В рубашке

Стоял октябрь. Тринадцатое. Среда. Закончился рабочий день. Народ спешил домой.

– Уже неделю как пошли опята! – услышал Алексей в конце смены в заводской проходной.

Алексей, пятидесяти лет от роду, с пивным животиком, был заядлый грибник, ему нравились маринованные опята, не переросшие лопухи, а маленькие как макарончики. Они очень хорошо шли под картошечку с рюмочкой водочки, особенно после баньки. А баньку он любил.

Позвонил жене: – Я после работы за опятами, в свой лес!

Та заворчала: – Куда!? Скоро ночь на дворе, пока доедешь, будет темно. Давай вместе в выходной.

– В выходной уже лопухи будут. А я быстро, одна нога здесь другая там!

– Не забудь от клеща побрызгаться! – напутствовала жена.

– Побрызгаюсь!

– А ты знаешь, какое сегодня число? – на всякий случай спросила жена, в надежде что передумает.

– Знаю! – неохотно ответил Алексей, – было тринадцатое, – и на всякий случай перекрестился и плюнул через левое плечо.

– Поеду!

Смешанный, изрезанный оврагами вдоль и поперек лес, растянулся вдоль дороги на восемь километров, а в ширину на три. Свернув с проселочной дороги, он припарковался вначале опушки, от которой собиралась отъезжать машина Ока.

– Есть грибы? – поинтересовался он.

– Есть, – доложил пожилой водитель, показывая на полные корзины. – Смотри не заблудись, тут одни овраги.

Алексей был частым гостем в этом лесу, ориентировался, как рыба в воде.

– Не заблужусь! – уверенно ответил он, – я здесь каждый кустик знаю!

– Ну, ну! – хитро усмехнулся водитель в возрасте, – и на старуху бывает проруха, и показал на небо.

Солнце пряталось за горизонт, небо заволакивали свинцовые тучи. Переоделся. Из кармана дверцы достал аэрозоль и, направив на голову, нажал. Баллончик тихо пукнул, и как не старался Алексей выдавить из него еще порцию, не получилось.

– А, ладно! Авось, пронесет!

До оврага, где должны были быть опята, если идти по тропинке – минут двадцать, а если срезать угол – десять.

Чтобы успеть до темноты и дождя, Алексей решил срезать угол.

Дышалось после городского воздуха легко, он спешил, не замечая ни густого валежника, ни бурьяна, не своего пивного животика, легко перепрыгивая через поваленные деревья.

А вот и первый овраг, знакомый ему пенек, весь усыпанный мелкими, как муравьи опятами, у молодой березки, стоящей на вершине оврага.

– Резать такие жалко! – Алексей поспешил дальше. Незаметно пересекал один овраг за другим и, наконец, долгожданные опята нужного размера.

Как невозможно оторваться от семечек, так и невозможно было оторваться от сбора грибов, которыми были усыпаны пеньки. Алексей спешно наполнял хозяйственные сумки и рюкзак, и, в конце концов, победив жадность, сказал – Все! Пора возвращаться.

Огляделся по сторонам. Видимость была в пределах двадцати метров. Место ему показалось не знакомым.

Редкие звуки машин, еще недавно доносящиеся с проселочной дороги, уже не доносились. Шипел о листву дождь, тыкался в лицо, скатывался за шиворот.

– Куда же я забрел? – снова оглянулся по сторонам Алексей, в надежде найти хоть какую-то примету. Овраги и деревья в темнеющем лесу были одинаковы.

– Сглазил! – вспомнил грибника Алексей.

Впервые неуверенно, возвращался он по едва узнаваемым в полутьме своим следам. В сапогах хлюпала вода. И каково было его удивление, когда он уперся в то место, откуда ушел. Вторая попытка выбраться из леса тоже была неудачна.

– Леший водит по кругу! Неужели заблудился! – не решался признаться он самому себе.

Время было девять, и уже час, как он должен был быть дома. Вспомнил о жене.

– Наверняка места не находит.

Позвонил. Но не успел открыть рот, жена его опередила: – До тебя не дозвониться! Ты зачем телефон выключил! Ты вообще где?!

