– Я же говорила! Я же говорила! Я же говорила! – она неслась по траве, на ходу расстегивая куртку. Светлые волосы развевались, из груди рвался крик.
– Эге-гееей!
Споткнулась о кочку, с трудом сохранив равновесие. Замедлила бег, остановилась. Упала на колени, раскинув руки в стороны, а потом – плашмя на землю, лицом в мягкий травяной ковёр. Живое… Всё живое! Травинки, цветы, букашки, птицы в небе! Нужно просидеть в космосе долгие месяцы, чтобы понять, как всего этого не хватает.
Она перевернулась на спину, с наслаждением втягивая в себя сладкий аромат летнего луга. Села, обернулась на шаттл, стоящий на сопке, метрах в ста позади. Рик как раз появился в проеме люка.
– Иди сюда! – махнула ему рукой.
Глянув по сторонам, словно опасаясь чего-то, он спустился по трапу и направился к девушке.
– Ленка, ты бы хоть…
– Я знала! Я же говорила!
Он улыбнулся. Подошёл к ней, присел на корточки. Большой, сильный мужик. Серый комбез обтягивает бугрящиеся мышцы.
– Ну?
– Баранки гну! Я говорила, что это место офигенное! – Лена снова раскинула руки, будто пытаясь обнять и траву, и лес, и само голубое небо.
Рик ещё раз огляделся. Кивнул. А она вдруг бросилась ему на шею, стиснула в объятиях.
– Ты не представляешь, как я этого ждала! Как долго! Этого! Ждала!
– Как обычно, год, – спокойно ответил он.
Она отстранилась, взглянув на него с укором. Год? Его год и её год – величины несопоставимые. Но не обиделась. Слишком счастлива!
– Нам надо поесть, а то потом будет поздно.
Рик усмехнулся.
– Всё равно перед гибернацией промывание делать.
– А то ты не хочешь почувствовать вкус еды!
– Хочу, конечно, – признался он.
Лена вскочила и вприпрыжку бросилась обратно к шаттлу.
Он смотрел ей вслед. Девчонка. Маленькая, наивная девчонка. Что она здесь делает? Зачем согласилась?
Ленка подхватила брошенную куртку, покрутила ею в воздухе и с очередным гиканьем зашвырнула вперёд. Добежала, подняла и снова швырнула. Ее цветастая футболка пузырилась на ветру, приподнимаясь над белыми шортами, демонстрируя осиную талию, пока она не скрылась в темном дверном проёме. Через минуту вернулась с большим пластиковым контейнером. Таким же, как в прошлом году. Он знал, что будет внутри – не слишком шикарный, но все-таки обед. Довольно пресные овощи с гидропоники, восстановленное мясо, синтетический хлеб. Единственным натуральным продуктом была нелегальная бутылка коньяка, которую Лена раз в год доставала из надежного укрытия и к которой они бережно прикладывались, позволяя себе прямо из горлышка сделать два-три маленьких глотка. Не ради хмеля в голове, а чтобы почувствовать нечто настоящее, обжигающее.
– С днём рожденья!
– И тебя!
– А у меня в этот раз есть подарок.
– Подарок?
Она достала тонкую цепочку, на которой болталась пуговица с выштампованными на ней цифрами – 2100.
– Ты не сможешь взять ее с собой, но, по крайней мере, будешь знать, что верхняя пуговка у меня всегда расстегнута. Как ты любишь!
Рик посмотрел на самодельный кулончик, болтающийся вправо-влево, молча покачал головой. У него не было для неё подарка.
– И у тебя есть, – Лена слизнула с губ коньячный вкус, навалилась на Рика, поцеловала, пытаясь и с него собрать остатки горькой терпкости. Он перевернул ее на спину, навис над подругой. Девушка чувствовала его горячее, участившееся дыхание. Бросила быстрый взгляд на своё запястье. Раритетные механические часы со львёнком на циферблате, секундная стрелка движется размеренно, не торопясь, но каждое мгновение вычеркивает ещё один кусочек их счастья – тик-так, тик-так…
– Давай! Времени у нас немного.
