– Вы только сейчас решили это сказать?

– Понимаете… – Субботин опять замялся. – Личность своего человека Толмачев не раскрыл, даже коллегам боялся доверять. Но он сообщил мне пароль для связи: «В Синявице картошка знатная уродилась, нужна пара подвод, чтобы вывезти». Отзыва нет. Предполагается, что агент будет знать того человека, с которым связался. В общем, сильно осторожничал Алексей Вениаминович.

– И этот осторожный человек безрассудно подался на рыбалку. – Алексей покачал головой.

– Так знать бы, где упасть. – Субботин пожал плечами. – Уж наверняка соломки бы набросали. – Он встал и направился к сейфу.

Алексея что-то толкнуло. Не стой спиной к окну! Сейчас произойдет беда! Интуиция запоздала. Все же ноги сработали, когда за спиной разбилось окно и в комнату влетел рубчатый металлический шар.

– Все на пол! – заорал он дурным голосом, оттолкнулся пятками и полетел за сейф.

Лимонка рванула с оглушительным треском. Под градом осколков посыпалась дощатая облицовка, рухнул стол, у которого подломились ножки, полетела штукатурка. В дыму кричали люди, кто-то зацепил перевернутый стул, с грохотом повалился.

Было трудно дышать, першило в горле. Голова кружилась, упругая боль колотила в лобную кость. Но и все. Алексей сообразил, что цел. Рядом с ним валялся чей-то автомат. Он схватил его, куда-то покатился.

– Все из комнаты, быстро! – истошно прокричал Пархоменко.

С улицы били автоматы, пули крошили слабые деревянные конструкции, превращали в труху потолок. Мимо кто-то протопал, изрыгая мат. Алексей споткнулся о распростертое тело, едва вписался в дверной проем, затянутый дымом. Стены в углу помещения были забрызганы кровью. Ноги его подкашивались, он рухнул на колени, рывками передвигался вдоль стены.

«Сейчас прилетит вторая граната!» – мелькнула шальная мысль.

Он заставил себя подняться, полетел в проем, запнувшись о порожек. Кто-то схватил его под руки, резко выдернул, словно крупную рыбу из воды. В комнате снова прогремел взрыв. Заложило уши. Трещали, осыпались межкомнатные перекрытия. За окном залихватски свистели, ржали бандиты, гремели автоматные очереди.

Надо возвращаться, спасать людей. Вдруг остались живые?

Он с ревом бросился обратно в кабинет. Все тот же доброжелатель схватил его за шиворот, поволок назад, в коридор.

– Командир, не дури, забудь! – страшно проорал Газарян, оборванный, весь измазанный гарью. – Уходим!

Голова Алексея худо-бедно начинала вставать на место. Только челюсть сводило да в глазах плясали круги.

Коридор, выход на галерею второго этажа. Кто-то топал перед ним. Капитан Пархоменко! Он тоже не потерял автомат, выбежал на галерею, рухнул за перила. С высоты открывалась входная дверь, которая уже упала от взрыва гранаты, заложенной под нее.

Алексей повалился рядом с Пархоменко, рвал затвор срывающейся рукой. Газарян покатился куда-то дальше, распростерся у ступеней, выставил ствол. Помещение очень быстро наполнялось гарью. Трещали автоматы.

В дверь влетела еще одна граната, обычная наступательная. Она никому не причинила вреда, осколки ударили ниже. Но дым маскировал неприятеля.

Из него выскочили двое мужчин, покатились в разные стороны. С руганью подскочил Пархоменко, принялся долбить из «ППШ», перегнувшись за перила. Стрелял короткими очередями Газарян. Алексей тоже пару раз нажал на спусковой крючок. Темнело, видимость была отвратительная.

Известка посыпалась за шиворот Пархоменко. Враги стреляли из окна, из разбитого дверного проема, но пока без толку. Алексей подлетел, схватил его за шиворот, оттащил. Оба повалились на пол.

– Капитан, что за херня? – прокричал Алексей.

