Я устремился к дому изо всех сил и тут же почувствовал, насколько трудно мне стало бежать. От затраченных сил голод только нарастал.

Мгновенно пришли ассоциации с хозяином поместья.

А что если эта псина тоже испытывает дикие муки голода, но в отличие от меня, она не ест со стола? Тогда что же она ест? Мои глаза расширились.

Она ждет пока я стану толстым и не смогу убежать.

– Проклятье! Как я сюда попал? Что за неведомая сила определила меня к этому месту?

От мыслей о том, что меня будут есть заживо, подкосились ноги.

Я ворвался в дом схватил импровизированную веревку и побежал в сады, подальше от хозяина поместья. Когда я достиг забора, то едва мог дышать, глаза застилал пот, я посмотрел на руки и ужаснулся, ибо они стали жирными как свиные рульки, а разбухшие пальцы больше походили на сардельки.

– За какой грех я наказан? Святые угодники!

Я добежал до забора с веревкой, но никакого грузика или крюка у меня не нашлось, чтобы перекинуть ее на ту сторону.

Послышался уже знакомый шорох где-то в отдалении, в кустах. Я бросил веревку и стал уходить. Я так напуган. Он следит за мной! Следит! Мне нужно найти подобие крюка, пока еще не стало поздно, пока он еще не решается напасть, тогда бы я смог зацепиться с той стороны за стенку забора.

Но здесь же ничего нет. Ничегошеньки!

Я прислонился спиной к забору и стал думать. Я несколько раз пнул его ногой позади себя и взвыл… не прокатит… слишком толстая стена, мне ее не разрушить.

Я побежал обратно к столу, может быть я смогу раскурочить ручку графина и сделать из нее крюк? Я должен что-то придумать до наступления ночи.

Знаю, что идея моя абсурдна, но на безрыбье и рак рыба.

Подбегая к столу я снова почувствовал приступ голода, но есть мне было больше нельзя. Иначе я попросту не смог бы подняться по веревке.

Я схватил графин и попытался оторвать ручку с одной стороны. Все напрасно – для этого нужен как минимум инструмент. Я бросил графин и побежал обратно в сад. Я постоянно оглядывался, мне приходилось все время перемещаться, как загнанному зверю, на этот раз мне повезло – хозяин поместья затаился и не выдавал своего присутствия.

Но я-то знал, что он наблюдает за мной.

Я вернулся к месту где бросил веревку из занавесок. Она лежала на месте, и я этому очень обрадовался. Хотя, что-то внутри меня говорило, что хозяин даже не попытался ее спрятать. Наверное он знал больше меня.

Он был уверен в том, что я не смогу сбежать. Однозначненько! Он знал здесь все.

Пускай думает! Пускай себе знает, а я все равно попробую! Я не стану сидеть сложа руки. Если б у него были добрые намеренья, он бы не стал меня пугать. Пускай думает! Мне это все только на руку.

Я осмотрелся в последний раз, прежде чем выломал толстую ветку с яблони. Я оторвал лишние ветки, листья, и вновь услышал рычание.

– Вот он! Объявился!

Хозяину поместья не нравилось то, что я делал. Не стоило злить его.

Не стоило ломать эту чертову ветку!

Но я видел его в окне и его вид поверг меня в ужас.

Я поспешил удалиться на безопасное расстояние. И тут же предпринял две неудачные попытки заброса ветки.

Занавески были слишком тяжелыми, а ветка я бы сказал недостаточно.

Я метал ее много раз, но она даже не долетала до верха. Взлетала она метра на четыре при нужных шести.

Я чувствую себя невероятно толстым и отекающим. Мои ноги увеличились вширь до такой степени, что костюм на мне рвется по швам, а ступни едва помещаются в мокасины и мне пришлось их снять – я остался босым.

Проклятый голод усилился до невероятных пределов. Мой живот урчит в такт рычанию, которое доносится до меня время от времени.

Я забрасываю палку и жалобно плачу. Я сделал это раз двести, пока случайно не набрел на место где забор слегка расходился и щель надежды забрезжила на моем горизонте. Там наверху была щель между двумя заборными плитами – да-да, забор состоял из плит. Я было решил сделать перерыв и поесть, но я боялся, что не успею. Судя по небу наступал вечер. Едва я не падал в обморок от одной только мысли, что мне придется здесь заночевать.

