Воздух в зале заседаний висел густой, тяжёлый, как перед бурей. В стенах въелся запах старого дерева, машинного масла и выгоревшего воска. За массивным столом сидели Старшие Перевозчики, лидеры гильдии – суровые, молчаливые, привыкшие к опасностям. На лицах читалось легкое напряжение, публичный суд над коллегой нельзя было назвать удовольствием.
В центре, под тусклым светом ламп, стоял Вячеслав Жилин. Напротив – Рудольф Марцин. Старший следователь гильдии. Высокий, плечистый, лицо острое, как лезвие. В его глазах плясал огонь фанатичного рвения. Он чуть подался вперёд, словно актёр перед началом монолога.
– Два. Ночных. Форсажа.
Слова падали в зал, как тяжёлые гвозди.
– Не один. Два.
Он выдержал паузу, позволяя тишине вобрать напряжение.
– Я не буду спрашивать, зачем. Да и есть ли вообще такое "зачем", которое оправдало бы этот безумный, смертельный танец?!
Голос сорвался на грань крика. Он взмахнул рукой, будто сметая с воздуха любые оправдания.
– Форсаж ночью! Когда дорога превращается в чёрную бездну! Когда каждая кочка – это могила! Когда перегретые движки ревут, как умирающие звери, а водители выжимают из себя последние силы, потому что не знают – увидят ли они завтрашний день!
Он резко втянул воздух, сцепил пальцы. Выжидал.
– И этот человек сделал это дважды!
Марцин резко развернулся к Жилину, сверля его взглядом.
– Первый раз? Фура потеряна. Не заглохла. Не сломалась. Утрачена. Груз? Утрачен.
Он театрально оглядел зал, будто выискивая среди перевозчиков тех, кто не понимает цену машины.
– Второй раз? Они гнали сутки. Без сна. Сутки!
Он рубанул воздух ладонью.
– Представьте себя на месте этих водителей. Закрываешь глаза и хлоп! Не проснёшься. Руки дрожат, глаза налиты кровью. Каждый манёвр на грани жизни и смерти. Пироцелиевые двигатели выли, как обречённые. Но он…
Марцин резко указал на Жилина. – Он заставил их гнать!
По залу прокатился гул. Кто-то хмурился, кто-то кивал, соглашаясь. Марцин дал шуму угаснуть. Потом, медленно, вкрадчиво продолжил:
– Мы держим в руках судьбу караванов. На нас держится этот мир. И если мы не раздавим подобную безответственность сейчас, завтра мы будем хоронить своих друзей.– А теперь скажите мне, перевозчики… Кто ответит за это? Кто заплатит за потерянную технику? Кто посмотрит в глаза тем людям, вернувшемся из этого ада, и спросит: "Ну что, нормально прокатились?"
В зале воцарилась гробовая тишина. Напряжение висело в воздухе, как перед грозой. Все ждали, что скажет Жилин. Но Марцин пока не давал ему слова.
Он сделал шаг вперёд, как хищник, почуявший кровь.
– Но это ещё не всё.
Голос стал ниже, напряжённее.
– Думаете, проблема в двух ночных форсажах? В смертельной гонке, которая могла угробить экипажи? Нет.
Он резко повернулся, ударил ладонью по столу.
– Кланы, участвовавшие в этом рейде, выкатили своё резкое неодобрение. Не просто слухи в кабаках. Не разговоры на перевалочных пунктах. Официальные. Подписанные. Проштампованные. Документы.
Он дал залу секунду осознать сказанное.
– В них сказано чёрным по белому: «Слишком высокий уровень риска. Слишком неадекватные условия. Спорное руководство рейдом.»
Он качнул головой, лицо выражало крайнее презрение.
– И теперь главный вопрос. Кто пойдёт в следующий рейд после этого?!
***гул голосов**
Кто-то молча переглянулся. Кто-то нахмурился. Лица перевозчиков становились всё жёстче, настороженнее.
– Мы держим Альтерру на своих плечах. Но если караваны перестанут выходить на трассу, это будет концом всего. Вы хотите бойцов, которые отказываются работать? Вы хотите пустые заявки?
Марцин шагнул вперёд, его голос резал воздух, как лезвие.
