Рыбалкой занимался давно, а спиннингом управлять не научился. После каждой заброски у меня получается "бород" из лески. Приходится долго распутывать "бороду".

– Какие классные у тебя удочки. – сказали мне друзья из соседнего барака, заглянув в наш барак.

– У меня сейчас работа на стройке возле озера, там много рыбы. – стал объяснять друзья появление удочек. – Мой дядя заядлый рыбак. Вот он дал мне на время свои удочки. После куплю удочки.

– Пойдём в карьер потренируемся, ловить рыбу. – предложил Кеша. – Там есть вода и много рыбы.

С первого дня, как мы поселились жить в бараке возле старого карьера, часто видел пацанов с удочками, когда они шли мимо нашего барака в сторону старого карьера.

Что они там ловили мне это неизвестно. Надеюсь, что не лягушек. Поэтому согласился с друзьями пойти на рыбалку в карьер. Если даже ничего не поймаю. Зато хоть порепетирую, как завтра ловить спиннингом рыбу.

В самом конце большого старого карьера родники пробились наружу и затопили водой большие углубления, которые трудно назвать озером, но на пруд этот водоём вполне похож.

Родниковая вода чистая как бриллиант и холодная как лёд. Даже летом в такой холодной воде ни каждый согласится купаться. Зато рыбы здесь так много, что как говорят в народе – "хоть пруд рыбой пруди".

– Пацаны, удочкой половить вам дам. – сразу сказал друзьям. – Спиннинг дать не могу. Так как спиннингом ловить ни каждый может. К тому же спиннинг не мой. Мне надо его вернуть целым.

Друзья согласились со мной. Сёма и Кеша пошли ловить рыбу с большого камня. Там большая глубина и прямо под камнем много рыбы. Мне удобней было ловить с ровного места.

Можно было хорошо размахнуться и далеко забросить. Рыба здесь в карьере меня вообще не интересовала. Надо было хорошо потренироваться здесь, чтобы уметь забрасывать без "бороды" не озере.

Пока мы шли сюда на рыбалку друзья возле кустов и травы поднимали камни, под которыми было много земляных червей, гусениц и разных личинок от насекомых.

Так что к месту рыбалки у нас была насадка на крючки для рыбной ловли. Мы так же по дороге подобрали старое эмалированное ведро и большую пластмассовую банку.

Осталось только набрать воды и ловить рыбу. Кеша нацепил червя на крючок, забросил удочку и тут же заорал от восторга. У него на крючке дёргался голавль длиной с его ладонь. Голавля аккуратно сняли с крючка и опустил в ведро с водой. Следующим рыбачил Семён, которому попалась плотва, примерно, такого же размера, но ни такая жирная как голавли.

Дальше они постоянно чередовались ловлей разнообразных рыбёшек. Пока готовил свой спиннинг к рыбалке, пацаны поймали больше десятка рыбёшек, которые резво плескались у них в ведре. Мой первый бросок спиннингом сразу был неудачным.

С катушки повисла огромная "борода", по длине как у старика Хоттабыча, а ширине как у Деда Мороза. Мне понадобилось полчаса, чтобы распутать "бороду" лески на катушке. Постепенно научился кидать.

– Откровенно, мне жалко этих рыбок. – сказал друзьям в конце рыбалки. – Они маленькие, красивые и глупые. С таких маленьких рыб ухи не сваришь. Давайте их отпустим обратно. Пусть плавают и радуются жизни. В конце недели привезу вам большую рыбу. Сварим уху на костре всем пацанам.

– Говорить можешь хорошо. – печально, сказал Кеша. – Если на озере не поймаешь рыбу? Тогда как будем с ухой без рыбы?

– Тогда пойдём на Терек. – серьёзно, ответил другу. – Там на Тереке очень много крупной рыбы.

Друзья нехотя согласились с моим предложением. Осторожно нагнули эмалированное ведро с водой. Маленькие рыбки радостно устремились в свою родную стихию.

Они словно растворились в прозрачной родниковой воде. С моей банки вообще нечего было отпускать.

