Читать книгу «Богоборцы. Книга 1» онлайн полностью📖 — Александра Шапочкина — MyBook.
image

Глава 1

Пробуждение было на редкость неприятным. Всё тело чесалось, мышцы тянуло, суставы выворачивало, но острой боли не было. Словно меня и не бил одержимый духом человек, швырнув через всё кафе в каменный стол. Более того, я прекрасно помнил, что случилось, а значит, был жив. А вот насколько здоров, это тот ещё вопрос. Морально собравшись с силами, я приоткрыл глаз, оглядывая обстановку вокруг.

Белые стены, множество аппаратуры и специфический запах сразу выдавали больницу, уж я на это добро насмотрелся за последнее время. Уже неплохо, значит, упырь не добрался до меня, когда я потерял сознание. Я улыбнулся и принялся аккуратно двигать конечностями, проверяя, как они слушаются, каждую секунду ожидая вспышки боли. Но нет, и руки, и ноги послушно шевелились, пальцы сгибались, а боли всё не было. Наконец я расхрабрился настолько, что сел на кровати, правда, при этом оторвав с груди пару датчиков и вызвав писк одного из приборов. Но мне было плевать, потому что я явно был здоров. Упырь ничего мне не сломал, то есть мне удалось пережить встречу с одним из главных героев детских страшилок и при этом остаться целым и невредимым.

От счастья хотелось кричать и прыгать, но, к сожалению, я даже с кровати встать не успел, как в палату ввалилась толпа врачей. Меня тут же взяли в оборот, даже не дав рта раскрыть. Чего-то мерили, щупали, брали кровь и делали ещё много непонятных и зачастую неприятных вещей. И самое главное, никто ничего не объяснял и на мои вопросы не отвечал. Создавалось полное ощущение, что я просто статист и, хорошо, если не подопытный кролик. Правда, до последнего не дошло. Где-то через час меня вдруг оставили в покое, и толпа врачей ушла, так же быстро, как и появилась, о чём-то переговариваясь. А я остался лежать на кровати, правда, с меня сняли все датчики, да и в целом я чувствовал себя весьма неплохо, даже ломота в теле прошла. Единственное, сильно хотелось в туалет, и я даже заметил дверь, что туда вела, но только собрался встать, как в палату снова кто-то вошёл. И на этот раз явно не врач, несмотря на небрежно наброшенный белый халат.

– Виктор Романович Орехов? – Голос у визитёра оказался удивительно неприятным, прям под стать внешности. – Две тысячи первого года рождения, уроженец села… ладно, это неважно. Меня зовут Иннокентий Сергеевич Мочинский, инспектор бюро контроля антитеологичекой деятельности. С вашего позволения я присяду.

Естественно, никакого разрешения я дать не успел, да и Мочинский не слишком в нём нуждался. Скорее уж наоборот, было бы странно, попробуй я возразить. Хотя я и не собирался. О деятельности бюро ходило много слухов, но все как один нехорошие. Когда-то их именовали инквизицией, производной от латинского «разыскивать», но это было давно, ещё до революции. Сейчас же инспекторов называли не иначе как «нюхачами» или «нюхлями», а всё потому, что те практически не занимались своей основной деятельностью, контролем богоборцев, зато вынюхивали недостатки в организации антибожественной обороны. Кто-то мог бы сказать, что дело это нужное и важное не менее, чем пожарная охрана, но в итоге оно вылилось в бесконечные поборы с фирм и организаций, неважно, частных или государственных. Поэтому ничего хорошего от визита инспектора я не ждал.

– Должен сказать, дела ваши, Виктор Романович, далеки от хороших, – Мочинский вздохнул с притворным сочувствием. – Вы как сотрудник заведения общественного питания во время объявленной тревоги второго ранга подвергли опасности клиента, а ведь обязаны были в первую очередь провести эвакуацию посетителей. Вы же проходили инструктаж? Проходили, вот фото вашей подписи в журнале.

– Чего? – завис я, не понимая, что происходит. – Вы вообще о чём?

