Глава 2

Возвратившись с работы домой – всего лишь третий раз за последние две недели, Николай взял из холодильника банку пива, включил телевизор и плюхнулся в кресло. Потягивая пивко, и рассеяно наблюдая за картинками на экране, Аринов ещё раз прокрутил в голове свой разговор с Андреем. Вроде бы ничего существенного упущено не было. Как говориться, всё, что знали, рассказали.

После их беседы Тараборов заставил Аринова пойти отдыхать. Сам Андрей захотел остаться в офисе.

– Покопаюсь в деле, поразмышляю. Может, замечу детали, которым вы не придали значения, – объяснил он Николаю своё решение.

Аринов, конечно же, порывался остаться, но Тараборов категорично заявил, что крёстный должен немедленно отправиться к себе, принять душ, плотно поужинать и проспать в нормальной постели не менее семи часов.

– Здесь ты мне только мешать будешь, – добавил Андрей. – А завтра от тебя, выспавшегося, будет гораздо больше пользы.

По глазам крестника Аринов понял, что дальнейшие споры с ним совершенно бесполезны.

Так Николай и оказался в своей квартире, перед телевизором, с банкой «Сибирского светлого» в руке.

Аринов откинулся в кресле и постарался расслабиться. «Как он там?», – подумал Николай, нисколечко не сомневаясь, что Тараборов уже с головой погрузился в новую головоломку. Тайны всегда заставляли этого мальчишку бурлить как паровой котёл.

Мысли об Андрее невольно увели Николая в прошлое. Он прикрыл глаза и погрузился в глубины воспоминаний. События почти шестнадцатилетней давности начали всё отчётливее проступать в его голове. Шум улицы за окном сменился совсем другими звуками. Московский вечер отступил, ему на смену пришло африканское утро…

***

– Отходим, командир, отходим, здесь больше нечего ловить! Кругом одни мертвецы! – голос сержанта молотом стучал в висках, грохот несущего винта «Белого Кита» едва перекрывал этот стук.

Сожжённая деревня, развалины сельской школы, на улицах – тела людей. Аринова, тогда старшего лейтенанта спецназа, командира группы быстрого реагирования забросили с его подразделением в этот забытый Богом и людьми уголок Африки выручать учёных, захваченных террористами. Русские геологи помогали дружески настроенному правительству маленькой Африканской республики в разведке месторождений полезных ископаемых. Что там произошло на самом деле, так и осталось загадкой. Начальник экспедиции успел передать в Москву шифрованную радиограмму, в которой сообщалось о нападении на деревню отряда вооружённых людей. Группа Аринова оказалась ближе всех к месту трагедии. По тревоге с авианосца «Иван Грозный», находившегося в одиночном плавании в Индийском океане, в воздух был поднят десантный борт. Через сорок минут после приёма шифрограммы от геологов отряд Николая высадился в заданном районе. Однако спасать уже было некого. Только изувеченные трупы и обгоревшие остовы хижин. Причём все трупы, похоже, принадлежали террористам, а вот мирных жителей в деревне не оказалось. Как и русских учёных. Аринов вышел на связь и доложил обстановку. После пятнадцатиминутного анализа ситуации Москва приказала эвакуироваться. Аринов порывался рвануть в джунгли: «Если их увели, может, хоть кого-нибудь отобьём». Но командование повторило приказ – покинуть деревню. При том Аринову пригрозили трибуналом, если он не выполнит команду достаточно резво.

Николай стоял возле висящего в метре от земли «Кита» и никак не мог заставить себя прыгнуть в люк турбовертолёта. Что-то останавливало его, какая-то мысль всё сверлила и сверлила мозг.

– Надо бы ещё раз посмотреть в подвале, сержант, вдруг кто-то уцелел, спрятался? Мы же не нашли тела геологов! – Николай повёл стволом автомата в направлении того, что осталось от школы.

– Подвал уже проверен, командир, пора улетать. Нам приказано возвращаться!

– Могли что-то пропустить в этой суматохе… две минуты, Вася! – Аринов бросился к разрушенному строению. Сержант, чертыхнувшись, последовал за ним.

В подвале школы, в самом дальнем углу он нашёл оглушённого восьмилетнего пацана, заваленного старыми циновками и пустыми коробками из-под учебников. Это и был Андрей Тараборов. Его родители, учёные-геологи взяли сына с собой в Африку, не предполагая такого страшного исхода. Ну, в самом деле, разве что-нибудь плохое могло случиться в мирной научной экспедиции в середине XXI века? Но жизнь распорядилась иначе. И если бы не Аринов с его ничем не объяснимым предчувствием, кто знает, что стало бы с Андреем? Скорее всего, он бы погиб, навсегда оставшись в сожжённой деревне посреди африканских джунглей.

