Таня стояла возле раковины и смывала наложенный с такой любовью и надеждой макияж. Все мечты, что Паша влюбится при виде её нового образа, разлетелись в пух и прах. Осталась только сильная боль и отчаяние. Маша осторожно положила руку на Танино плечо.
– Подруга, не обращай внимания, этим змеям только бы языком почесать и обидеть человека.
– Нет, они правы, я на самом деле чучело огородное.
– Неправда, ты красивая.
– Кого мы обманываем? Сама видела, как все смеялись. Куда мне до той же Полины.
– Да если смыть с этих мымр штукатурку, они будут гораздо хуже выглядеть, – разозлилась Маша. – Зря смыла косметику, тебе правда шло.
– И ты туда же? Хватит надо мной издеваться! – в голос разрыдалась Таня.
– Поплачь, легче станет.
Маша обняла подругу. Таня, не переставая рыдать, крепко сжимала Машину руку. Резкая боль при одном только воспоминании, что Паша смеялся над ней, охватывала всё тело и не хотела отпускать.
– Успокойся, – принялась утешать Маша. – Завтра тебя так накрасим, что вся «элита» будет валяться от зависти.
– Нет, я больше никогда в жизни не накрашусь! Они снова будут все надо мной смеяться.
– Ничего, ещё не вечер! Смеётся тот, кто смеётся последним, – твёрдо заявила Маша. – Пашка будет наш и без всякого макияжа.
– Уже не будет, он тоже надо мной смеялся, – от обиды у Тани с новой силой потекли слёзы.
– Подруга, как гласит народная мудрость: «Первый блин всегда комом». А Пашу мы завоюем.
– Как? Как завоюешь такого красавца, когда такие конкуренты?
– Если ты ему нравишься, пусть тогда воспринимает тебя такой, какая ты есть.
– Страшилищем? Пугалом огородным? Такой он должен воспринимать меня?
– Нет, воспринимать должен такой милой и красивой девушкой, которую я знаю.
– К сожалению, Паша такой меня не знает и вряд ли узнает, – грустно вымолвила Таня.
Прозвенел звонок. Таня наотрез отказалась возвращаться в класс и стать опять объектом насмешек. Больше всего ей хотелось очутиться на необитаемом острове, чтобы там никого не было и никто её не видел. Маше всё же удалось уговорить подругу пойти в класс.
– Не будем показывать оторвам, что мы слабее.
– Верно, а то вообще заклюют.
– Если почувствуют слабинку, безоговорочно заклюют, только повод дай!
Вернувшись в класс, Таня молча села за парту и уткнулась в учебник, надеялась, что одноклассники оставят её в покое. Не тут-то было. До появления в классе Ангелины Иннокентьевны «элита» продолжала язвительные насмешки.
– Дорохова, зачем смыла ТАКОЙ макияж? – с улыбкой на лице вымолвила Юля.
– Действительно, мы тут с классом проголосовали и решили присвоить тебе звание «Мисс 1900 год», – заржала как лошадь Полина. – Или «Мисс Чудовище»!
– Прикуси язык, змея, – заступилась Маша за подругу, – твой яд по всему классу разлетается! Не боишься им отравить ребят?
Мальчики прислушивались с большим интересом. Намечался грандиозный скандал, а то и драка. За всё время учёбы «элите» никто никогда не говорил ни одного гадкого слова.
– Девки, вы только посмотрите, Мышка пикнула в защиту Гадкого Утёнка, – рассмеялась Марина.
– Деревенщина, – оскалилась Полина, – на змей похожи здесь только ты и твоя никчёмная подруга.
Дальнейший спор прекратился из-за появления в классе Ангелины Иннокентьевны.
– На пять минут нельзя вас оставить, – возмутилась она, – крики по всему коридору слышны.
– Заметьте, не я шумел, – гордо сказал Петька, стараясь привлечь внимание красавиц.
– Марш к доске! – командным тоном вызвала Ангелина Иннокентьевна.
Инициатива оказалась наказуемой. Петька с опущенной головой отправился к доске за первой единицей.
Класс моментально затих. Связываться с Ангелиной Иннокентьевной никто не желал. Урок прошёл на удивление тихо. Петька, как и предполагалось, заработал первую единицу. Одноклассники, боясь нарваться, внимательно слушали новый материал, и про Таню, казалась, все забыли.
На перемене Таня убежала в туалет, чтобы не слышать насмешек в свой адрес. За минуту до звонка она вышла и хотела уже идти в кабинет алгебры, как увидела, что на подоконнике, возле женского туалета, сидит Дима.
– Я тебя ждал, – робко заявил он.
– Меня? Зачем?
