Глава 1
Понятие и признаки уголовного наказания

1.1. Основные черты уголовного наказания в естественно-правовой доктрине уголовного права

Первые попытки понять и описать закономерности, которым подчиняются право и наказание, были предприняты еще в античные времена в рамках тогда еще единой науки, праматери всех наук – философии. Все античные поэты и философы – Гомер, Пифагор, Демокрит, Платон, Аристотель – так или иначе связывали право и наказание со справедливостью, считая, что справедливость выступает в качестве объективного основания и критерия правового (Гомер), заключается в воздаянии другому равным (Пифагор). Демокрит заметил, что понимание справедливости может быть истинным и ложным, справедливо же все то, что соответствует природе вещей, а Платон и Аристотель развивали понятие справедливости, очень важным в котором оказалось выделение справедливости распределяющей и уравнивающей, а также необходимость соответствия уголовного права праву естественному (Аристотель)^[1].

Юристы и политики Древнего Рима также связывали право и наказание со справедливостью. Обращает на себя внимание мысль Цельса о том, что право восходит к справедливости и по существу означает эквивалентность, то есть соразмерность, равномерность^[2]. Однако высказывания Платона, Аристотеля, Цельса и других древних мыслителей о наказании, несмотря на их проницательность, не могут рассматриваться как цельное учение о наказании.

Европейское средневековье, характеризовавшееся в период раннего феодализма относительно низким уровнем жесткости уголовных наказаний, а позднее, в XVI–XVII веках, явившее миру образец карательной практики редчайшей жестокости, также не смогло дать миру серьезных философских или научных исследований о наказании. В мрачные времена средневековья Европа была занята охотой на ведьм, добыванием у них признания в том, чего они, как правило, не совершали, и преданием их огню. Основными «научными» наставлениями того времени были труды о способах добывания доказательств обвинения в ереси, чему служит ярким примером «Молот ведьм»,^[3] книга, написанная монахами-инквизиторами в XV веке. Законодательные акты того времени отличаются крайней жестокостью. Германская Каролина, Соборное Уложение царя Алексея Михайловича 1649 года, Воинские Артикулы Петра I, обычное право средневековой Англии, а также каноническое право предусматривали огромное количество разнообразных жесточайших наказаний, как бы соревнуясь друг с другом^[4].

На рубеже XVI–XVIII веков наиболее развитые страны Европы одна за другой стали переходить к капиталистическому способу производства. В этот период совершается большое количество открытий в естественных областях знаний, создаются теории, объясняющие устройство общества, роль и значение в его жизни государства и права. Гуго Гроций в Голландии, Фрэнсис Бэкон, Томас Гобс, Джон Локк, Джон Лильберн в Англии; Шарль Монтескье, Жан-Жак Руссо, Франсуа Вольтер, Клод Гельвеций, Дени Дидро во Франции; Чезаре Беккариа в Италии, Иммануил Кант, Фридрих Гегель, Ансельм Фейербах и Иоган Фихте в Германии и другие философы и ученые-криминалисты в своих работах заложили основы классической школы уголовного права. Центральное место среди идей этой школы занимали понятия преступления и наказания, находящиеся в неразрывной взаимосвязи. Именно с работ этих мыслителей начинается эпоха действительно научного познания уголовного наказания.

В XVIII веке появляются научные работы, посвященные вопросам уголовного права и наказания, и в России. И. Т. Посошков, С. Е. Десницкий, Я. П. Козельский, а затем А. Н. Радищев, Б. Н. Чичерин, П. И. Новгородцев, В. С. Соловьев и другие российские мыслители развили основные положения теории естественного права, которые легли в основу эмпирических взглядов на природу преступления и наказания, с позиций теории естественного права^[5].

Согласно их представлениям государство возникает в результате взаимного договора о добровольной передаче гражданами своему государству части своих естественных прав для защиты их собственных прав и прав всего общества от преступных посягательств путем применения к преступникам уголовного наказания. Соответственно, уголовное наказание, решая главную задачу – укрепление общественного союза, чтобы помешать нарушению общей пользы, преследует более конкретные задачи – предупреждение преступления и исправление преступника. При этом никому – ни государству, ни его гражданам – не дано распорядиться большими правами, чем им отпущено от природы. В силу этого уголовное наказание представителями естественно-правовых взглядов ставится в непосредственную зависимость от тяжести совершенного преступления, а само наказание рассматривается ими с точки зрения нарушенных естественных прав пострадавшего. Преступник, посягая на естественные необходимые права и свободы участников договора, платит тем же. Поэтому природа наказания не может быть иной, отличной от природы преступления^[6].

Впоследствии естественно-правовые взгляды на уголовное наказание и основания его применения были дополнены положениями психологической теории права, родоначальниками которой были X. Штельцер и А. Фейербах, а продолжателями в России В. К. Елпатьевский, П. Д. Лодия, Г. С. Гордиенко, Л. И. Петражицкий^[7]. Эти теории обогатили естественно-правовые взгляды на наказание и преступление учением о вменяемости, виновности и степени вины, занявшим в школе естественного уголовного права центральное место. В сочетании с положением об адекватной природе наказания и преступления эти положения субъективного характера обусловили необходимость разработки правил индивидуализации уголовного наказания.

