Резко зашаркали ножками по полу отодвигаемые стулья, под потолком заметалось матерное эхо, а к сцене одновременно рвануло несколько дружков обиженного типа.

Тем временем гитарист спокойно прислонил к стульчику гриф инструмента и столь же спокойно разбросал поставленными ударами недовольных союзников первой жертвы.

Полковник отложил прибор и с интересом взирал на отточенные движения гитариста.

– М-да, зло порождает героизм…

А на сцену уже накатывала следующая волна красномордой публики.

– Неплохо действует музыкант. Неплохо, – комментировал Роман. – А эти осаждающие сцену очень похожи на местных ментов.

Да, скорее всего, так и было. И вряд ли сотрудники правопорядка вспомнили бы о своих обязанностях, если бы «под замес» попал простой работяга или, скажем, женщина. Но сейчас, судя по всему, чистили нюх не последним сочинским персонажам: городскому начальству или криминальным авторитетам. А эти в таких досадных ситуациях бездействия силовым структурам не прощают.

Ментов было пятеро. Самому молодому около тридцати, старшему – под пятьдесят. Однако скидок на возраст противная сторона не давала, и хлесткие удары доставали всякого, кто неразумно приближался к сцене.

Численность нападавших таяла. Вот, выгнув спину, плашмяком рухнул на пол один; согнувшись пополам, с «линии фронта» вывалился другой; стоя на коленях, матерно выл третий; еще двое ползали на четвереньках. Остальные горячие головы все еще шли на приступ.

– Четко работает парень! – восторгался Скоробогатов и сыпал непонятными терминами: – Правый крюк. Челночок. Лоу-кик! Это элемент из уличной капоэйры. «Сантин» из «Журавля». Молодец! Прям загляденье!..

– Уволят сейчас твое «загляденье», – приметил полковник бегущего к сцене хозяина ресторана.

– Уволят так уволят. Полагаю, пора и нам отсюда сваливать. – Майор посмотрел на часы. – Обстановка накаляется, да и машина за нами вот-вот подойдет.

В вопросах, касающихся безопасности, заместитель Володарского всецело полагался на командира группы спецназа и никогда не спорил – пора так пора. Выудив из кармана бумажник, он бросил на стол пару крупных купюр, поднялся и быстро зашагал следом за Скоробогатовым к выходу.

И вовремя. Поскольку самый старший по возрасту офицер полиции уже прижимал к опухшему уху сотовый телефон и визжал срывавшимся фальцетом:

– Дежурный?! Подполковник Аракелян. Аракелян с тобой говорит, идиот! Направь все патрульные наряды к «Кавказскому дворику»! Срочно поднимай всех – и к «Дворику»!!!

Покинув ресторан, офицеры увидели стоящую у тротуара машину с сотрудником местного Управления за рулем. Полковник устроился сзади, майор на переднем правом сиденье.

– Погоди минутку, – попросил полковник водителя. И обратился к Роману: – Что думаешь об этом гитаристе?

– Отличный боец – это сразу видно. Вероятно, из бывших спецов – их много осталось без работы с тех пор, как министром обороны стал лавочник из мебельвоенторга. А парень хорош. Очень хорош! Правда, выдержки маловато. Зато амбидекстр…

– Кто?

– Амбидекстр – человек, одинаково владеющий обеими руками. Это очень важно для таких профессий, как киллер, телохранитель, разведчик, диверсант.

– Ладно, хорош умничать. Ты лучше вот что скажи: годится он для работы в твоей группе?

– Мы слишком мало о нем знаем. Надо бы прощупать, личное дело полистать…

– Пока ты будешь листать и щупать, его закроют лет на пять. Или вообще грохнут – менты не любят, когда их сильно бьют по голове. Решай быстрее.

В этот момент Скоробогатов заметил в уличном полумраке движение. Вдоль одноэтажных деревянных домишек сочинского пригорода бежал человек с большим темным футляром. А по дороге, подпрыгивая на неровностях, слепил мигалками и будил спящий народ матюгальником неуклюжий «УАЗ» с надписью «Полиция».

– Берем! – решился майор. И, высунувшись в окно, крикнул: – Эй, парень! Гитарист!

