Глава 6

Нехорошие предчувствия

Я очнулся, когда понял, что музыки вокруг меня больше нет. Сторона «А» закончилась, и пластинка остановилась. Как ни странно, я лежал на диване, а мое пиво аккуратно стояло на столике рядом – как оно там очутилось, я не знал. Раз я проснулся от того, что перестала играть музыка, значит, проспал я всего ничего – минут пятнадцать, не больше. Это было очень странно. Я спал и видел сон, в котором максимально подробно вмещались события целого дня, как это может быть, оставалось загадкой.

Я поднялся с дивана и начал расхаживать по комнате взад-вперед. Пива не хотелось, я налил себе приличную порцию J&B, залпом осушил стакан, снова налил и на этот раз уже стал пить маленькими глотками, продолжая бесцельно отмерять шаги.

Хоть разум мой еще был сонный, но картина была предельно ясная: если я включаю пластинку и сажусь в темноте на диван – вижу сон, в котором не последняя роль отводится музыке с этой пластинки. Бред какой-то.

Самым логичным было бы объяснение в том ключе, что я постоянно думаю о магазине, пластинках, исполнителях – вот меня и клинит таким странным образом. Нужно просто на недельку передать все дела Эду, съездить отдохнуть куда-нибудь к морю, слушать там только какое-нибудь Радио-поп, по которому никогда не будут крутить музыку, которую я люблю, и все само собой пройдет.

Но какое-то нехорошее предчувствие затаилось внутри меня и четко давало понять, что дело совсем не в переутомлении. Странная и страшная, но одновременно захватывающая и интересная мысль посетила меня – а что, если это не совсем сны, а что-то вроде фильмов о чьей-то реальной жизни. То есть, возможно, эти люди действительно переживали все это – и бомбардировки Лондона, и прогулки по пляжам Калифорнии, – а я просто каким-то образом попадал на волну их памяти? Как радиоприемник или рация иногда выхватывают куски каких-то передач или разговоров.

Спустя еще два виски мне в голову пришла еще более интересная и менее правдоподобная версия происходящего в моей голове. Я просто вспоминаю свои прошлые жизни. Очень ясно я понял, что это вполне может быть. Мой реальный, для меня сегодняшнего, во всяком случае, год рождения – 1972-й, значит, если вообще есть смысл говорить о таких возможностях, я мог прожить жизнь американского доктора в 1940-х, а потом и Стива в 1960-х. Только при одном условии: и тот, и другой должны были умереть молодыми. Доктор Вильям Джонс должен был покинуть этот мир году так в 1944-м, а парень из Калифорнии – в 1972-м. Хотя, конечно, я не совсем точно понимаю, как там устроено перерождение душ – происходит ли оно моментально или может пройти какое-то время. Но чисто математически выходило, что такое возможно.

Что ни говори, но объяснения эти были очень далеки от современных естественно-научных представлений о человеческой памяти, снах, передаче информации и вообще от всего рационального. Хотя все, что существует в этом мире действительно интересное и волнующее, – чаще всего выходит за рамки представлений современных ученых.

Придя к такому выводу, я неожиданно для себя успокоился и расслабился. Усевшись на диван, я уже без всякого страха стал обдумывать эти варианты и возможности их проверки. Первое, что пришло мне в голову – надо попросить Эда проделать все мои манипуляции с диваном и музыкой в той последовательности, в какой это делал я. Конечно, он решит, что я окончательно сошел с ума, но это неважно – отказать в просьбе выпить виски и послушать музыку на диване он не должен. Значит, решено – завтра я все расскажу Эду и постараюсь уговорить его на эксперимент.

Теперь, когда план действий был намечен, а виски в бутылке оставалось примерно половина, я решил, что можно и «по домам». Никуда не заходя, ни с кем не разговаривая, я на полном автопилоте дошел до дома, разделся, сходил в душ и рухнул в кровать. Уснуть удалось не сразу, но зато сны, видимо, не отличались особенно интересным содержанием и драматизмом, во всяком случае, утром я о них ничего не помнил.

