Товарный состав, ритмично стуча колесами на стыках, неторопливо следовал по поросшим лесом холмам и заболоченным долинам, гулко гремел на мостах и сбрасывал скорость на крутых поворотах, которыми изобиловал путь.
Пользуясь грохотом колес, Штюцль решил поближе подобраться к своим загадочным попутчикам. Выглянув из-за вагона и выждав момент, когда поезд выедет на довольно длинный прямой отрезок дороги, инженер перескочил на соседнюю платформу и стал, осторожно переступая ногами по ее краю и обнимая руками цистерну, медленно передвигаться вперед. Добравшись до начала вагона, Маркус прислушался и осторожно выглянул из-за цистерны – никого. Штюцль перебрался на следующий вагон и так же прокрался вдоль цистерны в его начало. Впереди послышались короткие оживленные реплики на украинском языке. Инженер притаился, потом стал аккуратно высовываться из-за вагона. Из-за цистерны показался край серого зипуна, затем сосредоточенное усатое лицо с опущенными вниз глазами. Два крестьянина играли в карты, постелив кусок брезента между вагонами. Это внезапное открытие сильно насмешило Маркуса, он быстро спрятался за цистерной, чтобы отдышаться. Может, ему присоединиться к ним?..
Подождав, пока состав снова выедет на относительно ровный участок пути, Штюцль осторожно вернулся на свой вагон, сел на платформе, согнув колени и приблизив к ним голову, и задумался.
Вряд ли эти украинские крестьяне каким-то образом связаны с незнакомцем, преследующим его с самой Вены. Возможно, они просто едут зайцами в свою деревню, а на пути убегавшего от него на станции субъекта оказались совершенно случайно. Но как этот тип выследил его в Дрогобыче? Допустим, незнакомец увидел, как он садился в Вене в поезд до Будапешта, и мог поехать тем же поездом. Допустим, этот субъект проследил, в какой гостинице он остановился, и потом проник в его номер, когда он был на заводе. Допустим, этот тип проследил, как он приехал на Восточный вокзал. Но ведь там он весь вечер просидел в кафе, никуда не высовываясь, и последним сел на поезд до Лемберга. Да и утром в Стрые этого субъекта не было. Тогда откуда незнакомец мог узнать, что он едет в Дрогобыч? Выходит, тип заранее знал весь его маршрут!.. Откуда субъект мог это знать? Кому вообще был известен его маршрут?.. Мурзовскому, который отправил его с поручением. Кому еще?.. Герти, которой он обещал привезти подарок из Галиции… Все!.. Зачем им было рассказывать кому-нибудь о его передвижениях?.. Кто и зачем его преследует? Преследует и избегает. Что этому типу от него нужно? Документы? В них нет никакой ценной информации, которая могла бы заинтересовать иностранную разведку. Разве что они об этом не знают… Мурзовский мог случайно проговориться кому-нибудь на верфи, и вот теперь агент Бородач охотится за бесценной папкой… Даже смешно. Ну какой иностранный шпион из этого субъекта? Умеет только следить и исчезать в нужный момент. Ах да, еще проник в номер в отеле. А в остальном… Действует на редкость бестолково. Вместо того чтобы быть незаметным, как будто нарочно попадается на глаза. Вот именно – нарочно! Хочет запугать? Зачем?..
Тем временем поезд подошел к крупной станции и остановился. Инженер стал осторожно выглядывать из-за цистерны, наблюдая за вагоном, где ехали крестьяне. Но украинцы, по-видимому, не торопились покидать поезд. Прошло почти два часа томительного ожидания. Маркус размышлял, не сойти ли ему с поезда, пока тот стоит. Сдались ему эти крестьяне! Может, он и вовсе упустил их, но еще не знает об этом. Но любопытство все-таки взяло верх, и Штюцль продолжал терпеливо сидеть, опершись спиной о цистерну. По крайней мере, незнакомец его здесь точно не достанет. Наверняка тип остался в Дрогобыче. А куда едет инженер, он сам не знает.
