Так случилось и в этот раз. Мои коллеги по увлечению, друзья, с которыми судьба свела в декабре 2006 года (перстом судьбы был самый банальный интернет), предложили встретить Рождество на природе. Знаете, это напоминает «Иронию судьбы, или с лёгким паром», баня, традиции и прочее….

Обычай у них такой – встречать Рождество именно на природе, в холодных Уральских лесах. И это мало напоминает променад за город под шашлыки и баян, здесь обязательными атрибутами является удалённость места, наличие неслабого рюкзака и по колено снега. Так, чтобы если ты дошёл – уже герой. Ну, а если вернулся – чтобы легенды об этом передавались из поколения в поколение.

Так как живём мы в разных городах, было решено встретиться на нейтральной территории – между Челябинском и Екатеринбургом, ну а, поскольку мы причисляем себя к когорте хитников, то и место «пикника» было выбрано соответствующее – Глубоченское месторождение гранатов, что находится под Верхней Сысертью.

Моя часть маршрута до места стыковки, на первый взгляд, выглядела просто: сесть в автобус и выгрузиться в нужном месте. Только вот беда – «нужное» место определили расплывчато: после последнего поворота на Сысерть, под высоковольтной линией электропередач.

Сказано – сделано. Вышел я со своим рюкзаком на 165 километре трассы Екатеринбург-Челябинск, после, как мне тогда казалось, последнего поворота. Было всё – ослепительно белый снег, приятная долгожданная тяжесть за плечами, зимнее солнце… Единственно, чего не было – это ЛЭП. Дорога просматривалась километров на пять, теряясь с подъёмом на горизонте, и сколько хватало глаз, вдоль трассы сплошной стеной стоял лес. Вздохнув и пожелав себе счастливого пути, я вышел на разделительную полосу посреди дороги и бодро двинулся к заветному месту. Прошёл я действительно, пять километров. Перевалил за горку и, вот засада! – впереди был лес и следующие пять километров…

В этот момент сзади взвизгнули тормоза и, обернувшись, я увидел… машину дорожной автоинспекции. Надо сказать, сам я отношусь к водителям. Причём, к тем водителям, которые периодически нарываются на штрафы и поборы, поэтому особой любви я к «полосатым», как можно догадаться, не испытывал. Далее был короткий диалог, который я приведу дословно:

– Парень, ты куда?

– В лес…

– А чего не сворачиваешь?

– …

– Ты, давай-ка, перейди на левую полосу, а то задавят ненароком.

– Парни.… Подвезите километров пять? До ближайшей ЛЭП?

И вот мнение о «бесчувственности» инспекторов начало потихоньку меняться в лучшую сторону, когда я, кинув рюкзак на заднее сидение, примостился рядом.

Проехав километров семь, увидели долгожданные провода. Высадившись, позвонил ребятам и, каково же было моё удивление, когда они сказали, что тоже стоят под ЛЭП!

В этот момент, снова подъехали инспекторы. Те же самые.

– Знаешь, там ещё одна ЛЭП дальше, подвезти?

Удивлению моему на этот раз не было предела. Умилившись отзывчивости российских служителей закона, вежливо отказался, закинул рюкзак за спину, и пошёл, наконец-то, к настоящему месту встречи.

Друзья ждали меня на обочине с улыбками, фотоаппаратом и глинтвейном в термосе. А жизнь-то – налаживается!

Дальше был двухчасовой переход практически по бездорожью, вымотавший меня основательно. Последний поворот… и вот они, гранатовые копи! Достали нехитрую закуску и всё, что к ней полагается, тёплую одежду.… И тут я онемел. Андрей деловито выкладывал на снег кайло, лопату, царапку…

Дар речи вернулся не сразу. Вот чего я не предполагал – так это то, что сегодня кто-то будет заниматься добычей камней. Меня, конечно, не удивить зимними раскопками, но тогда я, как правило, знал, на что иду. А сейчас у меня даже завалящего клинышка не было!

Пообедав, пошли на ямы. Привлекла одна, с приколоченной на сосне табличкой: копать запрещается! Оценив юмор неизвестных авторов, спустились. А там…

Жила в нижнем борту обнажала великолепные кристаллы альмандинов, она была в буквальном смысле набита ими! Видимые образцы достигали в диаметре пять-шесть сантиметров, с ровными, правильными гранями. Вот это удача!

Так как грунт был смёрзшийся, запалили в яме костёр. Пока он горел, снова ели, пили, травили байки, строили планы на сезон. Изголодавшись за прошедшие с последней встречи месяцы по общению, мы с горящими глазами чертили на снегу какие-то схемы, разводя руки в стороны, демонстрировали размер будущих находок (с каждым новым тостом Санарские бериллы и Сарапульские турмалины становились больше), упивались каждой секундой, проведённой вдали от цивилизации.

А потом были гранаты. Я не верил своим глазам, когда выбирал из жилы этих богатырей – иногда отдельными кристаллами, иногда эффектными штуфами.… Они приятной тяжестью ложились в ладонь и окружающий мир для меня в этот момент умирал. Самый большой образец «потянул» на десять сантиметров – очень впечатляюще!

Мы попеременно сменяли друг друга в яме: пока один работал по жиле, другие ковырялись в бортах, откуда доставали кристаллы и двойники поменьше, но с красивыми блестящими гранями. В азарте поисков мы не заметили, как стало смеркаться. Серело, на небе начали зажигаться первые наглые звёзды, и мы заторопились домой.

Идти по снегу засветло – тяжело, но можно. Но нам, слегка нетрезвым, гружёным килограммами камней, предстоял пятикилометровый путь уже в полной темноте. Фонарь предварительно был уронен в снег, и работать наотрез отказался. Это был эпический марш-бросок!

Периодически запинаясь и падая, вывихнув ногу, теряя друг друга и поклажу, мы по метру продвигались в нужную сторону и, о счастье! – через три с половиной часа выбрались-таки на трассу. Хлопнув предусмотрительно оставленного коньяка мы, попрощавшись, разъехались по родным весям.