Тот случай круто изменил жизнь Николая. Хотя Аринов объективно и не был виноват в провале операции, его военная карьера с тех пор пошла, что называется, наперекосяк. В конце концов, ему пришлось уйти из армии.

Осиротевшего Андрея Тараборова взяла на воспитание тётя. Николай же по-настоящему привязался к своему «крестнику», как он стал называть спасённого мальчика. С годами их дружба становилась всё крепче. Рано потерявший родителей Андрей, невольно отводил Аринову роль отца. В ответ Николай, так и не обзаведшийся собственной семьёй, относился к нему, как к родному сыну.

***

Случаются ситуации, когда весь жизненный опыт и все знания не могут помочь человеку решить поставленную перед ним задачу. Это вовсе не означает, что опыт и знания бесполезны – просто иногда возникают вопросы, которые слишком далеко уводят нас от привычного и понятного. Люди же в массе своей практичны и рациональны. И что ещё хуже – инертны. Выбраться за рамки обыденных представлений о мире им часто бывает не под силу. Однако ещё встречаются на свете индивиды, для которых широко распространённая аксиома о существовании Великого и Непогрешимого МПВ (Мирового Порядка Вещей), не более чем пустой звук. Для таких нигилистов не существует никаких сдерживающих факторов. Как в плане широты мыслительного процесса, так и в плане трепетного отношения к седым авторитетам. И хотя неуважительность трудно причислить к человеческим добродетелям, именно подобного рода «якобинцы от философии» зачастую становятся единственными, кто способен отыскать драгоценные зёрна истины в грудах шелухи общепринятых заблуждений.

Тараборов взглянул на настенные часы. Стрелки приближались к двенадцати. «Ну, часик-другой можно ещё посидеть, не доконает это меня», – подумал он.

Андрей щелчком отшвырнул лист бумаги с какими-то замысловатыми каракулями и снова открыл текстовый файл на компьютере Аринова. «Пробегусь-ка ещё разок по официальной информации, не помешает». Собственно, ничего нового в отчёте оперативного отдела Андрей обнаружить не надеялся – документ этот был изучен им за последние часы вдоль и поперёк. Однако чтение живого текста всегда помогало Тараборову глубже погрузиться в проблему, коснуться её, как он сам любил говаривать, «послюнявленным пальцем».

«Дело №…

11 мая 207… года куратором службы информационной безопасности Каргиным О.Н. в отдел технического обеспечения был направлен запрос на выполнение тщательной проверки работы программного обеспечения вспомогательного компьютера на предмет наличия в последнем сбоев и системных ошибок. Поводом для данного рапорта послужило некое сообщение в отчёте об использовании ресурсов ГИТ (Главного информационного терминала). В перечне пользователей, наряду с остальными был указан старший научный сотрудник Храмов А.В., статус «Б-1». Способ подключения означался как «удалённый», точка подключения – пункт компьютерной связи филиала Корпорации в городе Екатеринбург. Недоверие куратора вызвала информация о текущем состоянии абонента. Данный сотрудник значился как «исключённый из активного списка по причине собственной смерти». Куратору Каргину подобная формулировка показалась несостоятельной, и он решил, что вспомогательный компьютер требует срочной профилактики…»

«Ну а что вы хотели от несчастного нейробота? – Андрей мысленно улыбнулся. – К терминалу подключается пользователь, имеющий полные права, но считающийся по данным отдела персонала умершим. Как смог, так и сформулировал. Хорошо хоть быстро во всём разобрались и реабилитировали бедный компьютер».

Андрей вернулся к чтению.

«Алексей Храмов, ведущий специалист в области исследования альтернативных источников энергии работал над новым, сверхсекретным проектом, целью которого было создание энергетической установки принципиально нового типа. Ввиду высокой перспективности проект был отнесён к списку «Золотая сеть», что означает привилегированное финансирование и техническую поддержку по высшему приоритету…»

Исходя из информации, содержащейся в отчёте отдела Аринова, Храмов пользовался у научного руководства «Технологий» весьма высоким авторитетом. Шесть лет назад он предложил оригинальную идею утилизации вторичного тепла, снимаемого с плазмонакопителей термоядерных реакторов. Эта разработка если и не совершила революцию в отрасли, то серьёзно продвинула вперёд термоядерную энергетику, сделав её более безопасной и эффективной. Корпорация получила громадную прибыль от внедрения новой технологии. Вероятно поэтому, когда Алексей выдвинул новую идею, ему безоговорочно дали зелёный свет. Вернее, внесли его проект в «золотой» список.