Наконец поезд тронулся дальше. Слева проплыл довольно крупный город, из центра которого торчала стройная башня ратуши. Начали сгущаться сумерки. Темнота постепенно съедала силуэты отдаленных холмов. Над рекой, вдоль которой шли пути, поднялась молочная пелена тумана. Похолодало. Продрогший от долгого сидения Штюцль плотнее кутался в пальто и грел теплым дыханием руки.
Через сорок минут пути грузовой состав замедлился, заскрипел на стрелках и остановился на очередной станции. Здание вокзала заслоняла вереница стоявших на соседнем пути вагонов с лесом. Маркус, уже не боясь, что его обнаружат в наступившей темноте, высунулся из-за цистерны. Впереди послышался шорох и как будто шепот переговаривавшихся между собой крестьян. Затем раздалось тонкое ритмичное позвякивание металла. Инженер выглянул с другой стороны вагона и увидел, как темный силуэт карабкается по узкой стальной лесенке на верх цистерны. Затем послышалось тихое дребезжание отворачиваемой крышки люка. Штюцль понял, что крестьяне воруют топливо. Маркус задумался, стоит ли ему доложить об этом начальнику станции. Видно, эти люди промышляют воровством не от хорошей жизни, а герр Шварцбурд не обеднеет, если ему придется доплатить своему клиенту за недостачу топлива. Но досада за то, что несколько часов было потрачено на обыкновенных воров, пересилила благородство инженера. Он осторожно спустился на землю и, тихо передвигаясь вдоль соседнего состава, пошел искать вокзал.
Обогнув вагоны с лесом, Штюцль вскочил на узкую платформу и пошел на свет фонарей, горевших у двухэтажного здания вокзала. На вывеске под фронтоном значилось: «Хыров». По перрону навстречу Маркусу, размахивая тяжелым фонарем, двигалась невысокая плотная фигура. Поравнявшись с инженером, человек приблизил фонарь к его лицу, чтобы лучше рассмотреть.
– Добрый вечер! – зажмурившись, поздоровался Штюцль.
– Добрый, если не шутите, – отозвался начальник станции, подкручивая усы. – Позвольте поинтересоваться, что вы здесь делаете?
– Это долгая история, – устало проговорил Маркус. – У меня есть для вас более интересная информация. Прямо сейчас из цистерны соседнего состава двое крестьян воруют топливо.
– Где? – удивился начальник станции. – За лесовозом?
Инженер кивнул. Начальник станции быстрым шагом двинулся в сторону вокзала.
– Нужно позвать жандармов, – сказал он.
– Поторопитесь, если не хотите, чтобы они удрали, – бросил Штюцль вслед начальнику станции.
Маркус уже сам был не рад, что ввязался в эту историю. Пока он добирался до вокзала, крестьяне могли уйти, и тогда вся суматоха, которую поднял инженер на станции, будет на его совести. С другой стороны, ему все равно пришлось бы общаться с начальником станции, а теперь тот не станет расспрашивать о том, как он здесь оказался.
Через несколько минут начальник станции появился на перроне в сопровождении двух жандармов в зеленых мундирах и пробковых шлемах с пикой, на которых красовался огромный двуглавый орел.
– Добрый вечер! Я вас проведу, – обратился к жандармам Штюцль.
– Постойте! Давайте разделимся, – предложил один из них, вероятно, старший по званию. – Мы с начальником станции подойдем с другой стороны, а ты, Василь, следуй за господином.
Маркус повел жандарма за собой. Они обошли лесовоз и, стараясь не шуметь, стали осторожно пробираться по песку между двумя поездами. Инженер заметил, как впереди у одной из цистерн быстро засуетились человеческие фигуры. Вероятно, воры их услышали.
– Вот они! – шепнул Штюцль жандарму.