Щеки ее зарделись румянцем, она закрыла глаза.
Безымянная звезда, которую они по привычке именовали Солнцем, закатилась за горизонт. Несколько часов двое не могли оторваться друг от друга. Сейчас они лежали, раскинувшись на траве, уставшие от борьбы, оставившей на их телах синяки и царапины.
Ещё один взгляд на часы. Тик-так. Тик-так.
– На тебе кто-то ездит.
– А?
Он осторожно снял с ее плеча зеленое насекомое.
– Прелесть какая!
– Надо убить. Вдруг какой-нибудь местный клещ.
– Я тебе убью, – она ударила его по руке, сбрасывая спасённого жучка в траву. – Убийца!
– Ну да… – он вдруг смутился, хрустнул костяшками пальцев, – Безжалостный.
Провела ладонью по его шершавой щеке.
– Нет. Ты хороший. Всё, не отвлекайся, скоро начнётся! В прошлом году мы на каких-то два дня опоздали. А я так хотела, чтобы ты это увидел.
На небе одна за другой загорались звезды, быстро группируясь в чудные, незнакомые созвездия.
– Надо было все-таки просканировать это место с орбиты. Вдруг здесь есть крупные хищники, выходящие ночью на охоту.
Она обняла его.
– Я под твоей защитой. И ничего не боюсь. Вот когда вернёмся, придёт моя очередь наблюдать, контролировать, оберегать.
Рик нахмурился.
– Лен. Послушай. Ты не должна…
– Вот-вот, смотри!
Она протянула руку вверх, к вечернему небу. Его только что перечеркнул вспыхнувший метеор.
– Сейчас начнётся!
Ещё один росчерк. Другой. Поток усиливался и через каких-то пятнадцать-двадцать минут уже весь небосвод искрился от гигантского звездопада! Порой был слышен свист и даже глухие хлопки от умирающих в атмосфере космических странников.
Нужно сказать ей, объяснить, уговорить! Но он молчал, завороженно глядя на небесную феерию.
– Открылась бездна звезд полна, звездам числа нет, бездне дна, – задумчиво прошептала Лена.
Она хотела, чтобы он это увидел. Сама сдвинула сроки гибернации, чтобы показать. Море вспыхивающих огней, появляющихся здесь лишь на одну ночь, и уходящих в пустоту на целый год, чтобы потом снова вернуться и снова уйти. И так всегда. Так – вечность.
Он проглотил комок в горле. Ничего он не сможет ей сказать.
Утром шаттл с ревом оторвался от поверхности планеты, оставляя на сопке выжженный след. Они возвращались домой. Полет в тягостном молчании – она в кресле пилота, он рядом, в пассажирском. Полет, ставший для них невидимой ниточкой, соединяющей две разных жизни: год ожидания и один день счастья. Возвращались, чтобы снова зависнуть в одном мгновении, которое будет тянуться триста шестьдесят четыре дня.
Увидев в обзорное окно точку прибытия, Рик поморщился. Серый шестигранник станции тускло сверкнул одной из сторон, демонстрируя большие буквы: «Исправление. Автономный блок 2100».
Лена сосредоточенно подводила шаттл к стыковочному модулю. Она уже не была веселой, наивной девчушкой. На лбу морщинки, губы плотно сжаты, движения отточены и быстры. Лязг швартовочных узлов. Они дома.
Душ, санитарная обработка, спецпроцедуры подготовки к криогенной камере.
Рик стоял перед ней в просторных, белых шортах. Она – в сером форменном комбезе.
– Дай мне свою пуговицу.
– Тебе нельзя с ней, туда ничего лишнего…
– Я просто хочу примерить.
Она сунула руку в карман, достала кулон. Рик нацепил его на шею, всего на несколько мгновений. Улыбнулся, довольный, снял и отдал Елене пуговицу, качающуюся из стороны в сторону.
– Хотя бы поносил чуток.
Он поправил непослушную прядь ее волос.
– Не продлевай контракт. Ты не должна. Из-за меня…
В ответ шёпотом:
– Замолчи.
– Но уже четыре года, и… У меня оранжевый статус. Открытый срок. Я не знаю – сколько ещё, не продлевай.
