Viertes Kapitel. Die christliche Kirche im Mittelalter
Ss. 287–313. §§ 65–69

Историю международных отношений в Средние века автор начинает очерком христианской Церкви в эту эпоху (гл. IV), причем в основание своего изложения он кладет мысль о правовом значении христианской идеи, заключающемся, по его мнению (§ 65), в том, что в христианстве нашли себе выражение и соединение как теократические идеи еврейства, так и космополитические – элленизма и, наконец, государственные начала, обязанные своим происхождением Риму. Христианское учение, говорит проф. Гольцендорф, не отменило определенно никаких национальных, римских или еврейских законов, но все они были внутренне изменены подчинением их нравственному религиозному велению повиноваться более Богу, чем людям. Во всяком случае, прибавляет он, слишком далеко идут те философы истории, которые при оценке христианства находят, будто бы от него лишь и начинается возникновение международно-правовых идей. Указавши далее на значение церковных миссий, а также и паломничества (§ 66), и рассмотрев затем сущность ислама по сравнению с христианством (§ 67), автор останавливается более подробно (§§ 68 и 69) на истории Церкви в Средние века, выясняя международное значение вселенских соборов, а впоследствии папской власти. Достойно внимания заключение автора об ошибочности господствующих представлений о рассматриваемой эпохе, как о состоянии полного хаоса и разрозненности, тогда как, замечает он, скорее можно сказать, что ни в какую другую эпоху нельзя найти столь высокой степени международных связей в области государственно-общественной культуры, столь сильно развитых отношений общности и столь могущественных пунктов единения, какими являлись в XII веке, наиболее выражавшем в себе идеи Средних веков, наряду с Папством, также и рыцарство и жизнь городских общин. Заключительная часть главы посвящена рассмотрению взаимных отношений между Церковью и государством в Средние века.

Fünftes Kapitel. Das Germanenthum im Mittelalter
Ss. 313–348. §§ 70–74

Дальнейшее изложение истории Средних веков, с точки зрения эволюции международно-правовых идей, заключено автором в особые очерки развития главнейших факторов жизни этой эпохи: германизма, развития городских общин и торгового и морского общения и, наконец, реформации.

Глава о германизме (V) начинается общими рассуждениями об его значении (§ 70), которое, согласно формулировке автора, заключается в том, что, в противоположность римским идеям всемирного владычества, германизм принес с собой новый порядок координированного существования отдельных вполне самостоятельных государств, благодаря чему область развития и применения международно-правовых норм значительно расширилась. Этому нисколько не противоречило и возрождение Священной Римской Империи, так как в действительности значение последней сказывалось не внутри пределов тогдашнего международного общения, а вне их: признававшие новую власть отдельные государства сохраняли вполне автономию в своих взаимных отношениях, центр же тяжести международного значения Римской Империи лежал в объединительном характере ее для этих государств по отношению к чрезмерному усилению духовной власти, а также и к борьбе с исламом (§ 71).

В заключение, после кратких исторических очерков феодализма и, затем, постепенного процесса ограничения – при посредстве институтов Божьего и земского мира, – господствовавшего в феодальную эпоху обычая частной войны (§§ 72, 73); проф. Гольцендорф останавливается более подробно (§ 74) на истории рыцарства и на выяснении значения его, как общеевропейского института, бывшего в Средние века носителем на практике идеи общественной и воинской чести и морали.

Sechstes Kapitel. Städtewesen, Handel und Seeverkehr im Mittelalter
Ss. 348–366. §§ 75–79

Шестая глава – о городских общинах и о торговом и морском общении в Средние века – заключает в себе наряду с очерками общеисторического значения, касающимися развития торговых сношений в рассматриваемую эпоху, и руководящей роли, принадлежавшей в этом отношении итальянским городам и Ганзейскому и другим союзам (§§ 75, 78 и 79), также и изложение развития таких, имеющих специально международно-правовой интерес и значение вопросов, как эволюция морского права и консульского института. В отношении первого автор указывает (§ 76) на важное значение резвившегося, начиная с XIII века, института адмиралитета в лице назначавшихся более крупными государствами адмиралов, которым отведена была специальная область компетенции морского права и поддержания порядка на море, где до этого торговое плавание находилось в полной зависимости от произвола всякого, на стороне которого была фактическая сила. Но главнейшее значение в этом отношении автор признает за постепенно развивавшимися, на почве сознания общих интересов, международными морскими обычаями и законами (Иерусалимские Ассизы для Востока, Амальфийские законы – для центрально-итальянской группы государств, законы южно-французских и аррагонских городов и, в особенности, такие международные акты, как Consolato del Mare – для южной Европы и правила Олерона – для северной). Относительно консульских учреждений (§ 77), автор указывает на первоначальное значение, возникновение и развитие этого института, в связи с расширением торгового и морского оборота, которое побуждало государства тогдашнего мира, по примеру итальянских городов, впервые вступивших на этот путь, заботиться об организации известного порядка, через посредство особых органов, какими и являлись консула, в области прав и интересов торговых людей, пребывавших вне пределов своего отечества.

