Мы остановились метров сто от дома Фриды Бланка. Стали со стороны наблюдать, что там происходит. На расстоянии друг от друга возле дома стоят мужчины разного возраста.

Сразу было видно, что они не знакомы друг с другом. Каждый искоса поглядывает на калитку куда ведёт затоптанная тропа. Когда из калитки выходит мужчина, тут же в калитку проходит другой.

– Это самый настоящий притон! – возмущается мой друг. – Здесь любую заразу можно получить.

Лёва бросает на землю клочок бумаги с адресом притона и быстрым шагом направляется в центр посёлка. Иду следую за ним. Так мы идём молча на расстоянии друг от друга минут десять.

Возле поселкового парка стоит бочка с пивом. Не сговариваясь берём по две кружки пива и тут же рядом заказываем себе по два шампура с шашлыком. Всё это напоминает нам Кавказ.

– Так вот вы где? – слышим мы голос старшего лейтенанта Семёна Шувалова. – Мы вас ищем повсюду, а вы здесь без нашего участия и без нашего разрешения пиво под шашлык пьёте.

– Виноваты, товарищ старший лейтенант! Сейчас всё исправим. – отчеканил наш шеф-повар.

Он тут же заказал Семёну Шувалову две кружки пива и два шашлыка. В это время заказал водителю нашей машины два шашлыка и с другой бочки две кружки кваса.

Мы все четверо расслабились и повели разговор о нашем прибытии в посёлок Бреды. Старший лейтенант упрекнул нас, что без нас двоих в батальоне дела идут плохо. Шеф-повара нет и агитировать некому.

11. Адаптация по месту.

Когда мы возвращались на свою поляну, то по спидометру в машине определил, что между посёлком и местом нашей стоянки ровно двадцать километров. Палатки штаба управления с офицерами, временно, разместились рядом с нашей палаткой и с армейской полевой кухней на одной поляне.

На другой огромной поляне за лесополосой палатки водителей и рядом машины. Первую неделю нашему штабу управления батальона не могли найти и места в посёлке Бреды. Дело в том, что штаб управления по уборке в Челябинской области находился в Карталах. Это очень далеко от нашей стоянки в степи. Никакой телефонной связи.

У меня тоже проблема. Нет места где разместить свою работу по наглядной агитации. Помогал у кухни шеф-повару. Водители и машины нашего батальона с первого дня уехали в поля убирать урожай зерновых.

Мы возили армейскую полевую кухню три раза в день к месту работы комбайна и наших машин. Измученные за день водители часто оставались на ночлег в своих машинах прямо в поле на месте работы, чтобы больше поспать до начала работы на рассвете следующего дня.

– Завтра с утра наш батальон переводят на уборку зерновых в другой совхоз. – сообщил вечером на общем построении капитан Уваров. – В субботу вечером можете съездить на танцы в поселковый Дом культуры. Не забывайте, что вы солдаты. На танцах ведите себя прилично.

– Водители машин половина по жребию едут на танцы. – добавил старший лейтенант Семён Шувалов. – На следующие танцы без жребия едут оставшиеся водители. Взвод службы управления может ехать на танцы в полном составе. Все должны вернуться в шесть часов утра.

При таком радостном сообщении нам было не до сна. Сегодня к обеду до окончания уборки урожая в первой стоянке в поле. Мы знали где у нас будет следующая стоянка в поле. Собрали весь свой инвентарь за полчаса и в течении часа разместили батальон на новом месте. Всё было расставлено в том же порядке, как на первой стоянке. Офицеров разместили в совхозе.

В течении всего дня в субботу мы готовились к танцам. Выглаживали парадное обмундирование. До блеска драили и начищали запасную новую армейскую обувь. Мылись и брились в полевой душевой.

Взвод службы управления вообще ухитрился договориться с местными мужиками за поллитровку водки снять на день русскую баньку с парилкой. Где мы смывали грехи.

– Едем на танцы в таком порядке. – сообщил на вечернем построении старший лейтенант Семён Шувалов. – Первыми едет взвод службы управления. Водитель службы управления возвращается обратно. На равных со всеми отправляется на танцы. В шесть часов утра в воскресенье всем на общее построение. До понедельника состав батальона должен быть готов к работе.

Мы так и поступили, как нам сказал Семён Шувалов. За час до начала танцев взвод службы управления был недалеко от Дом культуры. Наш водитель вернулся обратно в батальон, чтобы на танцы вернуться наравне со всеми водителями батальона.