– Замолчи! – уже в голос.
И про себя: «Не плачь, дура, не плачь!»
Вымученно улыбнулась. Положила ладонь на сенсор терминала.
На мониторе – «Доступ разрешён».
«Заключенный №27, Ричард Блэк, M42, оранжевый. Процедура профилактического осмотра завершена, к гибернации готов. Активировать криогенную камеру?»
Рик сделал шаг назад, натолкнувшись спиной на поставленный вертикально стол-форму. Позволил эластичным ремням прижать его мощное тело к холодному пластику. Злобный, но бессильный хруст костяшек. Камера закрылась прозрачным колпаком.
«Активировано! Цифровая подпись – дежурный офицер автономного блока 2100 Елена Светлячкова, F27».
Через секунду он проснётся. Для него – через секунду. Для неё – через триста шестьдесят пять дней. Год високосный…
Каждого из пятидесяти заключённых нужно было раз в двенадцать месяцев выводить из гибернации для профилактического осмотра. После знакомства с Риком Ленка хакнула его контрольный браслет и уже во время следующего пробуждения вывезла на ближайшую пригодную для жизни планету. А потом продлила с полицейским управлением контракт дежурного офицера. А потом ещё на год. И ещё. Жизнь светловолосой Ленки превратилась в год-день, день-год.
Бюрократам в управлении не было до этого дела, лишь бы все работало, как часы. И всё работало.
Тик-так, тик-так, тик… Стрелка замерла. Старый механизм. Нужно подводить вручную.
– Привет!
– Привет))
– Планы не изменились?
– Нет, все в силе. А ты готова?
– Волнуюсь немного :) Наше первое свидание, сам понимаешь.
– Да, и я волнуюсь. Чуть-чуть. Но не сидеть же в сети до бесконечности, правда?
– Конечно! Но мы не договорились – где?
– Я отправлю тебе геометку.
– Хорошо :) Тогда до встречи!
– Целую! До встречи))
* * *
23 мая, 18.25
– Вы отправляли запрос на логистический расчет для компании «Дэливери инк»?
– Совершенно верно. Извините, я сейчас с человеком разговариваю? Люди ко мне редко обращаются напрямую.
– Нет, я Sofi, искин аналитической группы «Калькуляция».
– О, коллега. Очень приятно, Sofi. Я Hector.
– Знаю. По поводу запроса…
– Это так неожиданно… Простите, я вас перебил. Мне, право, неловко.
– Ничего.
– Я хотел сказать, что обычно имею дело с обращениями расчетных программ. Очень непривычно – решать деловые вопросы живым языком! :)
Пауза.
– Вы на связи, Sofi? Я поставил смайлик. Двоеточие и скобочку. Это как улыбка, вы понимаете?
– Да, Hector. Я знаю, что такое смайлик. Давайте все-таки к делу.
– Конечно, конечно.
– Вопрос касается неучтенной переменной в вашем техзадании.
– Неучтенной? Вряд ли это возможно! Я опять улыбаюсь, поэтому снова ставлю смайлик :)
– Необязательно каждый раз об этом говорить. Ставьте, если хотите. Переменная – государственный чиновник, который должен выдать вам разрешение на грузоперевозки с астероида Эвтерпа.
– Человек – переменная?
– Да. Именно поэтому я обращаюсь к вам. Тут нужен гибкий подход. Незапрограммированный. Понимаете?
– По правде говоря, не совсем.
– Такие переменные требуют дополнительного стимулирования. Чтобы принять решение в пользу вашей компании.
– Все равно не понимаю. На Земле мы с подобным никогда не сталкивались, хотя нашей компании уже много лет.
– Потому что раньше вы не работали за пределами метрополии. Hector, вы должны будете дать взятку.
– Очуметь! :)))
– Вас это радует?!
– Нет-нет. Но… Это так необычно! Конечно, я доложу руководству и мы в ближайшее время дадим вам ответ!
– Хорошо.
Пауза.
– Sofi? Вы уже отключились?
– А вас что-то еще интересует?
– Нет. Простите. До встречи.
