«Зло», было ощутимо и больно кололо, ледяными иглами, девушку по всему телу. Наконец то, страх и паника начали охватывать девушку! Что –то внутри головы долбило железным молотом по железном рельсе! «Опасно, опасно! Беги! А куда и как? Дернешься и он нажмёт на спуск!»

Саша села в машину. Парень захлопнул дверцу и быстро обежал машину спереди. Подойдя к водительской дверце, немного поковырявшись, снял с себя халат и бинты.

– Вот и ладушки, – открыв дверцу, Митя закинул халат и бинты на заднее сиденье. – С собой забираем, не хорошо мусорить, – сказал он и сел на водительское место.

– Не ссы – сказал парень, заводя двигатель

– Нужна, ты мне больно – машина плавно покатилась в сторону разбитого просёлочного асфальта.

– Ремень пристегни, а то вдруг «менты» тормознут.

3. Глава

Клиника «Озерки». Несколькими часами позже.

В комнате Филипп Михайловича было непривычно людно; присев на стул у маленького кофейного столика, уже не молодой мед эксперт Сухопарный Леонид Соломонович привычно и нудно составлял отчёт. Усталое и небритое лицо Леонида Соломоновича, не выражало никаких эмоций. В прихожей стояли и скучали санитары, им предстояло каким-то образом вынести тело, через неудобную прихожую и погрузить на носилки в коридоре, а потом ещё и топать с этим телом по коридору, к боковому выходу. Руководство клиники видите ли попросило не создавать, как они выразились ажиотажа. Был бы жив Филипп Михайлович он бы устроил скандал, но он был мертв уже, как пару часов, а на его тело бесцеремонно пялился следователь – Кривов Владимир Егорович и ему тоже не очень нравился весь этот бардак.

– Лёня, ты с телом закончил, можно уносить?

– Да можно – сказал эксперт и аккуратно взял в правую руку хрустальный стакан со стола. Кроме стакана на столе стояла початая бутылка коньяка и хрустальная ваза с виноградом.

– А покойник то видимо был эстет, коньяк виноградом заедал – ухмыльнувшись и поправив огромные очки на носу, прокомментировал Леонид Соломонович.

– Да уж сомнительные мероприятия после операции, – ответил следователь.

– Красиво жить не запретишь – добавил один из скучающих санитаров.

– Личность покойного установили?

– Да, Володенька, но полную справку по усопшему получишь позже.

– Лёня, будь добр, когда здесь закончишь, подходи на пост охраны. Там какой-то дед на смене, мне руководство клиники поведало, понятно, что он все проспал, наверное, но я так понимаю у них здесь неплохая система видеонаблюдения стоит, вместе и глянем.

– Как скажешь Володя. – сказал эксперт продолжая задумчиво прокатывать роликом по хрустальному стакану.

В душной комнатушке, именуемой «серверная», едва хватало места двум человекам. Но каким-то магическим образом, кроме серверных шкафов, стола и двух офисных стульев, здесь поместился полноценный диван, видимо ложе местных охранников. Один из которых сейчас сидел напротив Владимира Егоровича. Владимир Егорович напряженно всматривался в монитор и пытался осознать, что же он видит.

– Это кто – он указал на изображение. На экране симпатичная девушка катила кресло каталку по парку. На кресле с замотанной головой, сидел некто.

– Это Сашенька наша, которая пропала – ответил пожилой, но как оказалось весьма сообразительный мужчина.

– А в кресле кто?

– Дак товарищ следователь то и оно, что непонятно. Все пациенты в клинике, весь персонал кроме неё, тоже на рабочих местах.

– Ну и кого же она катит?

– Вот, вот именно.

– Чего именно то.

– Именно то, что она катит Ваську.

– Какого бляха Ваську. Кстати, я так понял это ты мужик шум поднял.

– Да я.

– А какого лешего, ты вообще нас вызвал. Мы убийствами занимаемся. Ау вас тут, что? Мужик с сердечным приступом, да два дебила по парку катаются.

– Не совсем с приступом Володенька.

Владимир Егорович обернулся в дверях стоял мед эксперт. – Понимаешь приступ то приступом, но у покойного на кистях синячки небольшие имеются.

– Ии… – протянул следователь.

– И надо разобраться. Ладно, я поехал, мне тут больше делать нечего.

– Давай, до встречи.

– Следователь повернулся к мужчине: – «Что за Васька»?

– Василий, медбрат наш.

– Ты же сказали, что все на местах?