Мы оставались в невдалеке от Дом культуры, чтобы наравне со всеми солдатами нашего батальона зайти в зал на танцы. Постепенно к Дому культу стали подходить молодёжь. Подавляющее большинство девушки.

Немного гражданских парней. На военном автобусе приехали солдаты-ракетчики. Видимо, когда в зале стало много людей, то заиграла музыка. Начались танцы. Наших солдат не было. Видимо наша армейская машина предназначенная для перевозки солдат в дороге заглохла.

– Пока наши приедут, здесь уже танцы закончатся. – с беспокойством, сказал Лёва Амборян.

– Почему мы должны ждать остальных? – с удивлением, спросил нас сержант Иван Захаров.

– Действительно! Мы приехали на танцы, а не в зал ожидания. – добавил Сергей Пешков.

– В таком случае, при общем согласии, мы заходим на танцы. – подчеркнул, общее решение.

Мы тут же вышли из нашего укрытия и направились к Дому культуры, в котором идут танцы. Всюду в Советском Союзе принято так, что на танцы солдат пускают бесплатно.

Точно так же здесь. Мы прошли в зал для танцев без всяких проблем. Единственное, что выделяло нас от всех, так это наша армейская экзотическая форма, которую в этих краях никогда не видели.

К нашему удивлению зал для танцев действительно оказался обычным залом в фойе кинотеатра или Дома культуры с возможным местным театром художественной самодеятельности. Здесь даже стульев не было.

То есть танцы до упаду. Кто не в силах танцевать, тот уходит домой. Тут нет эстрады и музыкантов нет. Музыка льётся откуда-то с динамиков у потолка.

– Вас можно пригласить на танец? – сразу облепили нашу пятёрку разного вида девчата из зала.

– Сейчас вроде не белый танец для девчат? – с удивлением, тут же прикололся Лёва Амборян.

– У нас в зале всегда белый танец. – смеясь, ответила толстушка за всех и увела Лёву на танец.

Мне тоже не пришлось скучать в сторонке, так же как моим сослуживцам. На каждый танец мы шли нарасхват среди девчат. Чуть не дошло до драки. Пришлось в шутку и в серьёз объяснять девчатам, что нас хватит на всех.

Сейчас сюда приедет полная машина наших двойников. Девушки успокоились. Но местные парни, особенно солдаты, стали не удел на этих танцах.

– Это моя девушка. Ты что к ней прилип? – со злобой, сказал мне, местный солдат-ракетчик.

– Он врёт! Никому не продавалась. Ты будешь первый у меня. – встала девчонка за меня.

– Пожалуйста не позорь меня. Сам могу постоять за себя. – сказал, своей защитнице.

Мои однополчане со стороны увидели, что назревает стычка, они тут же пришли ко мне на помощь. К солдату-ракетчику пришли на помощь его однополчане.

Мы сгруппировались спинами друг к другу, чтобы сразу отбить нападение. Со стороны местных солдат большой перевес. Мы не хотели уступать. Нам не было страшно. Просто на Кавказе не принято драться в гостях.

Как раз в то время, когда местные солдаты пошли стеной на нас в зал вошли наши однополчане. При виде скопления солдат-ракетчиков вокруг нас, кто-то из наших врезал по физиономии местному солдату.

Началась массовая драка в несколько десятков человек. Причём местные гражданские парни и девчата были на нашей стороне. Хотя мы здесь в драке справились сами.

Кто-то вызвал на помощь местную милицию. Но милиция не имеет право вмешиваться в любую проблему среди военных подразделений. Милиционерам пришлось усмирять местных жителей.

Стражи порядка просто вылавливали из толпы дерущихся местных парней и девушек. Выводили их на улицу. Особо буйных отвозили на машине в отделение милиции на разбор. Закончилось тем, что кто-то вызвал командира ракетной воинской части.

Солдат-ракетчиков посадили в их автобус и отвезли обратно в воинскую часть. На это танцы закончились. Мы вышли из зала Дома культуры, чтобы уехать к себе на место стоянки. Однако рядом с Домом культуры нашей машины не оказалось. Мы ни стали ждать машину. Решили идти пешком.

Пошли ориентировочно напрямую строем с песнями, чтобы сократить свой путь. Лишь к утру поняли, что вышли к первой стоянке. Хорошо, что было воскресенье. К обеду мы вышли на новое место. Там разобрались почему не было нашей машины у Дома культуры.

Оказывается, водитель нашей машины решил привести нам помощь. Вот только машина по дороге заглохла.

