Афганистан

 
15-го встретимся, братцы?
Быть может… Не будем гадать.
По волнам простреленных раций
приказа уже не отдать.
 
 
15-го Сретенье будет.
Для встречи оно – в самый раз.
Но павших, увы, не разбудит
теперь самый грозный приказ.
 
 
15-го мы по привычке
наденем свои ордена.
Нельзя нам поставить в кавычки
проклятое слово – война.
 
 
15-го на перекличке
не все отзовутся в строю.
Прибавится имя в табличке,
добавится житель в раю.
 
 
15-го встретимся, братцы?
Но каждый решать будет сам:
имеем ли право мы сдаться
холодным февральским ветрам?
 

(8 февраля 2020 г. 18.03. СПб)

Афганистан

 
Не надо, мама, занавешивать
в любимом доме зеркала.
Цветёт как прежде сад черешневый
и жизнь идёт… Она мала
 
 
чтобы вот так её разменивать
на неприкаянную грусть.
В окно стучится куст сиреневый
и говорит, что я вернусь.
 
 
Не верь сороке – хитрой сплетнице.
Она напраслину несёт.
Доска скрипит на старой лестнице —
моё письмо тебя спасёт.
 
 
Гони беду подальше, к лешему,
да за околицу села.
Не надо, мама, занавешивать
в любимом доме зеркала.
 

(10 февраля 2020 г. 15.08. СПб)

Татке

 
В уютной и светлой обители,
где злом не окована дверь,
не ангелом я… но хранителем
назначен навечно теперь.
 
 
Назначен любовью и верою
в хорошие, долгие дни…
Да будут мне главною мерою
слова: «Мы с тобой не одни».
 
 
Не буду небес представителем.
Земных нам хватает преград.
Я быть твоим вечным хранителем,
любимая, искренне рад.
 

(13 февраля 2020 г. 18.20. СПб)

Афганистан

 
Почему так болит горло?
Значит, снова кричал ночью…
Значит, снова меня стёрло
из погибших… Живой! Точно!
 
 
Я на этом борту не был.
Для салаги – полно чести.
Душу рвёт на куски небыль…
Но на фотке-то… мы вместе!!!
 
 
Эх, послать бы войну к чёрту,
что нещадно мозги пашет.
И молиться тому борту,
чтобы вывез ребят наших.
 
 
Пожелтело давно фото.
Но живые на нём лица.
В феврале мне опять кто-то
через крик по ночам снится.
 

(14 февраля 2020 г. 14.28. СПб)

Татке

 
Снова дождь за окном
говорит об одном:
«Mea culpa…» Виновна ли? Нет же!
Ты себя не вини.
Будут светлые дни.
Будут снова надежда и нежность.
 
 
*   *   *
 
 
Будут пусть не страшны
твои грустные сны.
Я приду и прикрою собою.
Я смогу… Я смогу…
Я тебя сберегу,
повоюю со сном и судьбою.
 
 
*   *   *
 
 
Мой индеец родной…
Лес нам – крепкой стеной,
крышей – небо, земля – половицей.
Я в тебе с головой
как в реке… Боже мой!
Это ж надо – так крепко влюбиться!
 

(18 февраля 2020 г. 13.52. СПб)

 
Чёрным по белому пишется правда.
Чёрным по белому пишется ложь.
Если они выступают на равных,
как разобраться? …Порой не поймёшь
 
 
правда ли в оттиске чёрном на белом?
Или же ложь затаилась в строке?
Эх, надоело, друзья! На-до-е-ло!
Вот бы отсохнуть фальшивой руке!
 
 
Как распознать среди знаков и точек
если под ложью листок не кричит?
Правда на белом листе кровоточит,
совестью больно по сердцу стучит.
 
 
Чёрная ложь никогда не бледнеет
и не стекает по белому вниз.
И никогда, никогда не краснеет
чернью фальшивой исписанный лист.
 