– На обочине, с колесом вожусь, проколол! – скрыл правду Алексей, чтобы сопли не распускала, узнав, что заблудился. Ведь тут же, всех на уши поставит, еще не дай бог МЧС вызовет. Позору не оберешься.

– Скоро буду!

Отговорка Алексея вызвала сомнения.

– Адрес! – бесцеремонно сказала жена, – чувствуя, что тот юлит и скрывает правду.

Алексей замолчал, поняв, что жена не верит, и назревает скандал. Не верит, потому что однажды уже прокололся, сказал, что в лесу, а сам с мужиками в бане время провел, хотя и алиби было, грибы, которые у бабок на улице купил.

Внезапно жалобно пикнул умирающий телефон.

– Некогда мне с тобой болтать! У меня телефон садиться! – грубо оборвал разговор Алексей и выключил телефон, чтобы тот окончательно не разрядился, и чтобы жена напрасно не звонила, а в прочем, теперь и не позвонит, будет дуться неделю, другую за его грубость, ведь она у него учительница.

Нагрубив жене, с осадком на душе, брел Алексей по темнеющему лесу по наитию, куда кривая выведет. Долго шел. Но лес не кончался.

Рюкзак за спиной и две сумки, набираясь влаги, становились все тяжелее и тяжелее. И, в какой-тот момент, споткнувшись о корягу, угадил головой в валежник. Выбираясь из него, едва не свернул шею. Идти дальше не имело смысла.

Выбрав небольшой пятачок среди сосен, на котором не было травы, стал устраиваться на ночлег.

Под мелким дождем на ощупь собирал хворост и лапник.

Закончив собирать, сунулся в карман за зажигалкой. Зажигалки не оказалось, сунулся в другой-пусто! Вспомнил – забыл в машине.

Риск простудиться в мокрой одежде был большой. Попытался добыть огонь первобытным способом, но как не тер палку о палку, кроме мозолей ничего не натер.

Вспомнил про рюкзак. Пошарил по карманам, и только в третьем кармане нашлась спичечная коробка с остатками соли, и среди хлебных крошек несколько облезлых спичек. Появился шанс разжечь костер.

На часах было двенадцать, когда утих дождь и разгорелся костер. Разложив вокруг костра мокрую одежду, сапоги, сидя в одних трусах, оглядывая и ощупывая себя от клещей, он в ужасе вскрикнул: – Черт, все-таки присосался!

Гад был с горошину, и пристроился на шее сбоку. До обнаружения клеща Алексей никакого зуда и жжения не чувствовал, а тут сразу почувствовал. Заволновался.

Клещ мог быть заразным, и вытащить его надо было немедленно. А как? зеркала нет! И нехорошие мысли стали заселять голову. Быть парализованным в пятьдесят лет от энцефалита, как его сосед по даче, ему не очень хотелось. Набрал номер службы спасения – 112.

Послышался голос:

– Разговор записывается. Не кладите трубку. Ждите ответа оператора.

Медленно тянулись минуты, казалось, прошел час, за эти пять минут ожидания, когда, наконец-то, прозвучал женский заботливый голос:

– Слушаю вас!

– У меня клещ! – торопился доложить Алексей. И в туже секунду экран телефона погас.

С детства любил Алексей смотреть на костер, и вот сейчас выдалась такая возможность. Но было не до костра.

Дрова потрескивали, тепло ласкало лицо, жутко хотелось спать, но не спалось, ссора с женой ушла на второй план, и в голове был только клещ.

Временами, когда раздавались внезапно странные звуки, в которых он узнавал хрюканье и вой, он переставал думать о клеще, думал о самообороне. Даже постарался на этот случай вооружиться палками.

Подсохнув, Алексей еще раз осмотрел себя с ног до головы, вытряс тщательно одежду, оделся, разжег второй костер, и стал укладываться между кострами на ночлег.

Немного полежав, подумал: – А вдруг во сне скачусь в костер?

