Однако встаёт вопрос, как долго вы задержитесь в этом обществе. Буквально пары вопросов от местных жителей достаточно для теста «свой-чужой». Что думаете о третьей песне из нового альбома Mumford&Sons? Когда выйдет новый фильм Уэса Андерсона? И наконец, вас как бы невзначай могут спросить, а изменилось ли ваше мнение об Аттикусе Финче после прочтения «Пойди поставь сторожа»? Замешкались, ответили неверно, занервничали, мямлили – езжайте в свой район, вам тут делать абсолютно нечего. Ответили уверенно – добро пожаловать домой, приятель. Глядишь, вам дадут бесплатный лайфхак, как лучше укладывать бороду, какие шины лучше всего подойдут к вашей велосипедной раме цвета морской волны или где можно купить коллекционное издание виниловой пластинки группы Los Bravos. Интеллектуальность – стержень здешнего общества, ведь, чтобы порождать свои идеи, нужно уметь воспринимать и рефлексировать чужие. Вы можете быть бездарным автором, но ценить дар Чарльза Буковски вы обязаны. Вы можете переживать творческий кризис, следующий за творческой депрессией, но не уметь в десяти тезисах раскритиковать группу Radiohead просто преступно. Да что и говорить, но информация тут – хлеб насущный, так что аромат свежей выпечки должен вас преследовать гораздо реже, чем аромат старой доброй книги – только так эти люди существуют. Первое, чем здешний житель одаривает своих друзей, встречая их в баре, своих однокурсников, завидев их на лекции, или своих коллег, приветствуя их в восемь утра перед входом в магазин поддержанных товаров, где он работает, – это рецензия. Рецензия на новый увиденный фильм, альбом, книгу, поэму, выставку – что угодно. Эти жители – рецензенты. Им бы журналистами работать в отделе новостей культуры, да только их амбиций не вместить ни одной редакции мира.

Амбиции… Они рождаются, и они рушатся здесь. Человек отправляется в университет, покинув родительское гнездо, и селится на одной из таких улиц. Он полон амбиций, ведь без них очень сложно пережить переход от подросткового детства к неокрепшей юности и далее к затуманенной взрослости. Амбиции рушатся, когда социальная несправедливость, трудности с добычей самых элементарных материальных благ, научной степени, постоянных отношений бьют железной битой по затылку. Порой это просто лень и свои собственные пороки – слишком много бухал, курил травку, втыкал в интернет, спал, посещал пять вечеринок за одну ночь, а там снова – бухал, курил травку… Да, и такое бывает. По странному стечению обстоятельств, эти же районы, которые дарят так много вдохновения и идей, так много у тебя забирают. Точнее сказать, меняют у тебя твою энергию на алкоголь и наркотики. Крафтовое пиво – сосновый вкус, янтарный цвет, крепкая пена. Ликёры – зелёный и мятный, рубиновый и вишнёвый, шоколадный, молочный, кофейный. Виски. Коньяк. Водка. Текила. Текила, запитая водкой. Ну, или можно попробовать сделать коктейль, например, кофейный ликёр, виски и кола. Фу, блевотина! Попробую ещё раз! Пару месяцев элегантного алкоголизма и дегустации, и вуаля! Ты уже можешь выдать рецензию на любой алкоголь из бутылки с забавной этикеткой. Взамен получишь рецензию от продавца на фильм, который ты собирался посмотреть со своей девушкой и соседями сегодня вечером. Достойный обмен, достойная цена. Попробовав все виды текилы и абсента, которые предлагают местные бары, ты переходишь на новый уровень – косячки. О да, дух вечеринки – это едковатый дымок тлеющей марихуаны. Пройдёт пара месяцев с первого затяга – и ты уже учишь своих новых друзей, как правильно скручивать косяк. Ещё пара месяцев – и первый опыт ЛСД выведет тебя из творческого кризиса, в который ты впал накануне, и отнесёт тебя к новым берегам идей и задумок. Так уж устроен наш мир: если хочешь ехать на машине – заправь её бензином, хочешь достигнуть нового понимания форм – заправь своё сознание дымком, кислотой и алкоголем. В уравнении творчества и молодости непременно необходим множитель, имеющий весьма определённую химическую формулу.

