И вот передо мной показались очертания поселка. «Солнечная Долина» – всплыло у меня в мозгу. Подойдя, на одном из зданий увидел вывеску «Холодное пиво». В тот же миг всё стало на свои места, я понял, куда и зачем направлялся. Возле здания заметил женщину, которая поднимала с окон и дверей роллеты.
– Из Лисьей бухты?! – услышал я от неё уже знакомый вопрос-утверждение.
– Да, – ответил я глухим тихим голосом. И только в этот момент осмотрел себя. Я стоял перед ней совершенно голый. Только на голове накинута арафатка. Однако стыда и смущения не испытал. Только досада, что мне неоткуда достать деньги на пиво.
– Чего хотел?
– Пива.
– Деньги откуда доставать будешь? – она хихикнула, но увидев моё озадаченное лицо, продолжила: – Где стоишь?
– На пляже, рядом с «Ямайкой».
– Кого из аборигенов знаешь?
– Фугаса, Чик-Чирика, Омара, Игоря… – начал перечислять имена тех, с кем мне уже довелось познакомиться.
– Поняла, – прервала женщина, – заходи.
Она достала из холодильника две полторашки крымского светлого. Потом зашла в подсобку, вынесла кусок ткани и протянула его мне:
– На, прикройся. Хорошо, муж тебя не видит. И за пиво не забудь деньги занести.
– Спасибо, – выдавил я из себя и вышел на улицу.
Пенный напиток, как нектар, полился в горло. Полтора литра выпил, не отходя от магазина, и отправился в обратный путь.
Забегая вперёд, скажу, что, некоторое время спустя, во время путешествия на мыс Меганом зашёл в этот магазин, купил там упаковку пива и сказал, что должен еще за две полторашки. Рассчитался с женщиной-продавцом и продолжил путь. Однако не могу быть уверенным, в тот ли магазин зашёл и с той ли женщиной рассчитался. Это к тому, что я не собирался накапливать кармические долги умышленно.
А пока мне предстоял тяжёлый и долгий путь назад. На этот раз «подсказчика» у меня не было, шёл наугад. Навалилась жуткая усталость. Ноги гудели и болели. Их еле переставлял. Внутри полная опустошённость. Хотя холодное пиво значительно улучшило моё состояние. Кое-как добрался до полосы пляжа, в конце которого угадывались знакомые очертания шалманов. Но силы испарялись. Я искупался в море, допил пиво и заснул прямо на песке. Сколько проспал, не знаю, но, когда открыл глаза, солнце было ещё высоко. Путь до палатки давался с трудом. Шёл по инерции, здоровался с компаниями, некоторые угощали чачей и вином. Однако у меня не было желания веселиться и поддерживать беседы. Сложно описать моё состояние. Это было вроде как похмелье, но не похмелье. Я испытывал чувство глубокого разочарования, почти депрессии. В голове мысли перемешались, ни за одну из них не получалось зацепиться. После всего пережитого тревожила мысль о потерянных возможностях, которых лишился. Вот уж правду говорят: «Лучше не иметь, чем потерять».
Весь день только и делал, что валялся на пляже и купался в море, предельно агрессивно реагируя на попытки старых знакомых нарушить моё уединение. Естественно, никому из них не рассказал о своём приключении.
Меня тревожила мысль о том, что я занимался незащищенным сексом. В последующем измучился неприятными походами в поликлинику, где сдавал всевозможные анализы на все возможные болезни. Но мои переживания оказались напрасными, судьба была ко мне благосклонна, я ничем не заразился. Позже предпринимал неоднократные попытки найти людей, с которыми пережил этот психоделический трип. Но успехами они не увенчались, мне не удалось даже найти место, где всё происходило. Свою стоянку, где пил вино и встретил парня и девушку, обнаружил без труда, но дальше в своих поисках не продвинулся. А расспрашивать обитателей Лисьей бухты о той компании не решился. Периодически получалось убедить себя, что всё произошедшее лишь плод моей фантазии или просто сон. Но ощущение неподдельной реальности произошедшего заставляли меня менять это мнение.
У меня шёл степенный пляжный отдых. Чача, вино, пиво, море, солнце и новые знакомства. В одну из ночей, когда я, пьяненький, мирно спал в своей палатке, раздался пронзительный хрипато-писклявый крик Вани:
– Санёчек, Санёчек! Шторм, спасайся!
– Ваня, ты оху… – открыв глаза, понял, что на улице ночь. – Бухла нет, Ваня. Вчера всё выпили.
– Санёчек, ты не понял. Шторм. Палатку сейчас смоет.
