В финале он изобразил в лицах унижение гордого ромейского хёвдинга (так он перевел на нурманский звание «друнгарий»), превратив сдачу города хузарам в победу варяжской дипломатии над ромейской. Да, собственно, так оно и было. Всё же просто. Кто вернулся домой с добычей, тот и герой. А кто не вернулся… Тот тоже герой, но уже не в этом мире.

Закончил…

И поймал взгляд хёвдингова дяди.

Вандиль Крепкая Сеть сидел во главе стола справа от своего племянника Тови. Не самое почетное место. Самое занял Геллир-ярл лично.

Справа от ярла – Тови-хёвдинг.

Слева – ярлов кормчий Оттар Рыбак, тощий сутулый нурман почти двухметрового роста. Этот, пожалуй, мог бы потягаться с кем-нибудь из хускарлов Тови.

От Крепкой Сети Сергея отделяло только два человека, одним из которых был Дёрруд.

И выражение лица Вандиля Крепкой Сети Сергею не понравилось. Дан глядел на него совсем не так, как смотрят на паренька, только что сумевшего привлечь внимание десятков взрослых и суровых дяденек. Дядя хёвдинга взирал на Сергея с той грустью, с которой хозяин глядит на породистого жеребчика-трехлетку, ухитрившегося сломать ногу в первом же боевом походе.

Чуйка матерого воеводы подсказывала: хочешь жить – беги.

Но пришлось потерпеть. Только минут через десять Сергей выбрался из-за стола (никто ему не препятствовал), чтобы избавиться от излишков жидкости.

Вот только обратно не вернулся. Решил понаблюдать за пиром со стороны, с пригорка.

И от того, что Сергей увидел, его подозрения превратились в уверенность.

Во-первых, нурманы Геллира и нурманы Тови не смешивались. Каждая команда – за своей веткой выстроившихся подковой столов.

Это неправильно. Совместные попойки как раз и предназначены для налаживания связей и сплачивания коллектива. И вожди за этим обычно следят. Но не эти и не сейчас. Между собой общаются, да. Причем в основном говорит Геллир. Тови лишь слушает, кивает время от времени.

Во-вторых, за эти пару часов никто из данов не напился до потери соображения. Включая молодежь, для которой напиться на халяву – абсолютная норма.

В-третьих… В-третьих, Сергей вдруг очень ясно осознал, что должно случиться.

Подозрения превратились в уверенность.

Может, поэтому Дёрруд Убийца не стал его убивать? Чтобы не торопить события?

Так или иначе, но Сергею надо принять решение. Собственно, оно теперь единственное. Вернуться в городок, забрать Машега с Марвой и – в лес. Нурманский ярл ему такой же чужой, как и хёвдинг данов. Это их разборки, вот пусть и разбираются. А к тому времени, когда всё закончится, Сергей, Машег и Марва будут достаточно далеко, чтобы группы зачистки, которые даны наверняка отправят на поиски беглецов, их не догнали.

Жаль, что не будет «попутки» к Белозеру. Зато живы останутся. И весть князю принесут о данах-разбойниках.

Сергей уже почти решился, когда в планы вмешалась природа.

Пошел дождь.

Вообще-то водичка с неба северян не особо смущает. Тем более и стрелы в дождь совсем плохо летят.

И кушать под дождем хоть неудобно, но тоже можно.

Однако Тови решил воспользоваться поводом.

– Пойдем под крышу, ярл! – громогласно заявил он, поднимаясь. – Надеюсь, у здешних бондов найдется годный для пиршества дом?

Геллир тоже встал. Но с ответом медлил. Сергей понимал: ему не хочется пускать волков в овчарню. Наверняка тоже рассматривал вариант: запереться в городе и отбиваться из-за стен. Да, в этом случае Геллир рисковал потерять драккар, но если их убьют, корабль и так достанется данам. А за стенами хоть какой-то шанс отбиться от вдвое превосходящего противника.

– Это не мои бонды, – буркнул он наконец. – Я не могу им приказывать.

– Еще как можешь! – возразил Тови. – Или ты не человек их конунга? Да ведь и мы тоже люди твоего конунга. Или ты нас больше не зовешь?

Последняя фраза прозвучала угрозой. Теперь уже стояли не только вожди, но и большинство воинов с обеих сторон. И Сергею сверху было очень хорошо видно, на чьей стороне сила.

Атмосфера накалилась так, что дождю точно не охладить. Оружие пока оставалось в ножнах и чехлах, но – пока.