– Ну, – сплюнул тот тягучую слюну, поравнявшись с автомобилем.

– Чего «ну»?! Садись.

– Благодарствую. Я уже пришел.

– Во-первых, не пришел, а прибежал, – приоткрыл заднюю дверцу полковник. – А во-вторых, если сейчас не сядешь в машину, то очень скоро сядешь в камеру. Надолго.

Это подействовало. Оглянувшись на приближавшийся «УАЗ», парень решительно втиснулся вместе с футляром на заднее сиденье.

Машина резко сорвалась с места и помчалась в сторону центра Сочи.

– Как звать? – поинтересовался полковник.

– Андрей.

– Ответь-ка нам, Андрей: семья у тебя есть?

– Нет. Не обзавелся пока.

– Закатай рукава, – распорядился Скоробогатов.

– Это еще зачем? – удивился гитарист, но просьбу исполнил.

Тот включил салонное освещение и быстро осмотрел вены на локтевых сгибах рук.

– Годится. Документы с собой?

– Да, в кармане. А на черта вам сдались мои документы?

– Настоятельно рекомендуем сдернуть из этого городишки, пока не поздно, – вновь вмешался в разговор полковник.

– А-а… – догадался гитарист, – значит, вы были в «Кавказском дворике» и все видели.

– Были. И видели замечательное выступление. Сначала квинтета, потом соло.

– Да, некислое ты учинил побоище, – подтвердил майор.

– Так уж и побоище.

– Короче. Домой к тебе заезжать надо?

Музыкант повел плечами:

– Я снимаю комнату на Пионерской улице… Ничего ценного у меня там нет.

– Вот и славно. Поедешь с нами.

– Куда?! – обалдел парень.

– В Москву. Там пробьем тебя по базе и, если ничего плохого не найдем – будешь служить в элитном спецназе. Согласен?

Проглотив вставший в горле ком, гитарист неуверенно спросил:

– А можно подумать?

– Можно. Минут пять. Не согласишься – высадим, и гуляй до своей Пионерской. А ночью за тобой приедут.

– Ладно, – вздохнул тот. – Поехали…

В Москве парня действительно пробили по всем базам. Он оказался совершенно чистым. Отслужил в армии, демобилизовался в звании сержанта. В личном деле сплошные благодарности и поощрения. Мастер спорта по боксу. Несколько поясов по различным экзотическим единоборствам.

Тут же переподготовили, аттестовали, присвоили звание «прапорщик» и зачислили на испытательный срок в группу Скоробогатова. И ни разу об этом не пожалели. Андрей Шмуро был надежным бойцом, воевал как черт. А во время расслабухи на гулянках так играл на гитаре, что у прожженных спецов на глазах наворачивались слезы.

* * *

Вскоре в последнем подземном помещении основная часть группы воссоединилась с разведчиками.

Олейник подошел к командиру и негромко попросил:

– Мне хотелось бы тоже подняться наверх.

– Сумеете вскарабкаться по тросу?

– Попробую.

– Тогда не возражаю, – кивнул майор. И, осмотрев подчиненных, приказал: – В крепость Шарди пойдут Белов, Топалов, Рубасов, Алексеев и полковник. Старший – капитан Белов. Задача: осмотр объекта и поиск места для работы и отдыха основной группы.

Разведчики поочередно ушли наверх. Олейник, на удивление, довольно легко справился с подъемом по тросу.

«Недаром отдал разведке двадцать лет, – улыбнулся Скоробогатов. – Как ни крути – две войны прошел…»

Последним поднимался старший лейтенант Топалов. Зависнув на середине веревки, он посмотрел на командира и заговорщицки подмигнул. На что тут же получил звонкий шлепок по ягодицам, после которого возобновил подъем со спринтерской скоростью…

Лешка Топалов попал в группу недавно, будучи совсем зеленым лейтенантом. Его юный возраст насторожил остальных бойцов. Да, он был крепок, сообразителен, неплохо стрелял из всех видов оружия и сносно владел единоборствами. Тем не менее в группу Скоробогатова – одну из самых засекреченных и известных в узких кругах спецслужб – обычно зачисляли уже матерых вояк, успевших послужить в десантуре или морской пехоте. А тут…

Скоробогатов поинтересовался о Топалове у Володарского, на что получил ответ:

– А что тебя в нем не устраивает?