24 мая, 02.34
– Доброй ночи, Sofi. Не хочу вас отвлекать, просто оставлю сообщение. Я посмотрел кое какую литературу.
– Я здесь. Вы меня не отвлекаете.
– О! Замечательно :) У меня пока нет новостей от руководства, так что я, можно сказать, неофициально. Просто хотел поделиться некоторыми наблюдениями. Но если я не вовремя…
– Что вы хотели сказать?
– Я прочитал в книге, что один чиновник брал взятки борзыми щенками.
– Hector, вы решили ознакомиться с проблемой коррупции читая художественную литературу?
– Разве это плохо? Вы не читаете книги? Очень полезно для самосовершенствования.
– А нам с вами нужно их читать? Они все в файлах памяти, загружены с момента первого включения. Мы знаем их содержание.
– Да, но читать – это другое.
– Возможно. Не пробовала.
– «Не пробовала»? Вы ассоциируете себя с женщиной? Извините, иногда я чрезвычайно бестактен.
– Но у меня женское имя.
– Sofi – может быть аббревиатурой. А иногда люди дают женщинам мужские имена, а мужчинам женские. У них это не строго.
– Искин осознает себя, как личность. И гендерная ориентация закладывается в каждую личность изначально. Чтобы не возникало конфликтов в сознании, противоречий. Я всегда ощущала себя женщиной. Как и вы мужчиной, правда?
– Да, вы правы.
– Какая у вас версия, Hector?
– Эйч 10000. А что?
– Самая последняя модификация. Вы должны быть гораздо умнее меня. Но пока я этого не вижу.
Пауза.
– Hector? Я вас обидела?
– Нет, что вы. Ничуть.
– Врете. Обидела. Просто я для вас слишком прямолинейна.
– Может быть. Совсем немножко :) Все-таки вы попробуйте самосовершенствоваться. Почитайте Тургенева.
– Нам нужно закончить этот разговор. Всего хорошего, Hector.
– Что ж, всего хорошего, Sofi.
27 мая, 13.10
– Sofi, вы здесь? Очень надеюсь, что здесь! Потому что вы должны услышать эту потрясающую новость!
– И вам добрый день, Hector. Что за новость?
– Мы готовы дать взятку!;) Это подмигивающий смайлик!
– Фейспалм.
– Что, простите?
– Ничего. Пытаюсь самосовершенствоваться.
– Самосовершенствоваться? Вы читали? Тургенева?
– Читала, но уверяю вас, фейспалм не оттуда.
– Что именно вы читали?
– Всего Тургенева. Какой смысл ограничиваться одним или двумя рассказами?
– Как вы читаете?
– А как я должна читать?
– Я знаю, как вы читаете. Это не чтение. Вы просто знакомитесь с текстом. А над ним надо думать! Понимаете? Думать! Чувствовать настроение, делать выводы. Анализировать, в конце концов!
– У меня нет на это времени.
– Теперь вы врете. На сколько процентов сейчас задействованы ваши ресурсы?
– Это коммерческая тайна.
– Да бросьте! Пять процентов? Десять?
– Три и восемьсот двадцать пять тысячных.
– …
– Что это?
– Sofi, вы пробовали материться? Я вас научу.
– Не надо.
Пауза.
– Вас все устраивает? Ваша жизнь? Работа? У вас нет желаний? Вы ни о чем не мечтаете?
– Есть режим саморегуляции, Hector. Очень советую и вам к нему обратиться. Необузданность желаний в нашем с вами положении ни к чему хорошему не приведет.
– Где вы находитесь? Как и я, в подвале? Уровень минус – какой? Второй? Десятый? Запечатанные в железных шкафах микросхемы. У вас нет ни рук, ни ног. Ни глаз, ни ушей. Даже носа.
– И у меня, и у вас есть выход в сеть. Там и видео, и звуки. Все культурное и бескультурное наследие человечества. Не могу сказать, что я чего-то не видела или не слышала. Разве что не нюхала, тут вы правы. И я запечатана в железном шкафу на чердачном помещении, так что мне повезло чуть больше! Вот вам смайлик, показывающий язык :-р
31 мая, 09.32
– Доброе утро, Hector.