Командиры обоих воинских подразделений, солдаты которых участвовали в драке, в присутствии местной поселковой власти, на месте побоища солдат, разбирались с проблемой.

Так как после массовой драки никто серьёзно не пострадал, то решили не возбуждать уголовное дело. Оба воинских подразделения взяли на себя восстановить порядок в зале после былой драки.

Таким образом определили место пребывания моей наглядной агитации. Мне поручили наравне с двумя солдатами с каждого военного подразделения, а также с двумя гражданскими привести в порядок пострадавший от драки зал.

Затем приступить непосредственно к своей работе по наглядной агитации, в которой нуждались ракетная воинская часть и партком посёлка. В моём распоряжении оказались три помещения в Доме культуры.

Место склада инвентаря по наглядной агитации. Большой кабинет к работе по наглядной агитации. Комната для проживания. Меня закрепили на довольствие в столовой местного общепита. Всё стало точно так, как было во время уборочной страды на полях Ставрополья. Даже закрепили машину за мной. С этого времени начались кошмарные дни моей службы в армии на уборке урожая

в Челябинской области.

Каждый день с утра до вечера работа по наглядной агитации на уборку урожая нашего военного авто батальона. Плакаты, лозунги и транспаранты на полях уборочной страды. Вся работа совершенно бесплатно в угоду построения коммунизма в нашей стране.

По вечерам и по выходным подработка за деньги у местных предприятий. Стенды, планшеты и плакаты по наглядной агитации. Плакаты в кинотеатры, реклама в магазинах и на местном рынке.

Единственное время отдыха, это суббота, когда в Доме культуры танцы. Моя комната отдыха в противоположной стороне, где музыку неслышно. Сплю спокойно до самого утра.

Каждый день до меня и к моим друзьям на полях приходят родители местных девчат, а то и сами девчонки, с одной просьбой, это решить проблему с деградацией местного населения.

Взрослых девушек много, а взрослых парней нет. Мало молодых семей. Плохая рождаемость у местного населения. Родители и девушки согласны на всё, чтобы тут повысить рождаемость.

– Девчонки! Как только в армии отслужу, так сразу займусь повышением рождаемости среди местного населения. – каждый раз говорю девушкам, когда они приходят до меня вечером переспать. – Сейчас у меня работа по наглядной агитации. С проблемой рождаемости вам на поля. Там много желающих оплодотворять девчат из местного на селения в угоду себе и вам.

Часть-2. Неожиданный дембель.

1. Карталы.

Так проходит время день за днём. Неделя за неделей. Вот уже пошёл второй месяц, как мы находимся на уборке урожая в Челябинской области. Друзей вижу редко.

Когда нас приглашают в очередной колхоз или совхоз по случаю досрочной уборки урожая с полей. Также как в Ставрополье нам почётные награды – медали, дипломы и грамоты. Мне, как всегда, фотоаппараты.

– Всё, Александр, тебе пора съездить в Карталы с отчётом. – сказал мне, командир нашего батальона. – Тебя приглашает к себе командир военного штаба по уборке урожая с полей.

– Можно со мной в Карталы с субботы на воскресенье поедет взвод управления? – обратился сам с просьбой к капитану Уварову. – Всё равно в полях на выходные делать нечего. По пути в Карталы и обратно мы порыбачим. Будет на воскресенье уха на батальон из свежей рыбы.

– Хорошо! Уговорил! – согласился с моей просьбой, командир батальона. – Только без пьянки.

– Здесь в озёрах и в речках рыба в водке не живёт. – сострил на просьбу капитана Уварова.

– Знаю вас! У вас из обычной воды получается водка. – серьёзно сказал командир. – Не позорьте батальон. Туда и обратно трезвые. Будете пьяные. Посажу вас на гауптвахту на всю неделю.

Собирались мы в Карталы основательно. Под задним сидением в машине сделали непромокаемый садок на рыбу. Выпросили на выходные у местных рыбаков рыболовные снасти. Запаслись продуктами, сухим пайком, на два дня. Не забыли взять с собой бутылку чешского питьевого спирта. Водку в Бредах не продают. В пятницу в ночь выехали на трассу в Карталы.

Проехали километров десять, как дорогу нам преградил военный патруль с надписью «объезд влево». Перед нами на трассе стояли ракетоносные автомобили марки «Буран» и «Ураган».

Почти всю ночь петляли на «Бобике» по бездорожью то влево, то вправо. Пока наконец-то остановились на полянке в лесу, чтобы переночевать до рыбалки на природе у дикого озера.

