– Осмотр требует достаточно много времени. Мне не хочется, тратить его перед самым отлетом. Понимаешь ситуация просто может измениться. Настроение будет не то. А сейчас и настроение вроде нормальное, да и отвлекать нас никто не будет.

– Ты имеешь в виду, Настю?

– Ее. Сейчас, когда она уехала, можно спокойно этим заниматься, да и поговорить.

– О чем?

– О том, что она тебе велела делать. Кстати взгляни, пусты ли у нас баки с топливом. Не хотелось, чтобы в него попали механические примеси и вода. Сам знаешь с весны, сюда не заглядывали.

– А твоя работа? – удивился Сашков.

– Так я же больше с электроникой возился. Пока необходимости в этом не было, ну, а тут ты предложил в прошлое отправиться, так, отчего бы и не осмотреть самолет.

Александр кивнул. Направился к бакам. Пока сливал остатки горючего, все думал.

– И что же она тебе велела делать? – Повторил вновь свой вопрос Федор.

– Велела с тобой в прошлое отправляться. Боится, как бы ты опять во что-нибудь не вляпался.

– И только то?

– А ты, что ожидал?

– Думал, заставит тебя следить за моим нравственным обликом. Кстати, если тебе не трудно проверь тормозные колодки, а я тут пока огнетушители осмотрю.

Огнетушители были на крайний случай. Вот только проку от них никакого. Если самолет вдруг загорится, а причины всегда есть и исключать такой возможности нельзя, то даже если бы они затушили очаг возгорания, не было никаких шансов вернуться из прошлого в свое время.

– А, – усмехнулся Сашков, – русо-туристо облико марале.

– Ты шутишь, а ведь я в свое первое путешествие во Францию там на всякие ограничения наплавал. Развлекался, если это можно так сказать напропалую. Вино, женщины и война. Мушкетеры, гвардейцы и боярыня Зимина.

Санька еле сдержался, чтобы не прыснуть от смеха. Сразу сообразил, что Федор так назвал леди Винтер.

– С леди Винтер? Шпионкой кардинала?

– Дурак ты, Шурик. Если бы с леди Винтер я и сказал бы – с леди Винтер. Все, что сочинил твой теска Дюма старший всего лишь беллетристика. Фантастика чистой воды. Альтернативная история если на то пошло. Хотя, честно скажу не его это вина, что героиня носила фамилию Винтер. Это уже шевалье из Гаскони постарался, окрестив боярыню Зимину на новый манер.

Сашков удивленно взглянул на приятеля, подходя к нему.

– Ну, не мог он ее боярыней назвать. Понимаешь, не мог! Тогда уже все историю стали перекраивать. Представляешь, какие кривотолки пошли, если бы в его мемуарах фигурировал титул, который был распространен в совершенно иной стране. Леди, графини, маркизы, сеньоры – это, пожалуйста. Но никак не боярыни, князи, атаманы. Политика, брат. Против политики не попрешь.

– И ты в эти приключения полез без меня? – Обиделся Александр. – Небось, как и во второе свое путешествие во Францию.

– Нашел из-за чего обижаться. Ты тогда, после нашего путешествия на Манхеттен укатил к себе домой, дела улаживать. Что мне, по-твоему, дома сидеть, а тут такая возможность появилась. Рассчитывал, что взгляну на Францию семнадцатого века, попью винца с Атосом, Партосом и Арамисам. Покувыркаюсь с местными красотками. Оттянусь по полной программе и домой. Я же считал, что смута к тому времени закончилась. Ведь на московском троне Романовы уже сидели. Ошибся.

– В чем?

Меншиков выбрался из кабины самолета. Прошел к ящикам, стоявшим в углу. Сел на один из них и начал обтирать масленые руки.

