Глава 2
3 июня 2004 года, четверг, место временной дислокации мотострелкового полка N-ской мотострелковой дивизии

Сергей проснулся в 5.20 от дребезжания будильника. В плавках, захватив с собой туалетные и бритвенные принадлежности, вышел из офицерского модуля. На улице в это время было еще прохладно, естественно для данной местности – градусов двадцать пять – двадцать восемь. Поприветствовав дежурного, прошел к душевым кабинам. Принял душ, побрился; насухо, массируя тело, вытерся жестким полотенцем. Вернувшись в отсек, быстро оделся, перекусил тем, что заготовил еще с вечера. Есть не хотелось, но подкрепиться надо было. Впереди день тяжелый, и до обеда, как минимум, около восьми часов. Да еще не факт, что вообще удастся пообедать. Неизвестно, что ждет взвод, который ему предстояло вести в боевой рейд после высадки в заданном районе.

После завтрака он сложил в десантную сумку самое необходимое – те же туалетные принадлежности, второй комплект облегченной камуфлированной формы, специальные медицинские аптечки с санитарным пакетом, кевларовый бронежилет с кармашками под запасные автоматные магазины, пояс для гранат. Отдельно, на форме, в карманы уложил штатный пистолет «ПМ» с двумя обоймами и портативную рацию малого радиуса действия. Телефон спутниковой связи, подумав, положив в сумку, проверив предварительно степень зарядки аккумуляторов.

Ровно в 6.00 Сергей встретился с командиром разведроты у палаток подразделения. В полку объявили подъем, и по аллеям затопали берцы (высокие ботинки) солдат, выведенных на утреннюю физическую зарядку.

Второй взвод разведроты отправили в столовую, где уже был готов двойной горячий завтрак. Отправив подразделение, Бугров доложил, что оружие начальника разведки находится в канцелярии. Туда офицеры и прошли. Сергей положил в сумку заряженные патронами магазины, гранаты, отдельно от взрывателей, пять штук – две оборонительные «Ф-1» с разлетом осколков в двести метров, три – наступательные, поражающие противника в радиусе двадцати пяти – тридцати метров.

В 7.20 начальник разведки на плацу полка провел строевой смотр второго взвода. Осмотром личного состава остался доволен. Бойцы, хорошо отдохнув и плотно позавтракав, выглядели свежими, а главное, спокойными, значит, психологически уже подготовили себя к тому, что в районе применения их может ожидать все что угодно. Особо пристально Солоухов осмотрел молодых солдат Капустина и Михеева. Но те, как и все, держались достойно. И это не являлось бравадой, показухой, маскирующей реальное состояние бойцов.

После внешнего осмотра солдат и сержантов начальник разведки уделил внимание вооружению взвода и особенно боекомплекту. Все было в полном порядке. Смотр занял сорок минут. В 8.00 взводный повел подразделение к вертолетной площадке, куда должен был приземлиться «Ми-8» с задачей приема на борт разведвзвода. Солоухов с командиром роты капитаном Бугровым последовали следом за разведчиками.

На расчищенной площадке подразделение ожидал начальник штаба полка. Самого командира части не было. Видимо, что-то помешало Рогачеву прийти проводить взвод на боевое задание, но, возможно, он подойдет позже. До посадки оставалось еще достаточно времени. Почти пятьдесят минут.

Начальник штаба поздоровался с разведчиками. Те ответили ему монолитным «Здравия желаю, товарищ майор!» Все как положено. Колотов хотел уже отойти от строя, как увидел во второй шеренге Капустина. Убедившись, что именно Капустин стоит в строю, начальник штаба перевел удивленный взгляд на Солоухова:

– Сергей! Почему в строю Капустин?

Начальник разведки задал встречный вопрос:

– Мне вам, майор, перед личным составом объяснить или лучше отойдем в сторонку?

Колотов буркнул:

– Отойдем!

И двинулся к палаточному городку.

Сергей отдал распоряжение взводному:

– Рыков, распусти людей! Но смотри, чтобы по всему полю не разбрелись, держи кучей!

Солоухов подошел к начальнику штаба. Колотов тут же раздраженно спросил:

– Что означает нахождение во взводе Капустина, майор?

– А то, что я принял решение не ломать штат взвода какой-либо рокировкой!