Поймал всего пять рыбок, которые сами прямо с крючка ухитрились сорваться и тут же вернуться обратно в свой дом. В понедельник в шесть часов утра все, кто должен был ехать к озеру на стройку новой утиной фермы, собрались на привокзальной площади. Где нас ждали большие туристические автобусы.

Глядя на нас со стороны, можно было подумать, что это компания туристов рыбаков, у которых в руках были рыболовные снасти разного вида. От обычных палок удочек до большой сетки накидки. Утиная ферма оказалась на противоположной стороне озера от нового посёлка. Длина озера три километра, а ширина один километр. Даже неграмотному человеку было видно, что здесь когда-то протекала река. Вполне возможно, что было русло Терека, который в данное время имеет другое русло?

Со временем река ушла отсюда, но глубокое место бывшего русла реки с водой осталось. Говорят, что в этом изогнутом водоёме водится как озёрная, так и речная рыба.

По рассказам местных жителей, иногда, на удочку попадают осетровые рыбы и даже форель. Местные рыбаки с уважением относятся к редкой ценной рыбе. Если такая рыба попадается, то они её сразу отпускают обратно. Так сказать, что они уважают флору и фауну своего очень уникального озера.

– Хочу вам напомнить, что вы приехали к нам в совхоз на работу, а не на рыбалку. – сказал нам директор совхоза, когда мы выгрузились из автобусов рядом с местом работы. – Все свои рыболовные снасти сдайте на хранение завхозу. После работы можете взять на рыбалку удочки, закидушки и спиннинги. Ловить рыбу в нашем озере сетками и накидками строго запрещено.

Ловить можно рыбу по весу только больше килограмма сколько угодно. Если будут попадаться осетровые, форель и мелочь, сразу отпускать обратно. Кто нарушит наш порядок, на того наложим штраф…

После нотаций за возможную рыбалку Сангиев Султан перешёл к деловой инструкции по установлению новой утиной фермы и последующей разборке старой утиной фермы.

По сравнению с постройкой нового посёлка в строительстве новой утиной ферме было много металлических и деревянных конструкций. Здесь надо было заложить как питомник, так и мини завод разделки мяса.

На строительство утиной фермы кроме учеников строительного училища прибыли рабочие и специалисты завода метало конструкций. Эти специалисты должны были собрать оборудование и основной каркас фермы.

Нам предстояло заняться сборкой деревянных конструкций снаружи и внутри готовых зданий, которые построили каменщики и бетонщики до нашего прибытия на ферму.

На всю работу отводилось чуть больше месяца, то есть, до ноябрьских праздников новая утиная ферма должна работать на полную мощь – выращивать уток, продавать утиные яйца и мясо.

За досрочную работу нам должны выплатить хорошую зарплату и самых лучших передовиков производства представить к государственной награде. У нас был стимул к ударной работе на стройке.

Наша бригада осталась в том же составе, четыре человека – Лагутин Толик, Черевков Александр, Круглов Василий и Самолов Тимур. На пару с бригадой кровельщиков нам дали работу в административном двухэтажном здании, в котором было много кабинетов, ступеней, коридоров из древесины, а также много столов, полок, стульев и разных столярных канцелярских конструкций.

Конечно, это была очень сложная и кропотливая работа. Нас вдохновляло то, что была творческая работа, которую разрабатывали в специальном конструкторском бюро.

Затем изготовляли заготовки из древесины на специальной фабрике по столярным и плотницким работам.

Теперь нам здесь в полевых условиях по чертежам надо было собрать все сложные и простые конструкции.

– Как сказал наш вождь – "Мы пойдём другим путём". – сказал своим подчинённым, рассматривая чертежи и инструкции по сборке изделий. – В первую очередь сообща займёмся установкой и покраской пола. Затем под навесом соберём окна и двери, которые покрасим согласно инструкции.

После установки окон и дверей займёмся сборкой мебели. Когда вся мебель будет готова, то мы её там же покрасим морилкой и покроим политурой. Мягкой шлифовкой бархатом доведём мебель до зеркального блеска. На этом наша работа будет закончена.

Наша рыбалка будет после работы. Мы установим специальный график и порядок, когда ловить рыбу и когда варить уху. Если, конечно, мы поймаем рыбу. Может быть, в этом водоёме вообще нет рыбы? Утки рыбу сожрали.