– Вы хотите караваны, которые стоят в шлюзах, потому что люди не хотят умирать за дураков?!
Он перевёл дыхание, будто сам выматывал себя своим гневом.
– Это уже не вопрос одного провального рейда. Это удар по Гильдии. По нашему авторитету. По нашим контрактам. Если мы закроем на это глаза… если мы не покажем, что у нас есть дисциплина и порядок… Завтра никто не захочет идти в рейд.
Он выпрямился, сцепив руки за спиной, и медленно обвёл взглядом зал.
– И тогда, господа, мы не будем обсуждать судьбу одного командира. Мы будем обсуждать, почему Гильдия теряет контроль над трассами.
Он резко замолчал, оставляя тишину нависнуть над залом. Напряжение давило, сгущалось. Оно было почти осязаемым. Марцин вдохнул глубоко, медленно. Будто собираясь с духом перед последним ударом.
– Всё это… возможно, ещё можно было бы замять.
Он говорил медленно, размеренно, разжёвывая каждое слово, будто вбивая его в сознание собравшихся.
– Всё это, с некоторыми уступками, можно было бы оставить в прошлом. Но нет.– Потерянную фуру. – Два ночных форсажа. – Негодование кланов.
Он шагнул вперёд. И теперь его голос был холодным, как сталь.
– Когда караван наконец прибыл в Вулканис, когда всё уже закончилось, когда Кодекс забрал один из экипажей на проверку… Командир рейда сделал нечто из ряда вон выходящее.
Он выдержал паузу.
– Он не сообщил в их клан.
*****гул голосов*****
В рядах перевозчиков волной прокатилось возмущение. Марцин выдержал его. Дал эмоциям разгореться. А затем добил:
– Он пошёл сразу во Власти Вулканиса с официальной нотой Гильдии.
В зале действительно началось движение. Кто-то зашептался. Кто-то покачал головой. Кто-то впился в Жилина взглядом, словно проверяя: он действительно настолько глуп? Марцин сцедил презрительную усмешку.
– Формально… он имел на это право.
Он пожал плечами, словно сам не мог понять, зачем Жилин так поступил.
– Командир каравана может обратиться в администрацию города. Но мы ведь понимаем, что так не делается? Мы ведь понимаем, что у нас есть правила?
Он провёл жёстким взглядом по залу.
– Они обсуждаются с кланами. С Гильдией. С теми, кто действительно заинтересован.– У нас есть иерархия. – Проблемы рейда решаются внутри.
Марцин вздохнул. Медленно. Тяжело. Покачал головой.
– А что сделал Жилин? Он пошёл жаловаться в Вулканис. Официально. Прямо в кабинет властей. Без совета. Без обсуждений.
Он прищурился, его взгляд снова впился в Жилина.
– И вот теперь ответьте мне, господа. Как после этого нас будут воспринимать? Как сильную организацию? Как Гильдию, что контролирует трассы? Или… Как сборище людей, которые при первой же проблеме бегут под крыло городских правителей?!
Последние слова он буквально прошипел. Тишина в зале стала невыносимой. Шагнул вперёд.
– Что дальше? В следующий раз, когда рейд попадёт в переделку… Командиры начнут бегать к любому, кто выше по статусу? Караваны – это наша ответственность. Не городов. Не Кодекса. Наши.
Тишина накрыла зал, словно плотное одеяло. Все ждали ответа Жилина. Он мог бы оправдываться, мог бы спорить, мог бы бросать обвинения в ответ, но вместо этого просто стоял и смотрел в одну точку. В голове звучал голос Марцина, но он его уже почти не слышал.
Вячеслав вспомнил другую историю. Историю, которая не имела отношения к этому суду, но которую стоило рассказать. Жилин заговорил негромко, без эмоций, будто бы просто вспоминал что-то старое и далёкое.
– Давно это было. Никто точно не знает, сколько лет прошло. Одни говорят – сто, другие – двести. Но какая разница? Главное – что было до, и что стало после.
Несколько перевозчиков переглянулись, но никто не перебил.
– Чёрная Волна. Так её называют. Катастрофа, что прошла по Альтерре, оставив после себя пустошь, три города и не больше сотни форпостов. Все знают об этом. Но вот что мало кто знает…
Жилин сделал короткую паузу.
