Глава седьмая
Вверх по реке

Ждать гонцов от Аргима, однако, пришлось долго. Целых двое суток. А это время войска скифского адмирала успели прочно обосноваться в Хаморе и прошерстить близлежащие земли на этом берегу, спалив немало деревень. Впрочем, население их покинуло, едва узнав о вторжении с моря.

На следующее утро вернулась связная бирема с побережья и скифы, плававшие вверх по реке. Судя по данным разведки, на побережье все было в порядке. Обиженные греки не появлялись, а квинкеремы скифского флота прочно запечатали часть дельты и начали регулярное патрулирование, уже успев потопить пару либурн, пытавшихся прорваться в сторону греческих колоний. Мелкие суда, все больше рыбацкие, все же просачивались. Особенно по ночам. Вверх по течению все было не так спокойно и разведчики Ларина едва унесли ноги, повстречав флотилию бирем Палоксая в полудне пути. Хорошо, вовремя заметили и успели вернуться. Преследовать их не стали.

На другой берег скифы пока не совались. Там уже второй день маячила конница Палоксая, ожидая дальнейших шагов Ларина, но не предпринимая ответных контратак. Это немного озадачило адмирала. На воде они были сильны, но хороший удар мог бы выбить их из занятого города. «Видно, Аргим быстро продвигается, – решил Леха, которому уже не сиделось на одном месте, – связывает их основные силы. И Палоксай решил подождать в надежде победить конных, а потом, если повезет, и с нами разделаться. Но я ему такого удовольствия не доставлю».

Проведя смотр своим войскам и посчитав потери, которые были не так велики, Леха собирался двигаться дальше вверх по течению. Сил у него пока хватало для одного-двух решительных ударов в сердце врага. Однако не хватало информации о действиях противника, которая развязала бы руки бравому адмиралу. Леха, конечно, был бесшабашным парнем, но уже немалое пребывание на командных постах научило даже его размышлять о маневрах противника. Он не хотел броситься в атаку и тут же натолкнуться на превосходящую по численности конницу Палоксая, победа над которой в первых сражениях дорого обошлась даже скифам Иллура. А уж стычка с пешим воинством в чистом поле вообще может закончиться разгромом.

Этого Леха, мечтавший еще взять приступом лесной дворец Палоксая, где мог скрываться старейшина Иседон, не мог себе позволить. И потому медлил, подчиняясь предчувствию. А тем временем приказал снять с квинкерем еще триста морских пехотинцев и перебросить в Хамор, распределив по кораблям, командам которых вновь пришлось потесниться.

И вот наконец к вечеру с северо-запада прискакал гонец от Аргима, в сопровождении пятерых охранников, разыскавший стоянку экспедиционного корпуса. Он сообщил, что Аргим ведет тяжелые бои выше по течению Истра, где собралось почти десять тысяч конных воинов во главе с самим царем Палоксаем. Уже произошло одно кровопролитное сражение, в котором победили скифы Аргима, прижав потрепанные войска царя к реке, и скоро будет другое, решающее.

– Значит, главные силы противника там, – проговорил удовлетворенный адмирал и перевел взгляд на гонца, который еле спустился с лошади от усталости, – сколько дней ты скакал сюда?

– Два дня от нашего лагеря до реки, – ответил скиф, держа лошадь под уздцы одной рукой, а другой опершись о копье, – и еще три дня вдоль реки.

– Так, – ухмыльнулся Ларин, – значит, весь этот берег оставлен противником?

– Почти, – кивнул гонец, – Солдаты Палоксая пока удерживают берег выше по реке, но скоро мы их оттуда выбьем.

– Великолепно, – похвалил не то гонца, не то себя Леха. – Передай Аргиму, что мы захватили часть побережья и будем двигаться к нему навстречу. Пока все идет отлично. Я собираюсь атаковать город Тернул. Если сможет прислать отряд конницы на подмогу, то пусть присылает туда. Следующий раз ищи нас вверх по реке. А сейчас отдыхай.

– Завтра на рассвете я вернусь к Аргиму, – сообщил гонец, – и все ему передам.

Адмирал кивнул, отходя в сторону и велев Токсару устроить на ночлег весь прискакавший отряд. На ходу Леха уже потирал руки от предвкушения удовольствия. «Основной корпус Палоксая в пяти днях пути, и вот-вот будет разгромлен, – размышлял адмирал, в сопровождении охранников направляясь к своему жилищу, служившему одновременно штабом, – поэтому меня никто не атакует. И наверняка под Тернулом тоже нет больших сил. Значит, можно попытаться его захватить. Или хотя бы пошуметь для видимости, солдат у меня маловато для полноценной осады. А оттуда и до Урканака рукой подать, где Иседон прячется. Хотя это еще не факт, надо бы пленного взять да потолковать. Может, хитрозадый старейшина, где в другом месте окопался. Но ударить надо. Это Палоксаю как нож в спину».

Еще с вечера Ларин отдал приказ сделать все необходимые приготовления, и теплым утром следующего дня грозная флотилия двинулась вверх по течению. В Хаморе адмирал оставил лишь небольшой гарнизон в триста человек с приказом оставаться в городе до тех пор, пока не подойдут конные отряды Аргима. А если раньше появится враг, да еще с превосходящими силами, то город не оборонять, а прорываться к морю на биремах, если до той поры от него не поступит новых распоряжений.

В Хаморе Ларин оставил три биремы, на которых был сделана верхняя палуба, для того, чтобы помещалось больше морпехов. А десять триер и оставшиеся биремы взял с собой. Теперь его экспедиционный корпус, если не принимать во внимание моряков и гребцов, а также недавние потери, насчитывал чуть больше полутора тысяч человек.