– Естественно, о том, как ты подверг опасности Ольгу Михайловну Терентьеву, не дав ей вовремя эвакуироваться и тем самым создав угрозу жизни и здоровья. Между прочим, это уголовное дело, расследование которого поручено нашему бюро. – Инспектор расстегнул кожаную папку и показал мне какую-то бумагу, украшенную тремя большими синими печатями. – И, поверьте моему опыту, для вас будет лучше, если вы напишете явку с повинной. Тогда суд учтёт это и получите по минимуму, может, даже вообще условкой отделаетесь. Ну а если нет, то до семи лет общего режима.

Я молча хлопал глазами, не понимая, что происходит. Ведь эта стерва меня задержала в зале, не дав добраться до убежища, так мало того, ещё и в спину толкнула, подставив под упыря. Это её судить должны, она же из богоборцев, это её обязанность биться с разными монстрами, а не меня обвинять! Слова инспектора настолько не вязались с моей картиной мира, что я решил, что ещё сплю, и украдкой ущипнул себя за ногу. Даже переборщил немного, больно было так, что я даже поморщился. Видимо «нюхач» принял это на свой счёт, потому как на его лице мелькнула гримаса раздражения, но тут же скрылась за фальшивой сочувствующей улыбкой.

– Пойми, – Мочинский наклонился ко мне, перейдя на доверительный шёпот, – дело простое, твоя вина уже доказана. Твои коллеги уже дали показания, и все утверждают, что ты специально не дал девушке уйти. Мол, из личной неприязни и зависти к её материальному положению. Решил таким образом восстановить социальную справедливость. Лично я в это не верю, однако все факты против тебя. Начнёшь отпираться, судья накрутит по максимуму, тебе оно надо, всю молодость провести на зоне? Напиши, что так и так, мол. Испугался, растерялся, не знал, что делать. Инструкция вылетела из головы. Спишут на состояние аффекта и получишь по минимуму. Согласись, условка лучше пяти лет отсидки. А там всего через год судимость погасится, и всё, ты чист перед людьми и законом.

– Подождите! – от волнения голос у меня дал петуха, и получился настолько жалкий писк, что я покраснел до корней волос. – Кх-кхм. Стойте! Но я же ничего такого не делал! За что меня судить?! Это она, эта… как её… Терентьева толкнула меня…

– Советую следить, что говоришь, особенно когда речь идёт об уважаемых людях, – тут же нахмурился Мочинский. – И уж тем более воздержаться от голословных обвинений. Этим ты лишь усугубишь своё положение.

– Но… – я был ошеломлён его напором, но всё равно пытался отстоять своё мнение, однако инспектор даже не дал мне рта раскрыть.

– Умышленное использование человека в теологических практиках, равно как и неоказание помощи против эктоплазменных сущностей – самые тяжелые статьи уголовного кодекса для богоборцев. – Нюхач отбросил напускное участие и глядел на меня с угрозой и презрением. – Для подобных обвинений нужны весомые доказательства. Ты можешь чем-то подтвердить свои слова?

– У нас стояли камеры… – начал было я, но инспектор снова меня перебил.

– Видеозаписывающая аппаратура в месте появления духов выходит из строя вне зависимости от того, аналоговая она или цифровая, – выдал Мочинский особо неприятным голосом. – Может, у тебя есть свидетели? Тоже нет? И ты хочешь, чтобы все поверили, что госпожа Терентьева, жена владельца крупной строительной корпорации и дочь известного на всю страну богоборца, грубо нарушила закон и пыталась тебя убить? Или всё было наоборот, это ты хотел прикрыться ею от одержимого? А может, всё было не так? Твои коллеги и начальник говорят, что ты неоднократно проявлял агрессию к посетителям. Оскорблял девушек, пытался приставать. Услышав тревогу, ты решил воспользоваться моментом и не дал Тереньтевой эвакуироваться со всеми, но жертва оказалась тебе не по зубам. И теперь ты специально обвиняешь её, чтобы отвести от себя подозрения.

