Шоссе шло по насыпи; слева от него тянулась необозримая, мелкая лесная поросль с речками и болотами.

– Вот он! – сказал Фиш Флетч, уступая мне место перед окуляром. – Сперва покури.

– Зачем?

– Будешь смеяться так, что задрожат руки; потом не вставишь в рот папиросу.

Его действительно дергало.

Я покурил и углубился в пространство.

Все ясно как на ладони. Взъерошенный старик, лихорадочного сложения, с лицом, торжественно глупым и беспокойным, лез на упавшее поперек пути дерево. Уверенный, что идет по совершенно прямой линии, он глубоко презирал всякие обстоятельства, противоречащие его замечательному методу. Он наскакивал на дерево животом, маршировал на месте, затем, отступив, снова устремлялся вперед с яростью привидения, обычное путешествие которого сквозь стены почему-то не ладится. Хотя можно было, конечно, пролезть под деревом или же обойти его, однако старик, по-видимому, предпочитал таранный героизм всякому размышлению. К счастью дальнейших наших наблюдений, дерево, лежавшее неустойчиво, постепенно отодвигалось под ударами живота, и старик наконец двинулся дальше, ободрав жилет, с голым пузом.

Конец ознакомительного фрагмента.