Цитаты из книг автора «Александр Тамоников»

Допрашивали на залитом солнцем заднем дворе. На обширной площадке в тени платана был расстелен ковер,

Дом был приличных размеров, с плоской крышей и имел два надземных этажа. Между воротами и домом раскинулся широкий двор с двумя приземистыми вспомогательными постройками и автомобильной стоянкой. Половина стоянки была под капитальным навесом из черепицы, над другой половиной бандиты натянули маскировочную сеть коричнево-песочных оттенков. Под крышей и сетью плотно друг к другу стояли семь или восемь автомобилей. В основном это были внедорожники, но лейтенант узрел и два пикапа с установленными в кузовах крупнокалиберными пулеметами. Во дворе разгуливало множество мужчин разного возраста в камуфлированной форме натовского образца. А у ворот Сайнак заметил хорошо вооруженный пост.

После выгрузки из кузовов трех пикапов бандиты заставили пленников встать на колени. Затем проверили веревки на руках, развязали ноги и повели к двухэтажному дому, стоявшему в центре просторного участка…

Тряская поездка по каким-то отвратительным грунтовкам наконец окончилась. Машина взобралась в гору, развернулась, проехала под каменной аркой и встала. Сидевшие в кузове вооруженные мужчины поднялись и начали выгружать связанных пленников. В этот момент лейтенант с радостью обнаружил, что его заместитель все-таки жив. Когда его подхватили под руки и поволокли к краю кузова, он, застонав, открыл глаза и прошептал: – Командир, где мы? – Пока не знаю, – тихо ответил тот. – Ты ранен? – Да, в голову. Так садануло, когда высунулся над забором, что сознание вмиг отлетело.

– Зачем сразу убивать всех? – с насмешкой ответил другой мужчина. – Если есть возможность – надо взять в плен офицеров или сержантов. Вначале Газал с Хамани выбьют из них все, что они знают о расположении и планах войск Асада. Потом перед камерой в торжественной обстановке мы располосуем им глотки. – Всем шестерым? – Конечно! – А можно, я перережу горло офицеру? – Подойди к Газалу и попроси об этом – думаю, он не откажет. Зачем нам живые пленники? – А мы всегда казним пленных? – В девяносто девяти случаях из ста. Взяли бы полковника или генерала – тогда имелся смысл поторговаться с Асадом и его сворой о каких-то уступках. А от таких, – кивнул говоривший в сторону лейтенанта, – проку нет. И всех подобных мы отправляем на суд к Аллаху…

Он лежал на горячем металле кузова лицом вниз. Кузов подрыгивал на каждой кочке, отчего голова билась скулой о ребро стального листа. Пробитое плечо тоже ныло и отдавало острой болью. Мышцам постепенно возвращалась чувствительность. Фарид попробовал пошевелить пальцами правой руки. Получилось. Однако радоваться этому он не спешил. Левая рука слушалась хуже, а по голове словно молотили кувалдой. Сильная пульсирующая боль возникала внутри черепной коробки при каждом сокращении сердца. Он не знал причины этой боли. Вероятно, в затылок прилетел осколок гранаты, или же сам ударился головой, падая после взрыва. Лейтенант переместил голову на несколько сантиметров в сторону, чтобы не биться скулой о проклятое металлическое ребро, и прислушался к разговору вооруженных людей. – Почему не отрезали головы всем? – любопытствовал чей-то задорный молодой голос. – Мы взяли их для того, чтобы провести показательную казнь?

Через несколько минут в памяти восстановилась картина

Потом сознание затуманилось, и он перестал ощущать удары. На дороге в тени каменного забора Фарид пролежал довольно долго. Когда сквозь приоткрытые веки пробилась полоска мутного света, он попытался встать, но ватные мышцы не подчинялись его воле. Сознание тогда возвращалось медленно. А когда вернулось, он еще долго не мог вспомнить того, что с ним произошло. Благо рядом оказался второй пострадавший мальчуган – Джабаль, помогая друг другу, они поднялись, привели в порядок одежду и отправились по домам… Сейчас, по прошествии многих лет, с Сайнаком происходило нечто похожее. Он лежал на чем-то плоском, горячем и очень жестком, не понимая смысла происходящего. Мышцы не слушались, доносившиеся звуки не несли какой-либо информации, а зрение отказывалось настраивать резкость. Фарид видел расплывчатое пятно света, в котором что-то двигалось, хаотично меняло форму и перемещалось, но понять, что это, был не в состоянии. Прошло не менее часа, прежде чем мозг вернул способность правильно воспринимать получаемую извне информацию, вспоминать и анализировать. «Что со мной произошло? Где я нахожусь?» – родились первые вопросы, когда он осознал, что лежит со связанными руками и ногами в кузове небольшого автомобиля. Рядом покачивалось на неровностях дороги тело его заместителя – сержанта Юниса Такаля. Тот тоже был связан, а безжизненное лицо заливала кровь. Чуть поодаль сидели вооруженные люди. Никого из них лейтенант не знал.

Сам же принялся осматривать мертвых сослуживцев… «Командир батальона сказал, что разведывательный взвод состоял из тридцати человек, – присел он возле изуродованного пулями тела. – Надо сосчитать тела. Все остались здесь или все-таки кого-то взяли живьем?..» Карманы убитого были пусты – ни документов, ни личных вещей. Тот же эффект дал осмотр второго, третьего и всех последующих тел. Оружия и боеприпасов на месте боя также обнаружить не удалось. Это означало, что после уничтожения взвода бандиты спокойно обыскали всех бойцов, добили раненых, отрезали всем головы и, собрав оружие, скрылись.

– Сюда, командир! – послышался голос сержанта. Оглянувшись, капитан увидел разведчиков у одного из ближайших домов на краю площади и, направившись туда, вскоре заметил на низеньком каменном заборе многочисленные выбоины от пуль и осколков. Перед забором темнели воронки от взрывов. «Да, бой был ожесточенный», – подумал он, подходя к калитке. Оказавшись внутри узкого, зажатого между заборчиком и домом пространства, невольно остановился и почувствовал пробежавший по спине озноб. Кругом лежали тела убитых сирийских бойцов. У всех были отрезаны головы, а земля буквально почернела от впитавшейся крови.