– Это ложь! – под градом обвинений я поначалу опешил, но затем разозлился и подскочил с кровати, сжав кулаки. – Это всё неправда! Я никогда! Да я…

– Правда это или нет, будет разбираться следствие, если, конечно, до этого дойдёт. – Моя вспышка ничуть не смутила Мочинского. – Однако, если ты продолжишь обвинять госпожу Терентьеву, у меня просто не будет другого выхода, кроме как передать показания твоих коллег в следственный комитет. Я и так с трудом убедил Дмитрия Степановича не подавать заявление, пока сам во всём не разберусь, но если ты не настроен сотрудничать, я умываю руки. Напишу рапорт, и пусть тобой полиция занимается.

– Но я ни в чём не виноват… – угрюмо буркнул я, чувствуя, как проходит запал злости и меня начинает морозить. – Я ничего такого не делал.

– И я тебе верю, – вновь натянул улыбку на морду нюхаль. – Наверняка твой начальник просто пытается тобой прикрыться, вот и приказал дать такие показания. Сам накосячил, ни инструктаж толком не провёл, ни эвакуацию нормально организовать не смог, вот и ищет козла отпущения. Но, понимаешь, незнание закона не освобождает от ответственности. Ты в журнале по технике безопасности расписался? Расписался. Теперь сам себе злобный Буратино. Вопрос в том, по какой статье пойдёшь. Одно дело просто нарушение инструкций гражданской обороны, а преступная халатность с угрозой для жизни – это совсем другое, согласись.

Я без сил откинулся на кровати. По словам инспектора, всё выходило правильно. Когда я устраивался, Андрей Иванович действительно давал расписаться в нескольких журналах по технике безопасности, правда, никакого инструктажа не проводил. Отмахнулся, мол, на кухне тебе делать нечего, а за всё остальное отвечает он сам. Бумажки же все эти чистая формальность, чтобы проверки не докапывались. Мог он свалить всё на меня? Да запросто! Точно так же и Ростик с другом вполне способны были дать на меня показания, особенно если им намекнули, что именно нужно.

Вот и получается, что куда ни кинь, я получаюсь виноватым. А уж в возможность выиграть суд у богоборца и главы строительной корпорации… да чего уж там, надо говорить прямо, главы древнего аристократического клана, насчитывающего больше двухсот лет истории, нереальна. Меня даже слушать никто не стал бы, даже если бы записи с камер сохранились. Мало, что ли, историй ходит в сети о том, что случалось с теми, кто переходит дорогу кланам. А меня они раздавят и не заметят. Так что, наверно, стоило согласиться на предложение нюхача, но что-то скребло на душе, не давая сказать «да».

– Я… я могу подумать? – сглотнув слюну, чтобы смочить пересохшее горло, промямлил я, – Просто всё так быстро. Я только в себя пришёл, и тут на тебе. У меня ещё голова толком не работает.

– Думаешь, если будешь тянуть, что-то изменится? – Мочинский насмешливо взглянул на меня, и в глубине его глаз я увидел презрение. – Но ладно. Я схожу выпью кофе, а то позавтракать не успел, а ты подумай. Большего предложить не могу.

Инспектор вышел, а я растёкся по кровати, словно амёба. Мыслей просто не было. Отсрочку я попросил просто потому, что не знал, что ещё сделать. Писать чистосердечное признание не хотелось до зубного скрежета. Вот просто рука не поднималась. Вроде нюхач всё правильно говорил, но что-то в нём вызывало у меня стойкое отвращение. Ну не верил я в добрые намерения постороннего человека. Может, я и деревенский, но уж не совсем валенок, и жизнь немного знаю. Жаль только, выхода из ситуации я просто не видел. И позвонить посоветоваться было не с кем, да и телефона у меня не имелось. В итоге, когда вернулся Иннокентий Сергеевич, я так и лежал на кровати, пытаясь найти хоть какое-то решение.

– Итак, ты подумал? – с ходу взял быка за рога Мочинский. – У меня больше нет времени возиться с тобой. Или подписывай явку с повинной, или я передаю дело в следственный комитет, и дальше они уже будут с тобой работать. Кстати, в КПЗ у тебя будет много времени на размышление, правда, только если сокамерники попадутся нормальные, но это как повезёт. Бывают отморозки, что…

– Хорошо, я всё напишу, – убитым голосом перебил я инспектора. – Есть ручка и бумага?