– Видишь ли, Шурик. Ситуация в ту эпоху такая оказалась. Германия, – Федор задумался, – понимаешь, я не хочу ее делить на различные земли, – была в руках реформаторов. Кальвинисты сделали свое дело, поспособствовали изгнанию ордынцев. Франция добивала последние остатки – кафоликов, зажав их в двух единственных их городах, что были верны им до последнего. – Увидел вопрошающий взгляд приятеля, пояснил: – В Каркассоне и Ля Рашели. Испания установила инквизицию, уничтожая сторонников реформ. Швеция, уединившись в себе, вплоть до смерти Карла XII, оставалась верна идеалам Ордынской империи. Только когда Петр-Исаак Романов разбил их под Полтавой, там ситуация стала меняться в противоположную сторону. Окончательно Швецию столкнул с пути Бернардот, генерал Наполеона. Западная часть, под правление Москвы, отошла к Романовым, а восточная (пегая орда) раскинувшаяся вплоть до японских островов единственная, что еще долго соблюдала принципы установленные ханом Владимиром-Чингисханом.

Федор замолчал. Порылся в кармане комбинезона и достал яблоко. Откусил, взглянув на Сашкова, и спросил:

– Хочешь, а то у меня в кармане второе завалялось?

– Нет. Не хочу. Ты лучше скажи, что же ты считал, происходит на самом деле?

– Не смотря на наши с тобой до этого путешествия, думал, что это мелкие локальные конфликты не связанные друг с другом. Ошибся.

– Как ошибся потом, когда считал, что во время Варфоломеевской ночи ордынцы резали реформаторов.

– Тут не я ошибся, – проговорил Федор, – а Фоменко с Носовским. Чуть-чуть просчитались в своих расчетах. Эх, жаль я сам не сообразил, что там совершенно по-другому было. Но, как говорится, знал бы где упасть, так соломки бы подстелил. Теперь вот даже не знаю, что с книгой адмирала Гаспара де Рюши делать?

Меншиков вздохнул. После возвращения он несколько раз книгу перечитал. Попытался было ее в печку бросить да сжечь. Сашков вовремя из рук вынул. Остановил.

– Не забивай этой проблемой голову, Федор, – проговорил сейчас Александр, – дай мне немного подумать, а там глядишь что-нибудь дельное в голову и придет.

– Однозначно, что предъявлять ее миру – нельзя.

– Верно. Скажут, что подделка. Фальсификация.

– Вот и я об этом. Может, как Зарубин советовал в Америку ее, а?

– Этим варварам? Ты что! – Вспылил Сашков. – Я эту книжку разве только ацтекам да майям и доверил бы, но не как не янки.

– И что тогда?

– А может, как адмирал просил? Все же не глупый был мужик, раз понимал, к чему все катится.

– В Сибирь что ли?

– А почему бы и нет, – подмигнул Александр. – Она ведь под прежней властью находилась вплоть до войны, известной нам как восстание Пугачева. Да и сейчас там, в отличие от Европейской части России старообрядцев можно встретить.

– Ты считаешь, что старообрядцы это потомки тех самых ордынцев, что не подчинились Романовым и пошли против реформ Никона?

– А почему бы и нет. Крестятся они по старинке, как православные-кафолики двуперстным крестом. Обряды, придуманные Никоном, отвергают, а поклоны бьют (это я в фильме Раскол видел) не хуже мусульман.

– Будь я неладен, – выругался Меншиков, запустил огрызком в потолок. Тот стукнулся об балку и как мяч, запущенный баскетболистом, угодил в стоявшую недалеко от входа корзину для мусора: – а ведь ты прав. Вот только пока к отправлению в прошлое мы не готовы.

– Не готовы, – согласился с ним Александр. – К тому же, мне кажется книгу адмирала, нужно отдавать не нынешним старообрядцам, а тем из шестнадцатого века.

– Это еще почему?

– Ты специально под дурака косишь? – спросил Сашков, насупившись.

Федор промолчал.

До вечера они провозились с самолетом. Кое-что проверили, кое-что новое установили. Меншиков предложил испытание провести скачок в прошлое совершить, но Сашков отказался:

– Ты, как хочешь, а я голоден. Да к тому же сейчас твоя благоверная из города вернется.