Скрываться уже не было смысла. Маркус и Василь со всех ног бросились бежать за крестьянами. Те проворно перелезли через платформу вагона-цистерны и исчезли за составом. Но наперерез им уже спешил второй жандарм в сопровождении освещавшего последнему путь начальника станции. После короткой неравной борьбы воры были схвачены жандармами.
– Так, что тут у нас? – спросил старший жандарм, подводя одного из задержанных к цистерне.
Рядом с вагоном остались лежать брошенные в спешке крестьянами ведра. Жандарм звонко ударил по ним ногой.
– А куда перелили? – поинтересовался он и, не получив ответа, повторил вопрос по-украински.
Неудачливый вор указал на лежавшую чуть поодаль деревянную бочку.
– Все понятно! Следы преступления налицо. Позвоните в жандармерию, пусть пришлют еще двух человек, – сказал старший жандарм начальнику станции, затем обратился к инженеру: – Благодарю вас за оказанную помощь в поимке преступников. Этих красавцев мы уже давно ищем.
Штюцль кивнул.
– Все это, конечно, хорошо, но кто мне объяснит, как добраться отсюда до Вены? – с трудом скрывая раздражение, произнес он.
– До Вены?! – воскликнул уже собравшийся уходить начальник станции. – Так просто и не скажешь…
– Сначала вы должны пройти с нами, – сухо заметил старший жандарм.
– Зачем? – удивился Маркус.
– Вы главный свидетель, необходимо оформить протокол.
– Но мне нужно ехать…
– Сожалею, но таковы правила.
– Все равно вы сегодня не уедете, – вставил начальник станции. – Здесь редко ходят поезда.
– А где здесь можно переночевать? – спросил инженер. – В гостинице?
Начальник станции поморщился.
– Это плохая идея. Знаете что? Переночуете у меня в квартире. Жена моя ужином накормит. Это будет честь для меня!
– Не знаю… – задумчиво проговорил Штюцль.
– Как уладите все формальности, приходите на вокзал, я вам объясню, как лучше доехать до Вены. А потом вместе пойдем домой, – заключил начальник станции.
Маркусу ничего не оставалось, кроме как согласиться.
Поздним вечером следующего дня Штюцль наконец вернулся в Вену. Он снял номер в недорогой гостинице недалеко от Южного вокзала, лег в постель и проспал до десяти часов утра. На следующий день Маркус чувствовал себя бодрым и отдохнувшим. Инженер неспешно позавтракал, пробежал глазами несколько статей в свежих газетах и вышел на улицу. Вспомнив, что Мурзовский хотел встретиться с ним после возвращения в Вену, Штюцль задумался, как Дмитрий сможет найти его в столице, и решил сам съездить на верфь в Корнойбург. Маркус отправился на Северо-западный вокзал, сел на поезд и уже через полчаса предъявлял документы охраннику на проходной верфи.
Штюцль нашел Мурзовского в лаборатории. Там стояла непривычная тишина. Шаги гулко гремели, голоса далеко разносились эхом по огромному помещению. Заметив Маркуса, Дмитрий вышел ему навстречу.
– Доброе утро, герр Штюцль! – горячо поприветствовал его Мурзовский.
– Доброе утро… Дмитрий! – улыбнувшись, Маркус пожал руку русскому инженеру.
– Вот, взгляните! – указал Мурзовский на закрепленный на станине громадный двигатель.
– Уже привезли из Будапешта? – догадался Штюцль.
– Да, – кивнул Дмитрий. – Как съездили?
– Пойдемте наверх, – предложил Маркус.
Они поднялись на первый этаж и вышли из здания. Штюцль рассказал Мурзовскому о своих приключениях, не упомянув только о загадочном незнакомце. Дмитрий посмеялся, услышав о поездке Маркуса на товарном составе.
– И что вы потом рассказывали в жандармерии? – поинтересовался Мурзовский.
– Пришлось придумать историю, как я шел на вокзал, заблудился и попал на железную дорогу, – сказал Штюцль.