– Обижаете. У меня уже всё подготовлено, – расплылся в улыбке нюхач. – Вот прочитай и подпиши. Я знал, что ты окажешься разумным парнем, поэтому постарался тебе помочь.

Я взял несколько листов, отпечатанных на принтере, и принялся внимательно изучать, что там написано. Выходило, что всё произошло из-за моей неопытности и некомпетентности. Мол, перепугался и, не отдавая отчёта в своих действиях, не дал Терентьевой покинуть помещение во время тревоги, после чего мешал её битве с упырём. На этом месте я не выдержал и ехидно хмыкнул. Похоже нюхачу неплохо заплатили, раз он вписал такую реальную лажу. Но мне было не с руки поднимать бучу и ссориться со стоящим за ним кланом богоборцев. Выиграть я с этого ничего не смогу, зато нажить проблем запросто.

– Ну, вроде всё правильно. – Несмотря на то, что я принял решение, уверенности в нём у меня не было. – Тут подписывать?

– Да, на каждой странице роспись с расшифровкой, – принялся показывать Мочинский: – И на последней от руки фразу «С моих слов записано верно».

Я в последний раз вздохнул и, примостив листы на тумбочке, начал карябать ручкой, но успел расписаться только на первом листе, как дверь в палату открылась и на пороге показалась молодая и довольно симпатичная девушка, тут же нахмурившаяся, увидев изменившегося в лице Мочинского.

– Что здесь происходит?! – холодный, лишённый эмоций голос разнёсся по палате, а посетительница в два шага оказалась возле меня и ловко схватила бумаги, быстро просматривая их содержимое. – Иннокентий Сергеевич, это как понимать?!

– Всего лишь помогаю молодому человеку разобраться с проблемами, – взял себя в руки инспектор и натянул на морду вежливую улыбку, хотя выглядела она скорее как оскал. – Исполняю свой долг, так сказать.

– Подсунув эту филькину грамоту? – потрясла бумагами девушка, а затем разорвала листы на четыре части и швырнула в мусорное ведро. – Я никогда не лезла в работу вашего отдела, закрывала глаза на многочисленные факты поборов, однако сейчас вы перешли черту. Мне плевать, сколько вам заплатили Терентьевы, но если я ещё раз увижу вас рядом с моими подопечными, вы отправитесь прямиком в службу собственной безопасности. И, клянусь, я приложу все усилия, подниму все связи, чтобы оттуда вы уехали прямиком на зону. Это понятно?

– А вы не слишком круто взяли? – По побледневшей роже Мочинского было видно, что угрозы девушки не пустой звук, однако он пытался храбриться. – Не боитесь надорваться?

– Ты, кажется, не понял, – девушка улыбнулась, но мне показалось, что в палате резко похолодало. – Далеко не все идут в бюро, чтобы обирать несчастных предпринимателей. Большинство из нас знает, насколько опасны боги и их посланцы. Если хотя бы одному удастся вернуться, человечество умоется кровью. Но такие, как ты, тараканы, лезущие изо всех щелей и только и думающие, как бы чего урвать, мешают нам работать. И нет, я не боюсь раздавить парочку-другую насекомых. Так что не становись у меня на пути.

Окончательно спавший с лица Мочинский молча вскочил со стула, подхватил папку и кинулся из палаты. Я же проводил его взглядом и грустно вздохнул. Честно говоря, я бы предпочёл общество нюхача. Его мотивы я хотя бы частично, но понимал. А вот что нужно этой психованной девице, от которой так и веет холодом, было совершенно неясно. И мне это не нравилось.

– Прошу прощения за эту сцену, – тем временем девушка словно ожила, вырубила «холодильник» и, мило улыбнувшись, села на ещё не успевший остыть после бегства инспектора стул. – Конфликт внутренних интересов, так сказать. Больше подобного не повторится.

