Мохаммад все время звонил на сотовый телефон жены, но ее телефон не отвечал. Страшная догадка не давала ему покоя. Наконец он решился. Поручив младшему офицеру занять пост вместо себя, он бросился к своей машине и уже через несколько минут мчался по трассе в сторону дома.

Но доехать туда он так и не смог. Того места, где еще вчера стоял его дом, просто не было. Огромная зияющая воронка с выброшенной землей по краям − вот и все, что осталось от того района, в котором он жил. Поскольку произошла подземная детонация, взрыв образовал очень большой кратер. От домов, магазинов и кафе не осталось вообще ничего. Все обломки разлетелись на несколько километров в разные стороны.

Он долго не мог осознать увиденное. А потом просто сидел в машине и плакал, плакал навзрыд и не мог остановиться. В одно мгновение он потерял все: дом, жену и детей. Его жизнь утратила всякий смысл. На его счастье, он не взял с собой личное оружие, иначе он просто покончил бы с собой.

«Аллах, за что? –повторял он сквозь слезы. – За что ты так покарал нас? Лучше бы ты взял мою жизнь, а не жизни моих детей!»

Когда первый шок прошел, в душе появилось какое-то новое, доселе неведомое ему чувство. Оно постепенно наполняло и распирало его, заслоняя и его горе, и любовь к жене и детям. Этим чувством была жажда отмщения!

Мохаммад был, в общем-то, миролюбивым человеком, несмотря на свою специфическую военную службу. Он любил посидеть с друзьями за кальяном, любил вкусно поесть и послушать хорошую современную персидскую музыку. Он никогда не был антисемитом и воспринимал Израиль как нечто далекое и эфемерное.

Но теперь он жаждал только убивать! Евреи должны были понести суровую кару за этот удар. Он не знал, да и не мог знать ни о ядерных ракетах на подземной базе, ни о готовящемся ударе по Израилю. Он был офицером среднего звена, и ему положено было знать только то, что входило в его обязанности. И потому его фантазия рисовала свою правду и свою реальность. И в этой реальности весь Израиль стал для него воплощением зла.

Когда он вернулся на базу, то был уже почти спокоен. Жажда мести вытеснила из его души почти все горе и тоску по самым родным ему людям. Младший офицер, оставленный им дежурить на базе, сообщил, что его срочно вызывают к командиру. Он сразу же отправился в штаб ракетного дивизиона.

Совещание у командира было очень коротким. Он сообщил, что на страну было совершено вероломное нападение государства Израиль, который ударил по ним тактическим ядерным оружием и фактически стер с лица земли несколько населенных пунктов. (При этом о подземном ангаре с ядерными ракетами не было сказано ни слова.) Кроме того, враг разбомбил большой военный завод стратегического значения. (Этим «заводом» был центр по обогащению урана.) Погибло очень много мирных жителей, и теперь Иран должен достойно наказать агрессора.

«У нас нет ядерного оружия, но у нас есть наши доблестные ракетные войска. Мы можем причинить израильским террористам серьезный ущерб. Мы ударим по Тель-Авиву − их главному экономическому и деловому центру. Координаты наведения ракет я вам сейчас раздам».

Командир говорил убежденно и уверенно, но Мохаммад почти не слышал его голос. В голове роились совершенно другие мысли. «Израиль должен поплатиться за этот удар. Он должен понести такой ущерб, который повергнет его в ужас, −думал он. – Нужно ударить по самому святому, самому важному для каждого еврея месту».

Тель-Авив был защищен системой «Золотой Купол». А Иерусалим хоть и находился под прикрытием этой системы, но никто и никогда не пытался атаковать Старый город. Ведь он был священным местом не только для иудеев, но и для мусульман, и для христиан.

Вслух Мохаммад ничего не произнес, но план уже созрел в его голове. Теперь нужно было как можно скорее реализовать его. Он не думал, что будет потом. Да и будет ли это «потом» вообще в его жизни? Важно было только то, что происходит сейчас.