Звонить Эду с утра пораньше и рассказывать что-то о своих странных снах я не стал – все равно через пару часов встретимся в магазине, там и поговорим. Выпив кофе и наскоро перекусив какими-то вчерашними булочками и сыром, я собрался и поспешил в магазин. Не знаю, зачем я так торопился, но что-то меня туда тянуло.

Подойдя к «Дому Винила» я поразился своей дремавшей до сих пор интуиции: у порога стояла Криста. Вот так сюрприз.

Я поздоровался и принялся открывать наш чудной старинный замок. Я и так-то не всегда с ним нормально справляюсь, а сейчас так и вообще не мог повернуть ключ добрую минуту. Криста все это время просто стояла и разглядывала витрину, не пыталась помочь, не давала советы, как будто такие мелочи ей просто неинтересны.

С трудом победив замок, я распахнул дверь и жестом пригласил девушку зайти внутрь. Когда мы очутились в зале, я не стал проходить в кабинет, а скинул куртку прямо тут, включил свет, выключил вывеску и уставился на Кристу.

– Как вчерашние пластинки, понравились? – я не знал, как начать разговор, поэтому решил говорить о том, в чем что-то понимаю.

– Да, спасибо. Они все именно такие, как я и хотела, – похоже, ей действительно понравилась музыка – говоря о пластинках, она немного просветлела и улыбнулась.

– Сегодня тоже хотите что-нибудь приобрести? – как с ней говорить, я не знал – она так многозначительно замолкает сразу после фразы, как будто все сказала и больше говорить не о чем.

– Пожалуй. Дома совсем ничего не хочется делать, кроме как слушать музыку. Все мои CD надоели, покупать новые почему-то не хочется, а вот пластики вчера меня очень порадовали. Давайте подберем сегодня что-нибудь, как вчера, и что-нибудь поживее, – такого длинного монолога я даже не ожидал от Кристы, которая до этого еле-еле находила силы на коротенькие предложения, поэтому был очень рад и стал показывать и рассказывать ей про диски, которые ей могут понравиться.

В итоге в ее пакете оказались “The Shadows”, “Crosby, Stills, Nash & Young”, очень уж ей понравившийся Дин Мартин, Клифф Ричард, Эдди Дуэйн, “The Beatles” и “The Beach Boys”. Как мне кажется: неплохой набор, чтобы разнообразно скоротать вечер.

Расплатившись, Криста, поблагодарила и уже собиралась повернуться, чтобы направиться к выходу. Я понял, что больше тянуть не имеет смысла и лучше рискнуть и получить отказ прямо сейчас.

– Криста, простите, – она обернулась, – мне кажется, что мы могли бы встретиться и вне магазина и поговорить о музыке или сходить куда-нибудь и послушать ее.

По ощущениям, мое лицо должно было быть в этот момент не просто красное, а благородного цвета бордо, а выражение на лице никак не поддавалось контролю и, скорее всего, смотрелось крайне неинтеллектуально.

– Хорошо. Я зайду завтра перед закрытием. Мне кажется, лучшего места для прослушивания музыки, чем магазин пластинок, все равно не найти, – она улыбнулась очень приятно и искренне, и я просто одурел от такого поворота.

– Спасибо, – зачем-то сказал я и крайне странно помахал рукой, подняв ладонь на уровень головы – не удивлюсь, если теперь она передумает приходить сюда завтра вечером.

Следующие минут сорок, пока не пришел Эд, я чисто автоматически делал какие-то привычные манипуляции: передвигал пластинки на полках, включал компьютер и варил кофе, потом включил музыку, уселся на место продавца и стал пить кофе в ожидании Эда.

Эд опоздал всего на полчаса, зато пришел с пакетом крендельков и пончиков – пришлось снова пить кофе, на этот раз уже вдвоем с Эдом. Пока мы пили кофе, я пытался начать разговор о моих снах, но очень не хотелось вываливать на голову собеседника сразу все подробности, поэтому я начал издалека.

– Слушай, Эд, а ты тут никогда ничего странного не замечал? Может, показалось что-нибудь или почувствовал? – видимо, это было слишком издалека, потому что Эд только приподнял брови и явно не понял, о чем я.