Siebentes Kapitel. Das Reformationszeitalter. Ss. 365–392. §§ 80–84

Исторический очерк эпохи реформации, изложенный в следующей, заключительной главе (VII), начинается обзором периода истории, называемого эпохой возрождения, зачатки которого автор видит в деятельности византийских ученых, во множестве переселившихся, после взятия Константинополя, в западную Европу и пробудивших в ней интерес к античному миру, к занятию искусствами и науками (§ 80). Постепенное пробуждение общественной мысли, перешедшее в могущественное движение, известное под именем гуманизма, явилось первоисточником еще более могучего реформационного движения (§ 81), направленного против эксцессов дисциплины Церкви и папской власти и способствовавшего, в числе других многообразных причин, полному укреплению светской центральной монархической власти (§ 82). Из последнего же явления вытекала, наряду с другими его последствиями, правильная организация постоянного войска, а также и постоянных органов дипломатических сношений (§ 83), для наблюдения, в интересах данного государства, за тем, что происходит у его соседей. В заключение рассматриваемой главы, проф. Гольцендорф останавливается на вопросе о значении закончившего тридцатилетнюю войну Вестфальского мира (§ 84), которое он видит в том, что принцип свободы вероисповедания, ранее основывавшийся на терпимости отдельных государей или на действии односторонних и поэтому доступных изменению актов внутреннего законодательства, введен был этим трактатом в международную практику в качестве неизменной договорно-правовой нормы, путем окончательного взаимного его признания суверенными государствами. Это в связи с началом всеобщего признания принципа равенства суверенных государств дает, по мнению автора, Вестфальскому миру значение исходного пункта современного международного права.

VIERTES STÜCK. LITTERARHISTORICHE UEBERSICHT DER SYSTEME UND THEORIEN DES VÖLKERRECHTS SEIT GROTIUS. VON A. RIVIER
SS. 393–523. §§ 85–123

За рассмотренной только что третьей частью книги, посвященной историческому очерку международных правовых и государственных отношений, следует, литературно-исторический обзор систем и теорий международного права, принадлежащий перу проф. Ривье и составляющий содержание четвертой части всего труда. Эта часть, в свою очередь, разделяется на семь отдельных глав следующего содержания: 1) основание Гуго Гроцием науки международного права, 2) английская школа XVII и XVIII столетий, 3) школа естественного права, 4) теория Вольфа и последователей Гроция, 5) школа положительного международного права, 6) обзор философии права, начиная от Канта и 7) новейшее направление философского и эклектического позитивизма.

Erstes Kapitel. Die Begründung der Völkerrechtswissenschaft durch Hugo Grotius. Ss. 395–415. §§ 85–88

Отдавая Гроцию всю дань уважения, как «отцу международного права», проф. Ривье вместе с тем обращает однако внимание и на заслуги предшествовавших ему, занимавшихся разработкой вопросов международного права ученых (§ 85), среди которых он называет Бартола, Иоанна де-Линьяно, Мартина Laudensis, Paris de Puteo, Оноре Боне, Христину Пизанскую, Андреаса Барбацио, Гондиссальва-де-Вилладиего, Иоганна Лупус, Георга Лориха, Фридриха Мартини, Галбриттера, Николая Рейснера, Швабе, Гунниуса, Хемница, Неймайр фон-Рамсла, Вильгельма Маттеи, Франциска Apиaс-де-Вальдерас, Альфонса Альвареца Гуерреро, Иоанна де-Картагена, Доминика а Сото, Франциска а Виктория и Франциска Суареца; Пиетро Белли, Джулио Феррети, Альберика Гентилиса; Бальтасара-де-Айала и многих других. Подробное перечисление имен всех этих писателей, с указанием той области международного права, на разработке которой они останавливались, делает из этой части рассматриваемого труда весьма полный библиографический указатель для изучения того периода, к которому относятся работы названных ученых. Краткая биография Гроция, разбор его «Libri tres de Jure Belli ac Pacis» и, наконец, перечень изданий этого труда, его переводов и комментариев к нему составляют дальнейшее содержание рассматриваемой главы (§§ 86, 87 и 88).

Zweites Kapitel. Die Engländer des XVII und XVIII Jahrhunderts
Ss. 415–423. §§ 84–91

Следующая, вторая глава, посвященная английской школе XVII и XVIII столетий, начинается общими замечаниями (§ 89), в которых автор указывает на преимущественно практический характер и на самостоятельность развития науки международного права в Англии, где вопросами из этой области занимались отчасти уже до Гроция такие умы, как Бэкон, Мильтон, Гоббес и др. Особенно подробно останавливается автор на значении Зёча (§ 90), которому принадлежит честь установления для науки международного права термина jus inter gentes, впоследствии упрочившегося в большинстве языков. В согласии с Омптеда, проф. Ривье указывает также на заслуги Зёча, как автора первого систематического курса собственно международного права, причем отмечает, в особенности, то внимание, с которым он, выгодно отличаясь в этом отношении от Гроция, относится к современным ему историческим событиям. Из других представителей рассматриваемой английской школы автор называет (§ 91) известных судей Лиолайн Дженкинса и Лорда Стоуэлля, а из числа англичан, примыкающих к школе естественного права – Шаррока, Ричарда Кумберлэнда и др.