В нью-йоркской мастерской Олега Васильева я любовался его работой – пикник с друзьями. Лесная поляна, костер, котелок, Эрик Булатов, Илья Кабаков – и непонятные черные пятна.
– А здесь что будет? – спросил я, думая, что вижу незаконченный холст.
– Ничего, – объяснил художник, – черное – то, что я не могу вспомнить.
Забвение творит не хуже памяти, но наоборот. Оно придает воспоминанию ажурность кружева, моста и тени.