К таким непоследовательностям в классификации естественным языкам не привыкать — мы много обсуждали их в главе 1, где говорилось про философские языки, а сложности с одушевленностью (хотя и не такого масштаба) для людей, говорящих по-русски, вполне привычны — к примеру, почему труп у нас неодушевленный (вижу трупы, а не *вижу трупов), а покойник — одушевленный (вижу покойников, а не *вижу покойники)?