Это грандиозное начинание в случае его успешной реализации обещало исполнить давнюю мечту человечества – навсегда покончить с энергетическим голодом. Храмов уверял, что сможет «досыта накормить» мир дешёвой и чистой энергией. Но что-то пошло не так. Экспериментальный образец гипергенератора во время одного из пробных пусков взорвался. Лабораторию, в которой Храмов, к счастью, находился в тот момент один, буквально разворотило. Установка стоимостью не в одну сотню миллионов оказалась разрушенной.

Расследование катастрофы толком ничего не прояснило. Официальной причиной взрыва решено было считать «ошибку в научных расчётах». И хотя все, кто работал с Храмовым, категорически не соглашались с такой формулировкой, найти другое объяснение случившемуся следователям не удалось. В конце концов, секьюрити и учёные пришли к компромиссу – расследование не закрывать, а просто приостановить. До появления новых данных.

Что же касается самого проекта, то Корпорация, конечно же, не собиралась отказываться от него вот так, запросто. Истраченные время и деньги, а главное, заманчивые перспективы громко кричали и требовали продолжения. Была создана группа по изучению «наследия Храмова». Используя материалы его исследований и рабочие чертежи установки, прототип восстановили. Однако все попытки заставить это чудо-устройство заработать оказались безуспешными. Руководитель группы физик И. А. Яковлев открыто заявил, что без самого Храмова продолжать работу не имеет смысла. Проект заморозили. А потом случилось событие, ожидать которого не мог никто.

Через три с половиной месяца после своей гибели Алексей Храмов объявился. Воплоти. Получив доступ к терминалу компьютерной связи одного из удалённых филиалов, он вошёл в сеть Корпорации. Сеанс подключения продолжался около сорока минут. Что конкретно интересовало Храмова, и какие файлы он выкачал из системы, осталось не установленным. Все записи в журналах на этот счёт оказались стёртыми, однако счётчик трафика сообщал, что в Глобальную Сеть было передано несколько десятков терабайтов данных. После часов споров и обсуждений, специалисты сошлись во мнении, что Храмов применил сложноорганизованный нейровирус, который по неустановленному алгоритму произвёл копирование большого объёма информации, затем очистил системные журналы и самоуничтожился.

Справедливости ради надо отметить, что поначалу сообщение о подключении Храмова к ГИТ сочли простым техническим сбоем. Не зря же Каргин О.Н. в своём рапорте требовал полной ревизии сервисных программ. Однако потом Николая Аринова осенила простая в своей гениальности мысль. Поскольку Храмову при жизни вживлялся Идентификатор, решено было проверить, не задействовался ли в соответствующий период времени протокол Идентификации по Радову. Хранилище Матриц имеет изолированный от остальной системы аппаратный контроллер, и воздействовать на него с помощью вируса, даже самого совершенного, попросту невозможно. Лог этого контроллера и стал первым убедительным доказательством того, что Алексей Храмов вроде как воскрес. И что он действительно входил в компьютерную сеть Корпорации. И интересовался там базами, маркированными двумя нулями.

Вот тогда всё завертелось по-настоящему. Вот тут уже подтянулись и показания охранников, дежуривших в то утро в Екатеринбурге, и записи с камер видеонаблюдения, и карты биометрической проверки.

Инцидент с Храмовым произвёл эффект разорвавшейся бомбы. Нет, никто всерьёз не полагал, что Алексей вернулся из царства Аида. Однако факт несанкционированного проникновения в святая святых «Технологий» никаких сомнений не вызывал. Руководство Корпорации забило тревогу. Если некто каким-то непостижимым образом получил возможность обходить самую совершенную в мире систему безопасности, это могло привести к катастрофическим последствиям. Только способность надёжно охранять секреты от конкурентов позволяла гигантам вроде «Технологий» лидировать в своих областях. Шеф СБ Танеев получил указание от Станислава Радова, действующего Владельца, в кратчайшие сроки провести самое тщательное расследование и установить картину произошедшего. Однако двухнедельная работа опытнейших сотрудников в авральном режиме никаких результатов не принесла. Всё упёрлось в неразрешимую дилемму – Храмов, вне всяких сомнений, мёртв, но никто, кроме Храмова, опять же – вне всяких сомнений – этого совершить не мог.

Андрей щёлкнул клавишей и выключил компьютер. «А ведь информации вполне достаточно, чтобы разобраться в деле. Ну, или хотя бы, чтобы начать разбираться, – безо всякого ехидства подумал он. – Просто иногда стоит попробовать взглянуть на вещи под новым углом».