– Молодость и полное отсутствие опыта.

– Это исправимо – ты же прекрасно знаешь. А если есть вопросы – полистай его личное дело…

Однако в личном деле были лишь сухие строки о том, что лейтенант окончил военное училище с отличием, имеет первый спортивный разряд по самбо и пулевой стрельбе. А дальше сплошь канцелярские штампы: проявлял, способствовал, заслуживает, не замечен…

«Ладно, – решил майор, – мы наведем справки другим способом».

В одну из ближайших командировок группу десантировали с «вертушки» близ грузинской границы. Дело было холодной зимой. После перелета бойцам предстояло протопать несколько десятков километров.

Прибыв в заданный район, винтокрылая машина не стала нарезать круги для выбора и осмотра площадки, а, перевалив высокий заснеженный хребет, с ходу плюхнулась на небольшое плато.

– Командир, но ведь заданная точка десантирования осталась западнее, – задыхаясь от быстрого бега, прохрипел лейтенант после высадки и стремительного ухода группы подальше от площадки. – И потом, генерал же предупреждал: обходить ледники стороной, а мы прём на ближайший из них!..

Командир не отвечал, упорно ведя группу не на запад – к видневшемуся меж холмами большому селению, а строго на юг.

Примерно через час непроглядная темень южной ночи накрыла горные отроги Северного Кавказа, а пятнадцать спецназовцев все шли и шли по направлению к границе…

На рассвете, стуча зубами от холода, лейтенант снова напомнил о себе:

– К-командир, мне к-кажется, что вы сбились с к-курса.

– Привал, – не обращая внимания на продрогшего подчиненного, объявил майор и скинул с плеч тяжелый ранец.

Остановившись, бойцы осмотрелись в плоской вытянутой седловине меж двумя горными пиками – местечко казалось вполне подходящим для продолжительного отдыха.

Старший группы еще раз сверился с картой и сделал пометки на плотной разноцветной бумаге. Привычные к походным условиям парни обустраивали бивак и занимались приготовлением пищи: разжигали сухое горючее, вскрывали консервы и упаковки с галетами… И только лейтенант не мог отыскать себе занятие – плечи ходили ходуном, руки в тонких вязаных перчатках растирали побелевшее от ледяного пронизывающего ветра лицо; затуманенный усталостью взгляд часто и тоскливо обращался вниз, откуда они только что вскарабкались на плоскость этой чертовой седловины.

– Нет, я окончательно уверен: мы з-заблудились, – обреченно проговорил он посиневшими губами. – Вы же, Р-роман Владимирович, запада от юга отличить не м-можете… Как же вы группой к-командуете?.. Куда же вы нас з-завели?..

Его слова потонули в гомоне и завывании ветра, однако майор сумел их разобрать. Взглянув на молодого офицера, он спрятал карту, встал и, скинув с себя теплую куртку, скомандовал:

– А ну-ка, Топалов, раздевайся.

Все вокруг разом притихли, а новичок обернулся с искренним недоумением на юном лице.

– Тебе-тебе говорю. Живо снимай куртку – настала пора научить тебя деликатности. А заодно выяснить, каким волшебным образом и за какие особые заслуги тебя распределили в мою команду. Ну!

Тот послушно сбросил верхнюю одежду, нерешительно шагнул вперед и… тут же получил хлесткий удар в челюсть.

Отлетев к краю площадки, он поднялся на ноги, тряхнул головой и, потирая подбородок, опять направился к командиру. Взгляд светло-серых глаз приобрел колкость, злость и решительность.

– Ну же, смелее. Ниже ватерлинии бить не буду, – посмеивался майор. Второй резкий удар отбросил вчерашнего курсанта на пару метров. – Уясни, Топалов, простую истину: когда группа отправляется на спецзадание высшей степени секретности, о цели знает только один – тот, кто ведет за собой остальных. Все остальные без рассуждений и сомнений следуют за ним. Ясно?..

Третий сокрушительный удар сбил молодого парня с ног.

