Из-за решеток сверкали глаза. Особые заключенные молча следили за идущими по коридору людьми. Иные при их виде вставали, подходили ближе. Из одной камеры высунулась костлявая рука, увенчанная такими когтями, что Танзена передернуло.

– Мэтр Пхан-Пхан, – ухмыльнулся комендант. – Из пещерных троллей. Вы не волнуйтесь, он в колодках.

– Надо думать, – согласился Танзен.

Он еще никогда не видел живого пещерного тролля. Даже не знал, что среди них есть выпускники Клеверного Ансамбля. Это ведь, пожалуй, самая безмозглая троллья раса – они лишь чуть разумнее обезьян.

Зато, правда, невероятно сильны и быстры, а их когти разрывают даже камень и металл. Танзену давно хотелось заполучить себе такого в копилку образов. Равнинный тролль у него уже есть, форма № 23, но равнинный ни в какое сравнение не идет с пещерным.

– Мир тебе, Пхан-Пхан, – поприветствовал его Танзен.

– Гхраа-аа… – утробно прорычал узник. – Кххрра-а… Чхе-хе-еловеек… Дай еды, чхее-еловеек…

– Не вздумайте, мэтр, – торопливо сказал комендант. – Кормить заключенных запрещено.

– Я и не собирался. Мэтр, а он и в самом деле… волшебник?..

– О да, и еще какой. Но понимаю, что вас удивляет. Возможно, он единственный пещерный тролль, получивший гражданство Мистерии. И он и в самом деле может показаться глуповат… как и все его сородичи. Но волшебный дар у него в самом деле незаурядный… жаль только, применял он его не самым достойным образом.

– А какое у него ученое звание?

– Только специалист. Одного только дара все-таки недостаточно, сами понимаете.

Танзен вгляделся в темноту за решеткой. Вероятно, стены там покрыты чем-нибудь особо прочным. Или просто зачарованы. И Танзен бы действительно очень не отказался сделать мэтра Пхан-Пхана своей формой № 100… но сейчас у него физически нет такой возможности.

Очень жаль.

– Но где же мэтр Инквивари? – спросил он.

– В самом конце, – указал комендант. – Я подожду вас здесь, мэтр.

Перед этой камерой Танзен стоял довольно долго. За корониевой решеткой сидел Трогохо Инквивари – возможно, единственный живой волшебник, своими глазами видевший чакровзрыватель.

Кроме самого Танзена, конечно.

Магистранту Инквивари перевалило уже за восемьдесят, и половину своей жизни он провел в темнице. Совершенно седой, грязный, морщинистый, с длинными желтыми ногтями, он скрючился в углу камеры, мерно покачивался вперед-назад и издавал неясные звуки.

Содержали его в аскетичных условиях. Каменный топчан, такой же валик под голову, серое дерюжное одеяло. На единственной полочке лежали две книги – Ктава и «Тригинтатрия». На полу стояли две плошки – с водой и едой… если это бурое месиво можно так назвать.

А вся стена была усеяна черточками. Многими тысячами черточек. Каждые четыре перечеркивала пятая, а каждые пять пятерок пересекались совсем длинной линией.

Глядя на это чучело, Танзен размышлял о том, что зря он сюда приехал. Что полезного может рассказать дряхлый безумец? За сорок лет магистрант Инквивари превратился в пустую скорлупу, тень былого себя.

Но тут он вдруг поднял голову – и в его взгляде блеснул огонек. Перестав бормотать и раскачиваться, узник поднялся на ноги, странно улыбнулся и произнес:

– У меня посетитель? Приятно. Очень-очень приятно. Кем будете, мэтр?

Из-за отсутствия некоторых зубов Инквивари слегка пришамкивал, но не более того. Танзен, уже не ждавший услышать членораздельную речь, даже удивился в первый момент.

– Мэтр Инквивари, – чуть наклонил голову он. – Кажется, мы с вами еще не знакомы.