– Где тут? В Берлине? В Германии? – Эд растеряно улыбался.

– Да нет. В этом магазине, – я никак не мог решиться сказать все сразу.

– Нет, магазин как магазин. Места достаточно, музыка играет хорошо, светло. Ты к чему ведешь то? Место разочаровало? Думаешь, как бы съехать отсюда с минимальными потерями? – Эд, как обычно, сразу повернул на дорожку рациональности и вопросов прибыли.

– Похоже, надо говорить сразу по существу, иначе так и будем думать каждый о своем. Эд, я тут два вечера оставался в магазине и слушал музыку. И оба раза мне снились до одурения реалистичные сны. Прямо не сны как будто, а реальные события. Только не здесь и не сейчас, а в прошлом.

– Ну, всякие сны бывают, мне тоже, случается, прямо как кино снится. Все такое натуральное, с сюжетом, – он явно не хотел меня обидеть и подбирал фразы аккуратно.

– Это совсем не то, Эд. В этих снах события идут несколько дней, и я не наблюдатель, а именно главный герой, так сказать. Я принимаю решения, ем, работаю. Но, что самое странное: в них играет та музыка, которую я слушал перед началом сна.

– Давай-ка закроемся на полчаса, все равно нет никого утром, сядем, и ты мне нормально все расскажешь, а то пока я не понимаю, в чем вообще проблема, – сказав это, Эд подошел к входной двери, перевернул табличку на сторону с «Закрыто». Потом прошел обратно мимо меня в сторону кухни, судя по звуку, что-то взял в холодильнике и позвал меня.

Зайдя на кухню, я увидел Эда, разливавшего по бокалам холодный Berliner Kindl, которым мы просто забили холодильник, и понял, что мой приятель решил подойти к вопросу серьезно, видимо, понял, что я не шучу и мне действительно нужна его помощь.

Следующие полчаса я максимально подробно рассказал Эду все от начала и до конца. Я решил не упускать вообще ничего – от названия виски или пива, которое перед «сном» пил, музыки, точнее даже конкретной пластинки, которую слушал, до содержания самих видений. Эд слушал, иногда искренне удивлялся, что-то переспрашивал, в общем, проникся. Когда я закончил, мой собеседник еще минуту молча сидел и размышлял.

– Знаешь, может быть, я сейчас глупость скажу, но, мне кажется, это не сон, – я был очень сильно удивлен, услышав от Эда, который никогда не верил ни во что «странное», такой вывод.

– Я тоже так думаю. Но вот что это тогда? – мне очень хотелось, чтобы Эд легко и просто выдал мне точнейшее объяснение, желательно вычитанное им в какой-нибудь книжке, и я бы сразу успокоился и забыл про все эти видения.

– А вот это, похоже, нам предстоит выяснить. Такую историю я слышу впервые. Не думаю, конечно, что ты видишь свои прошлые жизни, но что-то тут явно происходит, – Эд говорил спокойно, и, что самое главное, он сказал «нам», то есть бросать меня один на один с этой искаженной реальностью он не собирался.

– Я тут подумал, может, ты попробуешь повторить мой путь – останешься в магазине вечером, сядешь на диван, включишь пластинку – вдруг получится? – я сейчас больше всего на свете надеялся, что он согласится. И Эд согласился. Без шуточек, без насмешек, просто сказал, что постарается сделать все в точности и посмотрит, что произойдет.

Остаток дня мы провели как обычно: поочередно сидели в зале, Эд на пару часов уезжал в наши магазины проверить, как там идут дела. Мы пообедали китайской лапшой, не закрывая магазин, хотя сегодня это было и необязательно – людей было не так много, как в первые два дня.

Вечера я ждал с нетерпением и опасением – кто знает, чем все это закончится. Может быть, Эда унесет в мои сны, может, он увидит что-то свое, а может быть, не увидит ничего. Но это ладно, лишь бы не произошло чего-нибудь совсем фантастического вроде перемещения во времени без возможности вернуться обратно.