– Так что ты скажешь, ярл? Найдется ли внутри стен этого гарда^[6] что-то подходящее для таких, как мы?

«Он впустит данов в Заугло, – подумал Сергей. – Без вариантов. Потому что Тови готов драться, а Геллир – нет».

Желающий уклониться всегда слабее того, кто готов идти до конца. Особенно если он и впрямь слабее.

Сергей глянул в сторону городка. Его ворота приоткрыты. Да, собственно, это не имело значения. Будь они затворены, горожане открыли бы их по приказу княжьего воеводы, коим числился Геллир. Княжий воевода – опора и защита. Будь на месте Геллира один из сыновей Стемида, он защитил бы город даже ценой своей дружины. Во всяком случае, попытался бы. Геллир – не станет. Он охотно пожертвует Заугло, если даны этим удовольствуются.

А они – могут. Потому что сражаться с Геллиром – терять людей. А зачем умирать, если добыча и так выйдет немалая и за нее даже драться не придется.

– Подходящее найдется, – мрачно буркнул Геллир. – Мы идем в город.

Ожидаемо. Только Сергей войдет в город первым. А еще ему больше не надо выбирать, за кого сражаться. Потому что сражения не будет. Будет грабеж и разбой.

Так что Сергей со всех ног бросился к воротам.

И еле успел. Потому что пара молодых парней как раз взялась их запирать.

Не дружинники. Смерды.

А еще один, постарше и при оружии – копье, более подходящем для охоты на кабана, чем для боя, – наставил это копье на Сергея.

Тот даже меча доставать не стал. Смахнул со лба дождевую воду (надо было шлем надеть, пока волосы не промокли) и поинтересовался:

– Что это вы надумали, герои? Зачем ворота запираете? За Кромку собрались?

– Дед сказал: нурманы все равно всех убьют, – мрачно сообщил тот, что постарше.

– А наместник ваш где? Люди его?

– На подворье сидят, – парень сплюнул. – Старшие ходили к нему. Сказал: тут воевода княжий. Он теперь старший. Дед сказал: какой он воевода? Такой же нурман. Со своими заодно будет.

– Умный у тебя дед, – отметил Сергей. – А он не сказал, что один нурман вас троих может палкой побить? Причем левой рукой.

– А что ж тогда делать? – с тоской проговорил парень. – Куда ни кинь, везде… – Он снова сплюнул.

И был прав. Сергей и в этой, и в прошлой жизни не раз дрался с много превосходящим противником. Но здесь и впрямь без шансов. Даже если бы наместник не устранился.

Впрочем, выбирать, как именно ты умрешь, уже кое-что.

– Зовут как? – спросил он.

– Ячменем.

– Охотник?

– Ну.

– А не хочешь, Ячмень, со мной уйти? К Белозеру?

Парень помотал головой:

– Родня моя здесь. Родню не брошу. Я после деда старший.

Жаль. Толковый местный охотник им пригодился бы.

Уходя наверх, к дому, где оставил Машега, Сергей оглянулся, увидел мельком в щель, что нурманы уже направляются к городу, а потом щель исчезла, и смерды, пыхтя от напряжения, поставили запорный брус.

Сергей покачал головой.

Ворота в Заугло хороши. Но не настолько, чтобы через них было невозможно перелезть. У нурманов это займет секунд десять, причем без всяких осадных приблуд. Выстроят живую лестницу – и готово.

Но Сергей осознавал: он пока слишком мелкий, чтобы спасать всех. Но спасти своих он, пожалуй, сможет.

Вопреки ожиданиям, Машег не трахался, а спал. Местная красотка, которой он еще на рынке глянулся, оказалась рядом. С интересом изучала хузарскую рубаху. Ну да. В здешних краях совсем другие узоры.

Марва тоже здесь. Увидела Сергея, зарделась, вскочила. И тут же нахмурилась, потому что Сергей глядел не на нее, а на местную.

– Ты чья? – спросил он.

– Батюшка мой в княжьих отроках был…

И тоже зарделась.

Ну да. Статус понятен. Нагуляла незамужняя девка дочку от дружинника. Отец же ее помер раньше, чем признал дитя официально. Или официально не признал. Так что статус наложницы ее мамаша не получила. Но по существующей традиции могла кормиться и подрабатывать чем может при здешней дружине. И дочь наследовала участь матери. То есть вроде бы свободная, но…

– Леса окрестные знаешь?

