Она всегда есть, надо только наклониться. Как всякий тоталитарный режим, горе выдает себя за единственного хозяина жизни. Но мы-то с вами знаем, что любая власть лишь самой себе кажется абсолютной. Выход – в постороннем, безразличном, внеположном. Говорят, в 1937-м, чтобы выжить, играли в шахматы.