И вот вечер безоговорочно овладел городом, зажглись фонари, вывески магазинов и кафе засветились всеми цветами RGB спектра. Я зажег нашу рекламу, закрыл магазин, прошел на кухню, где уже сидел Эд, и налил нам по джину с тоником, для успокоения нервов.

Пока мы тянули джин-тоник, я еще раз напомнил Эду всю последовательность действий и, убедившись, что он и без меня все прекрасно помнит, оставил его в одиночестве, а сам пошел прогуляться на улицу – для точности процесса, пусть он будет в магазине один.

У меня как раз кончились сигареты, и я прогулялся до ближайшего магазина, купил сразу две пачки. Выйдя на воздух, сразу открыл одну из пачек, выкинул обрывки упаковки в урну, прикурил от спичек из бара “Willy Bresch” и по-моряцки затянулся.

Не сходя с места, я выкурил две сигареты, но, похоже, успокоиться это мне не помогло. Стоять дальше у входа в магазин было странно, и я пошел вдоль улицы без конкретной цели и направления. Дойдя до какого-то маленького сквера, я, не задумываясь, свернул в него, сел на скамейку и выкурил еще две сигареты. Если так пойдет и дальше, то до завтра мне придется еще раз заходить за ними в магазин.

Сидя в парке на лавочке, я старался выкинуть всё необъяснимое из головы и подумать о чем-нибудь другом, земном и понятном. О Кристе, например. Тут было о чем поразмышлять. Если Эда не утянет сегодня в другие миры, что вряд ли произойдет, то завтра мне предстоит свидание с девушкой, которая вызывает во мне бурю разнообразных чувств. И, что самое интересное, пока главное из них – любопытство. Такой привлекательной, загадочной и необычной девушки я еще не встречал.

Я просидел в сквере полчаса, но ничего более оригинального, чем купить цветов и выбрать несколько «романтических» пластинок для звукового сопровождения вечера, не придумал. Пора было возвращаться в магазин – мы с Эдом договорились, что я погуляю час, а потом вернусь для обсуждения результатов эксперимента.

Когда я зашел в магазин, Эд сразу вышел мне на встречу, и по его лицу было понятно, что ничего не вышло.

– Ну как? – меня распирало от нетерпения.

– Да никак, к сожалению, – Эд действительно был расстроен, видимо, он все таки надеялся, что у него получится побывать «там», точнее, «в тогда».

– Было бы странно, если бы с первого раза все повторилось. Наверное, на каждого действует разная музыка, а может быть и вообще все это действует так только на меня.

– Но ты же не подшутил надо мной? После того, как я минут двадцать слушал Миллера, мне стало казаться, что ты мог просто устроить мне такой музыкальный вечер в отместку за то, что я в первый день так быстро слинял домой после закрытия, – Эд казался немного растерянным, и в его глазах начинала поигрывать огоньками злость.

– Нет, конечно. До такого бреда я бы не додумался, даже если бы решил проучить тебя за все твои опоздания и ранние уходы, – искры в глазах Эда потухли – он мне явно поверил и успокоился.

– Давай тогда уж посидим сегодня здесь. Выпивки полный холодильник, пиццу закажем. А то я как-то по-дурацки себя чувствую. Как будто остался без чего-то важного и нужного, хотя у меня этого и не было никогда. Странное чувство, не хочу его домой нести.

И мы провели отличную и успешную операцию по уничтожению этого ощущения, даже тяжелая артиллерия не понадобилась – хватило дюжины пива и нескольких порций водки с тоником. Через каких-нибудь полтора часа Эд был весел, точнее, навеселе и абсолютно не загружен тяжкими мыслями и предчувствиями.

Я отправил его домой, чтобы не превращать небольшую дружескую попойку в пьянку с тяжкими последствиями, а сам решил задержаться на десять минут и проверить еще раз на себе действие музыки, дивана, алкоголя или еще чего-то мне неизвестного на мое подсознание. Проделав все по инструкции, которую сам же написал для Эда, я сразу лег на диван, чтобы во сне не упасть, и прикрыл глаза…