– Бандеровцы, мать их за ногу! – гаркнул Пархоменко. – Подкараулили, суки! В райцентре с десяток бойцов, да и те на постах, сразу не прибудут! Это в твою честь салют, товарищ Кравец. Видно, что земля слухами полнится.

Да, Нестор Петрович Бабула очень любил капитана упраздненного Смерша.

– Обрати внимание, они в нашей форме! – проорал Пархоменко, стараясь перекрыть треск пальбы.

Алексей уже видел это.

В холл ворвались еще двое фальшивых красноармейцев. Они стреляли на ходу, перемещаясь зигзагами. Защитники здания вновь припали к перилам, щедро рассыпали пули. Внизу раздался вопль. Кусочек свинца кого-то нашел.

«Не удержаться, – мелькнула мысль. – Они же и в другие щели лезут!»

Первый этаж тут же наполнился топотом.

– Гаси проклятых москалей!

Прогремел взрыв на лестнице. Газарян успел откатиться, спешил к товарищам. В дверь опять кто-то лез, бандиты разбегались по холлу, прятались.

– Капитан, есть запасной выход? – прокричал Алексей.

– Только трубы водосточные.

Пархоменко прыгнул к перилам, упер приклад в плечо. Он бил короткими очередями, направляя ствол то в одну, то в другую сторону. Вряд ли Пархоменко мог нормально целиться в дыму. Но кто-то метался, в ответ разражалась злая трескотня. Врагов было не меньше десятка. Изначально они рассчитывали на скорую победу.

Оттащить его повторно Алексей не успел. Бандиты ударили из всех стволов. Несколько пуль сразили храброго капитана уголовного розыска. Он задергался, выронил автомат, машинально схватился рукой за перила. Балясина подломилась, не выдержав веса, и Пархоменко повалился вниз.

Алексей упал ничком. Где-то в стороне Газарян крыл ядреным матом проклятых бандюков.

Холл наполнился торжествующими криками. Несколько человек бросились к лестнице, затопали наверх.

Бешенство обуяло офицеров. Они разом поднялись и поливали из автоматов, пока не иссякли патроны в дисках. Атака захлебнулась. Двое или трое гадов покатились по ступеням, остальные залегли. Кто-то побежал обратно, грохоча сапогами.

– Получили, черти! – выкрикнул Газарян. – Ну, подходи, кто там еще!

Автоматы опустели, пришлось их выбросить. Снова загремели рваные очереди.

Алексей прижался к стене рядом с лестницей, рвал застежку кобуры непослушными пальцами. Полная обойма в «ТТ» и еще две запасных – некоторое время можно продержаться.

Газарян припал к противоположной стене, чумазый как черт, волосы дыбом. Его трясло, он облизывал губы, пытался растянуть в улыбке одеревеневшие мышцы.

– Что, командир, повоюем еще? – прохрипел Арсен.

Коридор был небольшой, метров восемь в длину. Напротив, за лестницей, – такой же, с взорванным кабинетом. Две двери в конце, окно на боковой стороне.

– Уходим! – приказал Алексей. – Нам лестницу не удержать. Сейчас гранаты начнут бросать.

За углом уже перекликались люди, медленно поднимались по лестнице. Эх, хоть бы одну гранату!.. У противника нехватки упомянутых боеприпасов не было.

Офицеры оторвались от стены, припустили по коридору, когда очередная граната влетела наверх и запрыгала по полу. Они рухнули, не сговариваясь, заткнули уши. Разлетелись осколки. Тесное пространство тонуло в клубах порохового дыма. Загорелась открытая проводка на стене, посыпались искры.

Оба лежали на полу, когда очередная шайка демонов полезла в коридор. Они стреляли из пистолетов, не поднимаясь, слышали, как визжат в дыму подстреленные бандиты. Кто-то шмыгнул обратно за простенок.

Кто-то выставил автомат за косяк, выдал очередь, не видя цели. Пули взломали половицы рядом с рукой Алексея. Он куда-то полз, оборачивался, стрелял. Рядом кряхтел Газарян, надрывно кашлял. Приближалась дверь в конце коридора.

– Арсен, давай! Я прикрою.

