Цитаты из книги «Цезарь»

Самая неожиданная, – ответил Цезарь, – продолжая подписывать.

Вечером, когда свершилось это предзнаменование, Цезарь ужинал у Лепида, и там ему, по заведенному обыкновению, принесли на подпись письма. Пока он подписывал их, его сотрапезники задали такой вопрос: «Какая смерть самая лучшая?»

плачут. По сообщению философа Страбона, в небе видели огненных людей, которые сражались между собой. Раб одного из солдат увидел, как его рука вдруг вспыхнула ярким пламенем. Все подумали, что рука сгорит; но когда пламя погасло, руке не было нанесено никакого вреда. Это еще не все. Во время одного жертвоприношения, совершенного Цезарем, у жертвы не смогли найти сердца. Это было самое пугающее из всех возможных предзнаменований, потому что ни одно животное не может жить без этого важнейшего органа. После другого жертвоприношения авгур Спуринна предупредил Цезаря, что в мартовские иды ему угрожает большая опасность.

Да полно вам! Неужели вы думаете, что Брут так торопится, что не дождется естественного конца этой несчастной плоти? Еще ему донесли, почти в то же время, что лошади, которых он посвятил богам при своем переходе через Рубикон, и которых он оставил пастись на свободе, отказываются от всякой пищи и непрестанно

Я знаю, что женщину считают существом слабым; но, дорогой Брут, хорошее воспитание и общение с доблестными людьми могут возвысить и укрепить слабую душу… И однако, если бы я сказала тебе все это, не представив доказательства, ты мог бы усомниться во мне; и я сделала то, что ты видишь. Сомневайся же теперь!

Одна гласила: «Богам было бы угодно, чтобы ты был жив, Брут!», а вторая: «Зачем ты умер!»

Но все-таки, если нас позовут? – продолжал Кассий. – Тогда, – сказал Брут, – это будет моим долгом пойти туда. – А если свобода будет под угрозой? – Я клянусь умереть прежде, чем она испустит дух.

Давай, Фавст, – сказал Кассий, – повтори перед Помпеем, если посмеешь, те слова, которые стоили тебе первой пощечины, чтобы я дал тебе вторую.

Кассий отправился к Бруту. Он нуждался в порядочном человеке, чтобы предложить ужасное дело, которое он обдумывал.

«Увы! – говорит Ювенал, – поэт все-таки ест меньше!»