В тарелке гороховый суп с копченостями. С десяток гренок, что уже успели размякнуть.

– Ну, и что вы там еще придумали? – проговорила Настя, откладывая ложку в сторону. Она уже минут пять, глядела, как молча ели, обычно разговорчивые приятели, ее стряпню, за которой она провозилась почти два часа. – Ведь не поверю, что вы в полном ступоре от горохового супа.

Сашков промолчал, а вот Федор не выдержал и сказал:

– Да ничего мы не задумали. Весь день провозились в ангаре.

– Если в ангаре, так точно что-то задумали, – выпалила Анастасия.

– Да, есть тут у меня одна задумка, – проговорил Сашков, присоединяясь к разговору. – Хочу в прошлом, как минимум год провести.

– Дурак, – вспылила девушка.

– Это еще почему? – Не понял Шурик.

– Потому и дурак. Я по себе сужу, мне есть с чем сравнивать, хотя в вашей эпохе и не прожила так долго. Там же полная антисанитария. Эпидемии, войны…

– Так этого добра и у нас достаточно. – Расхохотался Меншиков: – О пандемиях каждый год по зомбоящику твердят. Все рекламируют: сделайте прививку от гриппа. А какой на самом деле штамп будет бушевать, никто не догадывается. Эвон несколько лет твердили о свином гриппе, если мне память не изменяет штамп N1H1 и где он? Умерло несколько десятков человек и сразу паника. Вон в том же восемнадцатом веке эпидемии бушевали, да еще какие. Одна чума чего стоит и что? Да ничего выжили. Выстояли. Войны, так в наше время их не меньше. То там воюют, то тут. Что-то делят. И процесс, как мне кажется со времен первой смуты идет. Как начали друг друга резать по различенным поводам, так и продолжают. Варфоломеевская ночь уже не одно столетие длится. Разве что с небольшими перерывами. Зато сейчас цунами, наводнения и землетрясения. Такое ощущение, что уже планета с ума спятила, пытается с себя, как надоедливых блох, что постоянно ее кусают, скинуть.

– С чего ты взял, – проговорила Настя, поднимаясь из-за стола, – что в прошлом ни цунами, ни наводнений, ни извержений и прочих природных катаклизмов не было? – Она подошла к Шурику, взглянула в его пустую тарелку и спросила: – Добавки будешь?

– Да не откажусь.

– Вот и славненько.

Девушка взяла тарелку, подошла к фарфоровой кастрюле. Налила супчика и вернулась к Сашкову.

– Катаклизмы всегда были, а вот телевизора, который ты, Федор, зомбоящиком назвал, отсутствовал. Информации, которой владеет сейчас каждый второй, в мое время доходила до нас не вся. Все, что мы знали, так это то, что творится в Санкт-Петербурге. На крайний случай слышали, что где-то и как-то воюет русская армия. А еще ли и было землетрясение на японских островах, так об этом никто не догадывался. Некоторые просто не знали, что такие острова существуют.

– М-да, а ведь верно. Информация поступала довольно медленно. Мы, например, не знаем, что происходит на второй планете в Туманности Андромеды или в созвездии Весов. Ведь, как мне память там вроде планету, пригодную к жизни обнаружили.

Сашков, чуть не поперхнулся.

– Обнаружили. И уже планы строят на ее освоение, – проговорил он.

– Планы? – Удивился Федор.

– Ну, да. Несколько лет назад передачу по зомбоящику смотрел. Условия, как на земле. Горы, вода.

– Неужели не берут в расчет то, что планета может быть обитаема.

– Нет, конечно.

– Вот-вот. Так же и в прошлом было. Известно, что Япония существует, а вот что там пару дней или несколько часов назад было неизвестно. – Усмехнулась Настя. – Вот и не удастся вам год в прошлом провести. Не так покрестились, не то сказали. Этому не поклонились, тому милость не оказали, а в результате нет гарантии, что вас, ну, не в первые часы, так в первый месяц, кто-нибудь да не убьет.

– Я, как-никак месяц в прошлом прожил. – Возмутился Федор.

