Глава 3

Рита разбудила Баженова в четыре часа утра. Несмотря на то что уснули молодые люди в час ночи, старший лейтенант поднялся легко и тут же направился в душ. Эта ночь выдалась особенной. Никогда ранее близость между Ритой и Баженовым не приносила офицеру столько наслаждения. Оттого и настроение у старшего лейтенанта было отличное. Выйдя из санитарного кубрика, он застал любимую за приготовлением кофе. В отличие от Сергея молодая женщина выглядела печальной. Она поставила на столик чашку ароматного напитка и молча отправилась в санкубрик привести себя в порядок. Баженова удивило поведение возлюбленной. И когда она вернулась в отсек, спросил:

– Что-то не так, Рита?

Женщина, встав за спиной старшего лейтенанта, обняла его:

– Все было прекрасно, Сережа, но, знаешь, меня не покидает предчувствие скорой беды. Она где-то рядом, Сережа, и ждет своего часа.

Баженов поднялся, притянул женщину к себе:

– Это, Рита, оттого, что ты впервые провожаешь меня. А я впервые здесь выхожу на проводку колонны. Но поверь, дорогая, я знаю, как и что надо делать на марше. И мы в Афганистане не для того, чтобы отсиживаться на базах. Мы здесь для того, чтобы выполнять интернациональный долг. Посмотри, как часто уходят в горы боевые подразделения полка, я уже не говорю о десантниках. И они выходят на задания, которые практически всегда сопровождаются боестолкновениями с душманами. Но ничего! Уходят, возвращаются. Вот для Залепина наш рейс в Кердевер – прогулка. Игорь так и сказал, прогуляемся до складов и по-тихому в обратку. А ведь это ему, в случае чего, первому принимать бой. Да, собственно, и вести его Залепину, мои солдаты лишь поддержат мотострелков огнем. Так что все будет хорошо!

Рита вздохнула:

– Да понимаю я все, но вот с предчувствием беды ничего не могу поделать! Стараюсь, не получается.

– Это пройдет! Займешься делом у себя в медсанбате, время пролетит быстро. А вечером мы вновь встретимся и будем смеяться над твоими утренними страхами. Ты после службы иди прямо сюда. Нечего стесняться! И отдохни еще. Ключ в прихожке. Что ты будешь делать до восьми часов?

– А можно, я провожу тебя? – спросила девушка.

– Рита?! Ну зачем? Только нервы трепать? Я буду чувствовать себя неуютно, стеснительно. Залепин промолчит, конечно, но все равно, как-то неудобно! Не надо проводов, простимся до вечера здесь, и ты сразу же в постель. Еще пару часов отдохнешь.

Девушка вновь вздохнула:

– Я не смогу уснуть. И лучше пойду в батальон. Хоть до парка боевых машин полка тебя провожу!

– Ну, как хочешь! Только в отделении своем что в такую рань делать будешь?

– Девочкам помогу смену подготовить. Какое-никакое, а занятие!

– Ладно. Сделай, пожалуйста, еще кофе, я соберу сумку.

В 4.30 молодые люди вышли из отсека Баженова.

Они дошли до парка части. Здесь, у контрольно-технического пункта, Рита обняла Сергея и впилась в его губы жарким поцелуем. Потом резко отстранилась. Ее глаза повлажнели. Она умоляюще проговорила:

– Ты только возвращайся, Сережа, очень тебя прошу, я буду ждать тебя, весь день, столько, сколько нужно буду ждать тебя! И не говори, пожалуйста «прощай!». Не надо. Ничего не говори. Счастливой тебе дороги.

Развернувшись, девушка побежала по дорожке, ведущей к расположению лечебных корпусов отдельного медико-санитарного батальона.

Сергей быстро и нервно выкурил сигарету. Тревога Риты невольно передалась и ему. Баженов подумал: что за чертовщина, отчего вдруг испортилось настроение? Это из-за Риты. Но ее можно понять. Найдя свое счастье в далеком и чужом Афганистане, на войне, она боялась его потерять. И в принципе опасения ее оправданны. Здесь не в Союзе. Здесь нередко офицеры и солдаты отправляются домой в цинковых гробах. Но к черту эти мысли. Вечером все будет по-другому. По возвращении, когда все опасения останутся позади, они с Ритой вновь будут веселы и счастливы. Прожить бы только этот день. Но он пройдет быстро. Надо лишь начать работу.

Баженов вошел на КТП. Его встретил тот же лейтенант, с которым вечером разговаривал ротный. По лицу дежурного было видно, что он только что встал и неплохо выспался в отведенные 4 часа ночного отдыха в наряде. Лейтенант поприветствовал Баженова:

– Здравия желаю! Вы поведете колонну?