– Но ты же обещал освободить Капустина от рейда?

– И хотел это сделать, но послушай, Андрей, что произошло вчера.

Начальник разведки доложил своему непосредственному начальнику о том, какой разговор состоялся между майором и рядовым.

Колотов, выслушав Солоухова, укоризненно покачал головой:

– И ты пошел на поводу у солдата? Ты? Майор?

Сергей вздохнул:

– Ни хрена ты, Андрей, не понял! Не на поводу я пошел, еще, слава богу, ни у кого в «шестерках» не был, а согласился с солдатом в том, что он прав!

Колотов криво усмехнулся:

– Прав! Солдат прав! А майор – нет! Интересно! Да это смешно, не находишь?

– Не нахожу! Если ты решил прикрыть Капустина, то надо было подумать и о Михееве. Иначе несправедливость получается! А ты знаешь, я не люблю, когда не по справедливости.

Начальник штаба взглянул на подчиненного:

– Немедленно меняй Капустина с этим, как его… Михеевым на бойцов из других взводов, благо время на замену еще есть! Давай, действуй!

Но Сергей не тронулся с места, отрицательно кивнув головой:

– Нет, Андрей! Никого я менять не буду!

Начальник штаба повысил голос:

– Тогда я заменю, черт бы тебя побрал с твоим обостренным чувством справедливости!

Сергей проговорил:

– Меняй! Кого хочешь меняй! Хоть весь взвод, но учти: в квадрат 133 полетишь с заменой сам! Я отказываюсь принимать командование над личным составом, в котором хотя бы двое солдат не будут готовы к бою!

Начальник штаба побледнел:

– Да за такие слова тебя знаешь куда? Под трибунал, к чертовой матери! Под суд!

Сергей усмехнулся:

– А ты попробуй выполнить угрозу! Посмотрю, как это у тебя получится! Меня уже не раз пытались согнуть. Не удалось! Так что успокойся! Капустин сам напросился в рейд. Правильно, между прочим, сделал. Если с ним что-то случится, виноват в этом он будет сам.

Начальник штаба внезапно успокоился. Такое с ним бывало. Несмотря ни на что, Андрей был порядочным человеком. Да, его могли подбить на какой-то плохой поступок, убедив, что это во благо службы, слишком доверчив Колотов. И в случае с Капустиным, Солоухов был уверен, первую скрипку сыграл замполит Голодец, наверняка выполняя приказание какого-нибудь начальника по своей линии. Он-то и спровоцировал начальника штаба. Но ничего у Голодца с его начальством не вышло. Потому что все планы замполитов сорвал сам Капустин. Вот пусть теперь Голодец получает по макушке от своих комиссаров рангом повыше, у которых не получилось угодить высокопоставленному эфэсбэшному чину!

Сергей невольно улыбнулся.

Колотов спросил:

– Чему радуешься, майор?

– Не радуюсь, а представляю, как взовьется Голодец, узнав, что Капустин убыл в рейд, ведь это замполит подбросил тебе идею оставить сынка милицейского генерала в части, не так ли?

Андрей утвердительно кивнул:

– Так! Ну и что?

– Ничего! Поделом ему, уроду! А то все норовит на чужом… в рай въехать!

– И въедет!

Солоухов согласился:

– Въедет, Андрей, такие въезжают любыми путями, но… без нашего с тобой участия! Уже одно это радует меня. Тебя нет?

Андрей буркнул:

– Меня не радует! Но это уже мое дело! Ладно, с Капустиным закрыли вопрос. Хочет воевать, пусть воюет. Давай поговорим о задании, пятнадцать-двадцать минут у нас еще есть!

Начальник разведки удивился:

– А что о нем говорить? Вроде все уже перетерли! Я обстановку изучил, решение принял! Теперь все зависит от того, как сложится ситуация в лесном массиве. А ее в тиши кабинета при всем желании не просчитать, даже имея самую подробную и достоверную информацию по противнику. Война, она, Андрюха, непредсказуема, и ты это не хуже меня знаешь, сам батальон водил по горам!

Колотов согласился:

– Это так! Но в нашем случае сразу проявляется какая-то непонятка!

– Ты о визите Дервиша в Гатани?

– Да! Ты тоже думал об этом?