Таким образом, к началу XX века российское уголовное право основывалось на том, что уголовное законодательство имеет основной целью охрану необходимых и естественных условий существования: 1) человека, 2) гражданского общества и 3) государства как института, который действует в интересах отдельных граждан и всего общества^[8]. Эти три равнозначных по важности защищаемых объекта стоят в центре естественно-правовой доктрины всего уголовного права и уголовного наказания в частности^[9]. В основе этой триады защищаемых уголовным правом объектов лежало представление о естественной природе государства как результата общественного договора, по которому граждане часть своих естественных, полученных от природы, а также приобретенных прав передают государству для их защиты от посягательств со стороны внутренних злодеев (преступников) и внешних агрессоров (военная оборона). Государство в этом договоре обязуется защищать граждан, общество и, конечно же, себя как общественную ценность.

Применительно к уголовному наказанию из этих представлений следовало несколько принципиальнейших условий, определяющих весь облик уголовной репрессии дореволюционной России.

Во-первых, из равенства защищаемых уголовным правом объектов вытекало то, что государственные интересы не ставились выше интересов отдельных граждан и, следовательно, самые тяжкие посягательства на личность, общество или государство оценивались примерно одинаково.

Во-вторых, конечная цель уголовного права и, соответственно, уголовного наказания заключалась в охране этих трех объектов, и, следовательно, ни для каких других целей уголовное право и уголовная репрессия не могли быть использованы государством. Это ставило власть под социальный контроль, что было принципиальнейшим моментом в естественно-правовой теории, ибо всякая власть по своему характеру стремится к самоорганизации и отчуждению от гражданина и общества, стараясь превратиться в субъект управления, преследующий свои собственные цели, а гражданина и общество рассматривающий в качестве средства реализации своих целей.

В-третьих, поскольку власть государства над гражданином ограничена волей людей, добровольно объединившихся в общность, ни государству, ни его гражданам не дано распорядиться большими правами, чем теми, что им принадлежат от природы. Но и гражданин не может потерять больше прав, чем имеет сам. Отсюда мерилом и основанием защитительных действий государства является то, что плохого сделал гражданин другому гражданину, обществу или государству. Поэтому природа наказания не может быть иной, отличной от природы преступления, а между тяжестью содеянного гражданином и защитительной реакцией государства должно быть некоторое соответствие. Следствие этого – государство объективно не свободно не только в выборе целей уголовного наказания, но и в выборе способов и размеров наказания.

В-четвертых, если природа наказания соответствует природе преступления, то само уголовное наказание есть не что иное, как совокупность ограничений и лишений законных, естественных прав осужденного, то есть в главном своем значении наказание есть кара – воздаяние злом за зло.

В-пятых, из предопределенности наказания характером и тяжестью совершенного преступления вытекает целый ряд следствий уголовно-правового характера как для описания того, за что и при каких условиях наказывается преступник, так и для того, в каких конкретно целях применяется уголовное наказание, какими чертами оно обладает, как назначается (индивидуализируется) и как оно воздействует на осужденного преступника, других граждан и на все общество^[10].

В-шестых, из естественной природы уголовного наказания как поражения в естественных правах, которыми обладает гражданин, в ответ на нарушение им естественных прав защищаемого объекта вытекает адресованность уголовного наказания, прежде всего сознанию и воле лица, допустившего такое нарушение. Это, в свою очередь, обусловливает необходимость глубокого учета субъективных процессов, связанных с совершенным преступлением. Именно отсюда возникли психологические теории уголовного наказания. Именно поэтому в рамках классической школы уголовного права, вобравшей в себя все достижения естественно-правовой теории уголовного наказания, получили достаточно глубокую разработку такие понятия, как вина, вменяемость с ее различными уровнями, невменяемость, а также мотив.

В-седьмых, предопределенность наказания характером совершенного преступления и субъективными особенностями личности, его совершившей, несвобода государства в определении меры реагирования на совершенное нарушение обусловили детальную регламентацию назначения наказания, предусматривавшую не просто учет субъективных и объективных факторов, но и характер такого учета при назначении наказания.

В-восьмых, всесторонний и глубокий учет субъективных обстоятельств содеянного с естественно-правовых позиций становился важным не только на стадии назначения наказания (его индивидуализации), но и на стадии исполнения уголовного наказания. Если наказание есть ответное ущемление прав гражданина, совершившего преступление, то наказание приобретает мотивирующее действие, а значит, необходимо учитывать и делать все, чтобы оно работало именно как контрмотив совершению преступления, хотя, конечно же, за ним сохраняется и функция лишения фактической возможности совершения преступлений. Не случайно, после того как к середине XIX века в российской уголовно-правовой науке были разработаны основные положения о преступлении и наказании, во второй половине XIX века и в начале XX века основные исследования были посвящены разработке пенитенциарных вопросов^[11].