Цитаты из книги «Борис Ельцин: от рассвета до заката 2.0»

Позже мы пытались выяснить, откуда взялись снайперы. Многие приехали из Приднестровья. На стороне мятежников выступили военные из «Союза офицеров». Я имел печальный опыт и знаю: трагические события всегда привлекают людей, однажды почувствовавших вкус крови. Им не важна политическая подоплека схватки. Они, как вампиры, не могут жить, не убивая.

В оценках людей у Ельцина едва ли не главным критерием было простое правило: если человек не высказывался о нем публично плохо, значит, он может работать в команде. Непрофессионализм или нежелательные для страны действия не имели решающего значения.

Во втором отсеке мне понравилось – высокие потолки, просторные помещения, туалеты, отдельно – кабинет для Президента. После осмотра я отдал распоряжение, чтобы «Объект № 100» готовили для длительной «отсидки». Туда завезли продукты и воду. Затем проверил все выходы – они, к сожалению, оказались не самыми удачными. Один выводил к парку им. Павлика Морозова, на открытую местность рядом с Белым домом. По другому можно было попасть к парадному подъезду нашего же здания. Третий путь оказался просто тупиковым – он выводил внутрь Белого дома. Логика строителей подвалов уникальна: главное – побыстрее заполнить людьми бомбоубежище, а уж выбираться из него совсем необязательно. Четвертый выход оказался таким же бесперспективным, как и предыдущие три. Он начинался из второго отсека. Приоткрыв металлическую решетку, можно было увидеть бесконечную, уходящую круто вниз винтовую лестницу. Я не поленился и спустился по ней. Ступеньки не считал, но лестница показалось длинной, будто я шел с пятнадцатого этажа. Наконец уперся в «потайную» дверь, почти как в сказке про Буратино, только вот ключик был у меня отнюдь не золотой. Дверь открылась, и я попал в туннель между станциями метро «Краснопресненская» и «Киевская». Стало ясно: если бы нас захотели выкурить из подвала, нагрянули бы отсюда. Поэтому мы заминировали лестницу посередине. И в случае штурма взорвали бы ее.

Спешка Ельцина объяснялась просто – он хотел показать, что ничем после Горбачева не брезгует. Я думаю, что Борис Николаевич никогда бы не дошел до столь высокого поста, если бы у него не было этого беспрекословного партийного чинопочитания.