– Конечно! И согласен – здесь господин Балаев либо допустил оплошность, если не сказать большего, либо специально пустил мутняк для Главного штаба.

Начальник штаба сказал:

– Вот-вот! Но… во-первых, Дервиш далеко не глуп, чтобы совершать подобные оплошности, а во-вторых, если он сознательно себя обнаружил там, где раньше открыто не появлялся, по крайней мере, разведка об этом не докладывала, то в каких целях? Вот что мне непонятно и что не дает мне покоя! Зачем Дервиш демонстративно сунулся в село? При этом показав населению и численность отряда, и вооружение, и даже указав направление отхода! Зачем, Сергей?

– А черт его знает, Андрей! Но скажу, что мне не раз приходилось сталкиваться со случаями, когда главари различных бандформирований, настоящие профи, матерые волчары, просчитывающие каждый свой вздох, а не только шаг, вдруг ни с того, ни с сего совершали такую глупость, до которой дилетант, далекий от войны, не додумался бы. И горели на этом! Кстати, потом, на допросах, те, которых удавалось взять живыми, сами удивлялись, как они могли так лохануться. Может, и с Дервишем произошло нечто подобное? Иначе его поведение объяснить трудно. Он же не может знать, что русская разведка держит в Гатани агента? К тому же район в квадрате 133 глухой, войск там нет! Вот и расслабился Умар. А наши его и подцепили на кукан! О чем грозный, но благородный чеченец совершенно не догадывается!

Начальник штаба произнес:

– Если бы так! Твоими бы устами да мед пить, хотя не исключено, что ты абсолютно прав! Кстати, слышал новость?

– Какую?

– В штабе дивизии поговаривают, что не вернется к нам из отпуска генерал Штерн.

– На повышение рванул комдив?

– Да нет, вроде как в отставку.

– В отставку? С чего бы? Подонок, конечно, но подонок перспективный, для верхов такой и нужен, с чего бы ему в отставку? Или…

– Да нет, никто его не увольняет, поговаривают, на губернатора какой-то области выдвигают!

– А-а! Ну, тогда понятно! В России только таких губернаторов и не хватает! Он в дивизии-то какой-то делов наворочал, что прокуратура полгода копалась, а уж в области, если пройдет, представляю, что будет твориться!

В небе раздался рокот приближающихся к полку вертолетов. Солоухов с Колотовым невольно взглянули наверх.

Начальник штаба вздохнул:

– А вот, кажется, и твой транспорт!

– По времени – да!

Майор отдал команду старшему лейтенанту Рыкову строить взвод.

Вертолеты появились внезапно, зайдя со стороны полевого лагеря полка. Два из них прошли над площадкой и зависли в стороне, а один, последний в воздушном строю, плавно совершил посадку прямо на середину специальной бетонной площадки. Часы показывали ровно 10 часов 20 минут.

Солоухов приказал взводному начать посадку личного состава в десантный отсек «вертушки», а сам повернулся к начальнику штаба.

– Ну что, Андрюха, командир полка, видимо, не появится, у него других дел по горло, хотя взвод в боевой рейд проводить, по идее, должен был бы. Ладно, обойдемся! Давай прощаться, что ли?

– А чего вдруг прощаться? Сутки-двое, задачу выполнишь, вернешься, уж, скорее, до встречи, Сергей!

– Можно и так!

– Только, Сережа, чует сердце, не по беспечности Дервиш засветил свой отряд в Гатани!

– Разберемся! Пошел я, пора взлетать!

Офицеры пожали друг другу руки, и майор Солоухов взошел по трапу в десантный отсек. Вертолет, поднимая винтом пыль, оторвался от бетонки и плавно начал набор высоты. Сергей облачился в бронежилет, взял переданный ему взводным автомат, зарядил сдвоенным магазином, поставил между ног. Осмотрел бойцов. Те сидели на скамейках молчаливые, сосредоточенные. Спокойными старались показать себя и молодые Капустин с Михеевым, правда, сейчас это удавалось им плохо. Но ничего, так и должно быть! Позже оклемаются. Это сейчас в «вертушке» перед неизвестностью мозг солдата, ранее не принимавшего участия в боевых действиях, лихорадочно прокручивает все варианты того, что может произойти далее. Но после высадки, марша, привала настрой и состояние изменятся. Солдаты начнут жаждать боя. А уж после такового, да еще успешно проведенного, почувствовав себя ничем не хуже и не слабее других, они готовы будут орать от восторга. И кончится эйфория ночью, когда картины боя вновь всплывут перед глазами солдат, но уже несколько в ином виде. В виде разбросанных окровавленных тел врагов, задравших к небу свои клинообразные бородки. Остекленевшие, открытые, полные боли и отчаяния глаза убитых, стоны раненых, рвущие душу вопли искалеченных. Своих и чужих. И в бессоннице захочется закричать самому.