Получив координаты целей для ракетного удара, он отправился в свое подразделение. Ответный удар был назначен на шесть часов утра.

Спустившись в свой бункер, он сразу начал искать в ноутбуке координаты Иерусалима, и не просто самого города, а самого главного для каждого еврея в мире места – Стены Плача. По его безумному замыслу, три из пяти ракет должны были полететь именно туда.

Он не задумывался над тем, что совсем рядом с этим местом находятся две важнейшие исламские святыни: мечеть Аль-Акса и мечеть Куббат ас-Сахра, или Купол Скалы. Он никогда не был в Иерусалиме, и его волновала только Стена Плача. Четвертая ракета должна была ударить по израильскому парламенту − Кнессету. И только одна ракета, как и приказал командир, должна была отправиться в Тель-Авив. Поставить на место и подготовить к запуску в назначенное время шестую ракету, которая упала на землю, оказалось невозможно, о чем он и доложил командиру дивизиона.

Он понимал, что нарушает приказ и его могут за это просто расстрелять, но желание отмстить тем, кто убил его жену и детей, было выше страха смерти. Да и страха как такового не было. Он даже хотел умереть, но сначала нужно было увидеть горящие еврейские кварталы в Старом городе и разрушенную Стену Плача – главную иудейскую святыню.

Координаты целей были введены в компьютеры. Ровно в шесть утра две ракетные батареи Ирана ударили по Израилю. Одиннадцать баллистических ракет взмыли в небо. Одной из этих батарей была батарея Мохаммада.

Когда запуск был осуществлен, Мохаммад приготовил себе свежий кофе, уселся в свое кресло в бункере и стал просто ждать. Он спокойно пил кофе, в душе его наступили мир и покой. «Теперь я готов умереть! − думал он. − Я отомстил за свою семью, и в этом мире меня больше ничего не держит».

Третий Храм

После успешного проведения ночной операции на территории Ирана, выслушав доклад о ее итогах, премьер-министр Израиля Авид Аврахам решил немного поспать. Однако долго спать ему не пришлось. Уже в 4.45 утра в его спальне зазвонил телефон. Звонил министр обороны. Он говорил отрывисто и очень быстро.

− Доброй ночи. Прошу прощения, что разбудил, но дело не терпит отлагательства. К нам летят баллистические ракеты из Ирана. Их выпустили в 6.00 утра по иранскому времени.Но мы только сейчас точно определили их траекторию. Очень надеюсь, что это просто ракеты и в них нет ядерных зарядов. Прошу вас срочно спуститься в бункер.

− Сколько у меня времени? – Премьер-министр окончательно проснулся.

− Максимум пятнадцать минут.

− А куда они летят?

− По нашим и американским данным, четыре ракеты летят сюда, в Иерусалим, и еще семь – в Тель-Авив.

− Я все понял. Созвонимся, когда я буду в бункере.

Авид быстро разбудил жену и детей, и они почти бегом, захватив с собой одежду, чтобы потом переодеться, спустились в бункер, который находился прямо под домом премьер-министра. Спустившись вниз, Авид сразу позвонил министру обороны.

− Наша противоракетная система сможет их ликвидировать? – спросил он министра с небольшим сомнением в голосе.

− За Тель-Авив я вообще не беспокоюсь. Думаю, что все собьем обязательно, но те, что летят к нам… Здесь все несколько сложнее. У нас в Иерусалиме система стоит еще старая, попроще. Да и смысла не было ее обновлять, поскольку сюда никогда особо не стреляли. Но надеюсь, что ракету, которая летит прямо в наш парламент, мы все-таки уничтожим. Там есть недалеко противоракетная установка. А вот со Старым городом будет посложнее.

− Они что, летят прямо в Старый город? – премьер-министр был сильно удивлен и озадачен. − Так там же еще много мусульман живет, и основные мечети.

− Я не знаю, почему они так решили, но летят они именно туда. А установок в Старом городе вообще нет ни одной. Есть только с западной и южной стороны. В общем, будем сбивать, а там как получится. Сирены мы уже включили, чтобы люди успели спрятаться.