Конечно, никто из моих напарников ни стал возражать против моего решения. До обеда занялись подготовкой рабочего места. В первую очередь занесли бруски, на которых будем крепить половые шпунтованные доски вагонка.

Вёдрами носили звукоизоляционную смесь, засыпали её между крепёжными брусками. Перед обедом занесли доски и гвозди для пола в самый дальний кабинет.

На постройку новой утиной фермы армейская полевая кухня не приехала. Здесь на старой утиной ферме была своя кухня, которую до нашего прибытия увеличили в два раза газовыми и электрическими плитами.

Столы и лавки под сидения установили в поле под навесом на случай дождя в стороне от старой фермы. Обед готовили полностью из продуктов совхоза и утиной фермы. На столах были разные первые и вторые блюда из утиного мяса.

Жаренные утиные яйца подавали на заказ, кто сколько хотел. Большинство городских никогда не кушали утиные яйца, привыкли к куриным яйцам, поэтому заказывали одно-два яйца или вообще ни стали заказывать жареных и варёных утиных яиц. Мне без яиц хватало первого, второго блюда, салат, компот и хлеб.

– Если так будем питаться каждый день, – сказал Лагутин Толик, после обеда, – то станем жирными и не подвижными. С такой кормёжкой мы ни сдадим новую утиную ферму в назначенный срок.

– Тебя насильно кушать никто не заставляет. – сказал Лагутину, прораб Клюев Борис. – Меньше кушай, а больше двигайся. Проблем не будет. На ужин и завтрак будут только молочные продукты.

Хочется заметить, что мы работали полный светов день с перерывами на завтрак, обед и ужин. Фактически у нас рабочий день был не восемь часов, как у всех граждан Советского Союза, а двенадцать часов, с переработкой на четыре часа сверхурочно, за которые нам обещали зарплату в двойне. Таким образом после сдачи готового объекта под ключ, нам выдадут двойную зарплату. После обеда до ужина наша бригада в четыре человека закончила настил пола во всех кабинетах.

В этот день красить морилкой полы не было никакого смысла, так как необходимо проводить одновременную покраску морилкой всей площади пола. Иначе цвет морилки меняется от времени её изготовления до покраски пола при каждом разливе, а нам надо было сохранить один цвет.

Как предсказывал прораб, все блюда ужина действительно были молочные – на первое блюдо молочный суп-лапша, вторым блюдом молочная каша с орехами фундук и в заключении парное молоко с булочкой, посыпанной марципаном. Всё было очень вкусно. Некоторые за столом даже просили добавки. В приготовлении блюд завтрака, обеда и ужина занимались девчонки училища.

– Какое вкусное у вас молоко! – пошутил Лагутин Толик. – Поэтому ребёнок любит сосать грудь?!

– Придурак! Молоко бывает у тёлок после родов. – огрызнулась Настя Купалова. – Мы пока девочки.

– Сегодня вы девочки, а завтра будете тёлками. – добавил Круглов Василий. – Можем подождать.

– Не дождёшься. Нам надо ещё подрасти. – вмешалась в спор Савельева Лара. – Ты нам не пара.

– Ребята! Хватит вам цапаться – пришлось мне остановить спор. – Нам всем пора идти на рыбалку.

Как мы договорились ранее с директором совхоза, что рыбу весом больше в первую рыбалку сдаём на уху нашим поварам на кухню. Все остальные вечера рыбалки, это просто спорт.

Ловим рыбу и тут же отпускаем. Так как в остальные дни пойманную рыбу негде хранить и уху каждый день не варят. В последний вечер рыбалки, если повезёт, пойманную рыбу берём к себе домой.

Желающих ловить рыбу оказалось ни так много, как думали раньше. Наверно, большинство так устали за рабочий день, что им было не до рыбалки? Просто завалились спать в своих палатках.

На рыбалку мы пошли всей бригадой и следом за нами отправились ещё с десяток человек. По разрешению директора совхоза и заведующего фермой ловить рыбу можно сто метров от фермы.