– Да, я! А что?

– Нет, ничего! Просто в журнале расписаться надо. И лучше это сделать сейчас, а то потом забудете, и я буду иметь неприятности от зампотеха. А он, сами знаете, мужик строгий! Не хотелось бы на вторые сутки оставаться.

Баженов согласился:

– Ты прав! Идем. Давай журнал выхода машин. Я и за себя, и за водителей распишусь! Надеюсь, к этому зампотех не придерется?

– Нет! Лишь бы были росписи. Вот и Залепин за всех своих расписался.

– Он уже здесь?

Лейтенант кивнул:

– И Залепин, и ваш ротный! А также весь личный состав колонны.

– Как давно они прибыли в парк? – спросил Баженов.

– Минут за десять до вас!

Старший лейтенант взглянул на часы: 4.50. Да, немного он опаздывает. На последний инструктаж.

Сергей, ускорив шаг, направился к боксам роты материального обеспечения. Успел на построение до того, как ротный начал инструктаж. Впрочем, тот длился недолго и ничего нового в себе не нес. Повторение уже пройденного. Но, как говорится, повторенье – мать ученья. Свистун, закончив инструктаж, передал командование отделением Баженову, предупредив, что прапорщик Гуагидзе, определенный старшим передвижной мастерской МТО-АТ в техническое замыкание, подсядет в летучку на КПП базы.

Старший лейтенант, приняв командование колонной, отдал приказ:

– Водители и старшие машин, по местам! Заводи!

Из-за ангара вышли три боевые машины пехоты взвода Залепина. Все его бойцы, кроме механика-водителя и оператора, находились на броне. На них были защитные шлемы – каски, бронежилеты поверх «афганок». Залепин сидел на броне передней машины, держась за ствол скороствольной пушки. Он был обут не в десантные ботинки или мабуту, а в кожаные кроссовки. Офицеры и прапорщики боевых подразделений предпочитали на выходах легкие кроссовки, нежели ботинки, в которых быстро уставали ноги, особенно при совершении пешего марша. Передовая БМП остановилась напротив Баженова и Свистуна. Залепин прыгнул с брони. Поздоровался с офицерами-автомобилистами:

– Привет, мужики. Ну что, погнали наших городских?

– У тебя порядок? – спросил Свистун.

Залепин усмехнулся:

– Полнейший! В общем, – он повернулся Баженову, – давай, Серега, выводи свои грузовики с территории базы. За контрольно-пропускным пунктом перестроение. Две БМП пойдут впереди и сзади колонны, одна встанет в середину. За Сайнабадом – остановка! Определяемся, как проходим перевал. Связь по необходимости. Надеюсь, связисты установили на передний «КамАЗ» радиостанцию?

– Установили! – ответил ротный. – Настроили на частоту полка!

– Вот и отлично! Двинули. Время 5.00.

Командир мотострелкового взвода запрыгнул на броню БМП, Баженов, устроившись на сиденье старшего передового «КамАЗа», отдал команду на начало движения. Колонна вышла из парка, обогнула базу по периметру проволочных заграждений и стационарных огневых точек, вышла к КПП и далее на дорогу, уходящую левее селения Шаристан. Здесь БМП пристроились к колонне, и она, соблюдая дистанцию между машинами и скоростной режим, пошла к Сайнабаду. Первый участок пути был пройден без проблем. За афганским селением перед подъемом к Тургунскому перевалу колонна остановилась. Бойцы остались в машинах. На обочине трассы сошлись лишь старшие лейтенанты Баженов, Залепин и прапорщик Гуагидзе.

Командир мотострелкового взвода указал на перевал:

– В километре отсюда начинается серпантин. А на вершине потенциально опасный участок дороги, весьма удобный для нападения духов. Поэтому предлагаю следующий вариант преодоления перевала. Я с одной из БМП пойду на вершину отдельно от колонны. Там наверху осмотрюсь, заодно проверю состояние трассы на подъеме. Свяжусь с тобой, Сергей, и ты запустишь автомобили.

Баженов спросил:

– На вершине опять останавливаемся?

– Ни в коем случае, – сказал командир мотострелкового взвода. – Останавливаться на вершине нельзя. Даже если я и не обнаружу там ничего подозрительного. Рядом с трассой много мест, где может быть организована засада духов. Отбрасывать вероятность, даже мизерную, нападения моджахедов мы не имеем права. А они, суки, могут появиться, как шакалы, из-за любого валуна или из канавы.