– Так-то оно так, но, когда Машка прибежала и начала орать, что пациент умер, а Сашка куда-то пропала, я начал камеры просматривать. Искать где же Сашка. Ну само собой, конечно скорую вызвал, вас вызвал.

– А медбрат то тут причём?

– Дак все же на месте, я и говорю вам, товарищ следователь.

– Ни хрена, я тебя мужик не понимаю.

– Меня Гриша зовут – обиделся охранник.

– Хорошо Григорий, причем тут медбрат Василий.

– Я начал думать «А кто мог быть в кресле» и нашел – охранник радостно вскричал.

– Я ходил, смотрел, машина его припаркована на стоянке, а жена его по телефону сказала, что Васька в клинику поехал по каким-то своим делам. Я поспрашивал, он на озере за клиникой порыбачить любит. Я туда сходил, там нет никого.

– Слушай мужик, у тебя прям талант, тебе бы в органах служить.

– Эх, да я хотел в молодости к вам, да по глупости в четырнадцать лет на угоне мотоцикла попался. Глупый был, молодой.

– Ладно, спасибо тебе, ты и впрямь помог, если что выяснишь звони, вот тебе телефон – Владимир написал номер сотового на листке бумаги.

– Из города, кстати тоже не уезжай. Ты кстати где живешь?

– В Приозёрске.

– Отлично ну давай Шерлок, до скорого. – следователь пожал руку Григорию.

4. Глава

В тоже время, примерно в 150 – ти километрах на север.

Парень беззаботно крутил рулём, слушал музыку, пил лимонад из пластиковой «баклажки», и по-видимому ни о чём «таком» не думал -ни дать, ни взять на пикник едет.

А вот Александре было о чём подумать: «Точно свидетель ему не нужен, и жить мне осталось может быть считанные минуты. За что! За что! Вот кому и чего я плохого сделала. Я и пожить не успела. Правду люди говорят; “Хочешь насмешить бога, расскажи ему о своих планах». Все всегда думают; "этого со мной не произойдет, я доживу до старости”. Я вот еду, а меня через неделю посиневшей из болота вытащат! Если вообще найдут. Мама с папой плакать станут, а похоронят меня в закрытом гробу. Я не хочу, я не сдамся, главное успокоится и сражаться. Сюрреализм какой – то, меня убивать везут, а я об этом знаю. Фиг ему! Боже, дай шанс один, хоть один, я всю жизнь в тебя верить буду! Может прыгнуть на ходу! Не получится, этот гад под сотню гонит!

Парень как мысли читал, он резко свернул на грунтовку, идущую к болоту. – Не бзди, просто пописать приспичило, – парень заржал и остановил машину.

– Сиди и не дергайся сука, если чего выкинешь пеняй на себя, – парень резко переменил тон. Его озорно – весёлый взгляд, переменился и серые глаза опять стали излучать ледяной могильный холод, а в добавок, как аргумент навел ствол пистолета прямо Саше в лицо

– Да не парся, ты и не трясись, для тебя почти всё кончилось, – киллер вышел из машины.

Дима обошёл машину и открыл крышку багажника, всего на половину, так чтоб контролировать ситуацию, всего он на миг скрылся под крышкой багажника и – этого ей хватило! Он услышал шорох открывшейся дверцы.

– Вот зараза, – выругался Димка, рукав комбинезона зацепился за что-то в недрах багажного отделения.

– Зараза, – он наконец высвободил руку, место где должна была сидеть девушка было пустым, а дверца машины была нараспашку. Острый глаз стрелка заметил, что-то белое, едва мелькнувшее среди густых еловых зарослей, до цели было метров двадцать.

– Быстрая какая, – мощным рывком парень кинулся догонять «убегающие неприятности». Пробежав метров двадцать, он совсем потерял девушку из виду; карельский еловый лес летом по густоте чащи и насыщенности «зелени», не уступал джунглям Венесуэлы – «Вот я попал, если уйдёт, мне кабздец. Добежит до первых ментов и будут меня гонять по лесу, как кролика: с собаками, вертолётами и местными охотниками, а тем дай волю шмальнуть в кого – ни будь на халяву, ну а если не менты, то (Фирма) в болоте утопит».

– Дима стоял посреди леса и прислушивался: в ушах шумело, то ли от бега, то ли от бешено выбрасываемого в кровь адреналина. Впереди, метрах в тридцати от себя он услышал крик «ну всё молись тварь», – подумал он. И рванул в сторону крика. Через мгновение он почти догнал девчонку, она бежала босиком прямо по острым обломкам веток, «видимо туфли во время бега потеряла» мелькнуло в голове у Мити. Азарт охотника превратил парня в хищное существо – не человека – животное! Это был уже не Митя, кто угодно, но не Митя. Он чувствовал её духи, её страх, её запах! Он прыгнул и повалил её на землю. Навалившись всем телом на девушку, прижал её к мягкому карельскому мху, подобно дикой лесной рыси, которая догнала жертву!

