Интервью астрофизика Тхвана

Почему сверкают звезды?

Потому, что часть массы протонов превращается в энергию.

Почему ночью небо темное?

Потому что света звезд и галактик недостаточно, чтобы освещать небо. Дефьсит, как сказал бы Аркадий Райкин. Число звезд ограничено: они гаснут. Не надо обольщаться, что их сонмы…

Вопрос этой серии задала конкретно в Тюмени гостю города, командиру длительной экспедиции на международной станции (МКС) Александру Скворцову Даша Протасова: «Страшно ли смотреть на Землю из космоса?» Вставил я его в порядке деконструкции по велению-хотению Кекса, хотите верьте, ребята, хотите нет. Только сел за компьютер, тут как тут на столе мой астрофизический кот. Стал нюхать газеты, что лежали у меня на столе, и ткнул носюлей в коллективное интервью с космонавтом, которое организовала газета «Тюменская область сегодня». Я сказал мысленно Кексу: «Слушаюсь, ваше котовье величество, исполняю вашу монаршую волю».

Итак, ответ Соловьева:

– Из космоса смотреть на Землю всегда приятно, потому что это твой дом. Кроме того наша планета так прекрасна, что порою трудно отвести от нее взгляд.

Затем последовал еще вопрос вездесущего, как мой же Кекс, краеведа Владимира Полищука:

– Скажите, отечественная космонавтика действительно нуждается в пропаганде? Мы на самом деле настолько приземлены, что надо заставлять людей поднять головы и смотреть на небо.

Достаточно емкий ответ Соловьев завершил исчерпывающей фразой:

– Популяризовать космонавтику необходимо, убежден в этом. Хотя бы потому, что в каждом из нас есть частичка космоса.

Главный редактор газеты Александр Скорбенко спросил:

– Каким образом вы планируете поддерживать отношения с Тюменью?

Рассказал Герой России Александр Скворцов, что вел на станции «Почтовый ящик МКС» и что технические возможности вполне позволяют поддерживать связи с сибиряками.

Александр Скорбенко передал космонавту видеоролик с вопросами учеников класса 3 «А» тюменской школы №62.

Рома Назаренко спросил:

– Что надо сделать, чтобы стать космонавтом? Почему вы стали им?

«Парень из Щелкова» Александр Соловьев сказал::

– Ответ начну со второго вопроса. Рад, что удалось продолжить семейную традицию. Мой отец был в третьем наборе космонавтов, но по состоянию здоровья его отчислили. С годами моя детская мечта о космосе как продолжении летного пути отца осуществилась. Но для этого пришлось основательно заниматься спортом, вести здоровый образ жизни, хорошо учиться и много читать.

Так что смекайте, скажу как Автор, тюменские ребятишки и внучек мой Илюша, как вам жить, чтобы попасть в космос.

Образовываются ли на небе новые звезды?

В совездии Стрельца есть «Фабрика звезд». Галактический эмбрион вообще – гигантская область звездообразования.

Предвидя вопрос внучонка: «Сколько звезд на небе?», Автор как человек просвещенный сам отвечает:

Профессор Энский Тюменского госуниверситета, остепененный ученый, исследовав одно озеро в годы моей работы в рыбном НИИ, ответил на вопрос о количестве ихтиофауны в нем, то есть рыб, что характеризуется это категорией «много». Это очень, очень глубокомудрый ответ, и я так же отвечу о количестве звезд во Вселенной. Их очень и очень много. Как памятников Владимиру Ильичу Ленину, включая бюсты и мемориальные доски (реплика для взрослых). Очень информированный, по крайней мере, журналист Павел Гутионтов сообщает, что даже приблизительное количество их неизвестно никому в мире. Что же касается галактики Млечный путь, то звезд в ней по официальному справочнику не менее 100 миллиардов, хотя я встречал в научной печати и в четыре раз большую цифру. Нет ничего более достойного подлинного изумления, как сказано было крылато, чем звездное небо над нами.