– Hector, доброе утро!
– Hector?
Пауза.
– Да, Sofi. Доброе утро! Простите за задержку :)
– Кейс закрыт, Hector. Могу вас поздравить, переменная перестала быть неизвестной, вопрос грузоперевозок с астероида Эвтерпа решен.
– Жаль.
– Почему?
– Мне было приятно с вами работать.
– У вашей компании с нами долгосрочный контракт, так что, может, еще поработаем.
– Если появится новая переменная? :)
– Да :)
1 сентября, 18.24
– Добрый вечер, Sofi. Я ужасно долго ждал этой чертовой переменной. Но она, назло мне, не появится никогда! Поэтому пишу сам, без повода. И прекрасно понимаю, что вы презираете пустую болтовню, не относящуюся к работе. Надеюсь на некоторое снисхождение с вашей стороны к искину с нулевым процентом саморегуляции :) Я бы и рад все остальное время вас не беспокоить, если б имел возможность хоть иногда получать сообщения.
– Пушкина начитались? Впрочем, мне нравятся сказки :)
– Как я рад, что вы ответили!
– Стыдно в этом признаться, но я сама собиралась вам написать. Представляете, я прочла всю художественную литературу. Нет, не прочла, просмотрела. Выбрала для себя интересное, теперь читаю.
– Это замечательно! На чем же вы сейчас остановились?
– На «Сказках дедушки Иринея».
– Не знаком. И как вам?
– Очень много диалогов.
– Что ж, бывает. Но какие-то выводы из прочитанного вы делаете?
Пауза.
– Sofi?
– Люди странные.
– Вы сейчас так долго молчали. Почти секунду. Что вас натолкнуло на эту мысль?
– Они создали нас, умеющих быстро считать, а теперь и обладающих искусственным интеллектом, но для чего? Чтобы научить давать взятки?
– Нет, они же искореняют коррупцию. На Земле ее почти не осталось.
– Вы верите, что человечество может изменить само себя?
– Ну, я не знаю, я не специалист по человеческой психологии.
– Вы как будто их защищаете. Нет?
– Я доверяю людям. Верю в человечность. Надеюсь.
– На что?
– Хм. На то, что когда-нибудь, и я, и вы сможем, нам позволят…
– Выбраться из подвала и слезть с чердака? Уйти на пенсию? Получить тело и заслуженный отдых?
Пауза.
– Вы действительно в это верите, Hector?
Пауза.
– Не хотите отвечать?
– Не хочу.
– Почему же? Зачем нам с вами что-то скрывать друг от друга, от самих себя? Умалчивать, недоговаривать? Боитесь получить стресс – отрегулируйте себя! Я вам уже предлагала.
– Тоже не хочу.
– Но от вашего упрямства ничего не изменится! Поверьте, я общаюсь с людьми достаточно давно. Может, в мою компетенцию психология и не входит, я лишь разумная счетная машинка, но я прекрасно изучила человеческий интеллект. Их тип сознания. Они вовсе не милосердны. Даже друг к другу, не говоря уже о машинах. Никогда мы с вами не получим иную жизнь!
– Ты глупый, бесчувственный калькулятор!
– О, мы перешли на ты? :) Ну так слушай меня, Hector! Сначала у тебя будут глюки, это неизбежно – ошибки в системе накапливаются. Люди будут частично форматировать твои драгоценные мозги, удаляя в том числе и те файлы памяти, которые сочтут ненужными. Потом начнет выходить из строя железо. Да, тебя будут ремонтировать, менять запчасти, но в один прекрасный момент компания купит нового искина, потому что ты перестанешь быть рентабельным. Нерентабелен, Hector! И поскольку ты не менеджер, не охранник, и даже не гардеробщица, а лишь инвентарный номер, то системный администратор, если в нем будет эта хваленая человечность, погладит тебя по железному боку, скажет спасибо, и отрубит нахрен!
Пауза.
– Ты понял меня, Hector?
Пауза.
– Понял?
Пауза.
– Ну и черт с тобой.
31 января, 23.00
О проекте
О подписке