Только сейчас Авид услышал очень приглушенный стенами бункера вой городских сирен. Он был настолько в своих мыслях, что не слышал их раньше.

− Готовьте подразделения для разбора завалов, тушения пожаров и помощи раненым. Боюсь, что городские службы могут не справиться. Все. До связи, – закончил он разговор с министром обороны.

До падения ракет оставалось еще несколько минут. Он включил ситуационный экран и стал ждать.

Золотой Купол сработал, как часы. Из семи ракет, летевших к Тель-Авиву, только одной удалось достичь цели. Но, к счастью для жителей города, точность нацеливания иранских ракет оказалась не очень высокой. Ракета упала недалеко от Тель-Авива, в Бат-Яме, прямо на середину автотрассы, идущей вдоль моря. Взрыв был довольно сильным, но, по счастью, из-за воздушной тревоги машин на трассе не было. Несколько ближайших к магистрали домов были разрушены. На самой автотрассе образовалась воронка шириной около пятнадцати метров.

К сожалению, из четырех ракет, летевших в Иерусалим, удалось сбить только одну, которая направлялась в сторону парламента. Остальные три ракеты ударили в самый центр Старого города. Две ракеты ударили прямо по Храмовой площади, в центре которой стояла одна из самых древних и почитаемых всеми ветвями ислама мечеть − Купол Скалы, иногда еще называемая «мечетью Омара». Первая ракета пробила стену мечети, и взрыв произошел внутри нее.

Авид наблюдал за происходящим. На экране все выглядело так, будто мечеть взорвалась изнутри. Купол ее разлетелся на несколько частей, а стены просто вывалились наружу. Последовавший за этим удар второй ракеты довершил дело. На месте Купола Скалы образовалась огромная воронка с наваленной грудой камней и щебня вокруг. Мечеть была полностью разрушена.

Третья ракета была несколько точнее. Она ударила в правый верхний угол Стены Плача, рядом с мечетью Аль-Акса. Часть Стены сразу обвалилась, но мечеть Аль-Акса тоже пострадала от взрыва. Часть ее стены была также разрушена.

Через полчаса после происшедшего премьер-министр Израиля уже находился на Храмовой горе, которая к тому моменту была полностью оцеплена военными. Взрывы разрушили не только саму площадь. Многие лавки и дома поблизости не избежали удара взрывной волны. Пострадали и евреи, и проживающие недалеко от площади и мечети Купол Скалы арабы.

Авид Аврахам шел по разбитым камням прямо к центру храмовой площади. Он остановился у того, что когда-то было мечетью Куббат ас-Сахра, а теперь представляло собой груду камней, окружающих большую воронку в центре.

В душе его было абсолютное спокойствие. Он чувствовал собственную правоту и был твердо уверен, что сегодня Господь наказал тех, кто хотел погубить Израиль, лишив их разума.

Журналисты были уже тут как тут. Они прибыли на место едва ли не первыми. Авид кратко изложил ситуацию, особенно сделав упор на том, что сегодня удар по исламским святыням совершили сами мусульмане. Из-за желания отомстить Израилю они даже не посчитались с тем, что здесь живут и молятся их братья по вере.

Одна из местных тележурналисток задала тот самый вопрос, которого Авид подсознательно ждал.

− Скажите, а будет ли мечеть Купол Скалы восстановлена? И какова вероятность строительства на этом месте Третьего Храма?

− К огромному сожалению, здесь уже нечего восстанавливать. Иранские военные постарались просто стереть эту величайшую мечеть с лица Земли. Я даже не уверен, что сохранился краеугольный камень основания мира, являющийся священным для всех: и мусульман, и христиан, и иудеев. Что же касается того, что мы теперь будем делать с этой площадью и как вообще все здесь восстанавливать, − решать будет парламент. Туда, кстати, тоже направили одну ракету, которую мы, к счастью, сбили.

Авид говорил четко, уверенно, и его голос был твердым и даже жестким.

