда взялась эта сконцентрированная материя, эта точка, породившая большой взрыв? Далее, при взрыве должно было возникнуть газовое облако, с гигантской скоростью распространявшееся во всех направлениях. Но если это так, то как при такой огромной скорости могло начаться вращательное движение облака, приведшее к возникновению звёзд и планет? Огромная скорость исключает вращательное движение, кроме того, в пространстве скорость не уменьшается. Но даже если скорость облака уменьшилась настолько, чтобы могло начаться вращательное движение и образовались звёзды, то чем объяснить то, что она потом самопроизвольно возросла и что теперь звёздные системы удаляются от нас почти со скоростью света? Ведь именно на факте расширяющейся вселенной основана теория «большого взрыва»! И, если всё произошло из одной точки взрыва, то почему химический состав планет такой разный? И как могла такая сложная пространственная структура, как наша Вселенная, образоваться в результате действия слепой разрушительной силы взрыва? Ведь взрыв означает увеличение беспорядка. Но вместо этого мы имеем Вселенную, состоящую из взаимодействующих и движущихся с различными скоростями галактик и звёзд, причём весь этот сложнейший механизм действует с удивительной согласованностью. Разве такое может быть простым следствием разрушительного взрыва? Предположение, что точнейший баланс сил в пространстве является следствием большого взрыва, сравнимо с утверждением, что после ядерного взрыва в горах обломки скал, падая на землю, смогут образовать город с домами, небоскрёбами, площадями, фонтанами, памятниками и улицами. И это не игра слов, это реальный подсчёт и точное сравнение! На моём письменном столе много точек, полно их и в любом другом месте. Что-то вселенная сама по себе из них не возникает…

Говоря о теории эволюции, следует упомянуть об одном известном английском натуралисте и путешественнике, имя которому – Чарльз Дарвин. В 1831 году он окончил теологический факультет Кембриджа. Перспектива работы сельским священником его не привлекала, а большой интерес к природе побудил его в том же году с воодушевлением принять приглашение совершить пятилетнее морское кругосветное путешествие. 27 декабря 1831 года корабль «Бигль» покинул порт Плимут и взял курс на Бразилию. На Галапагосских островах Дарвин сделал интересное открытие: он обнаружил там зябликов, которые, живя на отдаленных друг от друга островах и не смешиваясь, образовали различные подвиды и виды. Эти маленькие различия (форма клюва, окраска, величина), возникшие под влиянием внешних обстоятельств, пробудили в Дарвине волнующие мысли. Если могут происходить небольшие внутривидовые изменения, то, может быть, повторяясь и усиливаясь, они могут привести к возникновению совершенно новых видов? Дарвин полагал, что с течением времени виды неизвестным образом происходили друг от друга. В борьбе за существование (struggle for life) побеждал сильнейший – в этом суть естественного отбора.

Да, действительно, внутривидовые незначительные изменения встречаются в природе. Например, перечная и соляная моль в Великобритании, где в результате индустриализации и загрязнения деревьев тёмная разновидность моли за 50 лет полностью вытеснила светлую. Тёмная окраска перечной моли лучше маскировала её на коре почерневших берёз и обеспечивала лучшую защиту от птиц. «Это наглядный пример эволюции!» – торжествующе восклицают эволюционисты. Но эволюция тут ни при чём. Моль осталась молью, и зяблик остался зябликом, произошла лишь внутривидовая вариация, вызванная воздействием окружающей среды. Некоторое время спустя, когда деревья вновь выздоровели и посветлели, произошёл обратный процесс. Первоначально сотворенное собакоподобное существо могло развиться в карликового пинчера или в сенбернара, но из него, ни при каких обстоятельствах не получилось бы кошки или лошади.

Согласно теории эволюции, человек прошёл цепочку развития, состоящую из следующих звеньев: одноклеточные (амёбы) – беспозвоночные (медузы, морские актинии) – земноводные – пресмыкающиеся – млекопитающие – человек. Но если дело обстоит именно так, то как объяснить тот факт, что амёбы, медузы, рыбы живут, нисколько не изменившись, и поныне? И почему мы ни разу снова не наблюдали подобного превращения амёбы в человека за всю историю человечества? Недавно в японской префектуре Ямагата была найдена ископаемая рыба, предположительный возраст которой составляет около 50 млн. лет. Её трудно отличить от ныне живущей рыбы того же вида. Это ли не доказательство того, что никаких эволюционных процессов даже за 50 млн. лет не произошло? Ископаемая двоякодышащая рыба целакант считалась вымершей примерно 90 млн. лет назад, когда якобы рыбы превращались в земных животных. Однако недавно несколько рыб этого вида было поймано у берегов Мадагаскара. Никакой разницы в современном целаканте по сравнению с его древним видом обнаружено не было. То же можно сказать и о растениях. Почему не изменились листья адиантума или винограда (это можно установить, сравнивая листья современных и ископаемых растений) за несколько миллионов лет? Исследования в области бурно развивающейся в последние годы молекулярной биологии доказали, что даже за сотни миллионов лет неживая материя ни разу не породила жизнь. Этот факт был доказан лабораторными опытами Пастера.