Нашел решение: подвинул костры ближе к дереву, привязался ремнем к стволу. Теперь было не страшно – и в костер не попадет, и зверь не подойдет, единственное, если только клещ заползет, но тут же эту мысль отбросил. Не полезет же этот гад в задымленную одежду.

Время от времени он просыпался, поправлял костры, проверял на месте ли клещ, не присосался ли новый и снова дремал. Под утро сон взял свое.

Проснулся Алексей внезапно от того, что на лицо ему шлепнулось что-то влажное и теплое. Светало. На ветке над ним сидела ворона и шевелила хвостом. От второго плевка вороны, Алексей успел увернуться.

– К деньгам, – мелькнуло в голове! – и тут же вспомнил, – ну да, сегодня же получка. Работает примета.

Костры уже не горели, а тлели.

В сумках хозяйничали вороны, безжалостно разбрасывая в разные стороны урожай. Алексей закричал и запулил в них палкой.

Вороны, удивленно посмотрели, на ожившее чучело у дерева, и дружно взлетели, следуя за вороной, которая сидела над ним и, пролетев метров двадцать – двадцать пять, с криками облепили небольшой пригорок, который был хорошо виден Алексею.

Алексей присмотрелся, очертания бугорка напоминали что-то очень знакомое, родное.

– Еж твою мать, в двух метрах заночевать! – пробормотал он вдруг, от удивления. На солнце сверкали его Жигули.

Вспомнив о клеще, спешно схватив сумки с остатками урожая, не собирая разбросанный, он поспешил к машине.

На часах было половина восьмого. Разгоняя сигналом не торопливо идущий народ на работу, Алексей едва не снес двери заводской поликлиники, которая была рядом с проходной.

Разрезая очередь, пулей влетел в кабинет хирурга.

– У меня клещ! – запыхавшись, доложил он и показал на шею.

Иван Иванович – хирург со стажем, узнал Алексея – начальника 8 цеха. Внимательно осмотрел место трагедии, покачал головой:

– И давно сидит?

– С двух часов ночи! – доложил Алексей и с надеждой посмотрел на спасителя, ожидая, что он скажет по этому поводу.

Доктор посмотрел на часы, вроде что-то прикидывая, загибая пальцы и снова покачав головой, обратился к медсестре:

– Срочно три укола, и готовь операционную.

Такого поворота Алексей не ожидал.

Иван Иванович ковырялся, кряхтел, сопел, чертыхался – и спустя час, как показалось Алексею, произнес: – Ну, все! – И протянул результат труда, добавив – В рубашке родился!

В пинцете доктора, который он вертел перед глазами в сгустке крови было то, что беспокоило Алексея всю ночь. Брезгливо рассматривая, Алексей вдруг расхохотался:

– Так это же заноза! Знал бы, сам вытащил!

– Ну, тогда бы ты не сидел передо мной, голубчик! Заноза в вене была! – дружелюбно похлопав по плечу, пояснил Иван Иванович. – Завтра, в это же время жду на перевязку!

Тараканы

Как и все в переходный период после развала Советского Союза, кроме основной работы, подрабатывал я в выходные дни торговлей бытовой химией на рынках области.

Бизнес, конечно, не ахти какой, но дополнительный заработок был. И вот однажды подходит ко мне мужчина, в морской форме офицера и спрашивает:

– А у вас средство от тараканов, есть?

– Есть, – ответил я! – и показал ассортимент: аэрозоль и инсектицидный мелок «Машенька».

– Ну, аэрозоль я пробовал – не помогает. А мелки возьму. Все что есть.

Торговать в город Медынь на рынок я ездил один раз в неделю, и еженедельно он приходил за мелками и скупал все.

Каждый раз, меня подмывало спросить, а зачем вам так много мелков, у вас что много тараканов?!

И однажды спросил.

На что он ответил, что он ими мажет свое тело, чтобы ночью тараканы не нападали на него.

– Как это? – удивился я.

– Запах моего тела привлекает тараканов, и они меня жрут, вернее, мою кожу, за ночь могут обглодать приличную часть.

– Да, ладно! – удивился я его рассказу. – А как вы об этом узнали?