– В прошлом, если ты имеешь в виду 2006 год, так там любой проживет. А вспомни товарища Буракова. Вспомни Варфоломеевскую ночь. И ли у тебя опять амнезия? – Поддела за живое супруга Настя.

– Да нет у меня амнезии. Да и год провести в прошлом, лично я не желаю. – Фыркнул Федор: – Это все Шурик. Это ему хочется повариться в том мире.

Настя чуть поварешку в супницу не уронила. Взглянула на Сашкова.

– А вот от тебя я этого не ожидала, – молвила она. – Сам в авантюру лезешь, так еще и Федора за собой тянешь.

– Так я бы и один, – замямлил Шурик.

– Так и Федор тоже один пытался. Видишь, чем это закончилось в прошлый раз.

– Так, может, обойдется.

– Обойдется. – Сказала Настя. Взяла супницу и направилась на кухню. В дверях, повернулась. Пристально посмотрела на Сашкова и произнесла, замогильным голосом: – А добавки больше у меня не проси.

– Да я вообще-то сыт.

Супруга Федора рассмеялась.

– Да не обращай ты на нее внимания. Поворчит, поворчит. Да успокоится. Она и не заметит, что нас с тобой долго не было. Забыл, что мы на машине времени. Вернемся, через час после отбытия и все, – проговорил Меншиков, когда она ушла.

– А можно? – уточнил Александр.

– Почему бы нет. Просто раньше у меня не было необходимости впритык. Пробовали пару раз, но не более. Все же остальные путешествия длились долго только из-за того, что в нашей реальности мы путешествовали на автомобиле.

С кухни вернулась Настя. Села на кресло и улыбнулась.

– Все равно без меня пытались заговоры чинить, – сказала она. – Ладно, считайте, что победили. Вот только у меня к вам одно условие.

– Какое? – хором проговорили приятели.

– В чумные районы не соваться. Да и вакцинацию, по болезням, что в наше время поболели, а в те годы еще существовавшие, прошли.

– Вот незадача! – Воскликнул Александр. – Не люблю я врачей.

– А кто их любит. Вот только вакцинация не обходима. Сами заболеете ерунда, а если сюда притащите. Вы о своих земляках хоть подумайте. Их вон и так от обыкновенного гриппа то в жар, то в холод бросает. А если что пострашнее притащите?

– Видимо у нас с тобой, Шурик, иного выхода просто нет.– Вздохнул Меншиков. – Вот когда начинаешь сожалеть, что женился.

Маленькая подушка тут же полетела в сторону Федора. Ему просто повезло, что он смог увернуться. Сашков встал из-за стола. Поблагодарил Анастасию за вкусный ужин, и уже собрался было идти в комнату, как вдруг вспомнил. Остановился. Взглянул на Федора и сказал:

– Дружище, а ведь ты ни разу не рассказывал мне о своем путешествии в Ля Рашель. Только и слышно: Ля Рашель да Ля Рашель. А подробности? Где подробности?

– Ну, так ведь разговор-то конфиденциальный, – замямлил Меншиков.

– Меня что ли боишься? – Спросила Настя. – Так это зря. Я терпимо отношусь к отношениям мужчин до брака. Все же это мужчины. Им и статус позволяет.

Сашкова, честно сказать, в какой-то степени ее слова коробили. Вот чего-чего, а этого он от нее не ожидал. Видимо было у Федьки с так называемой боярыней Зиминой, что-то такое, о чем супруга приятеля знать была не обязана. Поэтому Александра не удивило, когда Меншиков вдруг категорично заявил:

– Нет. В твоем присутствии я рассказывать не буду. Если хочешь знать, Шурик, так пойдем к тебе в комнату. Не думаю я, что у Анастасии совести хватит подслушивать.

Девушка покраснела от стыда и у Сашкова закралась мысль, что добавку им с приятелем придется теперь вымаливать.

– Я тебе потом расскажу, – проговорил Шурик и тут же получил удар в бок.

– Только попробуй. Тогда забудешь о своих планах.