– Эта волна была живой.
Он выдохнул и продолжил:
– Говорят, кто-то успел увидеть её. Не до конца, не в полной мере. Те, кто видели её по-настоящему, не могли рассказать. Но были и те, кто был дальше, выше, кто сумел заметить хотя бы часть. Они говорили одно: это было что-то живое.
Кто-то глухо кашлянул, разряжая напряжение, но Жилин не сбился.
– Никто не знает, почему три города выжили. Никто не знает, почему остались форпосты и шоссе. В какой-то момент Волна просто ушла. Как пришла, так и исчезла. Может, насытилась. Может, нашла что-то другое.
Он повёл взглядом по собравшимся.
– Но одно известно точно. Это не было случайностью. Те, кто выжил, начали искать объяснение, но вместо этого нашли страх. Сначала это была просто история. Потом – сказка. А потом…
Жилин выдержал долгую паузу.
– Потом это стало религией.
Он увидел, как несколько перевозчиков непроизвольно кивнули.
– В Вулканисе её называют Испытанием. В Краегоре – Судом. В Альдене – Чумой. И в каждой из этих легенд есть одно общее: никто не знает, почему она пришла. И никто не знает, почему ушла.
Он выпрямился и спокойно добавил:
– И самое главное… Никто не знает, вернётся ли она снова.
Тишина в зале была гробовой. Жилин скользнул взглядом по лицам присутствующих. Перевозчики не могли оторвать от него взгляды, даже Марцин замолчал, будто что-то переваривая.
– Кто-то считает, что это миф, сказка, страшилка для детей… Но я скажу вам одно: мы видели её тень.
Несколько перевозчиков нахмурились, а кто-то подавил нервный смешок, но Жилин не обратил внимания.
– Не так, как в старых рассказах. Не так, как писали те, кто выжил. Но мы столкнулись с чем-то похожим. Мы встретили Рой.
Он сделал паузу, позволяя словам осесть.
– Полумифическая напасть, которую мало кто видел и ещё меньше – пережил. Когда его замечают, уже поздно. О нём ходят рассказы, но нет свидетелей, потому что выживших почти не бывает.
Где-то в углу кто-то тихо чертыхнулся.
– Мы не сразу поняли, что это был Рой.
Некоторые перевозчики переглянулись.
– Сначала это выглядело как обычная охота чудовищ. Сканеры ловили движение, но сигналы шли разрозненные, будто кто-то маячил в песке, выжидая. Караван сразу сжался в стандартное построение. Люди заняли боевые позиции, техника подготовилась к отражению атаки. Мы решили, что это просто очередная вереница тварей.
Он сделал паузу, вспоминая тот момент.
– Начался отстрел. Обычная схема – сначала ведёшь огонь, потом оцениваешь реакцию. Но реакция была… странной. Мы попадали, но ничего не менялось. Они не уходили, не меняли тактику, не прятались. Они продолжали рваться вперед.
Жилин чуть наклонил голову, его голос стал более напряжённым.
– Тогда радар командирской машины начал разбирать сигналы. Всё было слишком… масштабным. Слишком много движущихся точек. Они заполняли экран, будто река. И до меня дошло.
Он поднял взгляд.
– Это не была засада. Это была орда.
В зале кто-то тяжело выдохнул, но никто не прерывал рассказ.
– Нам не оставалось выбора. Мы ушли в форсаж.
Теперь голос Жилина стал твёрдым, как металл.
– Это не было отчаянной попыткой. Это было единственное возможное решение. Если бы мы колебались, если бы пытались разобраться – мы бы пропали.
Жилин перевёл взгляд на Марцина.
– Мы зацепили Рой по касательной. Если бы вонзились в него, нас бы здесь не было. Потерять одну фуру – это удача. Нам повезло. Чертовски повезло. Мне жаль погибших парней, но я рад, что довел задачу до конца.
Он немного замолчал, а затем добавил:
– Куда ушёл Рой? Никто не знает. Он никогда не приближается к городам. Но факт остаётся фактом: он есть.
Рудольф не зря носил звание старшего следователя. Как только спектакль закончился, он стал серьезен и больше не прибегал к театральным уловкам.
– Хорошая история – произнёс он с ноткой насмешки. – Интересная. Захватывающая.