– Да… господин.

Ага. С понятием девушка.

– Как из городка выйти мимо ворот, знаешь?

– Та хот ждеш! – косноязыко влезла в разговор Марва.

Хоть здесь, значит?

Оказалось, Марва слазала на крышу постоялого двора, а крыша как раз на три локтя ниже края частокола. Собственно, наверняка так и задумывалось. Чтоб прямо с крыши оборону и держать.

– Вещи собирайте, – велел Сергей. – Нурманы скоро будут. А когда они будут, нас здесь уже быть не должно. Машег, брат, просыпайся. Не расстраивай отца.

– Чего? – Хузарин разлепил глаза, уже сев и нашарив саблю.

– Отец, говорю, расстроится, если тебя во сне убьют.

– Чего?

В ворота грохнули чем-то увесистым, и свирепый бас с сильным нурманским акцентом сообщил, что сделают с теми, кто не выполнит команду «отворяй». А зычный голосок у хускарла. До ворот метров пятьдесят, а будто рядом.

Машег, морщась, натянул сапог.

– Что с ногой? – насторожился Сергей.

– Голова болит, – пожаловался хузарин.

– Бегать, стрелять сможешь?

– Всегда, – друг вымученно улыбнулся. – А может, останемся? Пособим Геллиру от данов отбиться?

Бас у ворот продолжал стращать. Надо полагать, лезть через стену захватчикам было лениво.

– Геллир с данами заодно, – порадовал Сергей. – Это местные дурни закрыли ворота.

Со стороны ворот раздался короткий вопль. Кому-то сделали очень больно.

Сергей подхватил мешки, свой и Машега, левой рукой, закинул за спину и выскочил из клети в большой зал.

– Дорогу!

Босоногий холоп шарахнулся в сторону.

– Эй, стой! А плата?

Хозяин жилища.

В принципе, справедливо, но – время.

– Беги, дурень! Нурманы в городе!

– Эк!..

Сергей отпихнул «препятствие» и под нарастающий гул собравшихся в трапезной гостей ярмарки выскочил наружу.

На улочке никого, кроме пары привязанных к столбу лошадок. И лестница на месте.

– Машег, давай, родной!

Сергей пропустил хузарина вперед и полез следом, перехватываясь одной рукой.

Марва – за ним, вторая девка – последней.

Они почти успели.

Машег – уже у частокола. Сергей – на середине крыши, Марва – на самой верхней ступеньке лестницы… И тут вбежавший в переулок дан метнул копье. Вряд ли по умыслу. Скорее рефлекс сработал. Убегает – значит, враг.

Сергей дана не увидел. И не услышал, потому что шум в городке уже был изрядный. Так что это копье точно было – его, Сергея. Но – случайность. Именно в эту секунду Марва встала на край крыши и распрямилась.

Копье вошло ей в поясницу и вышло из груди. Крикнуть она не смогла, только открывала и закрывала рот.

Это и увидел оглянувшийся Сергей. Увидел и понял: ей уже не помочь.

Снизу завопил дан. Второго копья у него не было, так что он бросился к лестнице, сдернул вниз вторую девку, сжал зубами рукоять секиры и шустро полез наверх.

Сергей дождался, когда голова нурмана покажется над краем, и врезал дану ребром стопы в переносицу. Наземь дан рухнул вместе с лестницей, так и не выпустив перекладину, а Сергей швырнул мешки через частокол, а потом спрыгнул сам, подхватил мешки и припустил к лесу вслед за Машегом.

Когда еще два подоспевших дана вскарабкались на крышу, Сергей был уже достаточно далеко, чтобы его можно было достать копьем, а луков у данов не оказалось.

Машег осел наземь, едва они отбежали от опушки метров на сто. Вцепился двумя руками в голову и застонал.

– Так сильно болит? – спросил Сергей, присаживаясь рядом на корточки.

– Девчонки… – проскулил Машег. – Не надо было тащить их с собой…

Сергею вновь привиделось железко копья, выскочившее из груди Марвы.

– Твоя, может, и выжила, – сказал он. – Я не видел ее мертвой. Но может ей лучше было умереть сразу. Нурманы же. Как твоя голова?

– Болит. Погоди немного. Сейчас снова побежим.

– Мы не побежим!

Решение было внезапным и совершенно безумным.

– Даны взяли город, который отдал им Геллир. А теперь мы с тобой возьмем кое-что у данов. И поглядим, что им отдаст Геллир тогда.