Первым моим знакомым стал завсегдатай Лиски – Александр по кличке Фугас. С ним в последующем оказалось связано множество весёлых и не очень историй.
От Фугаса узнал структуру и иерархию Лиски. Мы находились на «Пикадили», или «Пятаке», где расположены шалманы, магазинчики и киоски. Дальше в сторону Коктебеля и поселка Курортный находится «Шакалка», где стоят цивильные туристы, приезжающие на машинах по условно-проезжей горной дороге. Местные голодранцы их воспринимают как источник различных «ништяков» (еды, одежды, спиртного, бытовой мелочовки и денег), которые выпрашиваются, вымениваются, берутся попользоваться без последующего возврата или попросту крадутся. Выше в горах находится «Зелёнка», получившая название из-за густой поросли деревьев и кустарников, которые сильно проредили её обитатели, порубив на дрова. За «Зелёнкой» начинается тропа к горному роднику. Идти до него минут сорок и столько же назад. В другую сторону от «Пикадили» по направлению к поселку Солнечная Долина тянется длинная полоса песчаного пляжа. Первая, возвышающаяся над берегом большая площадка, называется «Ямайка». Потом после длинного куска узкой песчаной полосы есть ниша в горах под названием «Куба». Там сложены домики и площадки из камней для палаток. Распоряжается там старожил Лисьей бухты, самопровозглашённый лидер «Кубы» – Эдик по кличке Фидель. Дальше, пройдя по пляжу, увидишь горную площадку «Эдем», за ним «Нюшку» и Киногородок.
В ходе неспешной беседы с Фугасом получил представление о местной географии, которую мне в скором времени предстояло лично осваивать. Выпив очередную рюмку чачи, Фугас приободрился и сказал, что начал приходить в себя, несмотря на грустные известия из дома, которые он только получил: его квартиру в Москве обворовали. Но, как он заметил, там особо ничего и не было: плазма, компьютер и так по мелочи. Это не повод для расстройства.
– О-о, Фугасик, как ты поживаешь? Как себя чувствуешь? – услышали мы на входе в шалман хрипато-писклявый голос. Его обладателем оказался дредастый парень неопределённого возраста в заношенных шортах и футболке. В дальнейшем этот парень Ваня по кличке Чик-Чирик стал еще одним моим хорошим знакомым и гидом в Лисьей бухте.
Вместе с Ваней был паренек, правда, молчаливый и абсолютно потерянный. Имя его не запомнил. Мы позвали их за стол, налили чачи, после чего они быстро доели остатки еды на столе, половину лаваша Ваня забрал, сказав, что детям отнесёт. Потом я узнал, что на «Ямайке» стоит семейная пара из Питера с двумя маленькими девочками. Эти типичные представители маргинальной среды сдавали на лето квартиру и приезжали жить в Лисью бухту. Здесь они стреляли ништяки, то есть, побирались и вполне сносно существовали, постоянно сытые и пьяные.
Фугас пошёл к себе на стоянку отлеживаться и приходить в себя, поскольку он уже вторую неделю бухает и даже не смог поставить палатку, так и спит под открытым небом. Я пообещал его навестить и угостить феназепамом, чтобы он смог выспаться.
С Ваней и потерянным пареньком отправились собственнолично обследовать окрестности Лисьей бухты. На тот момент я был, что называется, пьяным в «гавно». Поэтому мой внутренний компас сбоил, точнее, вообще не откликался. Координаты и направления для меня перестали существовать. Единственным ориентиром стали Ваня с потерянным пареньком. Прихватив ещё чачи, мы, по их предложению, отправились на «Зелёнку». По прибытии туда, под тень деревьев, я сразу отрубился на заботливо подстеленном Ваней каремате.
Обитающие на «Зелёнке» панки добрались до моей чачи, и вскоре я проснулся от громкой пьяной перебранки. Поправив здоровье остатками спиртного, начал знакомиться с обитателями «Зелёнки». Постоянными её жителями оказались Омар Кумарыч (настоящего имени я так и не узнал) и Игорь по кличке – Принцесса. Остальные ребята и девчонки представляли из себя разношерстный панково-растаманский сброд. Я сидел на пеньке, ел предложенные макароны с тушёнкой и пытался вникнуть в суть происходящего, но плюнул на это и решил плыть по течению. Прихлёбывал крепкое крымское пиво, потом дал деньги Ване с просьбой принести чачи, вина и арбуз. И отрубился снова.