Баженов кивнул:

– Ясно! Принимаю твой вариант! Как ты, Гиви?

Гуагидзе тоже согласился:

– Игорь опытный офицер! Прошел огонь и воду! Он знает, что говорит!

Сергей взглянул на Залепина:

– Ты отсюда пойдешь на перевал или до серпантина дойдешь с колонной?

– Отсюда! Вы же перед подъемом притормозите и ждите сеанса связи! Возможно изменение режима движения. Многое будет зависеть от состояния трассы и от того, что мы увидим на вершине!

– Добро! Удачи тебе, Игорь!

– Всем нам, ребята, удача не помешает. Все же горы есть горы. А они бывают очень коварны. Но я двинул!

– Давай!

Передовая БМП отделилась от колонны и, поднимая за собой облако пыли, которое тут же сносил на восток несильный ветер, пошла к перевалу, который разрывался наверху впадиной – Тургунским проходом, что до самой вершины с обеих сторон представлял собой глубокую пропасть и только наверху поднимался почти до вершины.

Средняя БМП заняла место передовой машины сопровождения, и колонна продолжила движение. Чтобы спустя семь минут вновь остановиться непосредственно перед подъемом, по серпантину которого к вершине ушла передовая БМП. Боевая машина Залепина медленно поднималась по извилистой трассе. Дорога особых изменений не претерпела. Главное, нигде не было завалов от камнепадов. Значит, «КамАЗы» пройдут. Выйдя на ровный участок вершины, старший лейтенант приказал остановить БМП, а отделению, находившемуся на броне, спешиться. И далее части солдат спуститься на дно прохода, части подняться на склон. Сам Залепин, взяв бинокль, внимательно осмотрел склон и дно. Ничего подозрительного не заметил. Доклады солдат так же подтвердили отсутствие каких-либо признаков нахождения на перевале посторонних лиц. Никаких следов, кругом девственная природа, неповрежденная растительность. Если здесь кто-то и был, то давно, осенью. Зимой перевал покрывался снегом и становился непроходимым. Не заметили мотострелки вражеского наблюдателя, удачно выбравшего позицию на склоне у начала спуска к Тургуну. Он же видел все, что делали советские солдаты. Амин вызвал командира:

– Хашим, прошу ответить.

Тут же услышал:

– Слушаю тебя, Амин!

– На перевале появились русские. Выехала одна БМП, которая остановилась в начале прямого участка дороги! Проводят разведку. Солдаты спустились на дно прохода и поднялись на склон. Офицер оценивает обстановку с трассы через бинокль.

– Это хорошо! – сказал Хашим. – Пусть осматривают перевал, сколько угодно. Ты гляди внимательней, чтобы они сюрпризов после своей разведки там не оставили.

– Я смотрю, Хашим. Русские лишь обследуют местность. Замечу, что БМП они поставили в очень выгодном для себя месте. Ее ни снизу, ни сверху не поджечь гранатометом, а она, пройдя вперед несколько метров, может ударить со всех своих стволов или задымить местность. Это говорит о том, что офицер, командующий сопровождением, воин опытный.

Главарь ответил:

– Вот поэтому первым из русских, кто должен сдохнуть на перевале, станет этот офицер. Впрочем, он сгорит вместе со всеми после обстрела БМП.

Амин согласился:

– Вы правы! В первую очередь надо уничтожить сопровождение.

Хашим усмехнулся:

– Считаешь, подсказал мне вариант действий?

– Нет, саиб, как можно? Просто хотел сказать, что вы, как всегда, оказались правы, решив устроить засаду гяурам здесь. Отсюда они не уйдут!

– Ты, Амин, меньше говори, больше смотри. Следующий доклад сразу, как пойдут автомобили русских. Или если произойдет нечто неожиданное. Ты понял меня, воин?

– Понял, хозяин!

– Конец связи!

Дозорный Хашима продолжил наблюдение. Залепин, убедившись в безопасности перевала, вызвал по рации Баженова:

– Трасса! Я – Попутчик! Подъем «чист», начинай движение!

Сергей ответил:

– Принял! Начинаю движение!

Командир мотострелкового взвода подал рукой команду механику-водителю боевой машины, чтобы тот прошел ровный участок и встал перед спуском. На тронувшуюся с места БМП запрыгнули солдаты первого отделения. Старший лейтенант прошел к машине, вставшей у начала спуска, пешком.

Амин, в двадцати метрах от позиции которого остановилась БМП, вжался в камни и замер. Но русские больше не смотрели на склон. Они сидели на броне, держа оружие в готовности к бою, курили и о чем-то переговаривались между собой. Ждали появления колонны!

