Цитаты из книг автора «Александр Карпов»

Здесь же упоминается «Симон волхвъ». Из этого описания деятельности волхвов и сущности волхования однозначно следует, что функции волхвов – предсказание будущего и творение чудес[485]. Волхвы и кудесники не возглавляют общественных молений или жертвоприношений. Они, в первую очередь, носители самостоятельной сакральной традиции – магии, магического знания. Летописец отмечает, что делами волхвов проверяется крепость веры христиан: «таковыми

что «особое отношение к медведю вплоть до его почитания было свойственно практически всем народам Северной Евразии и Северной Америки на лесной или таежной территории, где был распространен медведь»[473]. В данном случае этническая «окраска» медвежьего культа имеет второстепенное значение.

предположил, что автор летописной статьи 1071 г. намекает на почитание медведя, рассказывая о съедении волхвов, повешенных на дубе[469]. Тема была развита Н. Н. Ворониным в интереснейшей работе «Медвежий культ в Верхнем Поволжье», сопоставившим разноплановый материал о почитании медведя в культуре полиэтничного населения Верхнего Поволжья и медвежьи праздники народов Сибири[470]. Относительно недавно к данному вопросу вернулся И. Я. Фроянов, склоняющийся к тому, что медведь не съел тела волхвов, а утащил их: «медведь, будучи священным животным… уносит волхвов в иной мир, где их ожидает перевоплощение и жизнь, но уже в новом свойстве».[471] Под словом «угрыз» следует разуметь нечто иное, чем съел, а именно: отгрыз, перегрыз. Тем более, заметил И. Я. Фроянов, «медведи мертвечиной не питаются»

недостойны христианского погребения, то их, очевидно, и хоронят по-язычески. Но вряд ли этот факт говорит о почести оказанной волхвам (погребение на священном дереве)

восприятия дуба как сакрального дерева, связанного с миром мертвых и потусторонними силами. Интересно, что у мордвы гроб выдалбливался из одного дерева, обычно из дуба[462]. В славянской традиционной культуре дуб в меньшей мере связан с темой загробного мира. Дуб у славян был самым почитаемым деревом, связанным с богом-громовержцем и символизирующим силу, крепость и мужское начало

Вера в возможность и действительность подобных преступлений была так велика в XI в., что родичи сами выдавали на побиение своих матерей, жен и сестер. Жители не только не хотели сопротивляться волхвам, но следовали за ними большою толпою

Волхвы не берут на себя каких-либо властных полномочий или управленческих функций. Они, прежде всего, выступают хранителями некоего тайного знания; ведают то, что другим недоступно.

Городское общество способствовало большей интенсивности жизни, расширяло умственный горизонт[351]. Городская жизнь характеризовалась большей активность и напряженностью – на это указывают данные антропологических исследований