– Теперь ответь мне на один вопрос: что ты умеешь делать лучше других? – процедил командир, глядя на медленно поднимавшегося юношу.

Ответа не последовало, и жестокий урок продолжился.

– Ничего не умеешь? Странно! Стало быть, простой смертный? Ну а если ты не прожженный спец, как все здесь присутствующие, то остается единственный вариант: твой высокопоставленный родственник или хороший знакомый, пособивший тебе просочиться в наши ряды, носит генеральские погоны. Так, Топалов?

В этот раз кулак майора достиг цели лишь со второй попытки – от первого удара лейтенант увернулся, а через секунду отлетел к самому краю седловины.

– Выходит, родственник засунул тебя в нашу команду в надежде на то, что мы все будем тебя опекать? Годик повоюешь за нашими спинами, получишь орденок, а потом в штаб – на тепленькую должность?..

Испытуемый упорствовал – не раскрывал рта, за что и получал удары в корпус, в голову и по конечностям. Он отлетал то в одну, то в другую сторону. Валился с ног, корчился от боли, но упорно вставал, чтобы снова отведать железного командирского кулака.

Томительный и необычный урок длился четверть часа.

– Ладно, будет с тебя, – сплюнул в сторону Скоробогатов. – Но запомни: воевать будешь как все и поблажек не жди. Замечу хитрость или трусость – самолично пристрелю в горах. А теперь всем завтракать и спать.

Спустя пару минут команда расположилась вокруг догоравших спиртовых таблеток и потягивала горячий чай из глубоких алюминиевых посудин. Заметив насмешливые взгляды, обращенные на угрюмого лейтенанта, майор негромко сказал:

– Особо смешливых сейчас приглашу разогреться во втором раунде.

Улыбочки тотчас слетели с лиц. Деловито захрустели галеты, заскребли по жести консервных банок десантные ножи…

О причинах распределения Топалова в группу майора Скоробогатова так никто и не узнал. Но после того урока Алексей лишних вопросов не задавал, никому не перечил и в решениях командира не сомневался. Впрочем, и воевал примерно: за спинами товарищей не прятался, был смел, находчив и отважен.

Одним словом, майор ни разу не пожалел о том, что парня зачислили в его группу.

* * *

Разведчики вернулись в девять утра.

Свесившись в проем, Белов усталым голосом доложил:

– Командир, в крепости чисто. Недалеко отсюда есть несколько продолговатых помещений на глубине одного метра. Вход пологий, внутри сухо и прохладно. Полковник Олейник утверждает, что помещение сделано недавно – раньше он его не видел.

– Все сможем там разместиться?

– Легко. Общая площадь этих подземелий – метров сто пятьдесят.

– Вода далеко?

– Неподалеку есть колодец, но воды в нем мало. Вероятно, к утру набирается, позже уходит. Но зачем нам эта отрава? У нас же есть свои запасы.

– Кто знает, сколько нам предстоит тут сидеть?.. – негромко сказал Скоробогатов. И приказал: – Внимание всем. Выходим на поверхность и переходим в более подходящее помещение. Первым иду я, за мной заместитель, далее по порядку. Женя Васин, помоги радиоинженеру поднять аппаратуру…

На перемещение и обустройство ушло чуть более часа.

В половине одиннадцатого Скоробогатов приказал связисту настроить станцию спутниковой связи.

Поколдовав с аппаратурой, прапорщик Лургин доложил:

– Станция к работе готова. Время сеанса со спутником – десять минут.

Скоробогатов набрал номер такой же станции, установленной в кабинете генерала Володарского.

– Это Вьюн, – сказал майор. – Как меня слышно?

– Нормально, – ответил шеф. – Докладывай.

– Группа на месте. Добрались благополучно, пока все спокойно.

– Что с объектом? – коротко поинтересовался генерал.

– Провели электронную и визуальную разведку. Объект чист.

– Когда намерен отправить людей на объект номер два?

– Ближе к ночи.

– Понял, Вьюн. Действуй по нашему плану. До связи.

Отключив станцию, Скоробогатов поручил заместителю составить график дежурства на двух постах дозора. Остальным после обеда разрешил отдых до семнадцати часов.