Шани проснулся от приятного прикосновения прохладного ветерка, залетевшего через открытый полог лачуги. Он с удивлением обнаружил, что боль утихла. Откинув накидку, юнга заметил, как вчерашние припухлости на теле оставили не больше чем досадное воспоминание о себе.
Старика в хижине не было. На ящике возле лежанки находились остатки холодной рыбы и миска с водой. У изголовья лежанки были аккуратно свёрнутые новенькие бриджи, весьма хорошего вида парчовый жилет и его красная косынка. Одевшись и быстро покончив с едой, Шани решил выйти наружу и размять затёкшие мышцы. Юго-Западный муссон, господствующий на острове зимой, шевелил листву влажного вечнозелёного леса, с готовностью подставляющего свою листву начинающемуся дождю. Рассвет едва виднелся за густой листвой, а Гаспар уже возвращался с рыбалки. Его объёмная наплечная сумка намекала на сытный завтрак.
– Я смотрю, тебе полегчало, – старик, улыбнувшись юнге, прошёл мимо него и скрылся в лачуге. Минутой позже внутрь вошёл Шани. Старый пират сидел на ящике, вспарывая рыбе брюхо. – Как самочувствие?
– Спасибо. Боль почти прошла. Ваши травы самое настоящее чудо, – парень сел на лежанку, поджав под себя ноги.
– Природа сама по себе – чудо, – рыбак промыл рыбу в чистой воде и стал разводить небольшой костёр. – Ну как, не передумал кидаться на поиски капитана? – старик на секунду бросил возиться с костром и взглянул на Шани.
– Не передумал, но бросаться сгоряча не буду. Надо поднабраться сил, – парень ответил ему пронзительным взглядом своих карих глаз.
– Дело твоё, – старик отвернулся, не выдержав зрительную схватку, и вновь занялся костром. – Тебе удивительно подходит имя.
– Вы знаете, что оно означает? – Шани в изумлении вскинул брови.
– Знаю, – подтвердил старик. – И не только то, что касается карающего взгляда. Я знаю, какой смысл ты в него вкладываешь. Именно он толкает тебя на поиски Джима Сейлора.
– Откуда вам это известно?
– Я старый, сам видишь. И в жизни мне довелось не только заниматься пиратством, но и какое-то время провести там, откуда ты родом.
– Вы меня осуждаете?
– Я говорил тебе, что никто не вправе осуждать или оправдывать. И я этого делать не буду. И не советую заниматься этим тебе. Если ты считаешь, что такова судьба, то я мешать не буду. Но предостерегу. Отомстив ему, ты возьмёшь на себя его роль. Будешь нести зло дальше, умножая его.
– Вы очень мудрый человек, но сейчас не правы. Оборвав жизнь капитана, я оборву и цепочку зла.
– Может ты и прав. Только не торопись с решением. Я посадил зерно здравого смысла, а ты взрасти его и приглядись к тому, что взойдёт. Тем более, выдвигаться в путь тебе ещё рано. Позволь себе окончательно выздороветь. Если до завтра ты передумаешь, то сможешь остаться здесь – вдвоём будет сподручнее, если нет – я сам расскажу, где найти капитана.
Прощание было скомканным, неловким. Шани чувствовал себя виноватым перед стариком. Юнга, конечно, понимал, что только он сам волен принимать решение и нести ответственность за последствия, но его тяготило то обстоятельство, что приходится бросать приютившего и вылечившего его старика. Парень видел по глазам, что расставаться старому человеку со своим новым другом тяжело.
На обрывке ткани Гаспар углём нарисовал подробную карту, которая позволит парню найти пирата. По словам старика, Джим Сейлор крепко обосновался в бухте Антунгила на Юго-Западе от Анталахи, места, где они сейчас находятся. Добраться по прямой линии от Анталахи до Мароантсеры не представляется возможным из-за протяжённой горной местности, и поэтому Гаспар предложил юнге другой путь. Этот путь гораздо длиннее, чем через горы, но старик уверил парня, что пройти его получится быстрее. Сперва Шани предстоит отправиться вдоль побережья в рыбацкую деревню Амбоайтраланана, что на востоке острова. Затем оттуда через ванильные плантации и рисовые поля, чередующиеся с тропическими лесами, и по проторённым тропинкам мимо горных хребтов, достигнуть Мароантсеры, что в бухте Антунгила.
Гаспар на первое время снабдил парня небольшим запасом фруктов и вручил неуклюжего вида, сделанную собственноручно, глиняную флягу с водой.
– Береги себя, Шани, – старик по-отечески обнял парня. – Не позволяй имени управлять собой. Имя не властно над твоей судьбой, ты властен над ней. Прощай.
– Прощайте, – юнга хотел бы сказать что-нибудь ещё на прощание, но не смог найти слов. Он попытался поблагодарить старика за всё – за спасение, за кров, за одежду, представляющую собой настоящие сокровище для человека, живущего в таких условиях. Но старый пират всё понимал без слов. Его добрая улыбка была молчаливым ответом на безмолвную благодарность.
Перекинув через голову ремень холщовой сумки, подаренной Гаспаром, Шани отправился в путь. Он рассчитывал добраться до рыбацкой деревни до захода солнца.