– Ну так давайте познакомимся! – оживленно воскликнул узник, сверкая глазами. – К вашим услугам. К вашим услугам! Вас я чести знать не имею, зато я к вашим услугам! Магистр Инквивари, будем знакомы!

– Магистр?.. – приподнял бровь Танзен. – Не магистрант?

Это ужасно Инквивари возмутило. Он аж подскочил. Подбежал к решетке, схватился за прутья костлявыми пальцами и воскликнул, тряся длиннющей бородой:

– Не магистрант, мэтр! Магистр! Я уже сдал свой проект, сдал! И диссертацию защитил! Оставалась только формальность, церемония! Только диплом вручить! Они не вручили мне его, не вручили, не успели вручить… но что есть диплом?! Бумажка! Я магистр, мэтр, магистр! Мой диплом все равно мой, все равно при мне!

– Хорошо, магистр, как скажете, – не стал спорить Танзен. – Я тоже магистр, очень приятно.

– А, тоже, вы тоже!.. Это замечательно! – хихикнул Инквивари. – Раз мы оба магистры, мы поладим, вы согласны со мной? Магистр с магистром всегда поладят! Что вас ко мне привело?

– В общем-то просто любопытство. Я слышал, что вы пытались разыскать один из древних артефактов…

– Пытался?.. – снова хихикнул Инквивари. – Я его разыскал, магистр! Разыскал, разыскал! Это же и был мой дипломный проект! Я разыскал его, привез в Мистерию, хотел продемонстрировать в действии… но все почему-то так переполошились! Дурачье, ретрограды! Я же принял все меры предосторожности!

– Вы собирались… продемонстрировать в действии… чакровзрыватель?.. – медленно и недоверчиво переспросил Танзен.

– Ага! Ха-ха-ха, магистр, вы бы видели рожи дипломной комиссии! И представьте себе – они ведь поначалу даже не поняли, что это такое! Я такой выкатываю артефакт на сцену, а в зале полно народу, в жюри все эти важные жабы из Делектории, и они мне квакают такие: мол, что вы нам представите, магистрант? Я им все описал, все рассказал, все представил – а у них рожи-то зеленеют, зеленеют, ха-ха-ха!.. Ну чисто жабы!

– Но запустить вы его все-таки не запустили.

– Не успел, – сокрушенно ответил Инквивари. – Не успел, к сожалению.

– Но… вы собирались?.. Вы всерьез собирались его использовать?

– Ну да. А что?

– Но… вы что, не понимали, что тоже погибнете?

– А-а, магистр, вы не в курсе, да? – весело погрозил пальцем Инквивари. – Вы тоже один из этих, считающих, что артефакт просто полощет излучением вокруг себя? Хе-хе-хе. Это же не так. Точнее, так, но только если использовать его примитивно. Ну как взять взрывную свечу, поджечь фитиль и просто стоять с ней в руках. Тогда да, конечно. Но ведь наши предки использовали эти артефакты в войнах, вы в курсе? Думаете, они просто притаскивали их к врагу и сами потом о них самоубивались? Артефакт излучает це-ле-на-прав-лен-но! Может даже стрелять на огромное расстояние, как катапульта. Так что никого бы я там и не убил вовсе. Ни себя и никого другого. Но они все равно всполошились, забегали… со сцены меня сшибли… знаете, это очень больно, когда в вас попадает сразу семь разных заклинаний. Особенно проклятие профессора Хараббы… знаете, у меня до сих пор еще иногда отдает в четвертом позвонке. Старый бушук не пожалел тогда маны…

– Сочувствую, магистр, – холодно сказал Танзен. – Если не секрет – а где вы достали этот чакровзрыватель?

– Да неподалеку же, магистр, неподалеку, – улыбнулся Инквивари. – Я воспользовался тем самым, который когда-то разыскал Кустодиан.

– Что вы имеете в виду? Кустодиан уничтожил все найденные чакровзрыватели.