Газарян кинулся вперед. Алексей лежал на спине и стрелял, не давая противнику высунуться.

– Командир, давай! – Газарян уже влетел в комнату, распростерся на пороге.

Он смутно понимал, что это западня, но другого выхода не было. На открытом месте их рано или поздно сделают. Хлопал «наган» Газаряна, Алексей бежал, пригибая голову. Тот откатился, когда он ринулся в проем. Кравец влетел внутрь, споткнулся и больно ударился головой. Газарян избавлялся от последних патронов, целился, закусив губу, а Алексей ползал, собирая себя по крохам. Не сломал бы чего-нибудь жизненно важного.

– Алексей, ты в порядке? – спросил товарищ.

– А что, без этого никак? – У него еще оставались силы шутить!

Он вставил последнюю обойму. Как-то быстро подходит к концу все хорошее. Капитан высунулся, произвел пару выстрелов и тут же вкатился обратно, спасая шкуру.

– Шальные пули, командир? – К физиономии Газаряна приклеилась страшноватая улыбка. – Ты их бойся. Они, как и шальные бабы, особо не разбираются.

Оставалось только смеяться. Бандиты заблокировали их в дальней комнате второго этажа, в которой больше не было никаких дверей, вообще ничего, кроме окна на дальней стороне.

Они высовывались по очереди, стреляли. Противник накапливался на лестнице. По полу прокатилась граната, но взрыв теперь мог навредить только зданию.

Появился первый смельчак. Советская форма на рыжем детине сидела криво. Он перебежал к противоположной стене, плюнул очередью по коридору.

Алексей выстрелил дважды. Громила вздрогнул, повалился боком, перегородил проход. Он был еще жив, только ранен, но под защиту его тела уже спешил другой. Бандит разлегся за подрагивающей тушей, выставил короткий ствол немецкого автомата.

«Четыре патрона осталось», – с сожалением подумал Алексей.

Он успел произвести еще два выстрела, добил рыжего детину, а потом затараторил немецкий МР-40. Капитану пришлось убраться в комнату. Было слышно, как топают люди. Еще как минимум парочка прибежала с лестницы.

Алексей обернулся. Чумазый Газарян сидел на полу, скрестив ноги по-турецки, и тупо вертел пустой барабан револьвера. Не стоило спрашивать, остались ли у него патроны.

– Небогато боеприпасов, командир? – пробормотал Газарян.

– Два патрона.

– Ладно, в рукопашную пойдем.

Тут-то все переломилось. Усилилась пальба, но уже на улице. Там ругались люди, ожесточенно били автоматы, советские вперемешку с немецкими. Взрывались гранаты. Прибыли долгожданные вояки из комендантского взвода?

Газарян улыбнулся. Жить действительно становилось веселее. Крики срывались в истерический фальцет. За громом пальбы слова не различались. Движение в коридоре тоже замедлилось, а потом и прервалось.

Алексей высунулся и обнаружил, что бандиты в советской форме спешно отходили к лестнице. Тряслись ступени. Все четверо негодяев убегали в холл. Остался лишь мертвый детина со стеклянными глазами.

Языки пламени облизывали стены. Несколько минут в окрестностях слышались выстрелы. Потом опять пошли в ход гранаты.

Алексей брел, держась за стенку. Кружилась голова. Он оступился, подоспел Газарян, помог подняться. Офицеры стояли, привалившись к стене, и тупо разглядывали мертвое тело.

– Пронесло, командир? – прошептал Газарян. – Поживем еще немного?

– Почему немного? – спросил Алексей. – Будем жить долго и счастливо, если какая-нибудь хрень, конечно, не стрясется.

Звуки боя затихали. Сквозь звон в ушах прослушивался автомобильный двигатель, удалялась тяжелая машина. Похоже, у бандитов все получилось. Ну, или почти все.

– Эй, в доме! Есть живые?! – донесся с крыльца хриплый бас. – Это старшина Капустин, комендантский взвод! Не стреляйте!