Эволюционисты утверждают, что процессы образования новых семейств и классов возникают в результате случайных мутаций. (Мутация – случайное, например, под воздействием радиоактивного излучения, изменение наследственной субстанции). А естественный отбор обеспечивает выживание лишь тех видов, которые наилучшим образом приспособились к условиям окружающей среды. Но, мутации, являясь изменениями наследственной информации, никогда не могут улучшить её. Их можно сравнить с изменениями, которые происходят, когда гаечный ключ попадает в работающий станок. Мутации приводят к уродству или нежизнеспособности, нарушают обмен веществ и способность к размножению. Вспомним последствия атомной бомбардировки Хиросимы и Нагасаки. Облучение не только привело к смерти множества людей, но и вызвало нарушения генетического фонда. После этого на свет появилось много детей-инвалидов, но ни одного гения. У жителей Хиросимы и Нагасаки стали появляться разнообразные отклонения – часто стали рождаться уроды и мёртвые дети. Мутации нарушают нормальную деятельность организма, ведут к деградации и вырождению, но отнюдь не к совершенству. Ни один из многочисленных опытов с мутацией не произвёл на свет нового вида. Это были лишь разновидности одного и того же вида. То же происходит и при случайных мутациях в природе. Происхождение видов путём мутации (внезапного изменения генетического кода) организма, вызывает у людей, животных и растений лишь дегенеративные изменения и смерть. Но последователи материалистического учения, от безвыходности своего положения всё же полагают, что информация в генетическом коде накапливается в течение чрезвычайно длительного периода времени в результате случайных мутаций. Ну что ж, можно конечно представить, что в результате случайных перестановок различных букв алфавита образовалось слово, но практически невозможно вообразить себе, чтобы при случайном выборе и соединении букв в слова и отдельных слов в законченные предложения, а затем из отдельных предложений в повествование с заданным сюжетом была создана целая книга. Вероятность такого процесса настолько бесконечно мала, что не стоит об этом и говорить. По мнению современного английского биофизика и генетика Фрэнсиса Крика – одного из создателей модели молекулы ДНК (двойной спирали), лауреата Нобелевской премии 1962г. – «происхождение жизни является чудом, и с её зарождением связано слишком много сложностей». Известный современный английский астрофизик Фред Хойл в результате строгих математических расчетов пришёл к выводу, что вероятность случайного зарождения жизни примерно такая же, как и вероятность того, что в результате сильного урагана, пронесшегося на мусорной свалке, будет создан сверхзвуковой самолет.

Эволюция должна была совершаться постепенно, образуя из простейших организмов более сложные, восходя от низших форм жизни к более высокоорганизованным, и остановилась (непонятно почему) на человеке. Возникает естественный вопрос и желание посмотреть те переходные формы, от вида к виду, которыми шёл человек на пути эволюции в течение 5000 миллионов лет, пока не стал, наконец, человеком из морской губки и амёбы. И что заставило эволюцию остановиться на человеке и не идти дальше, ведь человек во многом несовершенен?

Дарвинизм утверждает, что в процессе эволюции у живых организмов постоянно возникают разные, не нужные им в данный момент, выросты, которые когда-нибудь станут полезными. Но ни у кого из существующих видов живых организмов нет каких-либо ненужных органов, нет нефункциональных отростков, которые могут стать основой для их будущих новых органов! Любой червяк устроен гораздо сложнее, чем самолёт, потому что червяк может самовоспроизводиться и размножаться, а самолёт нет. Но даже у самолёта нет лишних деталей. Почему бы дарвинистам не предложить нашим инженерам – конструкторам добавлять к самолёту чего-нибудь лишнего и ненужного, что бы эволюция сделала своё дело и усовершенствовала их летательный аппарат?

