Природа комплексов: из какого они теста?

Начнем с первоначального понимания слова «комплекс». Из самого названия видно: подразумевалось, что это группа, состоящая из элементов. Юнг говорил о комплексах как о различных психических процессах, определенным образом связанных между собой. Травма, эмоциональный шок, по мнению Юнга, откалывает от психе (человеческой души) кусок, который в дальнейшем обособляется, начинает жить своей жизнью, как некое одушевленное существо.

В качестве наглядного примера можно использовать одну из теорий образования Луны.

Существует версия, что Луна – осколок Земли, возникший в результате столкновения с Землей некоего космического тела. Отколовшись, Луна не улетела в космос, а осталась в пределах гравитационного поля Земли, превратилась в ее спутник.

Подобным образом возникают и комплексы: Земля – душа, космическое тело – травмирующий элемент, Луна – комплекс.

Психологические комплексы обладают весомостью, определенной энергией: они способны превосходить наши сознательные намерения. Они не абстрактны, а имеют свое место в бытии, в условном пространстве психики. Мы чувствуем их силу и знаем, что они умеют причинять дискомфорт, душевную боль, – это один из их основных способов заявить нам о своем существовании.

По словам Д. Холлиса, «сам по себе комплекс – это энергетически заряженная психическая структура. Эмоциональный заряд этой структуры может быть положительным, отрицательным или смешанным в зависимости от его воздействия на нашу жизнь. Комплексы формируются в течение нашей индивидуальной истории. Мы не можем избежать их формирования, так как не можем избежать своей истории»^[8].

Карл Густав Юнг, который, к слову сказать, считал себя потомственным мистиком, воспринимал комплексы как «осколочные психе» – фрагменты личности, обладающие собственным сознанием («Обзор теории комплекса», 1934 г.)^[9]. У каждого из них, по мнению ученого, есть свой характер и собственная память. Более того, Юнг был убежден, что эти маленькие «непослушные объекты» даже получают определенное удовольствие от своих проделок, то есть имеют психологические мотивы.

Какими же их следует себе представлять?

Реальными, автономными, живыми – Юнг настоятельно рекомендовал своим коллегам воспринимать психические комплексы человека именно так. Он даже настаивал на этом. В его времена среди врачей и психологов наметилась тенденция пренебрегать этой проблемой, смотреть на нее как на раздутую воображением пациента: мол, достаточно растолковать ему, что он просто «все придумал», чтобы защитить себя от некой пережитой травмы, и проблема решится сама собой.

На практике борьба на этом не заканчивается. Обнаружение травмы может ознаменовать лишь начало временного перемирия. У комплекса действительно есть собственные мотивы, то есть за свою работу он что-то получает, имеет выгоду. Поэтому он никогда не бездействует, а старается как можно быстрее вновь привести человека в состояние зависимости, внушить ему навязчивые мысли, заставить страдать, бояться, чтобы самому получать от этого удовольствие. Эти его упорные, целенаправленные действия ведут к тому, что со временем у человека снижается чувство осознанной ответственности за свои поступки.

Важно помнить: комплекс – это не отвлеченное понятие; это одушевленная сущность, обитающая в нейронной сети мозга.

Опасные попутчики

Юнг неоднократно указывал на то, что нельзя недооценивать вред, который могут причинить комплексы, ибо зачастую они бывают непредсказуемы. «Комплекс является психической властью, которая противостоит сознательным намерениям, свободе сферы "Я"», – говорил он.

Согласно Юнгу, автономность комплексов «можно изучать в повседневной жизни на аффектах, которые своевольно прорываются вопреки нашей воле и нашим судорожным попыткам вытеснить их и, затопляя «Я», подчиняют его своей воле. Поэтому неудивительно, что дикарь видит в этом феномене одержимость или выход души из тела, – да ведь и наш язык все еще держится этого обычая: "Не возьму в толк, что на него сегодня накатило", "В него бес вселился", "Опять на него что-то нашло", "Он выходит из себя", "Он работает как одержимый". Даже в судебной практике признается частичное снижение вменяемости в состоянии аффекта. Поэтому автономные душевные содержания для нас – вполне привычное переживание»^[10].

Опасность этих сущностей возрастает по мере ослабления воли. Когда комплекс полностью управляет человеком, тот сосредотачивается на некой идее фикс. При крайних проявлениях происходит полное отождествление человека с комплексом. Это и есть то опасное состояние, которое называют аффектом, одержимостью. Человек становится безумен, он способен даже на действия, причиняющие вред его здоровью.

Яркий пример того, как комплекс может уничтожить человека, – история жизни французской модели Изабель Каро.

Девочка росла в неблагополучной семье: отец много времени проводил в командировках, мать страдала тяжелой формой депрессии. Именно проблемы матери стали причиной детской травмы Изабель. Мать панически боялась, что дочь вырастет и однажды уйдет из дома, поэтому держала ее в заточении, не пуская на улицу к сверстникам.

Фобия матери повлияла на психику дочери и со временем привела к развитию ярко выраженного комплекса неполноценности. В какой-то момент он стал доминировать над здравым рассудком и даже подавил инстинкт выживания: девочка отказывалась принимать свое растущее тело. Чтобы навсегда остаться маленькой, она решила меньше есть и в конце концов довела диету до горстки хлопьев в день. В итоге в 13 лет Изабель попала в больницу с тяжелейшим истощением: у нее развилась анорексия, которую она так и не сумела побороть до конца жизни.

Несколько лет назад об этой драматической истории много писали в СМИ. По словам фотографа Оливеро Тоскани, сделавшего Изабель известной, девушка страдала нарциссизмом. Ей нравилось демонстрировать свое истощенное, пугающее тело в журналах и телепередачах. Даже на интервью она соглашалась только при условии, что ее сфотографируют. Но, став звездой, Изабель так и не выбралась из заточения: она не завела друзей, не здоровалась с соседями. Признаки нарциссизма подтверждают, что девушка не сумела освободиться от сильного влияния комплекса неполноценности. Он и был тем коварным альтер эго, который забрал ее жизнь: в возрасте 28 лет Изабель умерла. Ее мать покончила с собой спустя три месяца.

Конец ознакомительного фрагмента.