Однако природа сама сбалансировала это общество: оно редко скатывается к хроническому алкоголизму и наркомании по банальной причине – отсутствие денег. No money – no funny. Вот и приходится после каждой буйной вечеринки чесать голову и думать, как выжить с тремя пакетиками риса и банкой томатного соуса следующие две недели. И тогда тусовщики целыми квартирами идут на работу. Редко кому удаётся найти крутую работу мечты. Крутая работа мечты – это, безусловно, требующая эксплуатацию твоих творческих навыков. Большинство находят своё призвание в ресторанах фастфуда, магазинах, рабочими-помощниками, курьерами. Но есть и парочка счастливчиков, на которых указывает своим перстом госпожа Удача, и они получают работу художников, помощников звукорежиссёров, оформителей, дизайнеров. Есть ещё более удачливые парни и девушки, которым каким-то образом удаётся продать свои творческие способности – альбом, книгу, картину. Отнесём к этой когорте любимчиков Судьбы и тех, кто сделал неплохие деньги на хенд-мейде. Однако таких людей меньшинство, о них слагают легенды и лишь перешёптываются на вечеринках.

Но настала пора признаться себе, что это за люди, назвать вещи своими именами. Произнесите это вслух, давайте же – ХИПСТЕРЫ. Правда же, мерзкое слово? Собственно, в настоящее время ни один из обитателей этих районов себя не назовёт хипстером, так как слово это вышло из моды, когда половина из ныне живущих на этих улицах людей переходила из младшей школы в среднюю. Люди средние же без разбору называют хипстерами всех, кто носит хоть какое-то подобие бороды и имеет музыкальные предпочтения, чуть-чуть выходящие за рамки средних. Что ж, терминология ясна, неясно только, почему сей эпитет набрал так много негатива в свой адрес. В былые времена хипстером становился всякий, кто хотел уйти от мейнстримовой культуры, не имел достаточно денег и желания тратиться на покупку CD дисков с новыми песнями старых исполнителей, был сыт по горло телевещанием, общественными нормами, дресс-кодом, корпоративной культурой, политизацией, ответственностью, консерватизмом, и прочим, и прочим, и прочим. Такие люди видели отдушину в интернете, в ярких цветах, неподобающих формах, фасонах, постмодернизме. Сочетая несочетаемое – футболки поло с кардиганами и свитшотом, строгий деловой костюм с кислотно-розовым платком и бородой, одежду секонд-хенд и новомодный айфон – в этом был дух хипстерства. Они шли против системы! Они ломали границы, переворачивая всё с ног на голову, как битники, как хиппи. Да, они – новое поколение, приветствуй их, мир! Нравится тебе или нет, но все эти татуировки, латте, древние книженции, ретроспективы, мобильные приложения делают нашу эпоху. Культура мейнстрима была в растерянности. Был растерян и бизнес ширпотреба – кучи молодых людей уходили с рынка, и корпорации бросились нанимать самых экстравагантных маркетологов и психоаналитиков, чтобы понять, что это за поколение и что оно хотело бы покупать. Комичность ситуации заключается ещё и в том, что хипстеры в большинстве своём не отрицали рынок и в какой-то мере даже обожествляли потребление, в отличие от тех же хиппи, которые ни во что не ставили капиталистические отношения. Хипстеры не шли на баррикады, они не делали ничего, чтобы изменить систему как таковую, хотя постоянно об этом и говорили, они хотели уйти от неё, вот и всё. Хипстеры готовы были выкладывать любые суммы, но только за то, что было бы крутым. Почему крут айфон, а самсунг – нет? Почему круты кардиганы и свитшоты, а худди – нет? Почему кофе из «Старбакса» круче кофе из «Макдоналдса»? Почему бейсболки круче шляп? Почему Харпер Ли круче Вивьен Ли? Понять, что круто, а что нет, некрутое среднее общество так и не смогло и стало копировать форму хипстерства, навязывая её в широкие нехипстерские массы. И произошло невероятное! Улицы заполонили клоны хипстеров. Понять, кто свой, а кто чужой, по внешним факторам было невозможно. Вы можете отличить с ходу металлиста, ведь никому другому в голову не придёт в расцвете сил и дня ходить в грубой кожаной косухе, да ещё и увешанной парой килограммов хромированных стальных заклёпок. А вот с хипстерами всё было иначе. Общество насмехалось над ними: любите клетку? Все и всё будет в клетке! Любите тяжёлую оправу очков? Так заполоним же ими рынок! Постмодернизм дал маху. Охотники за формой вдруг поняли, что форма стала содержанием. Это была катастрофа, ведь казалось, что идея хипстерства сошла на нет: музыкальные корпорации торговали инди-музыкой, артхаус приносил кинокорпорациям больше прибыли, чем блокбастеры, в масс-маркете одежды ничего другого не продавалось, кроме того, что выглядело якобы из винтажного секонд-хенда. Найти крутое во всём этом дерьме было решительно невозможно. Однако вместо того, чтобы исчезнуть, хипстеры закопались вглубь своей философии. Во-первых, отсекли от себя слово «хипстеры» – пусть оно достанется массам. Во-вторых, начали искать крутизну там, куда обычный человек не сунется наверняка, – на помойках. В буквальном смысле. Плохие районы станут нашими. Некачественная кустарная музыка будет играть у нас на вечеринках. Хенд-мейд станет нашей фабрикой, ибо уж что-что уникально, так это старый добрый хенд-мейд. И случилось чудо! Хипстеры оторвались, а общество осталось далеко позади, со всем своим ширпотребом. И среднее общество прокляло хипстеров, так как ни одна ещё субкультура не уходила просто так от корпораций и мейнстрима. Догнали хиппи, оседлали готов, изжили эмо. А хипстеры просто ушли и стали жить такой жизнью, которую «приличному человеку» и не подумается ворошить: грязно-страшно-непонятно.