– А зачем это нужно было Терентьевым? – сам не знаю почему, я вдруг задал этот вопрос, хотя собирался спросить совсем другое.

– Тут всё просто, – отмахнулась девушка. – Статус богоборца даёт весьма значительные привилегии. Поэтому для старых родов обычная практика объявлять всех детей пробуждёнными. Натянуть способности на ранг F несложно. Там помогли, тут глаза закрыли. Бюро обычно не свирепствует, потому как даже если какой-то конкретный мальчик или девочка оказываются лишёнными дара, то их дети вполне могут быть весьма высокого ранга. Вот только многие стали забывать, что вкупе с правами идут и обязанности. Ольга как раз из таких. Дара у неё нет, от слова совсем, но Бутурлин кого надо подмаслил, где надо лизнул и пробил дочке низший ранг. Тем более она чуть ли не с рожденья с третьим наследником Терентьевых обручена. Никто и не ждал от неё подвигов, однако она умудрилась серьёзно накосячить. Вот муж с папой и подсуетились. Быстренько заплатили Мочинскому, чтобы тот развёл тебя на чистосердечное признание.

– Будто у меня был другой выбор, – буркнул я, заливаясь краской от стыда за то, что повёлся как ребёнок. – Доказать, что это она меня толкнула, всё равно не получится.

– Это так, – кивнула девушка. – Хотя даже если удастся, адвокаты выставят всё таким образом, будто она хотела тебя спасти.

– Тогда зачем вы тут? – Во мне проснулась злость. – Не проще мне было подписать бумаги? Хотя бы с Терентьевыми не поссорился бы, а может, и деньжат бы срубил. А сейчас что мне делать? Им пальцами щёлкнуть достаточно, чтобы меня уничтожить. Как мне теперь жить дальше?

– А вот насчёт этого я и пришла поговорить. Прошу прощения, я сразу не представилась. Юлия Алексеевна Обрескова, главный специалист отдела надзора за лицами с паранормальными способностями бюро контроля. – Девушка продемонстрировала удостоверение. – Как ты, наверно, понял, моя задача – присматривать за богоборцами. И сразу, предвосхищая твой вопрос, отвечу, к тебе это имеет прямое отношение. Дело в том, что ты умудрился убить упыря вилкой для стейка. Честно говоря, о подобном мне слышать не доводилось, но тут нужны ещё исследования. А вот случаи спонтанного пробуждения в критической для жизни ситуации не редкость, и тут двух мнений быть не может – ты богоборец. Ранг и направление нам ещё предстоит уточнить, но сам факт твоего пробуждения неоспорим.

– И… что теперь… – Сказанное Обресковой просто не умещалось в моей голове.

– А теперь ты будешь учиться и тренироваться, – улыбнулась девушка. – Я не зря говорила о привилегиях. В частности, богоборцы имеют приоритет при поступлении в учебные заведения второй степени и выше. А раз так, значит, ты теперь имеешь возможность поступить в любой колледж по своему выбору, даже несмотря на то, что учебный год уже начался. Надеюсь, ты понимаешь, что наряду с привилегиями одарённые имеют и обязанности, поэтому либо ты войдёшь в боевую группу учебного заведения, где вами будет заниматься наставник, либо тебе придётся выбирать между гораздо менее привлекательными вариантами. Например, наложением контролирующей печати.

– Офигеть… – придавленный новостями, я только это и смог пробормотать, ощущая себя словно после удара пыльным мешком по голове. – И чего делать?

– Я предлагаю совместить приятное и полезное и выбрать политехнический колледж. Там уже сформирована команда, но недавно в ней удачно появилась вакансия. Для тебя это идеальный вариант. – Юлия Алексеевна протянула мне пачку документов, начинающихся с анкеты абитуриента. – Ну а дальше всё зависит от тебя самого. Вполне возможно, лет через двадцать у нас появится новый клан борцов с духами.

– Это, получается, мне повезло? – всё ещё ошарашенный, я тупо глядел на бумаги, не в силах собраться с мыслями.

– А вот это мы ещё увидим, – почему-то кровожадно улыбнулась Обрескова.

...
7