Она втянулась на вершину через полчаса. Идущая впереди БМП отошла в сторону, что позволял сделать этот участок дороги, и встала на прежнее место в середине колонны.

Приняв первоначальный вид, автомобильное подразделение, миновав вершину перевала, пошло вниз, снизив скорость и уменьшив дистанцию между машинами. Теперь водителям следовало все свое внимание сосредоточить на дороге, дабы не подойти близко к правой обочине, обрывающейся в пропасть.

Проводив замыкающую колонну БМП, Амин вызвал главаря:

– Хашим! Я – Дозор!

– Слушаю тебя!

– Русские прошли перевал.

– Скорость движения?

– Примерно километров десять в час. Машины шли медленно, но перестроились, не останавливаясь.

– Что значит, перестроились?

– Колонну вывела на вершину вторая БМП, которая отошла к склону и заняла место между четвертым и пятым «КамАЗом». Та боевая машина, что ранее выходила на перевал и проводила разведку, пошла впереди колонны! Сейчас русские на спуске. Еще слышен рокот двигателей их машин. Судя по этому рокоту, техника идет ровно, без сбоев.

– Русские никого не оставили на вершине? – спросил Хашим.

– Нет, саиб, никого!

– Уверен?

– Да! Я видел, как они миновали прямой участок.

– Ну, смотри! Если гяуры оставили хоть одного человека и тот успеет сообщить своим о нашем появлении, ты ответишь за срыв акции собственной жизнью!

– Да, саиб!

– Хорошо! Продолжай наблюдение.

– Слушаюсь! Вас скоро ждать?

– А ты не жди! Ты лучше отслеживай обстановку.

– Слушаюсь!

– До встречи!

Главарь отключил станцию.

Амин вздохнул. Осмотрел прямой участок дороги, склон, часть дна прохода. Никого. Стих и рокот двигателей русской колонны. Начало припекать солнце. Амина потянуло в сон, но он не имел права на отдых. Амин не мог даже встать и размяться. Покрасневшими глазами он продолжал осматривать сектор своего наблюдения.

Банда Хашима появилась через час, в 9.20. Душманы тут же разошлись по вершине. Каждый из них знал, что должен делать. Главарь вызвал наблюдателя:

– Ты устал, вижу! Найди место в тени, отдохни. Оборудовав позиции штурма и заминировав трассу, мы вновь отойдем. И выйдем непосредственно перед появлением русских. Не прозевай их. По моим расчетам, они появятся не ранее двух-трех часов после полудня. Так что у тебя есть четыре-пять часов сна. Отдыхай, не теряй времени.

Отправив на отдых дозорного, Хашим вызвал разведчика, наблюдавшего за базой:

– Ахмад! Ответь!

– На связи, командир!

– Ты сейчас где?

– На серпантине, примерно в полутора часах ходьбы до вершины.

– На прямой участок не выходи, поднимись на склон в самом его начале. Там отдыхай до 14.00 после соответствующего доклада мне. Затем – наблюдай за дорогой. С противоположной стороны за участком будет смотреть Амин. Ваша задача определить подход русских при возвращении на базу. Мне надо, чтобы вы услышали приближение колонны минут за двадцать до того, как она появится, чтобы бойцы могли занять позиции для штурма!

Разведчик спросил:

– Извини, Хашим, а что мешает нашим людям остаться на этих позициях?

– Возможная повторная разведка русских. Или выход на перевал подразделения дополнительной поддержки колонны. Это маловероятно, но мы не можем рисковать. Лучше отойдем. Надеюсь, ты понял меня?

Ахмад ответил:

– Да, саиб, понял. Ты, как всегда, принял мудрое решение. Я сделаю все, как ты сказал. Конец связи!

Главарь перевел станцию в режим приема-передачи. И со склона стал наблюдать за действиями подчиненных! Они работали споро, отлично знали свое черное дело. На минирование дороги и оборудование позиций для штурма, внешне не контрастирующих с ландшафтом местности, у душманов ушло три часа. Лично проверив результаты работы бандитов, Хашим остался доволен. Еще раз мысленно отработав план действий, он вызвал Карамулло:

– Саиб! Хашим говорит!

Карамулло ответил без промедления:

– Слушаю тебя!

– Саиб, мы пропустили колонну русских на Кердевер, подготовили место засады, заминировали определенные участки дороги, дабы лишить противника возможности маневра и быстрого подхода помощи. Готовы встретить гяуров на обратном пути.