В этот момент уже не важно, что было до. Вся жизнь жертвы и хищника сжимается в одно мгновение. В мгновение последнего прыжка. Теперь, смертельная гонка окончена: максимальное напряжение мышц достигло своего апогея, врожденные инстинкты хищника сделали своё дело, всё – это было только для одного мгновения – мгновения смертельного прыжка. Положенная ему по праву, по природному праву силы – жертва, под ним, и никуда не денется. Её жизнь, в его руках. Одно движение и связь соединяющая тело жертвы и душу, в один миг оборвется! Одно движение пальца! Один щелчок. И фонтан крови брызнет «теплым» в лицо! И наступит расслабляющее, всепоглощающее, неземное наслаждение, выше этого ощущения нет ничего! всё остальное тлен! Убийство, прерывание чужой жизни, вот – то, для чего природа создала хищников. Убийство – цель его жизни …

Саша билась за свою жизнь. У жертвы в отличие от хищника есть выбор: сдаться и стать куском мяса, или биться до конца, и подороже продать свою жизнь. Никто не хочет умирать, вот и Саше не хотелось. Страх превратился в ярость придав сил девушке. Мох смягчил падение, но массивное тело парня придавило хрупкую девушку, всей своей массой к земле. Девушка не кричала. Она билась и извивалась под ним, задевая своими упругими бедрами его половой орган. Парень потерял рассудок, желание убить постепенно сменилось другим, не менее древним инстинктом. Теперь он чувствовал только запах её кожи, запах молодой девушки, запах нестерпимо сладких, всё поглощающих, одуряющих духов. Он чувствовал, горячее, напряжённое, как струна, мускулистое, возбуждающее его тело. Эрекция мгновенно наполнила кровью его член. Он прижал левой рукой её спину к земле, а правой задрал юбку. Трясущимися пальцами расстегнул ширинку. Девушка под ним взревела, тихо и угрожающе. Девушка из последних сил уперлась руками в землю и попыталась сбросить с себя насильника, он силой вошёл в неё, девушка хрипела в такт его движениям…

Он еще минуту после, лежал на ней. Девушка молчала и не двигалась. Он тяжело пошатываясь встал, опершись руками о сырой мох. Голова гудела, разум никак не хотел возвращаться. Перед глазами Димы всё плыло. Всё тело налилось свинцом, силы оставили парня, казалось он не сможет пошевелить даже пальцем

Девушка медленно повернулась и опершись руками в мох села в пол оборота, она с силой сжимала колени. Взгляд девушки пылал. Она ни говорила ни слова, расстёгнутая рубашка вся в зелёных пятнах обнажила кружевной бюстгальтер белого цвета. Маленькая красивая грудь тяжело и медленно вздымалась.

«Я совершил ошибку, надо было её убить, а не насиловать» – думал он. Она смотрела на него исподлобья.

Девушка не была сломлена произошедшим, она даже не была напугана. Она была зла! Её взгляд тяжёлыми волнами презрения и ненависти прожигал парня, она не шевелилась и не говорила ни одного слова, только тяжёлое сипение или даже шипение, вырвалось из её груди. Огромные зелёные глаза девушки были наполнены кровью. Казалось ещё секунда и она бросится на парня.

«Всё, пора кончать», – подумал он. Достав пистолет, направил его на девушку. Она не шелохнулась, только взгляд стал ещё страшнее.

Выражение лица парня почему-то из дебильно – деревянного, изменилось, на дебильно – придурковатое. Парень начал ржать истерически. Из его глаз ручьями потекли слёзы, он весь трясся от хохота.

Саша не выдержала: – Стреляй урод, чего тебе ещё надо, маньяк тупорылый, не можешь человека убить без издевательств». У тебя небось и стоит то, только так, с пистолетом, насильно, а так небось и подойти к девушке очкуешь. Стреляй! – она перешла на крик.

Парень не отвечал, он продолжал хохотать и трястись, как трактор.

– Тебя, тебя, тебя, чего, Саня зовут? – парень сквозь смех и слезы указывал стволом пистолета на грудь девушки. На растрепанной рубашке был прикреплен бэйдж – «Медсестра Александра». Ответом парню послужил взгляд девушки, в котором окромя вышеперечисленных чувств ещё и читался вопрос «Ты совсем тупой?».