На этот раз дошло: голос Вани действительно взволнованный. Выглянув наружу, увидел, как волны подкатывают практически к самой палатке. Я выскочил и полупьяным мозгом начал искать выход их ситуации. Солнцезащитный тент сорвало. Каремат, на котором загорал, унесло. Палатка держалась на четырёх колышках. Перед поездкой специально купил её на распродаже за 700 рублей для этого похода без надежды на её долговечность.
Мы с Ваней схватили моё одноместное жилище со всеми пожитками внутри и понесли на «Ямайку». Там наблюдалось некоторое оживление. На этой возвышенности собирались все спасенные с прибрежной полосы. Ваня и еще несколько постоянных обитателей Лиски работали как заправские спасатели, оповещая отдыхающих и помогая им перетаскивать палатки. Как выяснилось потом, действовали они очень избирательно, помогая только тем, кто их угощал, а тех, кто зажимал им ништяки, упорно игнорировали.
– Санёчек, я тебя первым спасать побежал! – рассказывал с утра Ваня, когда шли по берегу, напоминавшему кадры из фильма про постапокалипсис.
– Как только понял, что шторм начинается, так сразу к тебе побежал. Ты же самый лучший мой друг, ты лучший парень на свете, – продолжал вещать своим хрипато-писклявым голосом Ваня, разгребая обломки очередной палатки. – О, Санёчек, будешь пиво? – Ваня извлёк из обломков полторашку. – Смотри, запечатанная.
– А-а, давай! – отбросил я гордость и предубеждения. – Маргиналить так маргиналить.
Потягивая пивко, шли по берегу, оценивая размах стихии. Лисья бухта предстала в новом свете. Небо затянуто тучами, пенные волны накатывались на берег, ветер безжалостно выдувал силы из привыкшего к теплу тела. Не спасала даже флисовая кофта.
Ваня бегал по берегу, выискивая на местах опустевших стоянок тайники с травой, собирая особо ценные ништяки типа одежды, консервов и матрасов. На самом деле – очень интересный процесс, который любители компьютерных игр называют «лутанием».
Вернувшись на «Ямайку», мы оценили масштаб событий. Лисья бухта опустела.
– Конец сезона, всё, скоро зима, – констатировал Ваня.
Кроме него и меня на «Ямайке» остались ранее описанная семейная пара с детьми, Фугас и мужчина из Ярославля с лодкой и на машине. К последнему я и решил обратиться:
– Здрасьте! Саша! Будем знакомы.
– Саня, ты оху… Раз десятый уже знакомимся. Валера я, Валера! Запомнил?! – возмутился он.
Я виновато опустил голову и не нашёл, что ответить. На этот раз запомнил и его самого, и его имя, и удивился, как не мог усвоить всего раньше.
Коллегиально мы, оставшиеся, решили перебираться на «Зелёнку», постоянными обитателями которой являлись Игорь и Омар.
Там я выбрал место для стоянки в нише, образованной кустами ежевики, рядом повесил гамак. Также моё внимание привлёк высокий пень, который торчал рядом с зарослями. Не знаю почему, но надел на него сверху шляпу, найденную на пляже после шторма, намотал свою арафатку и вставил в её складки топор. Под пнём положил плоский камень, на котором по вечерам зажигал в подсвечнике свечу. Получился импровизированный алтарь. Но на самом деле свечку зажигал, чтобы было удобно по ночам пьяному искать свою стоянку, поскольку ранее повешенный на палатку фонарик пропал. Из камней, валяющихся в округе, соорудил стол и стулья. В итоге остался доволен новым местом обитания.
Фугас расположился недалеко от меня, Валера перегнал машину к центральной поляне на «Зелёнке». Туда же мы все вместе перенесли его лодку.
Шалманы и ларьки на «Пикадили» закрылись. Точнее – их просто разобрали. Продавцы пропали. Поэтому надо было искать источник спиртного и еды. На следующий день с Фугасом решились на поход в Щебетовку через горы. Отправились во второй половине дня. Из одежды на мне были только шорты и флисовая кофта. На «Зелёнке» кусты и деревья прекрасно защищали от ветра, который просто сдувал с ног, стоило только выйти из их укрытия. А на вершине горы его порывы были просто безжалостны. От холода спасался только движением. Грузный и рыхлый Фугас тяжело дышал у меня за спиной:
– Никогда не ходил здесь в такую погоду. Обычно идёшь, потом от жары обливаешься. Сейчас, того и гляди, на смерть замёрзнешь.
Поднялись до родника, попили очень вкусной воды и даже уверили себя, что на обратном пути наберём несколько баклажек с собой. Эх, как же мы ошибались. Путь для полупьяных, утомлённых, как говорится, «нарзаном» ребят оказался сродни опасному приключению.