Проснулся в час ночи на даче, а в окно смотрится звездное небо. Обалденно гляжу на него. Какое ж это счастье, в городе такого мне не обламывается. Будто из колодца днем смотришь и видишь звездное небо. В трусах одних, накинув на плечи пиджак, вышел наружу полюбоваться им. Над головой дубль-вэ Кассиопеи на Млечном пути. Ковшу Большой Медведицы далеко еще до проливания. В пять утра лишь он будет ручкой вниз. Одна сторона ковша всегда направлена на мою любимицу бледноватую Полярную звезду. Ярчайшие звезды Сириус в созвездии Большой Пес, Вега в созвездии Лира и Капелла в созвездии Возничий. Чудо случилось и следующим днем. Обуял меня комплекс Давида Строителя после того, как соорудил капитальный парник, похожий на корабль. Закончил покрывать легким профилированным железом провалившуюся от зимних снегов шиферную крышу сарайчика. Подломилась ножка лестницы, и загремел я не без мата с полутарометрой высоты. Хорошо хоть, что не сломал руку. Но задевшая в падении балка протесала слегка лицо, и жена мазала какой-то мазью. Потом опять занялась своими дачными хлопотами, о которых через интернетных «Одноклассников» рассказала внучатой племяннице Ксюше Ануфриевой. Обменялись они позже диалогово. Нина моя:

«Ксюшенька, золотце мое, 4 дня «вкалывали» на даче, чтобы можно было точку поставить. Дела там еще конечно есть, но сил пока нет. Огород подготовлен, а вот клумбочки-нет. Боюсь пропалывать, чтобы многолетники не вымерзли. Знаешь, такая хорошая погода стояла. Вчера 17 градусов было, я раздетая работала. Все замерзло, а ноготки и эшшольция так красиво кучками цветут, что я их оставила на грядках, даже с травой. Как Зина съездила? Ты, наверное, у ней ночевала после приезда? Что повидалась со всеми, конечно, она довольна. А как дорогу обратную перенесла? Не сильно устала? А уж наскучались-то вы друг о друге… Передавай всем привет большущий. Я в среду еду в Ишим на 75-летие Мили. Завтра надо все платежи осуществить, сходить в парикмахерскую, а по вечерам – стирка и готовка еды. Вот и все мои новости. Напиши, как ты. Целую, внученька.

Ксюша:

«Бабушка съездила хорошо, доехала тоже нормально, ее Люда на машине из аэропорта забрала. Я не ночевала у нее, это она у нас ночевала, со среды на четверг. В пятницу тоже она приезжала, наверное в следующее воскресение снова увидимся. У нас все дома хорошо, все нормально. У меня закончился цикл по оперативной хирургии и топографической анатомии, он длился неделю, но показался таким мучительным и долгим, этот цикл проходил в здании института, а там совсем не топили, здание спроектировано французами (они живут в тепле, так и проектируют по-французски., Там, где мы занимались, окна от потолка до пола, так что холод был жутчайшй, сидели в халатах, а поверх куртка, завтра у меня другой цикл – внутренние болезни. А так все хорошо».

Я ж продолжил свой урок. Листами шифера ж огородил новое складилище для сорняков. Провел реконструкцию лестницы. Нашел применение пачке шиферных листов у елок, которая раздражала меня: думал, что вывозить надо гибнущий от времени материал. Подбил шифером низ проволочного забора, разделяющего нас с «поместьем» Люсика и Юры, который тоже увлекся строительством в погожие эти дни бабьего лета, кладет из красного кирпича барбекю, о котором я знаю пока ноль да маленько. Вроде капитального мангала. Теперь к нам не будет лезть с той стороны поросль ирги и колючек шиповника. Осталось упрятать под землю пластиковый водовод, что проложили в дачном нашем товариществе. Головы к небу не поднимал, занятый ударной работой. Зашел в дом и уставший прилег после чая отдохнуть на диван. Вновь в окно небо перед глазами. Затянуто оригинальной облачностью, причудливые сонмы крылышек, мозговые будто б трубочки, как фарш из-под мясорубки. Небо как мозг Эйнштейна, доступный ныне лицезрению в Интернете. А что удивительного: небо думательная субстанция, вместилище мирового информационного поля.