Так и сохранили все эти чудики с бородами, диковатыми очками, затёртыми свитшотами свой постмодернистский образ жизни. И хоть теперь они плюются от слова «хипстеры», но по духу таковыми и являются. Они переняли эстафету от битников, хиппи и эмо одновременно, переняв их чудаковатость, энергию и нестандартный взгляд на вещи. Полная свобода действий и самовыражения, да здравствует их поколение!

И только здесь, только в этом месте, среди этих людей могла произойти эта история. История простого парня, хипстера, чудика, студента, художника, точно такого же, как и тысячи ему подобных в разных городах и странах мира. Вот его улица, а вот его дом. Вот его этаж – последний, и вот его квартира – справа от лестничной площадки. Вот его велосипед тут же, с добытым невесть где седлом и совершенно необычным фонарём. Давайте же войдём в его квартиру. Он снимает её напополам со своим приятелем. Оба изучают физику и уже в паре шагов от гордого звания магистра естественных наук. Нашего героя пусть будут звать Лео, а соседа – Маттиас, или Мэт, как называет его Лео. Им обоим немного за двадцать, хотя Маттиас на пару месяцев старше Лео. Так уж случилось, что им настала пора расставаться, так как, звеня крыльями, коварный Купидон пронзил сердце Мэтью стрелой серьёзных намерений, и вскоре ему предстояло обручиться со своей девушкой. Для подготовки к свадьбе и дальнейшему совместному проживанию они уже сняли квартирку неподалёку. Нет, не в этом районе, но совсем близко, видимо, рассчитывая, что волна, уносящая хипстеров в лоно средних людей, обойдёт их стороной. Но мы-то знаем, что это не так. Семейная жизнь и дети будут их уносить всё дальше и дальше от этого места одновременно, словно тонкой лёгкой шёлковой ниткой они будут вить вокруг себя кокон, который превратит их в людей средних. Но это всё будет потом. А пока – они наслаждаются самым замечательным периодом своей жизни, одновременно помогая Маттиасу с переездом. Для Лео же это приятное, казалось бы, событие из жизни своего друга оборачивается кучей проблем. Во-первых, нужно найти себе нового соседа, который бы смог разделить с ним тяготы финансовой ответственности перед владельцем дома. Во-вторых, Лео предчувствует скорое падение их крепкой дружбы, которое неминуемо настигает друзей, когда один из них намеревается жениться. Ну а в-третьих, постоянное созерцание светящегося от счастья Мэтью ещё больше причиняет боли его ране, нанесённой недавним расставанием с одной девушкой, имя которой предпочтительно было бы умолчать.

Но все эти проблемы – потом. Сейчас утро, солнце лишь едва-едва вошло в их квартиру. Пусть Лео поспит, скоро ему предстоят тяжёлые деньки.