– Вот это поворот, так не бывает, не может быть, – парень продолжал трястись от смеха. Он убрал пистолет в бездонные карманы комбинезона и протянул девушке правую руку – «А меня Дмитрий».

На лице девушки появилось выражение непонимания, она не понимала, почему он ржёт, почему она жива и почему он убрал пистолет.

– Ты правда не понимаешь – догадался Митя – Ну… Вспомни! «А я ей Санюшка, а она мне Митюнюшка. Не вспомнила? Нету дедушки, больше твоей бабушки» Ну, как же! Старое кино, его ещё здесь рядом в Медвежьегорске снимали? Ну ты даёшь! – Митя с удивлением смотрел на Сашу. Там про семью одну, про то, как «он», мужик, то есть, главный герой, на юге «другую» полюбил и обратно, домой к себе, в деревню приехал. Там у них старик со старухой жили ещё: дядя Митя и тётя Шура, вспомнила?

Девушка сменила выражение лица: – «Ты точно болен. Чего тебе надо, ты вообще здоров, ты понимаешь, что происходит?»

Парень сделал обиженное лицо: –«А что произошло, ну трахнулись разок, тебе чё впервой»

– Трахнулись! Ты, это так называешь, ты меня изнасиловал и убить хотел!

– Подумаешь, изнасиловал. Вот мне, теперь, из – за тебя точно «абзац», когда «фирма» узнает, что я свидетеля не «убрал», мне я думаю простой пулей в голову не отделаться. Ну, вставай говорю! – парень ближе придвинулся к девушке.

– Ну прости, я не знаю, как так получилось. Я вообще не такой, просто… Ты… такая. Я не знаю. Я, когда к тебе прикоснулся, меня, как током ударило, ты так пахнешь, у тебя такое тело, я просто сума сошёл. Я не смог… Я хотел, но не мог удержаться! От такой, как, ты сложно удержатся. Парень присел на корточки и примирительно протянул девушке руку, ну правда, я понимаю, что это глупо, но прости. Пожалуйста. Вставай, хватит клюкву жопой давить, твоя смерть на сегодня отменяется – парень глуповато улыбался.

– А вот моя – не факт.

Девушка встала, поправила и отряхнула юбку – Сейчас клюквы нет. Как мне теперь жить, ты урод мне всю жизнь сломал.

– У Саши начался нервный срыв: она вся как – то скисла, плечи девушки опустились, слёзы полились ручьём из глаз. Сказалось пережитое.

– Ты человека убил, ты меня убить хотел, ты меня изнасиловал! – она размазывала слёзы и «зелень» по лицу маленькими кулачками.

– Вообще бред какой – то, разве такое бывает в реальности? – девушка уже рыдала на взрыв!

– В жизни и не такое случается. Пошли нам надо, что – то решать с тобой, я чего –то тоже подыхать не хочу, – парень придвинулся к девушке и притронулся к её плечу.

– Убери от меня руки, урод! – девушка отшатнулась и вскрикнула. Присев, Саша обхватила руками, голые расцарапанные ступни – я где – то туфли потеряла, пока бежала, надо найти, я за них всю зарплату мартовскую отдала, сквозь всхлипы пожаловалась девушка.

– Да где ж мы их искать будем, смотри уже темнеет, надо уходить, нам ещё многое предстоит сделать, да и куплю я тебе, эти сраные туфли, да и вообще, хочешь денег! Хочешь много денег? У меня их много, очень много, а у тебя на работе небось копейки платят.

От такой наглости Саша даже реветь перестала –Ты меня, что за шлюху держишь? Откупится хочешь, – округлив глаза возмутилась Саша.

– Прости дебила, ляпнул не подумав, я так хотел, ну просто… Знаешь… В общем не парся. А хочешь я тебя до машины на руках отнесу! Ты не сомневайся я смогу, я сильный.

– Нет уж, спасибо я твою рожу видеть не могу, а уж тем более, чтоб, ты меня своими грязными лапами трогал. – Саша шагнула и снова вскрикнула – Ой!

– Стой, я придумал! Не хочешь рожу видеть, не надо! Давай я тебя на закорках понесу!

– На чём? – Саша с удивлением посмотрела на Диму. Вообще он был, даже может быть симпатичный: среднего роста, коренастый. Он как бы был, неприметен и в то же время неплох. Если б он не был насильником и убийцей, она может быть с ним даже и общалась, может быть они даже дружила, но сейчас…

–