– Хотел сказать, чтобы ты не расстраивалась. Всё враньё, что твой макияж плохой, наоборот, ты выглядела в сотню раз лучше остальных девочек. Они от зависти наговорили гадостей.
– Спасибо, – засмущалась Таня. – Умеешь поддержать в трудную минуту.
– Кстати, представляешь, сегодня разбирал свой портфель и нашёл вот что, – улыбнулся Дима доброй улыбкой и, достав из портфеля плитку шоколада, протянул Тане: – Всё равно не ем шоколад, а девушки любят сладкое.
Таня приняла угощение. Дима с каждым днем всё больше нравился ей как человек. Его можно было смело называть другом.
Таня немного повеселела. От Димки исходила положительная энергия, и становилось легче на душе, когда он рядом.
Остаток дня прошёл тихо. Все перемены Таня просидела в туалете. На большой перемене Маша вытащила её в столовую покушать. Там находился практически весь класс. Как бы Таня ни пыталось быть незаметной и невидимой, всё равно в её адрес полетели обидные, колкие фразы, отчего, не доев свой обед, она убежала в горьких слезах подальше от обидчиков.
На улице стояла не по-осеннему жаркая погода. Горячее солнце словно не хотело уступать дождливой поре, гордо сияло на небе.
Домой сегодня Таня шла одна. Дима не провожал, что её сильно обрадовало. Сейчас она хотела побыть одной. Всю дорогу до дома перед глазами стояли лица «элиты». В голове то и дело всплывали обидные насмешки. Плюс ко всему весёлый смех Паши, когда он смеялся со всеми над её новым образом, который был приготовлен для него.
Таня подошла к подъезду и увидела бродягу на тротуаре. Она поймала его грустный взгляд и не заметила, как у неё потекли слёзы. Девочка пулей пробежала мимо.
Весь день Таня проплакала. С работы несколько раз звонила мама. Дочь бодрым голосом врала, что всё хорошо, но едва мама вешала трубку, как она снова продолжала плакать. Приготовив ужин, Таня легла в кровать и опять горько разрыдалась.
«Почему Паша не обращает на меня внимания? Вот если бы я была такой же красивой, как Юля или Валя, тогда он точно не пропустил бы меня, а так…» – мысли её крутились вокруг одной темы.
Часы показывали начало девятого, скоро должна была прийти мама. Надо было успокоиться, привести себя в порядок, чтобы маму не огорчать. Таня приняла душ и включила радио в надежде отвлечься от грустных дум.
Но сердце твоё сжигает рассвет,
Меня уже нет, тебя уже нет,
Тебя со мной нет.
Но сердце моё, сгорая, молчит,
Что было прошло, уже не болит,
Совсем не болит… –
текла грустная песня из радиоприёмника. Танина нижняя губа задрожала, а слёзы сами по себе полились из глаз. Песня казалась такой печальной, что девочка разревелась. Наталья Ивановна застала дочь за кухонным столом, горько плачущую.
– Доченька, что случилось? Кто тебя обидел? – забеспокоилась мама, забыв про усталость.
– Никто меня не обижал. Всё в порядке, мам, – пыталась девочка справиться со слезами.
– Где «в порядке», когда у тебя не глаза, а целый водопровод. Расскажи, из-за чего плачешь?
Тане не хотелось посвящать маму в свои проблемы.
– Доченька, лучше расскажи, самой же легче станет на душе.
– Говорю тебе, всё нормально, просто соринка в глаз попала!
– Что же это за соринка такая, если ты так горько плачешь? Поделись со мной! Ты из-за мальчика плачешь?
Таня разрыдалась ещё громче и не заметила того, как всё рассказала маме. На душе на самом деле стало легче, словно тяжёлый камень свалился.
Наталья Ивановна от обиды и бессилия расплакалась. Она прекрасно понимала, что дочь хочет выглядеть как все. Модно одеваться, красиво краситься. Все её принципы про косметику до старших классов разлетелись в пух и прах при виде униженной дочери.
– Завтра же с тобой сходим в магазин и накупим различной косметики, будешь не хуже других!
– Не нужна мне никакая косметика! Я больше никогда краситься не буду!
– Дочур, дам тебе совет, – вытерла слёзы Наталья Ивановна, – в человеке важна не внешняя красота, а духовная. Если ты понравилась Павлу, тогда он будет на тебя обращать внимание и без косметики и красивых тряпок.
– Мне Машка сегодня то же самое сказала.
– Она мыслит абсолютно правильно.
– Только Паша на меня не обратит внимания…
– С какого это перепугу?
– Он сегодня тоже надо мной смеялся.
– Если так, тогда не стоит он твоих слёз.