– Когда я служил на корабле, заметил: стала кожа на теле слезать до крови, я думал, аллергия на что-то и обратился к доктору.

– Возможно аллергия! – сказал доктор, и назначил диету, и таблетки от аллергии. Ни таблетки, ни диета результатов не давали.

Но как-то однажды ночью я случайно проснулся от яркого луча прожектора, который бил в глаза от проходящего мимо судна. И вижу ужасную картину. На предплечье сидит десяток тараканов, я их стряхнул, и обнаружил, что они жрали мою кожу.

Снова показался доктору и рассказал ситуацию. Доктор внезапно стал обнюхивать мое тело, сделав паузу, заглянул в справочник и доложил:

– Наследственное нарушение метаболизма.

– Что это? – испугался я.

– Врожденный дефицит фермента изовалерила, который и дает характерный запах сыра. А тараканы, на сколько мне известно, очень любят сыр. И это легко проверить. Достаточно на ночь оставить сыр на столе, и они обязательно прибегут, даже если вы их дома не замечали. Вот так я стал пользоваться мелком от тараканов, чтобы их хоть как-то отпугнуть.

А здесь у тещи, тараканов немерено. Идут от соседки из смежной квартиры. Соседка работает на молочном заводе в сырном цеху, и тараканы у нее не гости, а постоянные жильцы. Бороться бесполезно. Уже ни один раз санэпидстанцию вызывали.

– Да! – почесал я затылок, – каких только чудес на свете не бывает, и подарил ему десяток мелков.

Первая любовь

Герда стояла у окна, и все куда-то таращила глаза. Это вызвало любопытство Клавдии Ивановны, и она подошла к окну.

У входной двери подъезда дежурил незнакомец со своими дружками, который вчера вечером во время прогулки ходил за ними по пятам, заглядывался на Герду, и отвязался только когда они вошли в подъезд.

– Вот, что ему надо? – пробурчала Клавдия Ивановна. – Пойдем- ка завтракать, нечего таращиться.

Герда неохотно оторвалась от окна и побрела на кухню.

Завтракали, как никогда, молча.

Взгляд у Герды был печален, ела она без желания.

– Влюбилась, что ли?! – не выдержала Клавдия Ивановна, – глядя Герде в глаза.

Герда отвела взгляд.

– Ладно, после еды погуляем! – с добрилась Клавдия Ивановна.

За окном начиналось весеннее солнечное утро. Клавдия Ивановна неохотно собиралась, и продумывала вариант, как незаметно выйти из дома, чтобы незнакомец с дружками опять не поплелся за ними.

Герда повертевшись у зеркала прихожей, нетерпеливо ожидала у двери.

Клавдия Ивановна жила на первом этаже, окна квартиры выходили на две стороны. Через окно, что выходило на противоположную сторону от главного входа, к Клавдии Ивановне иногда заглядывали женихи, через главный вход появляться им она запрещала, мало ли что подумают соседи.

– Ладно, пойдем! Но только поврозь, ты через окно что на улицу, а я через парадную дверь, чтобы эти черти не увязались за нами, как вчера – пояснила она, и не испортили нам прогулку.

Герда возражать не стала.

Послушно побрела к окну и уселась на подоконник ожидать, когда Клавдия Ивановна обойдет дом.

Увидев Клавдию Ивановну, выходящую из подъезда, незнакомец и его компания оживились, вежливо расступились и замерли в ожидании Герды, которая должна была вот -вот появиться, но не появлялась.

Клавдия Ивановна прошла мимо, едва сдерживая себя от волнения, чтобы те не раскусили ее обман и не поплелись следом за ней.

Пройдя за угол, она выглянула. Незнакомцы, замерев, продолжали смотреть на входную дверь, и не один не сообразил проследить за ней.

Гуляла Герда в парке сначала охотно, весело озиралась по сторонам, а через полчаса, поникла.

– Ну, что тебе не гуляется?! – не выдержала Клавдия Ивановна, – прекрасно понимая почему.

– Что? Приглянулся носатый незнакомец?

– Герда отвела взгляд.