Я зашвырнул ветку и промахнулся, зашвырнул еще раз и снова промах.

Я выругался! Всхлипнул!

Ударил ногой забор. Откуда-то сзади я будто услышал смех. Собачий смех! Может мне показалось на почве страха, а может и нет. Хозяин поместья смеялся надо мной, я был толстым и неуклюжим. Мой жир на руках мешал мне закинуть ветку. И тут случилось чудо. Мне удалось!!! Она застряла!!! Застряла там!!! Между плитами. Я потянул занавески и убедился в том, что веревка надежно закреплена.

Вновь послышался рык. Я обернулся и мне показалось, что псина стоит в кустах… снова… как человек… на задних лапах… Я отвернулся от нее, чтобы не впасть в безумие страха. Мороз пробежал у меня по спине от самых лопаток до поясницы.

Я потянулся на веревке и стал карабкаться.

О пресвятые отцы! Я не могу карабкаться. В руках не хватает силы. В паху я чувствую, как нарастает вожделение, от осознания неминуемого конца.

Голос внутри меня шепчет, что мне конец.

Я тянусь, тянусь, тянусь изо всех сил.

Я кричу! Кричу от невыносимого бессилия! Я должен спастись! Добраться до верха! Скольжу ногами по забору! Мои руки трясутся как будто пытаются удержать пожарный шланг под напором воды. Я лезу! Лезу! Я весь мокрый и сальный от пота! Руки проскальзывают!

Внизу слышится рык, снова рык, но я не стану оглядываться. Возможно он может прыгнуть и настигнуть меня. Уверен, что он допрыгнет. Я скольжу, скольжу-у-у вниз как беспомощный кусок дерьма! Я снова карабкаюсь, карабкаюсь но не могу дотянуться до верха.

– А-а-а-а-а-а!!! А-а-а-а-а-а-а!!! А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!!

Я должен залезть наверх.

Я падаю! Па-а-да-а-ю! Пресвятые отцы!

Я упал. Я не смог залезть наверх. Желудок сковал приступ голода!

Я должен поесть!

Нет я должен лезть наверх! Поесть! Наверх! Наверх, мать его!

Я предпринял новую отчаянную попытку и на этот раз мне удалось вскарабкаться почти доверху. Я мог дотянуться до верха пальцами. Еще чуть-чуть! Чуть-чуть и я смогу сбежать!

– А-а-а-а-а-а!!! А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-ргх!!! Еще чуть-чуть. Есть! Я ухватился! Ухватился!

Ха-ха-ха-ха-а-а!

Я подтянулся из последних сил и понял, что этих сил мне не хватит. Я не смогу перелезть через забор. Слезы отчаяния брызнули из моих глаз.

Я не могу перелезть, не могу! Он рычит, рычит где-то внизу, но я не хочу оглядываться. Только вперед! Только вперед к свободе!

Сквозь щель моему взору открылась гористая местность, я увидел клонящееся к заходу солнце, которое окрасило бескрайнее небо в оранжево-красные тона. Я понимаю… что вижу этот закат в последний раз… я все понимаю…

Я посмотрел вниз, туда, за границу расселины в заборе и увидел, что за забором ничего нет – бездонная пропасть и ничего больше.

Несчастная ветка хрустнула и я полетел.

Удар!

– Эх-х-х-х!!! Ах… а-а-а-а.

Я больно ударился спиной, от удара перехватило дыхание, заболел живот в области солнечного сплетения. Я катался по земле, как свинья и наверное издавал похожие на хрюканье звуки. На четвереньках я пополз в сторону аллеи где стоял стол. Я мечтал о запеченном окороке и хотел насладиться вином. Я так и сделал. Я снова вкушал еду и упивался вином. А когда трапеза моя закончилась, я посмотрел на небо, которое к этому времени уже погрузилось в закатные сумерки.

Я ел и не мог насытиться, я пил и не мог утолить жажду. Я продолжал есть, рыдая, от того что, ничего не мог с собой сделать.