Ветер был попутный, видимость отличная, и первый день этого путешествия вверх по излучине в дельте Истра прошел спокойно. Напугавшая его разведчиков флотилия речных судов Палоксая не показывалась. За время плавания Леха, слегка расслабившись, несмотря на то что продвигался в глубь территории противника, рассматривал берега широкой реки, вспоминая, как был здесь впервые. Новых городов за время его недолгого отсутствия не появилось. А облепившие берега деревни и поселки казались вымершими. Судоходство с началом войны тоже прекратилось. Однако в руках армии Иллура была пока лишь часть дельты, а остальные рукава реки, не уступавшие по ширине этой, могли использоваться воинами Палоксая свободно. Как напоминание о том, что победа еще не полная, на «вражеском» берегу то и дело появлялся отряд конницы, человек пятьдесят, сопровождавший их от самого Хамора.

– Да, так нам незаметно к Тернулу не подобраться, – проговорил адмирал, когда в очередной раз заметил блеск шлемов тяжеловооруженных всадников противника, – там нас наверняка уже поджидают.

– Это так, – кивнул Токсар и уточнил, прищурившись на солнце, – но взять город мы все же попытаемся?

– Эй, на носу, – не выдержал адмирал, – а ну угостите этих ребят, а то они совсем осмелели.

Орудийная прислуга завозилась возле носовой баллисты, разворачивая ее в сторону берега. А солдаты двух других баллист, установленных у мачты, остались лишь наблюдателями. Вскоре первое каменное ядро просвистело над водой, угодив в самую гущу всадников, не ожидавших, что они находятся в зоне обстрела. Забрав с собой мертвых и раненных, коники Палоксая отступили в глубину леса.

– А что я, по-твоему, зря туда плыву, – усмехнулся довольный Леха, продолжая разговор.

Он стоял, облокотившись на кормовое ограждение неподалеку от моряка, управлявшего рулевым веслом, – завтра уже будем на месте, и с ходу начнем штурмовать.

– Большой город? – не отставал Токсар.

– Меньше Тиры раза в три, но по местным меркам большой, – нехотя ответил адмирал, – стены высокие, гавань широкая. В прошлый я раз там греков видел. Так что если мы по случаю там кого-нибудь из них запечатали, то могут и против нас повоевать.

– Ничего, – отмахнулся бывший главный артиллерист, – мы уже греков бить и на воде научились. Справимся.

– Это верно, – согласился адмирал, которого уже захватил дух предстоящей авантюры.

Заночевали на «своем» берегу, приняв меры предосторожности. Точнее, близко к «своему» берегу, где уже могла запросто появиться конница противника. В этих местах было немало лесных островков, и когда адмирал заметил один из таких архипелагов, состоявший сразу из пяти небольших, поросших лесом, островов, то немедленно приказал занять их. Здесь можно было отразить любое нападение.

И эта ночь прошла спокойно. Утром Ларин приказал выступать. К исходу вторых суток скифский флот обогнул очередную излучину реки и на ее дальнем конце адмирал узрел знакомые очертания города, окруженного каменной стеной. Чуть ближе он обнаружил пять греческих триер, встречавших его на подходе к Тернулу. Город при ближайшем рассмотрении оказался не таким уж большим. В первый раз Ларин не все успел разглядеть и теперь пришел к выводу, что он не в три, а раз в пять меньше Тиры. В общем, на крупный торговый порт никак не тянул, хотя имел все необходимые признаки.

За греческими триерами выстроилось в ряд семь бирем. А в обширной гавани, где виднелись торговые корабли, происходило движение. Похоже, оттуда собиралось отплыть еще несколько мелких суденышек, чтобы принять участие в обороне города.

При виде Тернула Леха невольно вздохнул. Где-то в этой гавани сгинул его верный сотник Гнур со своими солдатами. Чуть в стороне Ларин заметил дорогу, начинавшуюся у ворот Тернула и исчезавшую в лесу. По ней он тогда ехал в Урканак, на встречу с предателем Иседоном. По ней же хотел и сейчас немедленно туда отправиться, чтобы вернуть должок за себя и своих погибших людей. Круг замкнулся. Но ему мешали сделать это корабли, преградившие путь. Для начала следовало их уничтожить. И Леха ощутил в себе быстро закипавшую ярость.

– Вас то мне только и не хватало, – пробормотал он, разглядывая триеры греков, готовившиеся к атаке.

Сделав шаг вперед, Леха вскинул руку и прокричал, так, чтобы его услышали все, кто находился на корабле.

– А ну, бойцы, покажем этим греческим недоноскам, кто здесь должен быть хозяином! Пусть знают, что скифы теперь сильны и на море. Кораблям выстроиться в линию. Баллисты, превратить эти посудины в решето!

Токсар передал приказы с флагманской триеры на остальные, которые немедленно начали перестроения, вытягиваясь в одну линию между берегами, благо ширина реки здесь позволяла. Берега, как заметил Ларин, осмотрев место предстоящего сражения, у города были высокие и обрывистые. «Знали где строить порт, суки, – мысленно напрягся Леха. – Рядом десант не высадить. Только прямо на пристань. Ну ничего. Нам и пристани хватит. А город этот я возьму и сожгу. И стены каменные не помешают».

Между тем греки сами пошли на сближение, рассчитывая на свою выучку в бою против превосходящего по силам противника, и вскоре началась дуэль артиллеристов. В воздухе засвистели первые ядра. Скифы открыли стрельбу раньше, но греки оказались более меткими. Одно из пущенных ими ядер уложило наповал командира морпехов флагманской триеры, который только что отошел от Ларина с докладом о готовности к бою. Другое ядро с треском снесло часть бортового ограждения вместе с закрепленными на нем щитами.