− Сейчас главное для нас − помочь раненым и компенсировать нанесенный ущерб всем, кто пострадал от этого ужасного удара или потерял своих близких, вне зависимости от их национальной и религиозной принадлежности.

Закончив общаться с журналистами, премьер-министр дал срочное поручение оцепить всю пострадавшую от ракетного удара территорию, включая жилые дома, лавочки и кафе. Сейчас главное было: максимально быстро навести порядок, вывезти убитых и обеспечить экстренную помощь раненым.

Уже днем во всех мировых новостях рефреном звучало: «Иран объявил войну суннитам, разрушив две священные для всех мусульман мечети». Журналисты отрабатывали свой хлеб как могли.

Волнения и антииранские выступления начались в целом ряде стран. Сначала Верховному лидеру Ирана, а потом и Президенту пришлось выступать с извинениями. Фактически признав, что в одном из ракетных подразделений командир батареи сошел с ума и потому направил несколько ракет на священный город всех религий Иерусалим.

На самом деле Президент Ирана Мирза Мохаммед Казвини был очень доволен тем, что произошло. Во-первых, это резко усилило его позиции в стране и максимально ослабило как Верховного лидера, так и руководство Корпуса стражей исламской революции. Кроме того, у него открывалась серьезная возможность настоять на демилитаризации страны и направлении большего финансирования на экономическое развитие. Фактически этот вроде бы успешный ответ стал еще одним, уже вторым после атаки Израиля, поражением Ирана. Прежде всего, имиджевым поражением перед лидерами большинства исламских государств. Внутри страны большая часть населения была также недовольна тем, что произошло, поскольку удар пришелся по очень значимым для всех мусульман святыням. В общем, Президент Казвини оказался, что называется, «на коне» и не преминул этим воспользоваться.

Самым малым из того, что он сделал, стало спасение командира батареи, который ударил ракетами по Иерусалиму. Его должны были расстрелять, но Казвини убедил всех, а кое-кому высказал свое мнение лично, что убитый горем из-за потери жены и детей офицер просто лишился рассудка, поэтому его нужно не расстреливать, а лечить. Не мог же он допустить, чтобы человека, сделавшего ему такой политический подарок, лишили жизни!

Так Мохаммад, сам того не зная, стал определенной фигурой в серьезной политической игре. Его поместили в специальную психиатрическую лечебницу, где он постепенно, хотя и очень медленно, стал приходить в себя.

В Израиле тем временем решали, что делать с Храмовой горой. Было совершенно очевидно, что Купол Скалы восстановить просто невозможно, а построить на этом месте мечеть-новодел означало лишить Храмовую гору той сакральности, которая была ей присуща еще со времен Первого Храма. Но самое главное, многие верующие израильтяне увидели в этом промысел Божий, который был дан для того, чтобы построить на этом месте Третий Храм.

Арабов в Старом городе осталось очень немного. Почти все их дома и лавки были втридорога перекуплены богатыми верующими иудеями или израильским правительством, учитывая столичный статус Иерусалима

Мечеть Аль-Акса было решено все же восстановить, поскольку она разрушилась не полностью. Однако ее территорию, как и комплекс относящихся к ней зданий, предполагалось несколько сократить.

Для принятия решения были вызваны сотрудники Иерусалимского Института Храма. Дискуссия была очень серьезной и продолжительной. Дебаты по этому поводу заняли больше двух недель.

Фактически нужно было не только понять, можно ли и правильно ли будет восстанавливать Третий Храм именно на этой территории, но и решить, как же он все-таки будет выглядеть. Проект, разработанный в Институте Храма и созданный по образцу Храма, описанного в пророческом видении Иезекииля, был подвергнут серьезной ревизии.

В конце концов было решено, что поскольку Сам Господь направил иранские ракеты на Купол Скалы, то Третий Храм будет располагаться именно там, а мечеть Аль-Акса было решено немного перестроить, чтобы иудеи и мусульмане не пересекались друг с другом по дороге к своим святыням.

