Ещё откровеннее и точнее в своих речах, прозвеневших на тех трибуналах, Крыленко формулирует Творцом права – потому что 4 года не было никаких кодексов: царские отбросили, своих не составили. «И пусть мне не говорят, что наш уголовный суд должен действовать, опираясь исключительно на существующие писанные нормы. Мы живём в процессе Революции…» (с. 407). «Трибунал – это не тот суд, в котором должны возродиться юридические тонкости и хитро сплетение… Мы творим новое право и новые этические нормы» (с. 22, курсив мой. – А. С.). «Сколько бы здесь ни говорили о вековечном законе права, справедливости и так далее – мы знаем… как дорого они нам обошлись» (с. 505, курсив мой. – А. С.).(Да если ваши сроки сравнивать с нашими, так может, не так и дорого? Может, с вековечной справедливостью – поуютнее?..)Потому не нужны юридические тонкости, что не приходится выяснять – виновен подсудимый или невиновен: понятие виновности, это старое буржуазное понятие, вытравлено теперь (с. 318).Итак, мы услышали от товарища Крыленки, что Революционный Трибунал – это не тот суд! В другой раз мы услышим от него, что Трибунал – это вообще не суд: «Трибунал есть орган классовой борьбы рабочих, направленный против их врагов», и должен действовать «с точки зрения интересов Революции… имея в виду наиболее желательные для рабочих и крестьянских масс результаты» (с. 73).Люди не есть люди, а «определённые носители определённых идей». «Каковы бы ни были индивидуальные качества [подсудимого], к нему может быть применим только один метод оценки: это – оценка с точки зрения классовой целесообразности» (с. 79).То есть ты можешь существовать, только если это целесообразно для рабочего класса. А «если эта целесообразность потребует, чтобы карающий меч обрушился на головы подсудимых, то никакие… убеждения словом не помогут» (с. 81), – ну там доводы адвокатов и т. д. «В нашем революционном суде мы руководствуемся не статьями и не степенью смягчающих обстоятельств; в Трибунале мы должны исходить из соображений целесообразности» (с. 524). В те годы многие вот так: жили-жили, вдруг узнали, что существование их – нецелесообразно.