То и дело один из нас грозил сорваться с крутой, узкой, изъеденной трещинами тропы. Потом оказалось, что Фугас перепутал дороги и вместо того, чтобы идти по более легкой туристической тропе, мы пошли по давно заброшенной, на которую боятся ступать даже отпетые экстремалы.
В общем, в Щебетовку пришли уже под вечер, усталые и измотанные, страдающие от похмелья. Естественно, направили свои стопы в ближайшее кафе. Там за пивом и борщом Фугас рассказывал мне «страшные» истории Лисьей бухты:
– Пришёл я с одной бабой на родник. Воды набрали, на поляне рядом с родником расположились. Чачи выпили. Короче, она мне минет делает, а я ей п. ду брею. И так нам хорошо, – он отпил полбокала пива. – И тут группа туристов идёт. Одна женщина отвернулась, возмущаться стала, другая на нас смотрит, улыбается так весело. Я и ляпни, мол, мадам, присоединяйтесь… – тут Фугас задумался и замер с не донесенной ко рту рюмкой чачи.
– Ну, так как, присоединилась? – прервал я его размышления.
– А-а, что? – вышел из оцепенения Фугас.
– Туристка к вам с бабой твоей присоединилась?
– А-а, туристка… Нет, её подруга утащила, – Фугас опять впал в забытье на некоторое время, выпил чачу, смачно крякнул и закончил фразу с мечтательным выражением лица. – Но очень хотела…
Завершив трапезу, мы вышли из кафе в приподнятом настроении и сразу отправились за покупками. Все взятые рюкзаки и баулы набили бухлом и едой. Значительно отяжелевшие вышли на улицу, где уже практически стемнело.
– Пиз. ц! – оценил ситуацию Фугас.
– Пиз. ц! – подтвердил я его догадку.
– Ты, Саня, как хочешь, но я с сумками и ночью на перевал не пойду.
– Полностью согласен, какие будут предложения, коллега?
– Только такси. Пойдём на вокзал.
Еле переставляя ноги под тяжестью сумок, поплелись в указанном Фугасом направлении.
На вокзале подошли к компании подростков, явно местных и явно татар. Фугас завёл с ними беседу. Сыпал татарскими именами, просил связаться с дядей таким-то, с дедушкой таким-то и так далее. Ребята набирали на телефоне номера, с кем-то беседовали, передавали телефон Фугасу, он с кем-то говорил, разочарованно нажимал кнопку отбоя.
– Так вам в Лисью бухту надо? – вдруг спросил один из парней, который выглядел старше остальных.
– Да.
– Не получится сегодня, – усмехнулся парень. – Все, кто туда решается ездить, отмечают закрытие сезона. Все пьяные уже. Завтра если только.
– Пиз. ц! – констатировал Фугас.
– Пиз. ц! – подтвердил я его вывод.
Мы сели на лавочку и отпили из бутылки по глотку водки. Ветерок нещадно дул, мне в шортиках и кофточке становилось холодно.
– Придумал, – вдруг выкрикнул Фугас, – у меня здесь друг живёт, Белял. Он хоть и татарин, но хороший. Можем у него в чайхане переночевать.
Выбора больше не было, поэтому я поплёлся за Фугасом. Подойдя к небольшому одноэтажному дому, остановились.
– Подожди здесь. Я сам с ним сначала поговорю. Кто его знает, что у него на уме, – сказал Фугас, ставя баулы на землю.
Я остался ждать и, чтобы снять нарастающее волнение, отхлебнул водки. Спустя некоторое время Фугас показался у калитки:
– Все нормально, пойдём.
Мы оказались на типичном деревенском дворе. Сарай, в котором блеяли овцы или козы, сбитый из досок нужник, какие-то хозпостройки. На открытой веранде с застеленным одеялами большом лежаке сидел пожилой татарин лет пятидесяти.
– Здравствуйте! Саша, – представился я.
– Белял. Приветствую, – ответил мужчина, пожимая мне руку. – Фугас рассказал, что вы в ситуацию попали. Располагайтесь.
– Спасибо! – мы с Фугасом начали доставать водку и закуску и выставлять на маленький столик.
– Белял, выпьешь с нами? – обратился к хозяину дома Фугас.
– Конечно, выпью. Сейчас все пьют, конец сезона отмечают. А у вас, смотрю, сезон не заканчивается. Вот товарищ твой всё в шортах ходит, – он сочувственно посмотрел на меня, – завтра посмотрю штаны какие-нибудь.
– Буду благодарен, – и мы выпили.
– А может, и правильно сделали, что остались, – продолжил разговор Белял. – На пароме сейчас очередь несколько километров, а переправа из-за шторма не работает. Дней пять, а то и неделю люди торчать там будут. Вот керченские ребята озолотятся, небось ценники, на всё в несколько раз подняли.
О проекте
О подписке