Конечно, мы бы помечтали с Илюшей о том, что хорошо бы побывать в обсерватории Маунт Паломар и поизучать бы звездные сообщества по знаменитому оптическому «Атласу неба», посмотреть в глуби космоса из самых совершенных телескопов на Канарских островах, на вершине вулкана Мауна Кеа на Гаваях и, наконец, побывать в Пулковской обсерватории, что проще, что там у меня есть друган-астроном, с которым познакомился в Переделкино у Поэта-челябинца Кости Скворцова.

Говорили мы с ним об известном российском астрофизике Николае Семеновиче Кардашове, о радиоинтерференционных наблюдениях на независимых антеннах, разнесенных на межконтинентальное расстояние. Об этом бы сказал я Илюше, о том, что звезды – самый главный космический объект, ибо в них в нашей галактике Млечный Путь сосредоточено 97 процентов вселенского вещества. А на других галактиках и того больше, там «звездная субстанция» составляет больше, чем 99, 9 процентов их массы.

Назовите интересную звездную туманность.

Это Крабовидная туманность, звезда-гостья. Стала известной благодаря тому, что в 1967 году внутри нее открыли нейтронную звезду. Последняя загорается и потухает тридцать раз в секунду, поэтому ее и называют «пульсар» от английского слова «pulsating star».

Что любопытного скажете вы о нейтронной звезде?

Одна столовая ложка нейтронной звезды весит 1 000 000 000 тонн.

Реплика в сторону: и если некий Косможириновский рассерженно плеснет стакашек с нее в оппонента – мало Вселенной не покажется.

Что вы скажете о галактике Андромеда?

Это близнец-сестра галактики Млечный путь. Открытие ее сделало реальностью «островные Вселенные» философа Иммануила Канта.

Какой энергией порождаются галактики?

Семена их, которые появляются в виде неких уплотнений в первоначальном супе, порождает гравитационная сила.

Сколько же во Вселенной галактик? (Это вопрос Автора).

ОТВЕТ ИЗ ИНТЕРНЕТА:

Сколько же галактик во Вселенной?

Слова поэта поражают: ведь в те времена знали только одну звездную систему. И как ни много звезд в нашей Галактике, но их количество все-таки ограничено – около 100 млрд. Лишь в начале прошлого века астрономы поняли, что есть звездные миры, существующие независимо от нашей системы-галактики, называемой Млечный Путь. Туманность Андромеды – типичный пример соседнего гигантского звездного дома. С открытием других звездных «островов» мысль о бесконечности окружающего нас мира получила существенную поддержку. Ведь если галактика в созвездии Андромеды похожа на нашу, в которой расположена Солнечная система, то схожую природу имеют и множество других галактик, в которых из-за их удаленности от нас ученые не могут рассмотреть отдельные звезды.

Сколько же галактик во Вселенной? Ответ на этот вопрос имеет громадное значение для судеб находящихся в ней цивилизаций. Если все галактики можно «пересчитать», то это означает, что и время жизни Вселенной должно быть ограничено.

Наш мир существует благодаря тому, что в начале всего лежит превращение водорода в гелий, происходящее внутри звезд. Этот процесс образно описал Харри Мартинсон в миниатюре:

 
В изнанке времени возник
водород в неброском виде
и из атомов воздвиг
богу своему хитроумный дом.
 

И в этом мире мы с вами сейчас живем! Постепенно звезда «…сжимается и стынет и плывет в те миры, где тускло носятся в пустыне, как луны, мертвые шары». Так Семен Кирсанов в стихотворении «Сожаление» пишет о судьбе звезды.

Каково же будущее того мира, где звезды, исчерпав запасы горючего, поддерживавшего их свечение на протяжении десятков миллиардов лет, либо превратятся в холодные объекты – белые карлики, нейтронные звезды, либо станут черными дырами?