Дело в том, что ни все утки возвращаются ужинать и спать к себе на ферму. Бывает, что домашние утки дичают, остаются жить на природе. В дальнейшем эти одичавшие утки становятся предметом охоты диких ночных и дневных хищников, как наземных волков и лисиц, а также филинов и орлов. Здесь так много развелось хищников, что пришлось сюда из города приглашать охотников.

– Значить так! Садимся на расстоянии пяти метров друг от друга. – дал указание своим друзьям. – Хищник на одного человека может напасть, а на группу никогда. Время на рыбалку два часа. Через два часа удочки сматываем. Пойманную рыбу сдаём на кухню. Сами идём спать. Время пошло.

В этот раз спиннингом ловить рыбу ни стал. Времени на рыбалку мало, а распутывать "бороду" долго.

Поэтому решил обойтись удочкой. Земляных червей здесь много повсюду и навозные черви водятся.

Так что пока шли от своего палаточного лагеря до места рыбалки, просто наковыряли под навозными кочками и собрали под камнями столько много червей, что вполне хватит на рыбалку. Рыба стала клевать сразу, как только появился поплавок на воде.

В вечерних сумерках и при полной луне отчётливо было видно, как дёргается поплавок на водной глади. Сразу стал подсекать. Осушил поплавок с насадкой.

На крючке болталась рыбка на золотая, а простая размером с ладонь. Осторожно снял рыбку с крючка и отпустил обратно. Такая глупая рыба пускай подрастёт. Время неумолимо быстро летит.

Вот прошло два часа отведённых на рыбалку. У меня на кукане дёргаются всего две рыбы, больше килограмма каждая – один сазан и один зеркальный карп.

Лагутин Толик выловили всего только одного сазана килограмма на полтора. Круглов Василий показал нам на кукане огромного сома, примерно, на десять килограмм.

Но так как большинство жителей Кавказа сома считают грязной рыбой и не едят, то мы решили отпустить сома в его стихию. Самолов Тимур поймал больше нас всех. У него на кукане было несколько штук разной рыбы.

– Будем считать, что в общем-то рыбалка была удачной. – сказал Лагутин Толик, сматывая удочки.

Мы пошли до старой кухни, которая находилась возле административного здания старой утиной фермы. Там возле кухни во дворе был небольшой бассейн с проточной водой, где днём плавали подросшие утята.

Сейчас бассейн был пуст от утят, которые ночевали в крытом загоне со своими родителями.

Сейчас в бассейне плескалась пойманная рыба, которой хватало на большую уху. Когда мы от бассейна шли в сторону своей палатки, то увидели, что возле кустов на берегу озера парни тискают какую-то девчонку, которая как бы не хочет, чтобы её лапали.

Мы прекрасно знали, что с ночёвкой здесь оставались только девчонки с нашего училища. Постоянные рабочие на ферме уезжали к себе домой в Зильги, в Дар-Кох и в другие селения Правобережного района.

– Уберите руки от нашей девчонки. – сказал чужим парням, которые тискали Васильеву Ларису.

– Ты кто такой, чтобы здесь командовать?! – заорал на меня рослый парень. – Сейчас получишь…

Мне не хотелось ждать, что он мне обещал. Со всего размаху врезал ему в пах кованным рабочим ботинком. Как только он взвыл и согнулся от боли мне ничего не стоило провести ему удар в челюсть.

В это момент кто-то нанёс мне боковой удар в челюсть. Совершенно не соображая от полученного удара провёл свой удар по зубам рядом стоящему парню, который рухнул на землю.

За меня заступились мои друзья. Началась групповая драка. Со стороны палаточного лагеря и со стороны старой утиной фермы стали включаться в драку другие парни.

Так как большинство друг друга ни знали, то били всех подряд, кто стоял рядом. В драку вмешались девчонки с нашего училища, чтобы заступиться за нас. Им тоже досталось.

Кто-то вызвал из Беслана наряд милиции. В пылу драки в темноте ночи милиционерам тоже досталось.

Рядом с Бесланом воинская часть. Приехала рота солдат. На пару с милиционерами стали из толпы вырывать разъярённых драчунов и наручниками цеплять к трубе привязи лошадей.