Согласно теории эволюции рыбы стали выползать на сушу (интересно зачем им это понадобилось) и постепенно научились дышать не жабрами, а сформировавшимися у них чудесным образом лёгкими. И снова предложение к дарвинистам: расскажите об этом космонавтам. Что они мучаются с этими скафандрами. Пусть выходят из орбитальной станции в открытый космос в одних трусах. Ведь если им почаще так делать, то со временем они научатся дышать вакуумом. Так же и водолазы. В составе воды есть кислород, пусть они и ныряют без гидрокостюма и кислородных баллонов. Со временем они научаться дышать водой. И ещё, у меня вопрос: Почему сейчас рыбы не выползают на сушу? Они не хотят больше эволюционировать что ли?

Итак, рыбы выползли на сушу и научились обходиться без воды. Чешуя у них трансформировалась в шерсть, а плавники в лапы. Так появились животные. Но им так же стало скучно на земле, как и рыбам в воде, и они стали заползать на деревья и прыгать с них. И прыгали до тех пор, пока у них не образовались крылья и не отросли перья. Вот интересно, эти эволюционисты, когда преподносят подобную дичь как факт, они в здравом уме вообще находятся? Впрочем, у меня к ним снова вопрос: почему эволюция не работает у парашютистов-спортсменов, которые совершают тысячи прыжков, в том числе и затяжных? А если ещё учесть, что у нас в организме ежесекундно отмирают старые клетки и взамен их появляются новые, то за это время у парашютистов уже должны были бы появляться вместе с новыми клетками некие подобия перьев. Почему дайверы не обрастают чешуёй? Почему собаки водолазы не сбрасывают с себя шерсть, ведь в воде она им только мешает? Согласно эволюционной модели это должно было бы произойти.

Дарвинисты говорят нам, что изменения видов происходили потому, что в природе существует такой феномен как естественный отбор. Это когда сильные пожирают более слабых и таким образом этот сильный вид закреплялся, а слабые исчезали. Но что мы в реальности видим? Мы видим, что все слабые виды сохранились. Червяк (которым питается птица) слабее птиц, но птицы сколько тысячелетий не клюют червячков, они, это слабое звено эволюции, упорно не исчезают. Более крупные рыбы поедают более мелких. Но все виды мелких рыб никуда не исчезли. Трава является более низшей и слабой по отношению к травоядным животным, но и она никуда не исчезает. Несоответствие какое-то в этой эволюционной теории. Слабейшие продолжают существовать наравне с более сильными, не только не исчезая, но и превосходя своим количеством боле сильных. Почему эволюционный акт природы остановился? Почему учёные всё чаще нам говорят об исчезновении каких-либо видов, а не о появлении новых, ранее неизвестных? Почему ни рыбы, ни животные, ни люди не имеют сейчас каких-либо болтающихся отростков, которые вскоре превратятся в более совершенные органы?

За последние 150 лет в мире найдены миллионы, может быть, даже миллиарды окаменелостей: останки растений и животных, некоторые из которых существуют и по сей день, другие давно вымерли. Именно туда, в прошлое, нам придётся обратиться в поисках истины, так как в настоящее время не существует и не живёт на земле никакой переходной формы, нечто промежуточное между слоном и бегемотом, котом и псом, кенгуру и страусом эму. Изучив и систематизировав ископаемые, эволюционисты заявляют: «Растения и животные развиваются от простого вида к сложному». Иными словами, они утверждают, что эволюция происходит в таком порядке: А – В – С. Если бы это было так, то для эволюционного процесса понадобились бы переходные ступени между видами А и В, а также В и С: этакие недостающие звенья – виды АВ и ВС. Однако видов, которые можно было бы отнести к этой переходной ступени, не обнаружено ни в современной флоре и фауне, ни при тщательнейшем изучении ископаемых. Если правы эволюционисты, то пусть они укажут на тварь, чьи лапы, глаза, или другие члены находились бы в процессе развития. Но нет таких, ни в прошлом, ни в настоящем. Всё живое совершенно. Появление подвидов (А1 или А2, В1 или В2) не является следствием эволюции. Вид А никак не может превратиться в вид В. По закону наследственности Менделя собаки бывают различных пород, но никогда от собаки не родится кролик. Очевидно, ошибка эволюционной теории заключается в том, что в ходе развития подвидов она допускает возможность отклонений, позволяющих появиться новым видам. Таким образом смешиваются два понятия: развитие видов и развитие подвидов. Образование подвидов имеет предел. От скрещивания лошади и осла рождается мул. Но он бесплоден. Мулы не дают потомства от себе подобных. От льва и леопарда рождается леопон. Но и он бесплоден. Это подтверждает ограниченность образования подвидов в пределах вида.