– Мам, он мне очень нравится! – воскликнула девочка.
– Нравится? Тогда борись за своё счастье! – твёрдым голосом заявила Наталья Ивановна.
– Как? Как бороться, когда в классе учатся такие красавицы, как Юля и Валя?
– Внешняя красота, конечно, хорошо, но главное, что у человека здесь, – Наталья Ивановна дотронулась до того места на груди, где скрывалось сердце. – Каждый человек: красивый, некрасивый – всё равно стареет, а внутренняя красота, если она есть, остаётся навечно.
– Парни не смотрят в душу, они смотрят на внешние данные, а я не подхожу для Паши!
– Знаешь что, если у твоего Паши есть своя голова на плечах, тогда он должен сам сделать выбор, кто больше нравится.
– А вдруг он выберет другую, красивую и модную девочку? – боялась Таня даже думать об этом.
– Тогда он тебе не пара. В конце концов, на Паше мир не кончается. В мире таких Паш пруд пруди. Слушайся только своего сердца! Оно тебе подскажет, что делать дальше. Я думаю, если Паша умный человек, то тоже прислушается к своему сердцу.
Весь вечер Таня и мама провели за беседами. Наталья Ивановна рассказывала, как провела рабочий день. Таня не заметила, как печаль отступила. Всё-таки хорошо, что есть такая мама.
Полночи девочка проплакала в подушку, а потом твёрдо решила, мама и Маша правы: если она Паше понравилась, значит, он должен воспринимать её такой, какая она есть. С этими мыслями девочка провалилась в глубокий сон.
Утром она не стала больше экспериментировать, отправилась в школу ненакрашенной.
Возле подъезда на бордюре сидел бродяга. Взгляд его был, как обычно, устремлён вдаль. Таня с сочувствием посмотрела на мужчину, от жалости сердце сжалось. А ведь, наверное, у него раньше был дом, семья, а сейчас ничего.
Таня подошла к школе и остановилась. Одной было страшно идти, вдруг опять «элита» будет насмехаться.
– Танюх, кого ждём? – подошла Маша.
– Тебя, одной боязно идти.
– Подруга, не дрейфь, пусть только попробуют вякнуть в твою сторону, я им покажу.
Маша продемонстрировала Тане кулак. Глаза её были полны решимости задать трёпку членам «элиты» 9-го «А».
– Лучше с ними не связываться…
– Вот ещё! – перебила возмущённая Маша. – Они будут над всеми издеваться и останутся безнаказанными? Ну нет! Уже давно пора кому-нибудь поставить этих выскочек на место!
– Надеюсь, все про меня забыли.
Подруги вошли в здание школы и отправились к кабинету биологии. Таня с опаской смотрела по сторонам. В душе она уже была готова к атаке «элиты».
На удивление, всё было тихо. Девочки подошли к кабинету, где уже находились практически все мальчики 9-го «А» и, естественно, Анька Макарова. Девочка стояла возле подоконника и читала учебник. Хотя учитель биологии Валерий Павлович Комаров не задал ещё задания, потому что это был первый урок в этом учебном году, Аня всё равно готовилась.
– О, наша красотка пришла, – хмыкнул Петька.
– А где маска? – подыграл Костик.
– Если сейчас не закроешь свой рот, маска понадобится тебе, чтобы скрывать фингалы! – двинулась в его сторону Маша.
Щупленький Костя решил не вступать в бой с разъярённой девочкой, ретировался за спину высокого широкоплечего друга. Петька с улыбкой посмотрел на Машу.
– Мадам, в гневе вы прекрасны, – склонил он голову перед Машей.
– Ну тебя, – залилась краской девочка.
– Наши красавицы идут, – выглянул из-за спины Костик.
«На горизонте» показалась «элита». Таня напряглась до предела и приготовилась к очередным насмешкам. Как ей сейчас хотелось превратиться в невидимку, чтобы красавицы и модницы не видели её и прошли мимо. На удивление всем, «элита» не стала прикалываться над Таней, а наоборот – девочки подошли к ней и Юля за всех извинилась:
– Тань, извини нас, мы вчера немного переборщили.
«Что это с ними? – не верила своим глазам и ушам Маша. – Какая муха с утра пораньше укусила наших «богинь»? Неужели у них проснулась совесть?»
Подобные мысли промелькнули у каждого присутствующего. Даже Аня отложила свой учебник в сторону, внимательно наблюдая за происходящим.
– Так как, прощаешь нас? – спросила Валя.
– Договорились, – выдавила из себя Таня.
– Идём, – скомандовала Юля подругам.
«Элита» не стала больше задерживаться, удалилась подальше. До слуха ребят донеслись их рассуждения.
О проекте
О подписке