– И вам поверили?
– А что им еще оставалось? Все-таки я помог задержать преступников.
– Ага, особо опасных преступников, – саркастически заметил Дмитрий.
– А что у вас слышно? Топливо еще не привезли? – спросил Маркус.
– Ждем состав с минуты на минуту.
– Значит, двигатель пока не испытывали?
– Нет. Но уже один внешний осмотр двигателя показал, что версия о поврежденных топливных трубках несостоятельна.
– Почему?
– Трубки спрятаны в специальном желобе, так что до них сложно добраться. Кроме того, они сделаны из прочного сплава. Если бы кому-нибудь захотелось намеренно повредить топливные трубки, ему пришлось бы сильно поломать над этим голову. В общем, у этих венгерских двигателей почти нет конструктивно слабых мест. Тонкая работа, – заключил Мурзовский.
– Значит, это точно не топливные трубки?
– Подождем еще два-три дня, прежде чем делать выводы, испытаем двигатель с новым топливом, под нагрузкой. Но пока я склонен считать, что проблема не в трубках.
– Но ведь бракованным мог оказаться как раз тот двигатель, который стоял на утонувшей подлодке, а с этим все в порядке, – возразил Штюцль.
– Конечно, могло быть и так, – согласился Дмитрий. – Я ведь сразу сказал, что наверняка узнать о причине аварии мы не сможем.
– Как вам кажется, не слишком ли опрометчиво давать такой важный военный заказ венграм, особенно после недавнего восстания? – задумчиво произнес Маркус.
– Считаете, это могла быть диверсия? – скептически проговорил Мурзовский. – Я думаю, венгры не станут подвергать опасности свою деловую репутацию ради мелкой мести. И потом… вы же говорили с директором завода в Будапеште. Каким он вам показался?
– Герр Макаи? Он даже обиделся, что я подозреваю его завод в производстве бракованных двигателей.
– Вот видите!..
– Правда, потом он как будто хотел задобрить меня и организовал целую экскурсию по заводу…
– Не удивительно! Ведь там есть на что посмотреть, не правда ли?
– Ну да…
– Вам показалось, что директор хитрит или что-нибудь не договаривает?
– Откровенно говоря, нет, – после паузы ответил Штюцль. – Он, кажется, порядочный человек.
– Тогда зачем хотите очернить его предприятие?
– Не обращайте внимания, просто мысли вслух… Забудем этот разговор.
Они еще немного прошлись. Маркус чувствовал себя неловко.
– Ладно, – сказал он, остановившись. – Работайте, не буду вам мешать.
– Ничего, не беспокойтесь! – махнул рукой Дмитрий. – За два-три дня мы разберемся с двигателем, и, если все будет в порядке, можете возвращаться в Полу. Я еще заеду к вам в Вену. Вы остановились в гостинице?
Штюцль назвал отель.
– Вот и прекрасно! Если появятся новые сведения, я дам вам знать.
Инженеры попрощались.
Возвращаясь на поезде в Вену, Маркус задумался, стоило ли ему рассказать Мурзовскому о таинственном незнакомце. Возможно, Дмитрий объяснил бы ему, кто это и зачем его преследует. Странный субъект и связанная с ним тайна не давали покоя инженеру.
Поезд прибыл на Северо-западный вокзал около часа пополудни. Впереди у Маркуса было несколько часов свободного времени. Погода радовала Вену одним из последних теплых и ясных дней в году. Штюцль решил съездить на окраину столицы, в Гринцинг, чтобы пообедать и отведать молодого вина в одном из местных хойригеров. Инженеру хотелось сполна насладиться этим свободным погожим днем, заставшим его в Вене.