Он даже сделал пару неспешных шагов вдоль стола, будто бы обдумывая слова Жилина.
– Вот только одна проблема…
Он резко развернулся, его голос вновь стал уверенным, цепким, таким, каким он разбирал обвинения минутами ранее.
– Нет никаких доказательств, что это был Рой.
В зале снова прокатился гул. Кто-то согласился, кто-то неуверенно поморщился, но никто не мог сказать, что слова Марцина звучали нелогично.
– Да, участники рейда подтверждают, что монстры были странные. Да, их было много. Но скажите мне, господа… мало ли что в пустошах появляется?
Он снова начал ходить перед старшими перевозчиками, словно проводя для них показательный разбор.
– Кто-то видел точный масштаб? Кто-то засёк реальное число особей? Может, есть снимки, данные со сканеров?
Он чуть склонил голову, ожидая ответа, но, разумеется, никто ему ничего не дал.
– Ну вот. Всё, что у нас есть, это эмоции. Паника, пыль, разрозненные сигналы. А когда люди напуганы – они склонны видеть то, чего нет.
Он остановился и, чуть склонившись, посмотрел прямо в глаза Жилину.
– Может, это была крупная стая? Может, просто новый мутировавший вид? Раз в десяток лет пустоши выбрасывают что-то, о чём мы раньше не слышали.
Он выпрямился, вздохнул и пожал плечами, как будто не верил, что вообще приходится объяснять это.
– А сказки про Рой… Ну, извините. В детстве я тоже слышал страшилки про Чёрную Волну, но как-то не помню, чтобы кто-то приносил доказательства.
Он повернулся к старшим перевозчикам, снова заговорил громко, обращаясь ко всем:
– Мы здесь не для того, чтобы разбирать мифы! Мы решаем реальные вопросы. Потерянная фура – реальна. Два форсажа – реальны. Подрыв доверия к Гильдии – реален.
Он указал на Жилина.
– А Рой? Это красивая легенда, которой не место в нашем деле.
Он замолчал. Теперь слово снова было за Жилиным.
Жилин выслушал Марцина, не шевелясь. Выслушал, как тот разобрал его рассказ по частям, отбросил «легенду» о Рое, оставив только холодную логику. Это было ожидаемо.
Он кивнул, соглашаясь.
– Хорошо – спокойно сказал Жилин.
Он перевёл взгляд на старших перевозчиков. В зале снова воцарилась тишина – теперь все ждали, что он скажет дальше.
– Тогда давайте вернёмся ко второму форсажу.
Он сделал небольшую паузу, собираясь с мыслями, а потом заговорил:
– Он случился не просто так. Не по глупости, не по упрямству, не по личным причинам. Караван шёл на пределе, потому что у нас не было выбора.
Где-то в дальнем ряду кто-то тихо хмыкнул, но не перебил.
– Мы были уже почти у цели, но всё пошло не так, когда караван Грифов из Вулканиса попёрся по ночной пустоши со светом нам навстречу.
Жилин обвёл взглядом зал.
– Свет в ночной пустоши – это приглашение. Это маяк для всех хищников, которые прячутся в темноте. Кто-то об этом забыл. Может, думали, что доберутся быстро, но позабыли о соратниках. Хотя их можно понять, по графику мы должны были прибыть днем, не ночью.
Он тяжело выдохнул.
– Гончие увидели свет. И учуяли нас.
Некоторые перевозчики невольно напряглись.
– Пришли со всех сторон. Они плохо видят в темноте, мы до последнего шли на дневных огня, однако гончие нашли след и не отпустили. Караван Грифов ушел вперёд, надеясь добраться до ворот Форта Триал, а по дороге погнал на нас стаю.
Жилин покачал головой.
– Если бы мы замедлились, если бы пытались остановиться и отбиваться… Нас бы просто разорвали.
Он сделал паузу, затем продолжил:
– И если бы не Стражи Вулканиса, нас тоже здесь не было бы. Они вышли навстречу и отбили тех, кто преследовал нас.
Жилин перевёл взгляд на старших перевозчиков.
– Да, машины были на грани. Да, это был второй форсаж. Но это не было безумием. Это было выживанием.
О проекте
О подписке