Разбудил поднявшийся гомон и звук разрезаемого арбуза. Испытывая сильнейший сушняк, вырвал у паренька половину арбуза (Ваня купил совсем маленький экземпляр) и, прижав его к лицу, стал выгрызать мякоть. Поскольку арбуз был небольшой и моя голова в него не влезала, я выгреб остатки мякоти рукой, запихнул в рот, чувствуя, как утоляется жажда.
Покончив с данной приятной процедурой, всё ещё хмельным взором окинул окружающих людей. Они удивлённо-восхищенно уставились на меня. «Настоящий панк!!!» – услышал восторженное шептание. Но оно быстро прекратилось, когда я вытер лицо и руки влажной салфеткой.
В очередной раз выпив чачи, испытал сильнейшую жажду деятельности. Наполнив свой голос пафосностью, призвал Ваню: «Чих-Пых, мой доблестный друг, у нас есть ещё не выполненная миссия. Мы должны спасти Фугаса».
– Да, да! Фугаса надо спасать! – закаркал Ваня своим хрипато-писклявым голосом, собирая остатки травы, которой он накуривал обитателей «Зелёнки».
Забегая вперёд, скажу, что на весь период моего нахождения в Лисьей бухте этот выходец из западной Украины, называющий себя растапанком, стал моим верным помощником и спутником.
Распрощавшись со всей компанией, отправились с Ваней обратно к пляжу. С нами увязался ранее описанный потерянный паренёк, предвидя, видимо, стопудовую возможность быть сытым и пьяным.
Путь к обители Фугаса лежал как раз мимо «Ямайки» и моей палатки. Я взял обещанные Фугасу таблетки. Оказалось, что он обитал на небольшой возвышенности в стороне от «Кубы». Сама «Куба» поразила своей необычно красотой, в большей части рукотворной. Местные обитатели сумели сделать из природного горного образования некоторое подобие крепости. Из камней они сложили домики, площадки и узкие проходы. Возле «Кубы» на пляже, отличающемся особенно белым и мягким песком, стояла конструкция в виде футбольных ворот. Как потом узнал, местные сделали их специально, чтобы неопытные туристы не ставили там палаток, если же такие и находились, то толпа пьяных голых людей выходила и начинала играть в футбол, целясь мячом в сторону бедолаг.
Фугас лежал на каремате, укрытый спальным мешком, трясся в ознобе, в его животе раздавалось урчание. При нашем появлении он только и смог что поднять голову. Я закинул в него две таблетки феназепама, Ваня дал ему несколько раз затянуться конопляным дымом из обжатой пластиковой бутылки. Обильно выпив за здоровье Фугаса и его скорейшее выздоровление, я сделал попытку поиграть с кубинцами в футбол, потом ещё выпил чачи, шлефанул крепким пивом и потерял возможность контролировать свои действия и отвечать за них.
В себя пришёл, лежа на пляже у морской кромки. По спине кто-то гладил. Сквозь шорох волн услышал приятный женский голос, который ласково укорял за то, что я заблевал ей всю палатку.
Волны нежно накатывали на лицо, женские руки продолжали гладить по спине. Несмотря на всю гамму приятных ощущений, решил поднять голову. Рассвет был или закат – так и не понял, но, повинуясь инстинкту, пополз в море, позволив волнам покачивать моё тело, ополоснул лицо и направил его на заботливую спутницу. Из-за того, что перед глазами всё плыло, рассмотреть подробности её внешности не удалось. Попытка заговорить тоже не увенчалась успехом, вместо слов из моего горла вырывалось невнятное бормотание.
– Ну что, пришёл в себя!? – проговорил женский силуэт. – Твои шорты, очки и арафатку я на берегу положила, тапки там же. Даже не знаю, Шура, как к тебе относиться после того, что ты вчера натворил.