Офицеры, измазанные грязью и чужой кровью, без сил повалились на галерее. К ним по лестнице бежали взволнованные солдаты, что-то растерянно бормотал коренастый старшина с отвислыми усами. Рослый боец куском брезента тушил огонь, облизывающий стену. Солдаты растекались по зданию. Их действительно было немного, не больше отделения.

Пламя удалось сбить. Особняк уцелел.

Потом стали проясняться пренеприятные моменты. Алексей понял, что боевики располагали всей информацией, которая требовалась им для организации этого нападения.

Отделение бойцов Красной армии, приписанное к Постычевскому гарнизону, возвращалось на трехтонном «ЗИС-5» из краткосрочной командировки на станцию Рошмень. В кузове, затянутом брезентом, находились одиннадцать красноармейцев, два станковых пулемета. До Постычева оставались две версты.

В заболоченной балке недалеко от села Выжиха водителю пришлось снизить скорость до минимума. В эту минуту подразделение и подверглось нападению. Работали бандеровцы почти без стрельбы. Обученные боевики запрыгивали в кузов, орудовали ножами. Внезапность все и решила. Низина погасила звуки выстрелов, крики людей. Солдатам, оставшимся в живых, бандиты резали горла как свиньям.

Через четверть часа грузовик въехал в Постычев. Подгонкой окровавленного обмундирования боевики особо не утруждались. Пост на въезде в город они ликвидировали в считаные секунды. Крытая машина с липовыми красноармейцами доехала до центра. Там далее боевики выгрузились и просочились дворами к особнячку МГБ.

Потери были большими. Бандиты действовали дерзко, с нахрапом.

Алексей потерянно бродил по кабинету, в котором получасом ранее проводил совещание. Небольшая комната была разворочена, забрызгана кровью. Оконную раму вынесло вместе со стеклами. В стенах зияли метровые дыры, оставалось лишь удивляться, почему они не падали. Мебель превратилась в гору мусора. Из обстановки уцелел лишь сейф, до которого Субботин не успел добраться.

Да, совещание закончилось плачевно. Первому секретарю райкома Воеводину взрывом практически оторвало голову. Тело, залитое кровью, придавила тяжелая столешница. Субботин застыл между сейфом и останками стола со злобным негодованием в мертвых глазах. Старший лейтенант Максим Волков успел слететь со стула и принял на грудь шквал осколков мощной гранаты. Он лежал на полу, залитый кровью, забросив руку за голову, словно на минутку прилег. Тело Пархоменко солдаты уже унесли.

В коридоре остался мертвый громила в форме младшего сержанта Красной армии. Еще один валялся на лестнице, двое в холле. Пятый украшал крыльцо. Ноги его окостеневшими жердинами торчали вверх, а голова скрывалась под нижней ступенью.

Недалеко от беседки курили расстроенные красноармейцы, косились на выживших офицеров.

Подбежал вислоусый старшина Капустин, небрежно отдал честь.

– Товарищ капитан, не могли мы раньше подоспеть. Пятеро на подстанции службу несли, остальные – на материальном складе, который на окраине. Да, это наш грузовик был. Они на нем же и ушли, чтоб им пусто было. Мы в перестрелку вступили, когда они своих раненых к машине подтаскивали. Троих, кажется, загрузили. Рыл шесть в живых осталось. Мы еще парочку подстрелили, они на дороге валяются. С нами трое милиционеров были, одного они ранили. – Капустин нервно облизал губы. – Старше вас никого не осталось. Приказания будут, товарищ капитан?

– Ищите свою машину, Капустин. Они ее бросят. Покружат по лесным дорогам и где-нибудь оставят. Тела в морг. Я туда позже подойду.

Капустин козырнул, ушел исполнять распоряжения.

Алексей судорожно выкапывал папиросы из дальнего кармана. Прихрамывая, подошел Газарян. В глазах молодого офицера поблескивали слезы. О причине можно было не спрашивать.

– Что делать будем, командир? – Голос у него подрагивал. – Поимели нас по полному раскладу, Максимка погиб. Вот же суки поганые!

– Давай без лирики, – процедил Алексей. – Работать будем, Арсен. Сопли подотрем и перепашем это осиное гнездо.