– Все, да не все, хе-хе-хе!.. А что, для вас это сюрприз? Ну да, они уничтожили почти все… но одну штуку все-таки оставили, хе-хе-хе! На всякий случай. В назидание потомству, да и просто… на всякий случай. Вроде даже пытались заставить его заработать, но… не преуспели. Дурачье. А я вот преуспел… и скажите честно, разве это не достойно диплома магистра?! Почему мне его так и не дали?!

– То есть один чакровзрыватель Кустодиан оставил в рабочем состоянии?.. – все еще недоверчиво переспросил Танзен. – И как вы его заполучили?

– Да как-как… Они же не у себя в подвалах его хранили. Сами небось гномов делали при одной мысли, что он сработает. Захоронили его на Еке Фе Фонсе. А туда добровольно-то никто не суется, так что охрана не очень и прочная. Ну я и добрался. А что?

Еке Фе Фонсе… От названия этого острова по коже Танзена пробежал холодок. Когда-то у Еке Фе Фонсе было нормальное название, и там кто-то даже жил, но Мистерия давным-давно превратила его в свалку. Место для захоронения опасных магических отходов. Туда сваливают все то добро, которое лучше не видеть даже на горизонте.

Но Танзен и подумать не мог, что среди всего этого есть рабочий чакровзрыватель.

– Знаете, магистр, я очень долго его разыскивал, – поделился Инквивари. – Очень долго. Знаете, где я нашел ключ? В архивах монахов Ши. Эти верочумцы сидят по своим монастырям с самого Ледника, и в их летописях, кажется, есть вообще все обо всем. Данные, правда, оказались разрозненными, пришлось долго их сопоставлять – но я справился, магистр! Убедился, что несколько малых артефактов все еще остались, все еще сохранились… причем один – прямо у нас под боком, в Мистерии!

– Малых, – уцепился за это слово Танзен. – А что насчет большого? Насчет него вы ничего не выяснили?

– А, Апофеоз!.. – с каким-то затаенным удовольствием выдохнул Инквивари. – Тот самый, что положил конец эпохе Волшебства… Конечно, я пытался его разыскать. Но… не преуспел. Даже малые артефакты создавались необнаружимыми, а уж Апофеоз-то… Возможно, его и вовсе уже давно нет. Возможно, его давным-давно разрушили.

– Это радует.

– Хотя, конечно, его можно воссоздать… – протянул Инквивари.

– Это возможно?

– Все, что однажды было сделано, можно повторить. Другое дело, что эта магия давным-давно утрачена. Она была невероятно сложной даже по меркам Парифатской империи, а нынешняя Мистерия… Пфуй!..

– Значит, воссоздать все-таки не получится…

– Разве что…

– Разве что?..

– Криабал.

– Который из них?

– Весь. Целый. О, если собрать его целиком… Он способен дать почти абсолютную силу. Силу, сравнимую с божественной. Причем не какого-нибудь там мелкого божка, покровителя речки Вонючки. С помощью Криабала можно сделать практически все. В том числе – воссоздать Апофеоз. Если будешь знать как, разумеется.

– А если он все-таки не разрушен? Если все-таки еще цел?

– Тогда еще проще. С помощью Криабала можно разыскать что угодно. Даже необнаружимое. Если собрать его целиком, конечно. Именно это я и сказал тому пареньку, что навещал меня до вас.

– Вас навещал кто-то еще, магистр? – заинтересовался Танзен. – Кто?

– Да тоже любопытствующий, как и вы. Меня еще помнят в Мистерии, – с явной гордостью заявил Инквивари. – Не очень часто навещают, но случается, случается. Очень культурный юноша. Сам не волшебник, но явно из старой семьи – по нему видно было.

– Как его звали?

– Да откуда мне знать? Он не представился, а мне зачем его имя? Я не спрашивал.

Танзен на секунду задумался, потом достал дальнозеркало и нарисовал личный символ, открывая раздел запомненного. Поискав среди изображений, он показал Инквивари портрет-инкарну:

– Это он?

– Ой, а вы знаете – да! – удивился старый магиоз. – Он самый! Вы с ним знакомы, магистр?

– Не знаком, но очень хочу познакомиться. Его зовут Ордмунд Альяделли.