– А что… – прохрипел я, но так и не смог закончить вопрос.
– Совсем ничего не помнишь?
– Не-а… – замотал я головой, качаясь на волнах и пытаясь сфокусировать на силуэте зрение.
– Ладно, пойду палатку убирать после тебя. Вот я, дура, повелась на твои обещания, – женский силуэт встал и пошёл от берега, потом повернулся и сказал: – Эх, Шура, Шура… В жизни не встречала более прикольного отморозка!
Мне ничего не оставалось, как молча с ней согласиться. Не спеша выбрался на берег и стал определять место своей дислокации. Оказалось, нахожусь возле «Ямайки». Надо было добираться до своей палатки. Взяв вещи в руки, побрёл к стоянке. Палатку предусмотрительно пометил мигающим браслетом, но этого особенно не понадобилось, поскольку возле неё оказалась группа родных попутчиков, которые уже завершали сборы в дорогу.
– Ты где был?.. Мы уже и по горам прогулялись, на смотровые площадки поднялись, – начал рассказывать Рамал.
– Вообще пох… – только и сумел выдавить я.
– Саня, тебе много времени на сборы надо? – поинтересовался Антон.
– Нисколько. Я остаюсь, – я плюхнулся на коврик возле палатки.
Это решение само себя приняло. Я не думал над ним и выпалил его, нисколько не тревожась и не сомневаясь.
Рамал с Галей для вида тихо повозмущались, но, скорее всего, они даже были рады избавиться от моего общества.
Попрощались. Я попросил передать привет Смоленску, попытался изобразить грусть от предстоящего расставания, но Рамал, Галя и Антон мне явно не поверили.
Переживать разлуку не было ни сил, ни желания. Я залез в палатку и моментально заснул.
Разбудил меня знакомый хрипато-писклявый голос Вани:
– Санёчек, Санёчек, ты как там? Как себя чувствуешь? –
Я открыл глаза и потянулся. Сквозь ткань палатки просвечивалось солнце, морской свежий ветерок задувал сквозь москитную сетку. Изображение в глазах было чётким, голова не болела, и самочувствие оказалось вполне нормальным.
– Хорошо, Чих-Пых. Ты сам как?
– Санёчек, я же говорил, что меня зовут Чик-Чирик. Чего ты заладил: «Чих-Пых, Чих-Пых»!
– Не знаю, Вань, может, сглазил кто… – поёрничал я, вылезая из палатки.
Компанию Ване составлял всё тот же молчаливый и потерянный паренёк. В знак приветствия кивнул им обоим и пошёл плескаться в море. После водных процедур испытал стойкое желание выпить. На лицах Вани и его попутчика читалось такое же желание. Не нужно было гадать, чтобы понять, что главной целью их визита была возможность поправить здоровье.
Не теряя времени, накинул на плечо шорты, на голову арафатку, ноги вставил в тапки и уверенной походкой направился в сторону шалманов. Ваня с пареньком поняли мои намерения и устремились следом. Проходя мимо отдыхающих, видел улыбающиеся лица и слышал со всех сторон: «О-о, здорово, Саня!», «Привет, Шура!», «Как дела, дружище?» Я этих людей не знал, или, скорее всего, не помнил, поэтому просто приветственно кивал в ответ, следуя к своей цели.
– О, Саша, здравствуй! – сразу заговорил хозяин шалмана Инвер. – Привёз то, что ты просил, – он выставил на прилавок ящик шампанского из шести бутылок.
Увидев мой непонимающий взгляд, Инвер пояснил, что я заказал ему шампанское и отдал деньги по 500 рублей за бутылку. Стоящий рядом Ваня тоже затряс дредами и подтвердил его слова.
– При мне ты Инверу три тысячи отдал, требуя шампанского, когда мы с какими-то девками здесь сидели.
Увидев огорчённое лицо Инвера, понял, что хитрый татарин не прочь был взять с меня деньги за шампанское ещё раз.
– Ну что же, отличное начало дня! – сказал я и заказал чачи и закуски.
О проекте
О подписке