Черный с желтой полосой «Нессельсдорф» вывез Маркуса из паутины шумных, расходившихся под прямыми углами улиц, застроенных большими, плотно подогнанными друг к другу зданиями, в тихий, уютный пригород, где маленькие домики карабкались по склонам занятых виноградниками холмов. Штюцль вышел из такси и направился по извилистой улице вверх. Внимание инженера привлек обвитый плющом желтый дом, на террасе которого расположились несколько простых деревянных столов. За одним из них увлекательно беседовали два столичных франта, за другим мило шептались парень с девушкой. Маркус занял самый дальний стол, откуда открывалась замечательная панорама. В совершенно прозрачном воздухе виднелось расстилавшееся до самого горизонта белое море домов Вены, оттененное зеленью виноградника.
Инженер плотно пообедал и уже хотел приняться за бокал белого вина, когда к его столу подошел полноватый человек в пенсне с моржовыми усами.
– Красота! – воскликнул он. – Отличный выбор!
– Простите? – не понял Штюцль.
– Вид красивый, – пояснил незнакомец.
Маркус молча обернулся в сторону панорамы и сделал маленький глоток из бокала.
– Можно к вам сесть? – спросил человек в пенсне.
Инженер испытующе посмотрел на него, но ничего не сказал. Штюцль решил, что это один из тех одиноких людей, которые любят болтать с незнакомцами. Лучший способ избавиться от них – молчание.
Тем временем человек в пенсне сел за стол, положив котелок себе на колени. Он внимательно посмотрел на пившего вино Маркуса.
– Как поживаете, герр инженер? – участливо поинтересовался незнакомец.
Штюцль едва не поперхнулся.
– Мы знакомы? – спросил он.
– Заочно, – ответил человек в пенсне. – В командировке?
– Да, – насторожился Маркус.
– Как давно в Вене?
– Несколько дней, но я отлучался по делам в другие места.
– Прекрасно, – проговорил незнакомец.
– А, собственно, почему вы спрашиваете? – недоумевал инженер.
– Извините, я не представился, – сказал человек в пенсне. – Майор военной контрразведки Ловицкий.
Штюцль устало посмотрел на своего собеседника.
– Вижу, вы мне не верите, – человек в пенсне извлек из кармана пиджака удостоверение и бросил его на стол.
Маркус стал удивленно изучать удостоверение.
– Ну что, похож? – шутливо произнес Ловицкий.
Инженер вернул майору удостоверение.
– Что вам от меня нужно?
– Поговорить.
Штюцль хмыкнул.
– Просто поговорить. Времени у нас много. До открытия заведения фрау Майзе остается, полагаю, – Ловицкий взглянул на карманные часы, – почти четыре часа.
– Как?.. – побледнев, осекся Маркус.
– Чего вы испугались? Все мы грешны, – невозмутимо продолжал майор, затем, приблизив лицо к инженеру и заговорщически улыбаясь, вполголоса проговорил: – Хотя на вашем месте я бы предпочел Гертруде Зоффи – такая фигуристая бабенка!..
– Зачем вы меня преследуете? – взорвался Штюцль. – Зачем этот ваш тип залез в мой номер в Будапеште?
Ловицкий удивленно вскинул брови.
– Разве он не ваш?.. – изменившимся голосом сказал Маркус.
– А вот с этого места, пожалуйста, поподробнее… – попросил майор.
Инженер сбивчиво рассказал Ловицкому о своем таинственном преследователе.
– Очень интересно! – заключил майор. – А еще не хотели со мной разговаривать. Не волнуйтесь, мы разберемся, что за тип вас терроризирует. Но даю вам слово, что он не наш.
– О чем вы хотели со мной поговорить? – успокоившись, спросил Штюцль.
– Дело в том, герр инженер, что в Морской секции завелся крот. Он действует очень умело, и мы даже не знаем, на чью разведку он работает. Но документы о Военно-морских силах Остунгславии стали регулярно утекать за границу.
– Извините, но здесь я вряд ли смогу вам чем-то помочь, – заметил Маркус. – Во время этой командировки я только один раз ездил в Морскую секцию и пробыл там буквально десять минут.
О проекте
О подписке