Юнга шёл по зыбкому песчаному берегу уже много часов. Он намеренно не стал углубляться в джунгли, и на то было две причины – боязнь сбиться с курса и опасение встречи с хищниками. Гаспар предупредил его, что в здешних лесах водятся фоссы – хищники из семейства мадагаскарских виверр. Старик сказал, что они охотятся ночью, а днём отдыхают в пещерах или на деревьях. Так же он поведал, что фоссы ведут одиночный образ жизни, но парню очень не хотелось выяснять на собственной шкуре, правда это или нет.
Вконец замученный дорогой, Шани решил устроить отдых и заодно свериться с картой. Юнга по ориентирам, представляющим собой характерные береговые изгибы, выяснил, что прошёл уже две трети пути до рыбацкой деревни. Присев на упавшее дерево и покопавшись в сумке, парень достал манго и с жадностью, будто страшась, что кто-нибудь отнимет у него еду, впился зубами в сладкий фрукт. Юнга был не рад перспективе ночевать в лесу бок о бок с опасностью и решил отправляться как можно скорее. Солнце клонилось к закату, ветер постепенно усиливался. Парень, не теряя времени, подхватил сумку, собравшись уходить, как вдруг его привлёк странный шум. В перерывах между завыванием ветра Шани отчётливо слышал звук, напоминающий поскуливание.
Юркнув за дерево, на котором он только что сидел, юнга затаился, внимательно вслушиваясь, не повторится ли звук. Неопознанный шум не заставил себя ждать. Поскуливание повторилось снова, только к нему добавилось невнятное бормотание. У парня не осталось сомнений – это человек. Из-за плеска волн было трудно определить, откуда точно исходит стон.
Поднявшись на ноги, Шани стал всматриваться в сторону нагромождения валунов у самой кромки воды. Ему показалось, что один из камней шевелится. Отломав от дерева сук потолще, чтобы иметь какую-никакую защиту, юнга медленно направился в ту сторону, где заметил движение. По мере того, как он приближался, звук становился отчётливей. Между скоплением крупных булыжников Шани, к своему удивлению и ужасу, обнаружил торчащую из песка голову. Несчастный был закопан в песок и находился в полуобморочном состоянии.
Придя в себя от увиденного, юнга быстро принялся откапывать острым концом отломанной дубины приговорённого к смерти человека. Шани торопился, потому как знал, что с наступлением ночи, после того как выглянет луна, начнётся прилив. Юнгу меньше всего сейчас заботило – кто этот человек, и за что его приговорили к ужасной смерти. Главное – успеть.
Сырой песок поддавался с трудом. Дубина вязла в чавкающей грязи, от чего руки парня быстро устали. Откидывая песок в сторону воды, сооружая тем самым барьер от набегающих волн, Шани услышал за спиной агрессивное кошачье урчание. Оглянувшись, юнга увидел три приземистые и немного удлинённые фигуры хищников рыже-коричневого окраса. Парень находился в замешательстве, так как помнил слова Гаспара об уединённом образе жизни фосс. Но юнга, конечно же, не мог знать, что в конце зимы – начале весны, а если быть точнее – начиная с сентября, у этих хищников начинается брачный период. И в это время вокруг самки собирается приличная ватага ухажёров. В период ухаживания самцы становятся агрессивными, теряя чувство опасности, и могут нести угрозу человеку. Вот эта самая группа очень опасных животных и набрела на людей, посчитав их прекрасной добычей.
Осмелевшие хищники, оценив обстановку, вышли из зарослей, взяв людей в полукольцо. Они осторожно подкрадывались, ступая так, что со стороны были похожи на маленьких медведей. В другой ситуации, будь они в клетках, эти небольшие зверьки вызвали бы своим рыком скорее умиление, чем страх. Но сейчас Шани взвешивал шансы, и они были невелики – один с дубиной против трёх с клыками. Ещё и бедняга за его спиной, зарытый в сырой песок, с каждой секундой был близок к тому, чтобы захлебнуться скорым приливом. Одна фосса, заходившая справа, присела, готовясь к прыжку. Шани обернулся к ней, занося дубину и готовясь отразить удар. В этот момент хищник слева, пропавший из поля зрения парня, зайдя со спины, метнулся к нему, выбрав своей целью ногу человека. Юнга почувствовал удар сзади, успев удивиться странному методу атаки, походившей на таран. Резко развернувшись, Шани увидел мёртвую фоссу с торчавшим в боку копьём. И только теперь до него донеслись устрашающие крики людей. Взглянув в ту сторону, в которую он прежде направлялся, парень увидел в нескольких метрах от себя трёх человек, так вовремя подоспевших на помощь. Хищник, готовящийся к прыжку, так же лежал мёртвый, пронзённый смертоносным ассегаем7.
Шани облегчённо вздохнул, рано полагая, что опасность позади. Откинув дубину в сторону, юнга приветственно улыбнулся своим спасителям. Неожиданный удар по голове не дал времени на удивление. Парень повалился на песок, потеряв сознание.
Резкий запах, ударивший в нос, привёл Шани в чувство. Глаза, толком ещё не успевшие зажить, наполнились слезами. Сквозь влажную пелену юнга попытался рассмотреть, где он находится. Крепкая и просторная деревянная постройка никак не походила на ту, в которой ему довелось некоторое время жить при первом знакомстве с островом.
О проекте
О подписке
Другие проекты