– Посмотрите, что там в середине поляны. – почти шёпотом, сказал рано утром связной сержант Иван Захаров. – Там какая-то стройка. Давайте подъедем поближе. Посмотрим, что там есть.

Водитель тут же завёл машину. Мы приблизились метров на сто к загадочной стройки, которая находилась по самой середине большой соседней поляны. Когда двигатель машины заглох, мы осторожно вышли из машины и направились к центру неизвестной нам стройке, которая оказалась вертикальной шахтой с десяток метров в диаметре с каким-то большим кольцом.

– Наверно, строят военный бункер или военное метро? – по-своему определил Лёва Амборян.

– Вам зачем это знать? – услышали мы сзади незнакомый голос. – Как вы вообще тут оказались?

Мы разом повернулись на голос в стойке защиты от нападения. В двух шагах от нас стоял солдат-ракетчик с автоматом на изготовке к выстрелу.

Нам ничего не оставалось, как только поднять руки вверх. С голыми руками без оружия против автомата не пойдёшь. По лицу было видно, что перед нами грузин. Лёва Амборян сразу заговорил с солдатом на грузинском языке.

– Этот солдат мой земляк из Авлобара. Его зовут Сандрой Симоне. – опуская руки, сообщил нам Лёва Амборян. – Мы влипли по полной программе. Это запретная территория, военная стройка.

Не успели разобраться в сложившейся обстановке, как нас окружили вооружённые солдаты. На каждого из нас натянули чёрные маски на глаза. Сзади на руки надели наручники и повели куда-то в лес, который ощущали по запаху смолы на деревьях.

Шли метров двести от стройки. Спустились лифтом в какое-то помещение, в котором прошли несколько раз через коридоры. Когда мы оказались в большом помещении, то с нас сняли наручники и чёрные маски с глаз. Перед нами был какой-то кабинет без наглядной агитации.

У стены стол со стульями. За столом три офицера-ракетных войск. Они с удивлением рассматривают нас. Мы просто рассматриваем непонятное помещение, которого раньше за время нашей службы в армии никогда не видели.

– Откуда у вас такая странная форма одежды? – поинтересовался майор. – Откуда вы взялись?

– Мы прибыли из Батуми в Челябинскую область на уборку урожая. – доложил за всех сержант Иван Захаров. – Сейчас следовали в Карталы по особому заданию. Ночью заблудились в лесу.

Мы предъявили офицерам свои документы. Офицеры по очереди внимательно знакомились с нашими документами. Сравнивая наши фотографии в военных билетах с нашим присутствием.

Записывали в какой-то бланк данные и фамилии с наших документов. Тихо побеседовали между собой о нашем присутствии. Помолчали с минуту. Вернули обратно все наши документы.

– Сейчас вас накормят. – сказал нам майор. – За это время мы подумаем, как поступить с вами.

В сопровождении двух солдат нас провели по длинному коридору в другое большое помещение, которое по-видимому было одновременно залом собраний и столовой.

По местам вокруг столов здесь в подземельном бункере находились около ста человек. Вполне возможно, что даже больше? Ведь не могли все сразу покинуть свой пост. Приходили они сюда по очереди.

Нам показали куда сесть за стол, приготовленный специально к нашему завтраку. По времени видно, что завтрак в военной части ракетчиков или строителей ракетных шахт закончен.

Но ввиду полной конспирации сигнал не подавали. Здесь даже дикие животные не чувствуют присутствия человека или приручены человеком. Вчера вечером мы видели лосей и медведей.

На завтрак нам подали жареное мясо с овощным гарниром, хлеб домашней выпечки и напиток из лесных ягод. Сразу видно, что здесь солдаты и офицеры живут за счёт лесного хозяйства.

Фрукты, ягоды и овощи свежие из леса. Хлеб не городской выпечки. Мясо из диких животных. Какой-то другой запах во всех продуктах. Продукты армейского ширпотреба отсутствуют.

– Мы решили, что больше вас задерживать не будем. – сообщил нам после завтрака всё тот же майор. – Дальше вас до места назначения проводят под охраной наши солдаты, чтобы вы обратно не заблудились где-то в запретной территории. Рыбалка в этих местах всем запрещена.

Нам обратно на глаза надели чёрные маски. Наручники надевать ни стали. Вывели тем же Путём из бункера. Посадили нас не в нашу машину, а в БТР.

Долго ехали по просёлочной дороге. Когда выехали на трассу, то остановились через десяток километров. Маски с нас сняли и отправили в нашу машину. Дальше ехали в сопровождении двух машин БТР сзади и спереди.