Начальник разведки толкнул локтем сидящего рядом командира взвода:

– А ну-ка, Слава, прикажи бойцам проверить оружие и экипировку!

Старший лейтенант удивленно взглянул на начальника:

– Так на земле все проверяли, товарищ майор.

Но Солоухов настоял:

– Делай то, что сказано!

Прозвучала команда взводного, и солдаты засуетились, выполняя распоряжение командира.

Из кабины вышел второй пилот и сообщил, что посадка в заданном районе будет через десять минут.

Солоухов приказал личному составу приготовиться к десантированию.

Три «вертушки», войдя в квадрат 133 с севера-востока, разошлись по разным направлениям. Машина, в которой находился разведвзвод полка, приземлилась на относительно ровный участок. Бойцы быстро покинули борт, разбежавшись по периметру метров на пятьдесят, и, найдя естественные укрытия в виде канав, камней, валунов, редких и низкорослых кустов, заняли круговую оборону места высадки. Майор со старшим лейтенантом и командиром экипажа вышли из вертолета последними. Взводный направился к связисту, старшие офицеры остались возле «вертушки», медленно вращающей несущим винтом.

Летчик достал из планшета карту, точную копию той, что была у начальника разведки полка, указал на три точки – одну, где они находились сейчас, вторую – по плоскогорью, ближе к селению Гатани, и третью, лежащую южнее по направлению к Шаройскому перевалу.

– Эти три места, где я смогу подобрать твой взвод после выполнения задачи. Как отработаете цель, реши, куда поведешь подразделение, и сообщи мне об этом. Как выйдете на одну из точек, я буду рядом.

– Хорошо, майор!

– Ну, счастливой охоты, разведка!

Солоухов отошел от вертолета, и винтокрылая машина через считаные минуты вновь поднялась в воздух. К ней тут же подошли барражировавшие на кругу два других «Ми-8». Выстроившись в боевой порядок, вертолеты на малой высоте, почти параллельно ровной северной оконечности лесного массива, пошли на Гатани. Сергей вызвал по связи взводного и приказал, развернув взвод в цепь, запустить в лес разведывательный дозор. После доклада разведчиков дозора о том, что окраина массива «чиста», подразделение совершило бросок в «зеленку», где на небольшой опушке, под прикрытием все того же дозора, остановилось. Начальнику разведки следовало поставить задачу подразделению на совершение марша до первого рубежа отдыха в условиях девственного леса с учетом вполне вероятного нахождения в нем значительных сил противника.

Прибыв к колодцу, который находился на узкой открытой полосе между южной оконечностью и наполовину заросшим растительностью склоном Шаройского перевала, Умар Балаев приказал остановить автомобильную колонну. Возле колодца командира ждал один из его помощников и телохранителей, Заид, он же командир личного резерва Дервиша, состоявшего из десяти боевиков, не считая Заида. Умар спросил:

– Базу успел перенести?

– Успел, командир! На террасе остались лишь муляжи блиндажей и палаток, покрытых старой маскировочной сетью, да твой командный пункт. Его не трогали. Новый лагерь оборудован в спешке, сам понимаешь, у меня оставалось слишком мало людей, но отряд быстро приведет его в надлежащий вид!

– Хорошо, Заид! Что с ужином?

– Готовится!

– Занимайся своим делом!

– Есть, командир!

Дервиш обернулся, жестом подозвал к себе заместителя.

– Али, машины отогнать к каньону, там бросить, людей на отдых в лес, верхнего лагеря больше не существует. Сам с командирами групп в 20.00 ко мне в штаб на совещание!

– Я все понял, командир!

– Выполняй!