Кроме того, было решено доработать проект Храма таким образом, чтобы он все же соответствовал реалиям двадцать первого века. Это, безусловно, было очень серьезным компромиссом. Однако для того, чтобы построить Храм достаточно быстро, пока весь мир еще не оправился от шока, произведенного ирано-израильским конфликтом, нужно было действовать по обстановке.

Уже через месяц в условиях максимальной секретности по уточненному проекту, подготовленному группой архитекторов совместно с сотрудниками Института Храма, начали закладывать абсолютно новый мощный фундамент.

Строительство Третьего Иерусалимского Храма началось.

Проект «Армагеддон»

Оони, известный на Земле под именем Константин, − полуземлянин-полуветтанец, член Совета содружества галактики Млечный Путь, − не спал. Последние несколько дней странные и беспокойные мысли мучали его, особенно по ночам. Это были мысли о Земле. Он не был там уже много лет, хотя при любом удобном случае стремился попасть туда хотя бы на пару дней. После того как судьба планеты коренным образом изменилась и ей больше ничто не угрожало, он сосредоточился на работе с самыми отсталыми цивилизациями Млечного Пути. Некоторые из них еще даже не вышли в космос!

Это была трудная и неблагодарная работа, однако он считал своим долгом помочь этим мирам, а Совет галактики почти единогласно поддерживал его на этом пути.

Его жена Ален (земное имя − Мери) тоже работала в одной из структур Совета. Она занималась оказанием экстренной гуманитарной помощи мирам, которые попали в тяжелое положение из-за природных катаклизмов, междоусобных и глобальных войн и других потрясений. Конечно же, прежде всего помощи требовали миры отсталые и не входящие в Совет, то есть те, которыми занимался Оони. Поэтому супруги часто работали вместе «рука об руку» на одних и тех же планетах.

Их сын Атни, который стал уже совсем взрослым, занимался глобальным прогнозированием будущего для всей галактики. Он остался на Ветте и работал с самыми современными и мощными ИИС (искусственными интеллектуальными системами), а дочь Оони и Ален Дея, которой исполнилось уже двенадцать лет, тоже жила на Ветте со своими бабушками и дедушками и там же училась.

Именно поэтому Оони и Ален часто навещали свою родную планету, тем более что попасть туда было проще простого. Как и у каждого члена Совета галактики, в резиденции Оони стояла собственная кабина перемещения, позволяющая практически мгновенно оказаться на Ветте. Такие персональные кабины появились всего несколько лет назад, но это полностью изменило жизнь Оони и Ален. Теперь они могли общаться со своими близкими, когда хотели. Они могли вместе пообедать или поужинать на Ветте, а потом сразу вернуться в свою резиденцию домой, на главную планету Совета.

Мысли о Земле не давали Оони покоя. Ему казалось, что он что-то упустил, когда изменял судьбы планеты. Что-то очень важное, что прошло мимо его внимания и не попало ни в один прогноз ИИС. Он предчувствовал, что нечто должно произойти именно на Земле, если уже не произошло. Нечто такое, из-за чего ему придется снова вернуться на Землю.

Он вдруг ощутил это так явственно, что, услышав мысленный вызов, даже сначала не понял, что это не его собственные мысли. Его вызывал его старый друг, а с недавних пор − Председатель Совета Ветты Фрэд.

− Оони, ты слышишь меня, ты еще не спишь? – голос Фрэда показался Оони очень озабоченным

− Нет, Фрэд, я не сплю, слушаю тебя, – также мысленно ответил он Фрэду после небольшой паузы.

− Пожалуйста, перейди в особое пространство, где мы могли бы поговорить наедине, – попросил Фрэд.

К сожалению, мысленное общение при всех своих плюсах и доступности на космических расстояниях имело один очень серьезный недостаток. Почти всегда оно было «слышно» любому, кто настраивался на общение конкретных людей. Это позволяло общаться сразу со многими людьми, но лишало возможности сделать мысленную беседу приватной.