(25 февраля 2020 г. 18.54. СПб)

Защитникам

несовершеннолетних

террористов

 
Важней детей что может быть
на белом свете?
…Пацан решил детей убить…
«Они же дети!» —
заверещали сразу СМИ
в защиту твари —
«Ошибся, чёрт его возьми,
обычный парень.
 
 
Скачал он сдуру механизм
машины смерти.
Ну, проявил он дебилизм!
Ему поверьте!
Он за компьютером сидел
и нахватался.
А убивать он не хотел.
Он потерялся…»
 
 
Послушай, подлый журналист,
ты, чем лечился?
А если б этот террорист
сейчас учился
с твоим ребёнком, например,
и был соседом..?
Тебе довольно полумер
с каким-то бредом?!
 
 
Пускай ему пятнадцать лет
всего от роду.
«Сидеть ему!» – вот мой ответ —
Сидеть уроду!
А лучше вовсе бы не жить
на этом свете…»
…А те, кого хотел убить —
они же дети!»
 

(27 февраля 2020 г. 15.39. СПб)

Просто мысли…

 
Без вины виноватые мы
телепаемся торной дорогой.
От тюрьмы и от нищей сумы
мы от Бога бежим? Или к Богу?
 
 
Или просто идём за слепцом,
обозвавшимся новым Мессией?
Кто-то грезит ближайшим концом,
кто-то верит в бессмертье России.
 
 
Кто-то деньги лопатой гребёт,
не взирая на совесть и веру.
Кто-то ложкой тарелку скребёт…
Суп бесплатный – последняя мера
 
 
потерявшихся в жизни людей,
не нашедших надёжной опоры
среди новых, но чуждых идей,
где главенствуют хамы и воры.
 
 
Без вины виноватые мы
терпим зря бесполезные муки.
…Для чего нам сердца и умы?
…Для чего нам умелые руки?
 

(4 марта 2020 г. 19.00. СПб)

Памяти жертв

политических

репрессий

 
Я у деда шкульнул «Беломор».
Закурили на пару взатяжку.
Молвил дед: «Не бандит я, не вор,
но сиделец. И, знаешь ли, Сашка,
 
 
по какой я статье отмотал
двадцать пять на делянках таёжных?
Полста-восемь… Такую слыхал?
Чудом выжил. Такое возможно.
 
 
Всё прошёл. И арест, и цингу,
издевательства, холод и голод.
Четверть века валил я тайгу.
Слава Богу, что я ещё молод
 
 
был и крепок здоровьем тогда.
А не то бы отдал душу Богу.
Не расскажешь всего… А беда
ковыляла со мной всю дорогу
 
 
и кричала в затылок: «Шалишь!
Всё коптишь на остаточках фарта?»
…Я заплакал от радости лишь
только раз… Только пятого марта.
 

(4 марта 2020 г. 19.37. СПб)

Татке

 
Мы старимся? А, может, увядаем
как осенью люпины у реки..?
Мы старимся… И вместе ожидаем
тот мир иной… Не выпустив руки,
пройдём с тобой сквозь осени и вёсны,
отмеренные кем-то с высоты…
Не старимся… Скрипят тихонько сосны…
А, может, эти сосны – я и ты?
 

(15 марта 2020 г. 10.37. СПб)

Слышал такую историю о мальчишке 12 лет.

Он 2 раза сбегал на фронт, его не пускали

на крыши сбрасывать зажигалки и на завод

не брали – маленький и худенький.

Во время бомбёжки он сломал ногу, и…

Помочь ему было некому.

 
Простите меня… Я из пушки
по танкам врага не стрелял.
Окопов не рыл на опушке
и верных друзей не терял.
 
 
Не сбрасывал я зажигалок
с проломленных крыш по ночам.
Родных не искал по завалам.
Я просто смотрел и молчал…
 
 
Простите меня… На заводе
не мог я стоять у станка.
Я не был счастливцем во взводе
оставшемся после полка.
 