Примерно, через полчаса на трубе дёргалось больше двух десятков парней. Остальных разогнали по сторонам. Солдаты провели оцепление.

– Кто затеял массовую драку? – поинтересовался майор милиции. – Мы должны наказать виновных.

Все присутствующие молчали. Так как подавляющее большинство действительно ничего не знали о причине драки. Кто знал причину драки, тот молчал, так как никто не хотел получить штраф или заключения под стражу за драку.

Всем и так было достаточно того, что имели побои, синяки, царапины и потерянные зубы за время массовой драки. Вообще-то всем надо было спать.

– Всем разойтись спать по своим местам! – приказал майор милиции, не добившись от нас ничего. – Утром в присутствии ваших руководителей мы разберёмся о причине вашей массовой драки.

На территории утиной фермы круглосуточно были медики и ветеринары. Кто сильно пострадал во время драки, тому оказывали медицинскую помощь. Из моей бригады никто ни стал обращаться за помощью к медикам.

В каждой палатке была аптечка. При свете электричества через зеркало каждый оказал себе медицинскую помощь. У меня был синяк на челюсти и под глазом.

Утром нас построили на обычную проверку, как это было принято делать во всём Советском Союзе, где находится много людей от детского садика до общественных мест массового скопления – школа, училище, техникум, институт очного обучения, курорты, места отдыха и работы.

Вот и нас выстроили на допрос с выяснением причины массовой драки. Все поголовно, молчали как бараны.

– Больше после ужина никто не выходит из своей палатки. – строго, объявил Сангиев Султан директор совхоза, не добившись от нас ничего о причине драки. – Рыбалка на озере отменяется.

С этого момента энтузиазм в коллективе пропал. Остался в душе лишь стимул в работе. Каждый из нас хотел получить как можно больше денег за ударный труд. Работали как каторжане за большой кусок хлеба.

После тяжёлой изнурительной работы падали после ужина в постель в своей палатке и спали беспробудно до самого утра. Утром обратно после построения завтрак и работа.

– Султан Альбертович! У меня к вам одна просьба. – обратился утром в пятницу к директору совхоза. – Меня с детства приучили во всём держать своё слово. Обещал друзьям дома в субботу сварить уху с пойманной рыбы в вашем озере. Рыбалку отменили. Как быть дома перед друзьями?

– Конечно, слово надо держать. – задумчиво, сказал Сангиев Султан. – Но делать исключение не могу. Тоже должен слово держать. Вы сами во всём виноваты. Ладно, к отъезду что-то придумаем. Весь день мы также ударно работали, хотя после наказания за драку за неделю настроении не поднялось. Ведь все рыбаки из нашего коллектива обещали дома своим родителям или друзьям привезти рыбу на уху. Тут же такой облом из-за драки. Теперь дома и среди друзей будут нас считать лжецами. Никто не поверит, что из-за какой-то бытовой драки всех лишили рыбалки.

Жить у озера и не ловить рыбу? Это просто бред неудачников. Ведь мы совсем ни такие люди.

– Вы уважаемые труженики! – обратился к нам на последнем построении директор совхоза. – Коллектив совхоза и утиной фермы решил пойти к вам на встречу за ваш ударный труд. На территории утиной фермы имеются рыбные садки, в которой мы выращиваем рыбу на корм нашим уткам, то есть, из мяса рыбы делаем муку и утиный корм. Каждый из вас может пойти до садков и сачком поймать себе рыбу столько, сколько может унести. Рыбалка у озера отменяется на всегда.

Конечно, по духу рыбака, это была не рыбалка сачком из садка. Нет спортивного азарта. Так можно поймать рыбу сачком из садка на рынке или в магазине. Поэтому подавляющее большинство не захотели брать рыбу домой.

Пошли просто посмотреть на садки с рыбой. Так как почти все городские никогда не видели, как разводят рыбу специально на муку и на корм домашним уткам.

На загороженной территории утиной фермы возле озера были три садка размером по десять квадратных метров каждый. В первом садке жили мальки, второй садок маточник на икру, а в третьем садке взрослая рыба, которая готова к изготовлению из мяса рыбы муки и корм уткам.