Когда я пришел в себя наступила ночь.

Солнце село за горизонт и теперь на небе стали различимы звезды.

– Н-е-е-е-т! – всплакнул я, проронив это «нет» едва ли не шепотом.

На столе оставалось последнее яблоко. Что-то подсказывало мне, что если я его съем, то случится непоправимое. Я не должен его есть. Я кажется понял разгадку этого места. Все что мне надо делать, так это держаться подальше от стола.

Желудок опять свело. Один укус, совсем не значит, что яблоко съедено.

– Я только укушу! – крикнул я в темноту.

Мои губы прислонились к фрукту. Рука дрожала, я пытался найти в себе силы чтобы этого не делать, но не смог. Я погрузил свои зубы в сочную мякоть яблока. А когда я очнулся, то увидел перед собой доеденный огрызок и абсолютно пустой стол.

Я ждал знакомого шороха из кустов, но вместо него, я услышал яростный рык доносящийся со стороны садов, а потом рык перерос в рев – рев настоящей ярости. Я посмотрел на свое тело и понял, что превращаюсь в жирную свинью.

Свинью за которой придет волк!

Мои пальцы срослись и теперь походили на копыта. На ногах то же самое, из моего копчика вырос хвост, а на лице я нащупал пятак.

Должно быть галлюцинации!

Я попытался встать со стула но не смог. Я был таким жирным, что не мог встать!

– А-а-а-а-а!!!

Я жирная свинья, я съел все – съел все! За один день я съел стол за которым могла бы гулять целая свадьба.

На том конце аллеи показался хозяин поместья. Он вырос из ниоткуда. Всклокоченная серая шерсть покрывает все его тело, торчит в разные стороны, Боже! Ростом не меньше двух метров, вытянутый и тощий, отвратная псина! Оскаленная смертоносная пасть, желтые собачьи глаза, и навостренные с кисточками уши, все его тело покрывает серая шерсть, всклокоченная, всклокоченная! Я вижу виляющий хвост! Я вижу как падают густые слюни с его клыков и скатываются ему на грудь.

Как вылезают когти из своих борозд на лапах.

– Йор-р-р-р-рг!!! – произнесла тварь прежде чем зашагала ко мне. Я свалился со стула и стал уползать буквально на четвереньках! Я ползу в кусты виляя своими жирными свиными бедрами, в кусты, я кричу, не помня себя от страха!

Он пришел чтобы съесть меня!

Чтобы слопать!

Я бегу, бегу выворачивая копытца. Я вспомнил про колодец. Я смогу спрятаться в нем, если добегу, и я бегу. Я смогу, смогу! Рычание следует за мной неотступно. Становится зябко. Полная темнота и рычание, но тут из-за тучи на небе выходит яркая белая луна.

И тут же мглистую тишь поместье раздирает волчий вой!

Я бегу к колодцу, бегу к колодцу – уже миновал дом и клумбы.

Из моего рта вырывается хрюканье. Я завизжал! Я мать его визжу!

– У-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и!!! За какие грехи я здесь? За как-и-и-и-и-и-и-и-и?!

Уи-и-и-и-и!!!

Впереди показался колодец. Я практически его достиг. Еще немного. Откуда-то сзади послышался лай! Хозяин гонится за мной. Я слышу как в сумраке щелкает его пасть! Я достиг колодца, уже достиг, я пытаюсь встать на ноги, но не могу! Я превратился в свинью. Я не могу встать и выпрямить спину!

Не могу встать на ноги, потому что мои ступни превратились в копыта.

Я горбатая и толстая свинья.

Я слышу как он подкрадывается, я слышу как капает его горячая слюна, как острые когти вонзаются в землю, мой зад обдает горячее дыхание, я чувствую как острые когти разрывают мой белый костюм, обагряя его горячей кровью, как пронза-а-а-а-а-ают мою плоть!

Он здесь! Здесь! Зде-е-е-е-е-е-е-е-сь!!! А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!! Уи-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и!!! Уи-и-и-и-и-и-и-и-и-и!!!

– Йоргин!!! Йоо-о-о-о-о-о-о-о-о-рги-и-и-ин!!!