 
Не вёл я полуторку смело
по Ладоге в сторону тьмы,
которая поедом ела
людские сердца и умы.
 
 
Простите меня… Я, как надо,
советской стране не служил.
 
 
Я умер…
 
 
ребёнком…
 
 
в Блокаду…
 
 
Неделю всего не дожил
до тихого шёпота мамы:
«Прорвали Блокаду, сынок…»
 
 
…Не имут погибшие сраму.
 
 
Простите…
 
 
Я выжить не смог…
 

(15 марта 2020 г. 15.00. СПб)

Татке

 
Мне не верилось в невозможное
и закрытой казалась дверь
до касания осторожного
со словами: «Живи и верь!»
 
 
И простым оказалось сложное…
Прорываясь сквозь боль потерь,
я возможное невозможное
постигаю с тобой теперь.
 
 
Кто-то истины непреложные
перекраивать будет вновь…
Но одна лишь из них возможная —
это наша с тобой любовь.
 

(20 марта 2020 г. 17.00. СПб)

Татке

 
Пей из моих ладоней
и за меня держись…
Знай, что никто не тронет
нашу с тобою жизнь.
 
 
Пей… Животворной влагой
сердце наполни… И
знай – не ступлю ни шагу
я без твоей любви.
 
 
Будет ещё бездонней
свет по утрам в окне…
Пей из моих ладоней,
будь навсегда во мне.
 

(24 марта 2020 г. 17.55. СПб)

 
За окошком пока
стыло
и стучится в стекло
ветер.
А я строчки пишу
милой.
Незатейлив и прост
метр.
 
 
Я простое своё
счастье
со стихами возьму
в целом,
сохранив на холсте
маслом,
на невинном холсте
белом.
 
 
Если Бог одарил
речью
и в ладони вложил
дело,
то мгновению жить
вечно
и в стихах, и в мазках
смелых.
 

(25 марта 2020 г. 11.55. СПб)

Татке

 
Дома остаться, увы, не придётся.
Мы с тобой, милая, первый окоп.
Нам в поликлинике дело найдётся.
Короновирусу врежем мы в лоб.
 
 
Дома остаться… А было бы здорово.
Можно и книгу свою написать.
Или бы велики шустрые, с норовом
нам в Белоострове вновь погонять.
 
 
Дома остаться… Мечта запредельная.
Нам карантин не положен. Увы…
Лето и отпуск – то дело отдельное.
Ты не болей и живи… И живи…
 

(26 марта 2020 г. 19.36. СПб)

Как достучаться

до разума человека?!

 
Бабушка с внуком пришли в поликлинику.
Мальчик хороший. На вид лет шести.
Бабушка требует, гнёт свою линию:
«Внуку комиссию надо пройти».
 
 
Я объясняю спокойно и ласково,
что отменён диспансерный приём.
Мечет бабулечка молнии глазками
и говорит: «Карантин не при чём!
 
 
Всякое слышала, всякое видела.
Даже холера меня не брала.
Чем я врачей-то, скажите, обидела?
Хлеб я не крала у них со стола!
 
 
Жалобу я накатаю отменную
в прокуратуру, а так же в горздрав.
Внучек – богатство моё сокровенное!
А пациент в любом случае прав!»
 
 
Я попытался сказать про инфекцию,
что убивает… Про горе и страх.
Бабушка выдала целую лекцию
о потребительских важных правах.
 
 
Тут же сорвавшись на речь неприличную
бабка кричит: «Чтоб ты, гад, заболел!»
…Утром попала на койку больничную.
…Ей не помог аппрарат ИВЛ…
 
 
Внучек родимый, любимый единственный…
Мальчик хороший. Не гад, не дебил
тихо носил в себе вирус убийственный
и поцелуем бабулю убил.
 
 
Covidиотство, простите, не лечится.
Здесь не помогут ни Бог, ни премьер.
Сколько ж мы будем такими беспечными?
Или Италия нам не в пример?!
 

(30 марта 2020 г. 11.44. СПб)