Ночная смена

Сколько же раз в своей жизни я слышала - "дневальный", "дежурный по гарнизону", "Рота, подъём!", "КПП", "губа" и ещё много подобных армейских словечек и выражений. Нет, я не имею отношения к армии, просто долгое время была внимательным слушателем бывшего учащегося военного училища. И, возможно, подобный словарный запас мне помогает сейчас воспринимать рассказы и повести Куприна на военную тематику, коих у него много, но думаю, что дело не только в этом. Куприн для меня - беспроигрышный вариант! Нет ни одного его сочинения, читая которое я бы скучала или осталась недовольной. Наинтереснейший рассказчик и вдумчивый писатель, на мой взгляд, которому даже удаются вот такие рассказы, как этот.

Рассказ - созерцание, раздумье и переживание одним человеком небольшого ничего не значащего эпизода его монотонных армейских будней, а в данном случае одного ночного дежурства в роли проштрафившегося дневального. Пока читала, вспомнила вступительную песню из фильма "Семнадцать мгновений весны":

"Я прошу, хоть ненадолго,
Боль моя, ты покинь меня,
Облаком, сизым облаком
Ты полети к родному дому,
Отсюда к родному дому."

Именно в таком душевном состоянии находится солдат Лука Меркулов, ходивший по казарме в качестве назначенного дневального и наблюдающий за своими сослуживцами, которые никак не могли угомонится и отойти ко сну. Он со скукой в душе созерцает, набивший ему оскомину, привычный ритуал общения и вечернего моциона его сотоварищей по армейскому заключению и с тоской вспоминает свой родной край, картины которого начинают ему даже сниться, поскольку он периодически "отключается", проваливаясь в мир снов.

"А память Меркулова в эти короткие секунды неожиданной полудремоты все не может оторваться от деревни, и приятно ему и занимательно, что о чем бы он ни вспомнил, так сейчас же это и видит перед глазами, — так ярко, отчетливо и красиво видит, как никогда не увидишь наяву. Вот его старый, белый, весь усеянный «гречкой» мерин. Стоит он на зеленом выгоне со своими согнутыми передними ногами, с торчащими костяшками на крестце, с выступающими резко на боках ребрами. Голова его уныло и неподвижно опущена вниз, дряблая нижняя губа, с редкими, прямыми и длинными волосами, отвисла, глаза, цвета линялой бирюзы, с белыми ресницами, смотрят тупо и удивленно.

А тут, сейчас же за выгоном, идет проезжая широкая дорога. И кажется Меркулову, что теперь — теплый вечер ранней весны и что вся дорога, черная от грязи, изборождена следами копыт, а в глубоких колеях стоит вода, розовая и янтарная от вечерней зари. Пересекая дорогу, вьется из-под бревенчатого мостка узкая речонка, точно сжатая в невысоких, но крутых изумрудно-зеленых берегах, гладкая, как зеркало, и уже чуть-чуть подернутая вдали легким туманом. Верно и резко отразились в ней вниз верхушками прибрежные круглые, покрытые желто-зеленым пухом ветлы и самые берега, которые кажутся в воде еще свежей, еще изумрудной. А вот вдалеке на ясном небе стройно и четко рисуется колокольня церкви, деревянная, белая, с розовыми продольными полосами и с крутой зеленой крышей. Сейчас же рядом с церковью и меркуловский огород: вон даже видно покривившееся набок и точно падающее вперед чучело в старом отцовском картузе, с растопыренными рукавами, отрепанными на концах, навсегда застывшее в решительной и напряженной позе."

Вот такая колыбельная Куприна усыпляла меня в один из осенних хмурых вечеров. Только я потом сладко заснула, вспоминая только что прочитанный прекрасный рассказ, а главный герой, неудачливый служака, получил очередной нагоняй и новое штрафное дежурство после своих грёз и воспоминаний, потому как на посту не спят.

Это первый рассказ прочитанный мной у Куприна. Он небольшой по содержанию и скупой по сюжету. Зато основной авторский акцент делается на описательной части.

Образ солдата,уставшего и потерявшего смысл в армейской службе, в лице Меркулова Куприн показал с особой тщательностью прорисовки деталей. Дневальный Меркулов - простой солдат, тянущий унылую лямку армейской службы с покорным безразличием. Получив наряд вне очереди он вынужден бодрствовать, когда вся казарма счастливо видит третий сон. Ностальгическое настроение об отце, жене, родной деревни, любимой лошади именно в эти ночные часы обрастают яркой художественной живописной тоской. Казалось бы должно быть скучно и читателю следить на медленным ночным угасанием солдата, но красивые писательские обороты, выразительные сцены и небольшой объем рассказа придали произведению размеренную и последовательную направленность. И если на протяжении всего произведения чувствовалась тягучее и нудное ожидание, то апофеоз ударил неожиданно в лице фельфебеля, разбудившего все-таки заснувшего на посту солдатика. И уже не важно, что впереди его ждет два дополнительных наряда, ведь сейчас он может с чистой совестью нырнуть в объятия долгожданного сна.